Валеев Ф.Х., Валеева-Сулейманова Г.Ф. Древнее искусство Татарии

Подождите немного. Документ загружается.

В архитектурном образе «зело высокой» казанской мечети Куль-

Шернфа, по-видимому, зодчие выразили идею величия сильного цен-

трализованного государства. Мечеть занимала центральное место в

ансамбле Казанского кремля. Не исключено, что облик мечети был

знаком Постнику Барме, строителю белокаменных стен и башен Ка-

занского кремля и церкви Василия Блаженного в Москве на Крас-

ной площади.

Многоминаретность как архитектурно-художественное средство

в образном решении культовых построек казанских татар рассматри-

ваемого нами времени, видимо, находит место и в сельской архитек-

туре. Об этом свидетельствует шамаиль сельского художника второй

половины XIX в. с рисунком старинной деревянной мечети. На ри-

сунке, кроме основного минарета с высоким шатровым покрытием,

возвышающегося над кровлей, в углах последнего в свою очередь

можно видеть небольшие надстройки кубической формы с невысо-

кими декоративными башенками, также шатрового покрытия. По-

добное пространственное решение является отзвуком пятиглавой

мечети (рис. 53). Такие старинные мечети можно было видеть еще

в середине прошлого столетия в некоторых деревнях Заказанья, на-

пример, в д. Атня, Сулабаш и др. К сожалению, они до наших дней

не сохранились.

Писцовые книги, как и предания, указывают на наличие в кремле,

кроме ханского дворца, дворца князей Ширин, нескольких мавзоле-

ев-усыпальниц, а также крупных медресе (духовных школ), в том

числе высшего типа образования

. Блйже к ханской резиденции рас-

полагались усадьбы феодалов, духовенства и купечества. За крем-

левскими стенами, около современной тайницкой башни (выстроенной

на месте башни Hyp-Али), еще в начале XIX в. можно было видеть

остатки общественной, так называемой Даировой бани

. Город был

окружен посадами с деревянной застройкой. Здесь проживали ремес-

ленники, беднейшая часть населения, мелкие торговцы и др. В поса-

дах имелись 'свои деревянные мечети

О высоких достижениях татарских зодчих и строителей выска-

зывает свое мнение Н. И. Брунов, который, анализируя архитектуру

Благовещенского собора в Казанском кремле, приходит к выводу о

том, что в отдельных конструктивных решениях этого здания есть

заимствования из местной архитектуры казанских татар

. Влияние

монументальной архитектуры Казани проявляется и в архитектур-

ных формах Дворцовой церкви Казанского кремля. В частности, в

трактовке простеночных столбов между окнами второго этажа, ре-

шенными по типу булгарских колонн — со скосами в их верхней

части, в устройстве килевидно заостренных форм сандриков над

оконными и дверными проемами первого этажа. Ярусные каменные

башенные сооружения Казанского кремля, имеющие в основании

четверик, переходящий через восьмерик к шатровому завершению,

по' системе архитектурно-пространственного решения являются вос-

точными по происхождению и появились в архитектуре русской

Казани, очевидно, через архитектуру казанских татар.

133

Небольшие археологические данные показывают, что отдельные

каменные и кирпичные здания Казани декорировались резной орна-

ментикой (камень, алебастр), облицовывались мозаичными и май-

оликовыми плитами, фасонным кирпичом, фигурной кладкой из

поливных голубого и белого цвета кирпичей (рис. 54)

. Совершен-

ство, сравнительная высота и значительный объем построек говорят

о наличии в тогдашней Казани большого количества каменщиков, о

слаженности работ, и, следовательно, о существовании организаций

ремесленников, которые, возможно, носили характер средневековых

цехов

Возможно, что отдельные монументального характера сооруже-

ния строились и в других городах государства, а также в крупных

селах. Так, остатки одной из провинциальных мечетей (как мы пола-

гаем, первой половины XVI в.) были зафиксированы французским

художником А. Бар, побывавшим в крае в середине XIX в.

К со-

жалению, художник не указал место нахождения данной мечети,

ограничившись указанием Казанской губернии. Не останавливаясь

на подробном архитектурном анализе памятника по рисунку А. Бар,

что сделано в специальной работе

, отметим лишь, что, судя по ри-

сунку, это было кирпичное двухэтажное здание со сводчатым пере-

крытием и, видимо, с одним или двумя минаретами, фланкирован-

ными по обеим сторонам главного входа с северной стороны. В ар-

хитектурно-художественном облике мечети: расположение минарета,

его большая высота и стройность, многогранность, декоративная

кладка из сочетания камня и кирпича, сводчатая система покрытия

основной молельной залы и т. д. усиливают монументальность и тор-

жественность сооружения, придают декоративность его облику. Па-

мятник, судя по всему, занимает промежуточное положение между

булгарскими сооружениями ХШ—XIV вв. и культовыми постройка-

ми казанских татар второй половины XVIII в. Кирпично-каменные

мечети, судя по известным материалам (рис. А. Бар) и позднейшим

мечетям, следовали булгарским традициям, в частности в планировке.

Ретроспективный анализ планировочной структуры позволяет пред-

полагать в мечетях, кроме основной залы, предмолельную залу со

стороны главного входа со вспомогательными помещениями.

К сожалению, до нас не дошли монументальные постройки Ка-

зани. Как известно, после падения столицы ханства (1552 г.) разру-

шительная миссия Ивана Грозного не ограничивалась одной Ка-

занью. Уничтожению подвергались также культовые сооружения и

на периферии. Приказ Ивана IV был увековечен в 1593 г. указом

царя Федора Ивановича — «разметать все мечети в Казанской зем-

ле, а в городе Казани не допускать ни одного татарского жилья»

Этот процеес продолжался в течение всего XVn — первой половины

XVni вв. О том, какое количество мечетей с мектебами (начальными

школами) было разрушено, можно судить по официальным данным:

только в середине XVni в. было снесено 418 мечетей. Среди них бы-

ли, несомненно (судя по рисунку французского художника А. Бар),

ценнейшие памятники архитектуры.

134

Отсутствие сохранившихся памятников монументальной архи-

тектуры, небольшие и редкие археологические разыскания, естествен-

но, затрудняют работу исследователей архитектуры данного периода.

Отдельные попытки реконструировать облик монументальных зданий

Казани первой половины XVI столетия со стороны некоторых уче-

ных доказывают в определенной мере возможность выявления облика

отдельных сооружений, хотя бы в общих чертах. Такая попытка

была, например, со стороны М. Г. Худякова

. Привлекая материалы

русской иконографии середины XVI в., как и своеобразную сельскую

архитектуру казанских татар конца XVIII—XIX вв., автор ретро-

спективно воссоздал в схематической форме облик некоторых мону-

ментальных построек рассматриваемого времени.

Археологические остатки стен и фундаментов дворцовой мече-

ти, мавзолея и минарета, архитектурные детали, описания Курбско-

го, реконструкции М. Г. Худякова, зарисовка А. Бар дают основание

говорить о значительном объеме культовых сооружений Казани.

Тонкие и стройные «зело высокие» минареты в комплексе кремлевских

мечетей подчеркивали крупные, монолитные формы, объемы. Все

это свидетельствует о новых чертах культовой монументальной ар-

хитектуры Казани, для которой становятся характерными: много-

минаретность, повышенная высота минаретов, членение их на ярусы,

шести- и восьмигранкость их стволов, использование декоративной

«полосатой» кладки из сочетания кирпича и камня, высотные ярус-

ные объемно-пространственные решения, широкое использование

резьбы по камню, гипсу, полихромной облицовочной керамики (май-

олика, мозаика), тканей (драпировки) в интерьерах. В этом плане

мечети Казани, как показывают наши исследования, по-видимому,

сближались с аналогичными постройками Малой Азии данного вре-

мени. Архитектурно-декоративные элементы османско-сельджукского

происхождения, отмеченные еще в булгарской архитектуре

, про-

должали. видимо, применяться и в это время, но, естественно, на

качественно новой основе.

Археологические находки в Казанском кремле фрагментов об-

лицовочных гипсовых плит с арабескового типа узорами, розеток с

переплетениями из цветочно-растительных мотивов, фрагмента тяну-

того гипсового обрамления со сложной моденатурой профиля указы-

вают на повышение декоративности в оформлении сооружений, на

усложнение форм и определенную дробность архитектурных деталей

(рис. 54). По-видимому, возникает иное, чем в булгарский период,

распределение массы и масштаба, пропорций и членений монумен-

тальных зданий. Ведущей художественной тенденцией, надо полагать,

становится повышение декоративного содержания архитектурных

элементов, живописности орнаментации. Эти явления нашли место и

в декорировке (резьба по камню) надгробий первой половины XVI в.

Наряду с монументальной архитектурой значительного развития

достигает деревянное зодчество. Князь А. М. Курбский, проходя с

войском по арским землям (Заказанье) к Казани, писал: «В земле

той ...дворы княжат и вельможей зело прекрасны и воистину удив-

135

ления достойны»

. До нас не дошли постройки XV—XVI вв. татар-

ских феодалов и трудового народа, однако высказывание Курбского

довольно красноречиво свидетельствует не только о наличии, но и

высоком уровне сельской архитектуры и архитектурно-декоративно-

го искусства казанских татар данного времени. Непривычные для

русского глаза, «удивления достойные» архитектурные образы жи-

лых построек Заказанья середины XVI в. являются лучшим доказа-

тельством самобытности и оригинальности сельского зодчества ка-

занских татар, зодчества, которое развивалось своим самостоятель-

ным путем.

«Зело прекрасные» хоромы сельской знати строились руками

простых тружеников, тех мастеров, традиции которых в последую-

щем переходили из поколения в поколение и сохранились до наших

дней. В архитектуре деревянных построек татарских феодалов Зака-

занья, несомненно, было воздействие столичной архитектуры Казани.

В творчестве зодчих села формы и декоративные средства городской

архитектуры, естественно, получили своеобразную трансформацию,

обогатив сельское зодчество казанских татар. Это довольно наглядно

подтверждается архитектурными формами и средствами декориров-

ки, которые присущи народному зодчеству казанских татар второй

половины XVIII — первой половины XIX вв. (Заказанье) и которые,

как показывают наши исследования

, глубоко традиционны, уходят

своими истоками в эпоху Казанского ханства и не встречаются в

архитектуре других народов Поволжья и Приуралья. Эти сохранив-

шиеся особенности народного зодчества казанских татар ретроспек-

тивно раскрывают сущность «зело прекрасных» сельских и город-

ских построек первой половины XVI в. Отзвуком их являются также

многие старинные дома Казани конца XVin — начала XIX вв. (Та-

тарская слобода) с крытыми переходами, декоративными айванами-

галереями, монументального характера фронтонными нишами, узор-

ным заполнением оконных проемов, системой полосатой раскраски

фасадов и др.

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО

В декоративном искусстве казанских татар, в их художествен-

ных ремеслах, связанных с производством бытовых изделий, разно-

образных украшений, наряду с сохранением традиционных орнамен-

тальных принципов, форм и мотивов создаются новые оригинальные

и самобытные решения, в которых находят выражение черты так

называемого «восточного барокко». Получает наибольший импульс

развития цветочный стиль с многообразием цветочно-растительных

мотивов. Основное содержание декоративного искусства этого перио-

да определяется по немногим, но важным для понимания булгарских

художественных традиций и их дальнейшего развития памятникам

художественного ремесла — нескольким десяткам надгробий с пре-

красной резной орнаментацией, отдельным произведениям ювелиров

для украшения одежды (массивные золотые филигранные застежки,

136

41.

48.

49.