Труды камской археолого-этнографической экспедиции. Выпуск V. Университет и историко-культурное наследие региона
Подождите немного. Документ загружается.
важную историческую, художественную и архитектурную значимость» (ГАПО. Ф.mР-927.
Оп.m1. Д.m71 Л.m41). Так как это определение недостаточно характеризовало археологические
объекты, позднее было принято решение государственное внимание уделять тем объектам,
которым не гарантирована длительная сохранность (ГАПО. Ф.mР-927.mОп. 1. Д.m184. Л.m26, 28,
31). При этом статус памятника в Пермской области имели только объекты, поставленные на
государственный учет Постановлением СМ РСФСР № 1327 от 30 августа 1960mг. (24 –
республиканского и 12 памятников археологии – местного значения). Что интересно,
Постановлением СМ РФСР № 624 от 4 декабря 1974mг. 11 объектов было снято с
государственного учета, причем часть из них в Постановлении 1960mг. отсутствует, а никаких
иных законодательных актов не принималось.
С созданием Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры
государство сняло с себя значительную часть функций по выявлению и учету объектов
наследия, в том числе, археологического. В планы археологической секции Пермского
областного совета ВООПИК, в которую вошли практически все специалисты-археологи края,
регулярно включались вопросы подготовки списков памятников для передачи под охрану
государства и научных паспортов.
Под руководством пермского облисполкома был создан координационный совет для
руководства и подготовки материалов Свода памятников истории и культуры Пермской
области, в том числе, В.А. Оборин возглавлял авторский коллектив по разделу археология. В
1975mг. намечалось закончить составление свода, подготовку всех статей и карт (ГАПО. Ф.mР-
927. Оп.m1. Д.m801. Л.m34). Однако до конца 1980-х гг. ситуация с постановкой объектов на
государственный учет оставалась неизменной. В ходе археологических экспедиций и
разведок ежегодно выявлялись новые памятники. Информация передавалась в управление
культуры Пермского облисполкома, готовились документы для утверждения списков
облисполкомом, который без объяснения причин просто не рассматривал их.
Эта проблема касалась всех видов историко-культурного наследия, но к 1985mг. на
государственный учет было принято в среднем 15m% выявленных памятников истории и
архитектуры Пермской области, и только 5m% археологических памятников (ГОПАПО.
Ф.m3688. Оп.m1. Д.m426. Л.m20). С другой стороны, отсутствие статуса влияло на сохранность
памятников археологии в значительно меньшей степени. Земляные работы на территории
памятника археологии приостанавливались на основании ст. 39 Закона РСФСР «Об охране и
использовании памятников истории и культуры». Выделение средств на противоаварийные
работы также не зависело от включения объекта в государственный список (в отличие от
зданий-памятников, где существовала прямая связь).
Коррективы в процесс формирования списка внесла только перестройка. В конце 1980-
хmгг. в Пермской области была создана модель государственно-общественной системы
управления охраной наследия. Значительно увеличенный штат производственной группы и
привлечение широкого круга научной общественности позволили провести в 1990-1993mгг.
инвентаризацию, по результатам которой на учет было поставлено 1625 объектов
археологического наследия – подавляющее большинство выявленных к тому моменту
памятников. Созданная модель позволила с гораздо большей эффективностью решать
вопросы охраны объектов археологического наследия в новых социально-экономических
условиях.
Е.В. Чуйкина
ОХРАННАЯ АРХЕОЛОГИЯ В ПЕРМСКОМ КРАЕ: ИСТОРИЯ, ПРОБЛЕМЫ,
ПЕРСПЕКТИВЫ
ГКУК «Краевой научно-производственный центр по охране и использованию
памятников истории и культуры Пермского края», г. Пермь
Историю охранных археологических исследований на территории Пермского края
можно проследить практически с нач.mХХmвека. Однако до середины прошлого века охранная
археология носила характер отдельных и не систематических раскопок. Создание в 1947mг.
О.Н.mБадером на базе Пермского государственного университета Камской археологической
экспедиции (КАЭ ПГУ) во многом определило дальнейшее развитие археологии в крае.
Одной из причин создания экспедиции была необходимость проведения масштабных
исследований в зоне строительства Камского, а затем Воткинского водохранилищ.
Материалы масштабных раскопок 1950-60-х гг. в основном опубликованы.
Следующий «всплеск» охранных раскопок в Пермском крае пришелся на 1980-е гг. и
был связан с крупными мелиоративными работами в различных районах Пермской области.
В рамках разведочных работ были обследованы многие неизученные ранее территории, а
также раскопан ряд памятников различных эпох.
Охранные раскопки, начиная с середины 1990-х гг. связаны, в основном, с
исследованием культурного слоя городов перед началом строительных работ и иных видов
хозяйственного освоения территорий.
Проводимая в течение последних 15 лет работа по надзору за соблюдением
законодательства в области охраны памятников археологии, позволила постепенно
сформировать в Пермском крае систему организации охранных археологических
исследований.
Для обеспечения сохранности памятников археологии с 1991mг. проводится
инвентаризация и мониторинг объектов археологического наследия, по результатам которых
Распоряжением губернатора Пермской области №713-р на государственный учет поставлено
около 2000mпамятников. С конца 1980-х гг. ведется работа по составлению учетной
документации (паспортов) на памятники археологии. За эти годы экспедициями составлены и
утверждены паспорта более чем на 500 памятников археологии. По результатам раскопок и
мониторинга уточняются границы памятников, корректируются паспорта и списки
памятников археологии, разрабатываются проекты зон охраны археологического культурного
слоя Перми (1991), Соликамска (1993), Оханска (2005), Чердыни (2007), Кунгура (2008mг.).
Включение в государственные списки культурных слоев исторических населенных
пунктов позволило проводить охранные исследования в крупных городах края за счет
застройщиков. Ежегодно охранные раскопки проводятся в зонах хозяйственного освоения
Перми, Кунгура, Соликамска, Чердыни на площади от нескольких сотен до нескольких тысяч
квадратных метров.
Охранные раскопки проходят не только в городах, но на местах строительства и
реконструкций нефтепроводов, газопроводов, дорог и прочее.
В 1999mг. проведены разведочные работы в зоне строительства нефтепровода «Пермь-
Альметьевск», по результатам которого были выявлены новые памятники археологии. В
2000-2001mгг. примерно на 20 памятниках проведены охранные раскопки на общей площади
свыше 5000mкв. м.
Охранные работы в зонах строительства автомобильных дорог проводились, например,
на «поселении Усть-Телес 1» в Уинском районе (1997), «Верхне-Муллинском 2 селище»
(2004), «селище Косогоры 1» (2007) на окраинах г.mПерми, «селище Катаево» в Ильинском
районе (2007), «селище Фролы 1-3» (2001) в Пермском районе на общей площади свыше 3000
кв. м.
В 2008 г. начаты охранные раскопки «Болгарского 9, селища» в Пермском районе,
расположенного в зоне строительства новой очереди коттеджного поселка Протасы.
В значительно меньшей мере (чем ранее), но все-таки происходят разрушения
памятников археологии Пермского края в ходе несогласованных строительных работ. В
2001mг. было зафиксировано несогласованное строительство ветки нефтепровода на окраине
Перми на территории памятников археологии «городище Ермаши» и «поселение Тарасово
1». В ходе охранно-спасательных раскопок в 2001-2002mгг. было изучено более 3000mкв. м
площади, получен ценнейший материал, выявлена шахта с погребением.
Как вариант привлечения нарушителей-застройщиков к ответственности, практикуется
финансирование нарушителями компенсационных раскопок на других, более значимых
памятниках археологии. Например, в 2005-2007mгг. на средства, полученные в качестве
компенсации за самовольное строительство в историческом центре г.mПерми, КАЭ ПГУ
осуществлены раскопки «Гляденовского костища», «Усть-Сылвенского городища», «селища
Винный завод 2», «Турбинского могильника» на площади около 900mкв. м.
Актуальной, по-прежнему, остается тема грабительских раскопок. В Пермском крае
ведется работа с правоохранительными органами по вопросам привлечения нарушителей к
административной и уголовной ответственности за разрушение археологического наследия.
Одной из проблем на этом пути становится несовершенство современного законодательства в
области охраны памятников и практически полное отсутствие прецедентов в судебной
практике. Уголовные дела по фактам грабежа памятников заводятся редко и в связи с
отсутствием подозреваемых. Даже при задержании грабителей на месте преступления
(могильник Амбор, 2006), сотрудниками милиции были лишь проверены документы
грабителей, изъяты лопаты, металлодетекторы и археологические находки, которые после
закрытия уголовного дела были возвращенные грабителям, лишь археологические находки
переданы в КЦОП, а затем в музей. Остальные дела по фактам грабительских раскопок либо
закрыты, либо после предварительного следствия и ввиду отсутствия подозреваемых даже не
открыты. Естественно, такая безнаказанность влечет за собой уверенность грабителей в своих
действиях.
Другая проблема состоит в том, что в условиях современности археологу необходимо
быть юридически грамотным. Зачастую, сотрудники правоохранительных органов
невнимательны к делам по археологии, в связи с отсутствием своевременной подачи
заявлений и письменных свидетельств.
В связи с ростом грабительских раскопок на территории Пермского края, с 2005mг.
удалось инициировать краевое финансирование противоаварийных раскопок разрушающихся
памятников. Так, в 2005-2006mгг. на средства, выделенные ОЦОП, велись охранные раскопки
на «Баяновском 1, могильнике» (КАЭЭ ПГПУ), «Гляденовском костище» (КАЭ ПГУ),
раскопано около 500mкв. м, кроме этого обследовалось около 50 размываемых памятников на
водохранилищах. В 2007-2008mгг. по заявке КЦОП на средства краевого бюджета
Министерством культуры и массовых коммуникаций Пермского края силами экспедиций
ПГПУ и ПГУ были организованы охранные раскопки ряда разрушающихся грабительскими
раскопками могильников (Баяново, Деменки, Залазная, Амбор, Сартаково, Плотниково,
Чазево).
На территории самого богатого наследием Чердынского района с 1998mг. действует
единственный в крае муниципальный орган охраны памятников – МУ «Комплекс по
сохранению историко-культурного наследия и охраны памятников» (МУ КСИКНОП, с
2008mг. – АУ КСИКНОП).
При содействии МУ КСИКНОП в Чердынском районе была утверждена районная
целевая программа по сохранению наследия, в соответствии с которой ежегодно из
районного бюджета выделяются средства на раскопки на местах планируемой реконструкции
башен и стен Чердынского кремля (с территориями Троицкого и Вятского городищ) с целью
дальнейшей музеефикации Троицкого городища. Кроме этого, сотрудники МУ КСИКНОП
(под руководством генерального директора С.В.mМистрюкова) постоянно оказывают
всевозможную помощь в организации и проведении археологических исследований на
территории района.
Несмотря на широкий спектр проводимых охранных мероприятий на памятниках
археологии, на сегодняшний день в Пермском крае остается довольно много проблем.
Основная – отсутствие официально действующего органа охраны памятников истории и
культуры. С начала 2006mг., в связи с реорганизацией органов исполнительной власти
Пермского края, у ОЦОП были изъяты функции государственного надзора и контроля.
Однако за прошедшее время в правительстве края не был создан действующий орган,
отвечающий за сохранность культурного наследия. Функции госоргана в настоящее время
выполняет Министерство культуры и массовых коммуникаций. Однако фактически КЦОП до
сих пор является единственным на территории края учреждением, осуществляющим
государственную политику в сфере сохранения культурного наследия.
Остро стоит проблема постановки на кадастровый учет памятников археологии,
поскольку отсутствие информации о памятниках археологии в кадастровой документации
зачастую приводит к отводу земельных участков без согласования и без участия археологов.
Определение четких границ памятников и внесение их в кадастровую документацию,
разработка проектов зон охраны памятников археологии и градостроительных регламентов
на охраняемых территориях позволят снять напряженность на территориях археологических
объектов, вовлеченных в активную хозяйственную деятельность.
Для успешного решения указанных проблем необходимо отработать механизмы
взаимодействия органов охраны памятников, археологических экспедиций с органами
исполнительной власти, правоохранительными органами, а также с представителями
хозяйствующих структур для предотвращения утраты археологического наследия Пермского края.
Е.М. Черных, С.А. Перевозчикова
ОХРАННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КАМСКО-ВЯТСКОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ
ЭКСПЕДИЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПАРКА
«НЕЧКИНСКИЙ»
Удмуртский государственный
университет, г. Ижевск
Сохранение и использование памятников истории и культуры тесно связаны с
землепользованием и охраной природных ресурсов, и могут быть решены только при
условии тесного взаимодействия между органами охраны историко-культурного наследия и
государственными и негосударственными структурами, в чьем ведении сегодня находится
контроль за землей. Между тем, в Удмуртии до сих пор не ведется последовательной работы
по мониторингу объектов историко-культурного наследия, отсутствует практика включения в
Земельный кадастр памятников археологии как наиболее крупной по площади группы
недвижимых памятников истории и культуры. По далеко не полным данным Управления
охраны памятников истории и культуры Министерства культуры УР, скорость уничтожения
объектов историко-культурного наследия в республике такова, что за 267 лет мы можем
полностью «избавиться» от них, а ведь это достояние всего народа Удмуртской Республики.
Создание и деятельность в пределах края различных типов охраняемых территорий и, в том
числе, Национального парка «Нечкинский», на наш взгляд, – реальный путь к объединению
усилий всех заинтересованных органов и отдельных граждан в сохранении нашего общего
наследства.
Парк был создан 10 лет назад, и при определении его границ и объектов руководство
парка обратилось к археологам с предложением сотрудничества. Тогда же Т.К. Ютиной на
его карту были нанесены 16 археологических памятников, известных к 1990 г. (Ютина 2006,
с.68-71). К настоящему времени, по уточненным данным, на территории парка и
прилегающей к нему территории известно 27 памятников археологии (рис.1), глубина его
культурного ландшафта теряется в каменном веке. В пределах парка находятся 7 городищ, 3
могильника, 2 стоянки и более десятка открытых поселений. Но следует подчеркнуть
недостаточную обследованность территории, сплошными разведочными маршрутами она не
изучалась вообще. Особенности же археологической карты Национального Парка убеждают,
что камские берега еще далеко не полно открыли тайны ушедших эпох.
В этом эмоциональном аспекте заключается еще одна сторона археологического
наследия. Оно должно стать потенциалом для экономического развития территории. На этом,
собственно, строится мировой опыт охраны и использования памятников археологии. Они
активно вовлекаются в систему туристического бизнеса. В Хартии по охране и управлению
археологическим наследием, принятой в 1990 г., указывается на важность сохранения этого
наследия через создание современной системы его использования в интересах познания всем
обществом, а не только узкими специалистами.
Первые сведения о древних памятниках на территории современного Национального
парка «Нечкинский», по-видимому, можно относить к середине XIX века, когда известный
общественный деятель, создатель публичных музеев в Вятке и Самаре, член Вятского
статистического комитета П.В. Алабин составил первую археологическую карту Вятской
губернии (Оконникова 2002, с.132), и дал информацию о Нечкинском, Дуванакском и Усть-
Нечкинских городищах. В 1887-1888 гг. другим вятским уроженцем, крупнейшим русским
историком и археологом А.А. Спицыным в рамках разработанной им программы «описания
доисторических древностей Вятской губернии» была предпринята масштабная по тем
временам поездка по р. Каме. В ходе нее, на пространстве до 300 верст между устьями Сивы
и Ижа было выявлено и описано 27 городищ (Спицын 1893, с.104-123). Отметив их
определенное сходство с вятскими ананьинскими, ученый, тем не менее, счел
целесообразным выделить их в особую группу, связав в этническом отношении с удмуртами
XIII-XV веков. На ряде городищ ученый осуществил небольшие раскопки, например,
коллекция с Усть-Нечкинских городищ (глиняные сосуды, литейные формы, тигель) тогда же
поступила в Государственный Исторический Музей в Москве (Збруева 1952, с.272).
Примечательно, что одно из городищ А.А. Спицын смог разглядеть с палубы парохода. Вот
как выглядит его описание: «Городище при д. Горы – несколько ниже с. Паздеры – находится
между оврагом (с левой стороны) и берегом Камы; сильно обвалилось со стороны реки,
поросло маленьким леском» (Спицын 1893, с.109). Самое удивительное, что это городище
было обнаружено вновь только в 2007 г. в ходе историко-культурного обследования
территории землеотвода (Цыгвинцева 2008).
В 1910-1913 гг. городища в пределах Сарапульского уезда обследовал еще один
энтузиаст археологической науки, сотрудник местного земского музея Л.А. Беркутов
(Беркутов 1914, с.69-89). Коллекции находок, собранные им, поступили в фонды музея, а
работы оставили в памяти местных крестьян неизгладимые воспоминания, передающиеся
устно от поколения к поколению.
В начале 1950-х гг. районы среднего течения р. Камы обследовались разведочными
отрядами Камской археологической (отряд В.А. Могильникова), а затем Удмуртской
археологической экспедиций (отряды С.В. Ошибкиной и В.А. Семенова). Ими были
осмотрены уже известные памятники, сняты топографические планы, собран подъемный
материал, а также открыт ряд новых объектов (Поваренкинские стоянка и селище,
Макаровские городища, Гольянское кладбище) (Ошибкина 1955). Тогда же были начаты
раскопки вновь открытых мазунинских могильников Чепанихинского и Нивского (Семенов
1967). В конце 1960-х годов, в связи с подготовкой к затоплению огромной территории
камской долины от Набережных Челнов до Воткинской ГЭС, и созданием Нижнекамской
археологической экспедиции Института археологии АН СССР под руководством О.Н.
Бадера, левобережные памятники в пределах Чайковского района Пермского края и
Сарапульского района Удмуртии исследовались Пермским отрядом, руководимым В.П.
Денисовым (Бадер 1972, с.23-24). Им были обнаружены 24 поселения эпохи неолита-бронзы.
В течение 1969-71 гг. масштабным раскопкам были подвергнуты поселения с жилищными
впадинами на озере Заборном (Рычинские I, II, Заборное озеро I, II) и Поваренкинская
стоянка, давшие материалы эпохи неолита, энеолита (гаринская культура), позднего
бронзового века, начала железного века.
В начале 70-х годов в правобережных районах Камы разведочные обследования и
раскопки проводились Удмуртским республиканским музеем совместно с Камско-Вятской
археологической экспедицией Удмуртского госуниверситета (руководители Р.Д. Голдина и
Т.И. Останина). Особенно интересными для данного района Удмуртии оказались раскопки
мазунинских могильников – Нивского (Воткинский район) и Чепанихинского (Завьяловский
район). На Нивском могильнике Т.И. Останиной изучено 156 погребений со 172 костяками
III-V вв. (Останина 1978). Раскопки Чепанихинского могильника дали 40 могил этого же
времени (Голдина, Останина 1975, с.171-172; Останина 1984). Одновременно в разведочных
обследованиях камского побережья и устья Сивы были выявлены новые селища у дд.
Сидоровы Горы, Паздеры и Поваренки.
В конце 90-х годов сотрудником Сарапульского музея истории и культуры Среднего
Прикамья Н.Л. Решетниковым, когда было установлено аварийное состояние Усть-
Нечкинского поселения, организованы спасательные работы (Черных и др. 2001, с.186-188).
Раскопом площадью 270 кв. м изучены остатки разрушенного береговой эрозией жилища
бронзового века, очаги и хозяйственные ямы, датированные эпохой бронзы, началом
железного века (ананьинская КИО) и слой русской деревни Поползухи, основанной,
очевидно, в XVI веке. Одновременно обследованы окрестности с. Нечкино, где выявлены
несколько новых селищ раннего железного века (Нечкинское, Усть-Нечкинское) (Бернц
2000).
В 2007 г., по инициативе администрации Парка, был осуществлен первый за последние
30 лет мониторинг памятников, уточнено их современное состояние, осуществлена
фотофиксация объектов. Это позволило представить наиболее полную каталогизацию
объектов историко-культурного наследия в пределах Национального Парка, и наметить
конкретные пути его дальнейшего изучения. Наряду с задачами дальнейшего поиска
памятников, важным направлением является их стационарное изучение с приоритетом
охранных работ. Первый опыт такого изучения был реализован на Усть-Нечкинских I-II
городищах в 2007-2008 годах. Выбор данного памятника был не случайным. Особая
топография и геоморфологическая характеристика городищ, выделяющие его среди
подобных же укрепленных поселений Прикамья, давно привлекали наше внимание.
Городища расположены в Сарапульском районе УР, в 2-х км к ЮВ от д. Горбуново, в 3-х
км к Ю от с. Нечкино. Они занимали довольно ровный столообразный останцовый холм,
возвышающийся на 15 м над поверхностью четвертой террасы правого берега р. Камы, при
впадении в нее небольшой речки Нечкинки. Общая высота городищенской площадки над
урезом реки 97 м. Площадь – около 10000 кв. м. Склоны холма достаточно крутые, за
исключением северо-западного, сравнительно полого спускающегося к основному плато. В
центральной части площадки сохранились 2 вала, разделяющие ее на 3 неравные части, что и
послужило основанием разделения на два городища.
Пожар лета 2006 г. уничтожил лес, росший на площадке, в ходе расчистки пала возникла
опасность полного уничтожения и без того сильно деформированного слоя. По согласованию
со всеми заинтересованными лицами, летом 2007 г. здесь были начаты раскопки.
Разведочные шурфы, заложенные на всех трех площадках, показали наличие культурного
слоя только на восточной, где и были заложены раскопы 2007-08 гг. общей площадью 344 кв.
м. Они вплотную примыкали к восточному склону вала, немного заходя на его южную
оконечность.
Культурные отложения мощностью 0,2-0,6 м представлены плотными супесчаными
слоями, перемешанными с мелкой галькой. Ближе к южному склону мощность культурного
слоя достигала 1,2 м. Изученная частично насыпь вала была сложена двумя слоями, между
которыми успели накопиться прослойки основного городищенского слоя, линзы золы и
прокаленного песка.
Рядом с валом расчищены остатки необычного сооружения (возможно, установлено на
сваях) прямоугольной формы, размерами 9,3 х 6,2 м. По периметру постройки фиксировались
пятна углистого слоя. К северу от сооружения изучена канава, заполненная сильно
прокаленными песком и глиной, шириной 0,4-0,8 м, протянувшаяся поперек площадки
городища на 12 м.
Из слоя происходят немногочисленные фрагменты ананьинской ямочно-шнуровой
керамики, железный колчанный крючок, две железных втулки (от наконечников копий?),
обломки глиняных антропоморфной фигурки и тигля, фрагмент керамического пряслица.
Вещевой и керамический инвентарь характеризует материальный мир культур
позднеананьинского круга, и позволяет датировать памятник рубежом V-IV – III в. до н.э.
А.В. Данич ОХРАННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ БОЯНОВСКОГО
(БАЯНОВСКОГО) МОГИЛЬНИКА
Пермский государственный
педагогический университете,
г. Пермь
Одним из интереснейших памятников Пермского Предуралья конца I тыс.н.э. является
Бояновский (Баяновский) могильник, находящийся в 100 км к северо-востоку от г. Перми
рядом с деревней Бояново (Баяново), на правом берегу р. Исток, правого притока р. Вильвы,
левого притока р. Косьвы, левого притока р. Камы, на гребне пологого холма, являющегося
древним берегом реки Косьвы, в 2 км к юго-востоку от современного русла р. Косьвы. С
востока и северо-востока к могильнику примыкают карстовые воронки, с запада памятник
ограничен карьером, в северо-восточной части которого имеется небольшой не разрушенный
участок с тремя грабительскими ямами.
Памятник был обнаружен весной 1951 году при разработке карьера, из которого брали
грунт для насыпи строящейся железной дороги Лёвшино-Кизел. Карьером была разрушена
часть памятника. Солдаты воинской части, строившей дорогу, собрали находки и сообщили о
них в Молотовский (Пермский) областной краеведческий музей, а затем в Молотовский
государственный университет.
В 1951, 1953 годах отрядом КАЭ ПГУ под руководством В.А. Оборина на могильнике
были произведены раскопки, изучено 17 погребений отнесённых к IX-XI вв. (Оборин 1953;
Оборин 1965).
После этих работ памятник считался полностью разрушенным карьером и
исследованиям не подвергался.
В 2004 г. при осмотре памятника сотрудником КАЭ ПГУ В.В. Ильиных были
обнаружены следы грабительских раскопок площадью около 1500 кв. м. Всего было
насчитано 52 свежие грабительские ямы и более 40 старых. На поверхности грабительских ям
собран богатый подъёмный материал – около 200 находок (Ильиных 2005).
В связи с опасностью полного уничтожения памятника грабительскими раскопками, с
августа 2005 г. на могильнике были начаты работы отряда КАЭЭ ПГПУ под руководством
А.В. Данича. И за шесть лет исследований Бояновского могильника (включая работы 1951 и
1953 гг. В.А. Оборина) на площади 912 кв.м изучено 180 погребений (рис. 1) (Данич 2006;
Данич 2007; Данич 2008).
Погребальный обряд. В результате раскопок удалось проследить детали погребального
обряда, свойственные данному памятнику, а именно: формы и размеры могильных ям,
устройство погребений, положение костяка, инвентаря и другие детали.
Преобладали могильные ямы простой подпрямоугольной с закруглёнными углами
формы с вертикальными стенками и плоским дном. Встречено несколько погребений со
слегка наклонными стенками. Форму части погребений установить не удалось, т.к. они были
нарушены грабительскими вкопами. В двух погребениях (№ 101, 150) прослежены
ступеньки, располагающиеся в районе головы, шириной 10-30 см и высотой от дна 10-17 см.
Ориентировка могильных ям довольно устойчива: С-Ю, ССВ-ЮЮЗ, ССЗ-ЮЮВ, СЗ-
ЮВ, ВСВ-ЗЮЗ, СВ-ЮЗ. Судя по расположению инвентаря и остатков костяков в
захоронениях можно говорить о том, что погребённые лежали ногами к реке. Этот обряд
захоронения умерших отмечен в Прикамье с эпохи раннего железа. Погребения образуют
ряды по направлению с запада-юго-запада на восток-северо-восток.
Размеры могильных ям, по-видимому, варьировались в зависимости от пола, возраста и
количества погребенных. Длина мужских погребений (антропологический анализ проведён
старшим инженером Пермского филиала Института истории и археологии УрО РАН Н.Г.
Брюховой) колеблется от 1,7 до 2,45 м, ширина от 0,6 до 1,2 м, глубина 0,5 – 1,05 м от
современной поверхности. Могильные ямы с женскими погребениями отличаются несколько
меньшими размерами: длиной – от 1,68 до 2,03 м, шириной 0,4 – 1,07 м и глубиной 0,4-1,25 м
от современной поверхности.
Таким образом, длина большинства могильных ям с остатками мужских погребений
превышают вероятный рост погребённых. Такой обычай, вероятно, можно объяснить
традицией класть мужчине в могилу копьё с длинным древком и помещать в ноги уздечный
набор. Также замечено, что богатые захоронения совершены в более широких и глубоких
могильных ямах, чем погребенные со скудным инвентарём.
Большими размерами, и, прежде всего, шириной отличаются коллективные погребения.
Ширина парных погребений около 1 м или немногим больше.
Вероятно, размеры могильных ям были обусловлены составом погребального инвентаря
и необходимостью помещать в погребение одного или двух умерших.
Среди погребений были обнаружены 6 парных, в которых одновременно было
захоронено два человека. Из них в трёх (№ 105, № 114, № 116) погребениях похоронены
мужчины с детьми (ребёнок уложен с правой стороны от взрослого). В погребении № 127
похоронены две женщины (пол определён по археологическим данным). В погребении № 128
похоронены два мужчины. В погребении № 135 пол погребённых не определён.
В парных захоронениях, судя по стратиграфии и инвентарю, погребены родственники,
умершие одновременно. И обычай совершения подобных захоронений вызван, очевидно,
необходимостью, а не какими-нибудь обрядовыми традициями.
Заполнение могильных ям состояло из серо-коричневого суглинка с вкраплениями угля.
В более поздних погребениях прослежены два еле уловимых слоя мелких речных камней,
располагающихся на дне погребения и над ним. Характерная черта погребального обряда -
наличие в заполнении фрагментов угля. Можно предположить, что угли попадали в засыпку
могильной ямы из поминальных костров. Культ огня играл значительную роль в
погребальных традициях финно-угорского населения. Одним из источников возникновения
этого культа этнографы считают большую роль «родового» огня и домашнего очага в
семейно-родовой обрядности. Остатки поминальных кострищ, по всей видимости, нарушены
пахотой.
Веря в загробный мир, сородичи снабжали умерших в дорогу напутствующей пищей,
которую помещали в глиняные сосуды. Сосуды обычно располагались не в погребениях, а в
межмогильном пространстве.
Внутримогильные деревянные конструкции на Бояновском могильнике фиксируются
относительно редко. Но можно проследить следующую тенденцию: в конце IX – н. X вв.
преобладает традиция захоронения в колодах (в погребениях прослежены фрагменты дерева,
как на дне погребения, так и по бокам), а в X – н. XI вв. начинает преобладать традиция
заворачивать покойника в шкуру и потом в бересту. Во многих погребениях этого времени
под костяками и на них фиксируется береста. По-видимому, существовала и традиция
захоронений на помосте. Это подтверждает погребение № 116, в котором обнаружены
костные останки взрослого человека и ребёнка. Часть элементов скелета находится в
анатомическом сочленении. Элементы верхней части скелета от 9 грудного позвонка
располагаются в вертикальной плоскости друг над другом в анатомическом соответствии.
Костяк при этом выглядит «сидящим». Соответствующие положения скелета, по мнению
Н.Г. Брюховой, могли быть возможными при постепенном истлевании помоста, на который
были уложены тела погребённых.