Тишкин А.А. (ред.) Западная и Южная Сибирь в древности

Подождите немного. Документ загружается.

ким дном – это не степи). Не лучше было бы выяснить, какие расти<

тельные остатки сохранились в культурном слое, какой тип почв

был в то время, мясо каких зверей древние люди употребляли

в пищу – сусликов или лосей? Все эти вопросы можно было бы снять,

используя рабочие методы естественных наук – спорово<пыльце<

вые и палеокарпологические анализы, ксилотомические (древеси<

на) и почвенно<химические определения.

После семинара ко мне подошел молодой человек с предло<

жением поработать с ним на раскопках поселения на берегу оз. Тух<

Эмтор, добавив, что там хорошая рыбалка. Он быстро получил мое

согласие. Я уже забыл об этом разговоре, как в приемной комиссии

мне вручили конверт с командировочным удостоверением и описа<

нием маршрута.

Самолетом Ан<2 я добрался до Среднего Васюгана, откуда

пожарники лесной авиаохраны вертолетом доставили меня на бе<

рег озера, где и высадили рядом с раскопом. Молодой человек, ко<

торого звали Юрий Кирюшин, не обманул моих ожиданий: рыбалка

была знатной. Местный хант Петр Милимов, сын последнего васю<

ганского шамана Михаила Афанасьевича Милимова, был великим

мастером этого занятия.

В свободное от рыбалки время я заглядывал в раскоп, в кото<

ром были видны только спины трудолюбивых студентов.

Археологические исследования на Тух<Эмторе продолжались

в течение нескольких лет и были очень плодотворными. Была изу<

чена материальная культура древних насельников Васюганья. Боль<

шой неожиданностью стало выявление там следов пришлой культу<

ры скотоводов, прекрасных литейщиков и гончаров. Скотоводчес<

кий характер хозяйства пришельцев был столь неожиданным для

Васюганья, этого крупнейшего на планете болота, что некоторые

археологи выразили сомнение в правильности интерпретации арте<

фактов. Но методами естественных наук была реконструирована

совершенно иная природная обстановка этого региона. На месте

современных болот были обширные луговые пространства с ело<

выми рощами. Именно эти луга и привлекли скотоводов с Иртыша.

И лишь ухудшение природных условий (похолодание и связанное

с ним заболачивание), наступившее примерно 3000 лет назад, при<

вело к упадку скотоводства. Часть населения мигрировала в более

южные районы, оставшееся перешло на занятия аборигенов – охо<

ту и рыболовство.

Работы Ю.Ф. Кирюшина на Васюгане опередили время. Та<

кое фронтальное использование методов естественных наук в ар<

хеологии в то время не практиковалось. Гораздо позже и постепен<

но возрастал интерес археологов к этим методам. Отрадно видеть,

как ныне ни одна археологическая экспедиция не обходится без

привлечения географов, геологов, почвоведов, палеоботаников,

зоологов и специалистов других профилей, даже не очень близких

к археологии (металловеды, химики, генетики, геофизики).

В 1979 г. вышла в свет наша монография «Бронзовый век

Васюганья», которая на долгое время стала образцом комплексных

археолого<палеогеографических исследований. Единению архео<

логии с естественно<географическими науками Ю.Ф. Кирюшин ос<

тался верен до сих пор. Ярко это проявилось и при изучении уни<

кального поселения эпохи бронзы Березовая Лука у с. Безголосово

на Алее.

Нельзя не отметить эффективность организаторской роли

Ю.Ф. Кирюшина в развитии археологических исследований в Ал<

тайском крае. Археологи с давних пор уделяли внимание Алтаю.

Но на Алтае не было крупного археологического центра, хотя

исследования успешно осуществлялись местными краеведами

(А.П. Уманский, Б.Х. Кадиков и др.).

Новый этап в развитии археологии в Алтайском госуниверси<

тете по праву связан с именем Ю.Ф. Кирюшина. И поспособствова<

ли этому… кемеровские археологи. В Алтайский крайисполком

в 1978 г. пришло письмо ведущих археологов Кемерово, предла<

гавших свои услуги по предварительному исследованию строитель<

ных площадок на предмет возможного обнаружения археологичес<

ких памятников, что соответствовало законодательству СССР. Край<

исполком переслал письмо ректору госуниверситета. Не стоило

большого труда получить постановление крайисполкома о переда<

че прерогатив археологического исследования проектных строи<

тельных площадок Алтайскому госуниверситету.

Хоздоговорные работы со строительными организациями по<

зволили трудоустроить немало археологов. Из числа выпускников

университета была организована Лаборатория археологии, этно<

графии и истории Алтая. Археологические исследования широким

фронтом развернулись в различных районах края. Сформирова<

лась научная тематика молодых археологов. Регулярно проводи<

лись научные конференции. Окрепший творческий коллектив был

признан ведущими археологами страны. Способствовала этому за<

щита докторской диссертации Ю.Ф. Кирюшиным, а также канди<

датских диссертаций молодыми сотрудниками образованной кафед<

ры археологии, этнографии и источниковедения. Вышли в свет пер<

вые монографии, написанные по материалам оригинальных иссле<

дований. Творческая зрелость археологов Алтайского университе<

та была признана и академической наукой. При Алтайском госуни<

верситете была создана Лаборатория археологии и этнографии

Южной Сибири Института археологии и этнографии СО РАН, в со<

став которой вошли выпускники университета.

В должности проректора по научной работе Ю.Ф. Кирю<

шин, конечно, закрепил позиции лаборатории и кафедры. Поле<

вые исследования расширились, сам Юрий Федорович букваль<

но пропадал на раскопках, был в курсе всех их результатов. Ка<

жется, ничто не предвещало спада творческой активности моло<

дого работоспособного ученого. Но неожиданно Ю.Ф. Кирюшин

устремился расширить круг своей административной компетен<

ции. Его участие в конкурсе на должность ректора университе<

та, скорее даже стремление непременно стать ректором, мне были

непонятны. Ю.Ф. Кирюшин, как мне казалось, имеет излишне эмо<

циональный характер. К тому же новая административная долж<

ность явно отвлекла бы активного участия в полевых работах,

от постоянного и тесного контакта с археологической «братией».

Но тщетно… Ю.Ф. Кирюшин получил поддержку коллектива

и с азартом взвалил на себя новую ответственность. По<видимо<

му, каждый человек обладает от природы запасом администра<

тивного ража и старается в полной мере его растратить. Мне,

например, этого ража хватило на 20 лет, после чего без сожале<

ния расстался с этим административным «ресурсом». Я рад, что

в предъюбилейные годы Юрий Федорович сумел довести до ло<

гического конца свои давние и не очень давние исследования и

выпустить несколько интересных монографий.

Я даже не предполагал тогда в 1970<х гг., какую роль сыграет

в моей жизни контакт с археологами, насколько изменятся мои твор<

ческие направления. И первым импульсом в этой смене творческих

интересов послужили исследования, проведенные в 1973 г. и поз<

же совместно с Юрием Кирюшиным. Топонимы, оставленные древ<

ними племенами Сибири, были «материализованы».

Я не стал археологом. Но археологический материал позво<

лил мне тогда и позже понять пути перемещения древних популяций

людей. Анализ топонимического и лингвистического материала, до<

стижений палеоантропологии и этногенетики, палеогеографические

построения позволили воссоздать этническую картину Северной

Евразии на разных хронологических срезах.

Я стал понимать «язык» археологических памятников. Первые

реконструкции этнической (языковой) принадлежности носителей

культур эпохи бронзы были встречены молчаливым недоверием

археологов и полной поддержкой лингвистов и этногенетиков. Сум<

бурно накопленный огромный археологический материал выстраи<

вался в строгую парадигму динамичного развития раннего населе<

ния Сибири и связи его с Востоком и Западом. Почти все археологи<

ческие культуры Сибири «заговорили». Я благодарен Юрию Федо<

ровичу Кирюшину за подключение меня, палеогеографа, к палеоис<

тории человека, компонента древнего реального мира.

А.А. Тишкин

Алтайский государственный университет, Барнаул

ВРЕМЕНА МИНУВШИЕ…

С Юрием Федоровичем Кирюшиным я, как и все студенты

первого курса исторического факультета начала 1980<х гг., стал

встречаться на лекциях по археологии. Не скажу, что эти занятия

пробудили у меня интерес к науке (это произошло позднее), но они

отличались от традиционной сухой передачи написанного текста

обилием иллюстраций (таблицы, фотографии, слайды) и рассказа<

ми из собственной полевой и жизненной практики. Хотя были «клас<

сические» учебники А.В. Арциховского и Д.А. Авдусина, все же зна<

чительный объем новой информации давался Ю.Ф. Кирюшиным на

лекциях. Кроме этого, настойчиво рекомендовалось читать научно<

популярные книги по археологии и знакомиться с содержанием не<

которых базовых монографий. Такой подход реализовывался и

на семинарах, что способствовало включению студентов в неболь<

шую исследовательскую деятельность. Помню, как всем курсом

конспектировали толстые книги о результатах раскопок памятни<

ков верхнего палеолита Восточной Европы и, в частности, знамени<

того комплекса Костенки. Несмотря на всестороннюю подготовку,

экзамен был довольно сложным, так как требовалось знать боль<

шое количество археологических культур и их конкретное содер<

жание. Для этого мы делали огромную таблицу со многими характе<

ристиками, извлеченными из учебников и лекций. Но механического

заучивания ее не хватило бы для успешной сдачи экзамена. Юрий

Федорович требовал еще понимания исторических процессов и со<

временного для тех лет уровня знаний с множеством подробностей,

Участники конференции «250 лет Барнаулу», 1980 г.

Г.А. Алиев в Музее археологии и этнографии Алтая, 1985 г.

Сотрудники музея и лаборатории археологии,

этнографии и истории Алтая, 1988 г.

Участники международной экспедиции, 1986 г.

Экспедиция АГУ на Цыганковой Сопке, 1986 г.

Ю.Ф. Кирюшин,

начало 1980<х гг.

изложенных на лекциях. Чего стоило, например, только описание

процедуры изготовления железных предметов в скифскую эпоху.

Поэтому было приятно получить «отлично», рассказав о мезолите

и раннем железном веке, а также ответив на все дополнительные

вопросы, которые Юрий Федорович любил задавать.

После окончания первого курса мне необходимо было отслу<

жить в армии (льготы на призыв из вузов тогда были отменены),

и только через два года появилась возможность приступить к заня<

тиям в университете. Тогда встал вопрос о том, чем заниматься

и в какой области исторических знаний специализироваться. После

археологической практики, которую я прошел летом 1983 г.

в Горном Алтае под руководством Ю.Т. Мамадакова и при участии

В.Б. Бородаева, полевая археология привлекла своим разнообра<

зием. Понравилась природа и жизнь в ней, оказались интересными

раскопки и разведки, состоялись встречи с разными людьми, ус<

пешными были открытия, удалось обнаружить замечательные на<

ходки, устраивало сочетание физического труда с умственным

и многое другое. Поэтому хотелось заниматься археологией для

того, чтобы в основном иметь возможность ездить в экспедиции. Но

в 1985 г. на факультете еще не было такой специализации, а система

распределения студентов для учебно<исследовательской работы

студентов была другой, чем сейчас. В результате в первом семест<

ре мне досталась тема «Развитие гуманистических идей в поэзии

французского Возрождения». В ходе подготовки доклада удалось

в определенной мере научиться анализировать письменные источ<

ники и расширить свои представления о средневековой западноев<

ропейской культуре. Параллельно пришлось овладевать археоло<

гическими знаниями. Сначала это заключалось в «начитывании» на<

учной литературы. Я знакомился с различными публикациями, иног<

да совершенно не понимая сложный по специфике текст. Регулярно

общался с археологами университета и прежде всего с Ю.Т. Мама<

даковым, который снабжал меня некоторыми книгами и статьями,

давал советы. В этот период определенное влияние оказал С.В. Не<

веров, который смог увлечь не только археологическими находка<

ми, но и кропотливой работой с ними. В ходе таких встреч удалось

познакомиться с классификацией в археологии и с типологическим

методом. Проявив инициативу, я попытался перенести этот подход

на изучение погребального обряда. В результате созрела идея вы<

делить типы захоронений человека с лошадью и проследить их из<

менения от скифского времени и до средневековья. Данная перс<

пектива была частично реализована и легла в основу написания кур<

совой работы. На втором курсе также был написан доклад и посла<

на заявка на участие в очередной Всесоюзной археологической сту<

денческой конференции (ВАСК), которая традиционно проходила

в Московском университете, но тогда не состоялась из<за очеред<

ного партийного съезда.

Большее значение для меня имело участие в экспедиции под

руководством Ю.Ф. Кирюшина, которая проводила исследования

на памятнике Цыганкова Сопка<2 в пойме Оби на границе Петропав<

ловского и Быстроистокского районов Алтайского края. Весной

1986 г. в составе группы освобожденных от занятий студентов

и школьников мы вместе с сотрудниками Лаборатории археологии,

этнографии и истории Алтая выехали на место раскопок. Основной

задачей являлась тщательная подготовка археологического объек<

та к приезду зарубежной делегации. Состоявшаяся экспедиция

на Цыганкову Сопку – это еще не описанная эпопея с приключения<

ми и разными веселыми историями. За короткое время была выпол<

нена значительная по объему работа на грунтовом могильнике и ча<

стично на поселении. В этот период времени начался чемпионат мира

по футболу. Самые стойкие любители этого вида спорта не спали по

ночам, слушали репортажи по радиоприемнику. Ю.Ф. Кирюшин тоже

оказался заядлым болельщиком. В отечественном футболе он неиз<

менно переживает за московское «Динамо». Бурные обсуждения

результатов игр на чемпионате мира 1986 г. тогда на Цыганковой

Сопке соперничали с другими спорами, но не мешали плодотворной

научной работе и проведению раскопок, результатами которых ос<

тались довольны все.

Снова я побывал на Цыганковой Сопке осенью 1990 г. Вмес<

те с Ю.Ф. Кирюшиным мы добирались на катере из Барнаула

до Быстрого Истока, а затем на машине до места работ. Погода в тот

год была дождливая, постоянно сбивался график раскопок. В тече<

ние этих, порой длительных, перерывов приходилось каким<то об<

разом заполнять свободное время. Наиболее популярной стала кар<

точная игра «в шубу» двое на двое. Мы играли в паре с В. Удодовым,

а Юрий Федорович со своим сыном Кириллом. Баталии были нешу<

точные. Кирюшины азартно и темпераментно переживали ход игры.

Эмоции иногда достигали предельного накала. Проигрывать никто

не хотел.

В этой экспедиции в основном занимались исследованием

поселения эпохи поздней бронзы. Однако Ю.Ф. Кирюшин попросил

нас с В. Семибратовым заложить траншею возле старого раскопа,

указав ее направление, которое не соответствовало сторонам све<

та. При этом он сказал, что мы должны обязательно обнаружить

погребение. Действительно так и получилось. Мы удивились тако<

му проявлению «интуиции». Но Юрий Федорович, выдержав паузу,

объяснил, что он предложил копать траншею в продолжение ряда

погребений эпохи ранней бронзы, которые были раскопаны рань<

ше на этом памятнике. И подчеркнул, что только опыт и наблюдения

закладывают основы профессиональной интуиции. При этом мы про<

слушали рассказ об академике А.П. Окладникове, который обла<

дал «даром предвидения», благодаря тому, что очень много работал.

Я же при написании данного очерка вспомнил о случае, кото<

рый произошел совсем недавно. Мы с Ю.Ф. Кирюшиным и А.Б. Шам<

шиным ездили на разведку в Калманский и Топчихинский районы

Алтайского края. Остановившись в совсем бесперспективном мес<

те, Юрий Федорович предложил пройтись по склону косогора в по<

исках артефактов. Мы с Александром Борисовичем побродили по

распаханному полю, но, естественно, ничего не нашли. Каково было

наше удивление, когда Юрий Федорович показал нам каменный «утю<

жок», поднятый им неподалеку от машины. Это было наглядным при<

мером проявления интуиции.

Когда я учился на третьем курсе, Юрий Федорович уже под<

готовил докторскую диссертацию и полностью вернулся в учебный

процесс с новыми идеями, которые он стал внедрять в практику.

В основном это касалось специализации по археологии и заключа<

лось в том, чтобы студенты не замыкались на своих узких темах,

а имели широкие знания материалов по многим эпохам и территори<

ям. Кроме того, делался упор на овладение теоретическими основа<

ми и на использование естественно<научных методов. Данный под<

ход, на мой взгляд, был связан с тем, что многие специализировав<

шиеся у него студенты в основном хотели заниматься эпохой брон<

зы. Однако для всестороннего изучения Алтая требовались уни<

версальные специалисты, ведь надо было уметь копать и интерпре<

тировать все виды памятников, так как научные исследования ба<

зировались в основном на аварийных хоздоговорных работах.

Занятия на спецсеминаре проходили интересно и бурно. Мне,

например, было поручено сделать обширный доклад о понятии «ар<

хеологическая культура» и использовании данной категории в на<

уке. Погружение в данную тему стало чрезвычайно важным этапом

в процессе обучения. Кроме этого доклада состоялись и другие.

Мы много спорили об археологии, ее целях и задачах, методах и