Тафти Э. Подача информации

Подождите немного. Документ загружается.

стать информационной единицей в другой двумерной матрице, где производилось бы, скажем,

обширное сравнение по времени и разным школам. И т.д.

Малые множества отлично срабатывают в качестве эффективных и убедительных обобщений

данных. Вот живописная история одной такой таблицы:

“Нью-Йорк Таймс”, 14 марта 1987.

Информацию в таблице можно считывать одновременно и по вертикали, и по горизонтали, в

любом случае, стройные, почти не прерывающиеся ряды крестиков серьезно портят репутацию

тех, кто давал показания против мистера Готти. Например, мистер Полиси особенно отличился —

напротив его имени ровный столбец крестиков. Отметки о преступлениях каждого из свидетелей

беспощадны, несмотря на то, что отмечено только 37% возможных комбинаций. Размещение

наиболее тяжких преступлений в верхних (убийство) и нижних (вооруженное покушение на

священника) строках подчеркивает визуальный приоритет этих областей.

“Соединенные Штаты против Готти, 1987″. Таблица предоставлена советниками Брюсом

Катлером и Сьюзан Келлман.

Визуально оформленные аргументы особенно убедительны и хорошо запоминаются на фоне

вербальной информации, как например в ситуации со слушанием дела в суде. Факты,

представленые графически, позволяют присяжным судить об информации, руководствуясь своими

собственными соображениями. Визуальное представление информации поощряет разнообразие

индивидуального восприятия, анализа и понимания ситуации. В отличие от речи, визуальное

представление является одновременно и широкополосным, и хорошо контролируемым каналом

информации.

Рисунок из справочника “Метеорологичская карта, 1984″, Токио, 1985.

Этот прогноз погоды расширяет описанную выше технику, вводя такие сущности как город, год,

месяц, день и время суток. Вот данные за пять лет ежедневной февральской погоды в городе

Аомори (Япония). Нижние ряды отвечают за суммарные данные, усредненные в десятидневном

периоде, пересчитывая самую часто встречающуюся погоду с 1967 по 1982 годы; средняя высокая

и низкая температуры за последние 30 лет с 1951 по 1980 годы; частота солнечных, облачных и

дождливых дней за последние 16 лет. В общей сложности это 414 информационных сущности,

упакованных в таблицу, причем показано как усреднение, так и колебания вокруг среднего — две

фундаментальных цели статистических исследований.

Ниже представлена ещё более насыщенная карта, это погода в Токио за 10 лет с учетом города,

года, месяца и дня. Особенно ловким выглядит прием использования обоих измерений бумаги для

распределенного представления одномерной величины, времени, с приростом: варьирующимся от

малых до больших значений. Каждая годичная матрица собрана из месяцев, что растягивает

компактное представление на довольно большой отрезок в 1826 дней. Высокоинформативные

графики, как этот, создают ощущение количественной глубины, статистической достоверности и

полноты картины. Скупые на информацию дизайны, напротив, возбуждают вполне оправданные

подозрения насчет качества измерений и анализа информации.

Рисунок из метеорологического альманаха за 1984 год, Метеорологическое агентство и

Метеороголическая ассоциация Японии, Токио, 1984.

Сопоставление и выбор — вот два наиболее часто производимых над массивами данных действия.

И именно под эти действия и оптимизированы малые множества как форма представления

информации. (Работает даже на детских футболках). Количество элементов малого множества, их

размер и

расположение делают процесс сравнения более удобным, ведь сравнивать элементы,

расположенные рядом гораздо легче, чем если бы, например, они располагались на разных

страницах.

Рисунок из книги Юми Такахаши и Икуо Шибукава “Цветовая координация”, Токио, 1985

Мы визуализируем информацию с целью так или иначе осмыслить её, коммуницировать некое

сообщение, задокументировать и сохранить знание — действия, которые практически всегда

сопутствуют работе с бумажными или компьютерными данными. Бегство от плоскости и

увеличение плотности информации – вот ключевые задачи информационного дизайна. Это

бегство представляется тем более сложным, чем слабее связи информации с нашим трехмерным

миром, а именно, при работе с более абстрактными сущностями, а также чем более возрастает

количество измерений (при работе с многопараметрическими задачами). И тем не менее, вся

история развития информационного дизайна и статистической графики — да в сущности, и

коммуникационных устройств вообще — это прогресс методов увеличения плотности

информации, её сложности, количества её измерений (параметров), а иногда даже и изящества.

Некоторые из этих методов, описанные в последующих главах, включают микро- и

макропрочтения детализированных изображений и панорам, наслаивание и сепарацию данных,

перемножения, цветов, а также описания пространства и времени.

Эти скромные и прозрачные дизайнерские приемы смещают предмет интереса со способа

представления информации

на, собственно, информацию. Дизайн так хорош, что его не видно. На

сегодняшний день существует слишком много примеров, когда способ представления информации

привлекает куда гораздо больше внимания, чем сама информация. Скоро графический мусор

поглотит и разрушит все способы представления информации и компьютерные интерфейсы:

Когда современные архитекторы небезосновательно отказались от использования орнамента на

зданиях, они бессознательно стали создавать здания, которые стали орнаментом сами по себе.

Яростные сторонники работы с Пространством и противники символизма и орнамента, они

драматически исказили все здание, превратив его в “уточку”. Невинная и недорогая практика

декорирования была заменена на бесстыдное и дорогостоящее искажение структуры, и в

результате на свет появилась “утка”… Самое время переоценить некогда пугающее заявление

Джона Раскина о том, что архитектура — это украшение конструкции, но мы также должны

помнить о предостережении Пугина: можно декорировать конструкцию, но не надо

конструировать декорацию.

Роберт Вентури, Денис Скотт Браун и Стивен Изенур “Уроки Лас-Вегаса”, Кембридж, 1977.

Питер Блейк “Свалка Господня”, Нью-Йорк, 1964,1979.

Взгляните на эту перенасыщенную стереотипами и вульгарным юмором сомнительную картинку.

Это жертва визуальной чувствительности, где график-ножка в сетчатом чулочке, намекающем на

сетку графика, считается Творческой Задумкой. Изменения ценности денег перепутываются с

изменениями цен на бриллианты, и это полный провал, потому что график пытается показать

ситуацию на рынке в период высокой инфляции.

За этим графическим мусором скрывается презрение и неуважение как к информации, так и к

зрителю. Производители этого графического хлама полагают, что числа и детали скучны и их

просто необходимо оживить орнаментом. Но украшательства, которые нередко вредят

содержимому, никогда не станут его заменой. А если числа скучны, значит, это просто не те

числа. Достоверность теряется в горах визуального мусора — ну кто будет всерьез воспринимать

график, напоминающий видео-игру?

Ещё хуже неуважение к зрителю, дизайн будто бы рассчитанный на тупых и безразличных. На

самом деле, потребители графической информации часто бывают гораздо более образованны и

вдумчивы, чем те, что эту информацию производит и представляет. И несмотря ни на что,

руководящим принципом в работе над информационным дизайном должен быть тот факт, что

наши зрители бдительны и внимательны, они могу быть заняты, могут хотеть побыстрее

разобраться, но они вовсе не тупы. Ясность и простота не означают неполноценность. Неуважение

к зрителю прорвется наружу и и помешает коммуникации. То, что Е.Б. Райт говорил о

писательском ремесле, справедливо и для информационного дизайна: “Никто не сможет писать

прилично до тех пор, пока не доверяет интеллекту читателя или же находится под властью

предрассудков”.

Уильям Странк, Е.Б. Райт “Элементы стиля”, Нью-Йорк, 1959.

Стандарты качества информационного дизайна задаются высококачественными картами,

которые содержат общий вид местности, несколько детализированных смысловых слоев, а также

данные инженерно-геологической съемки. И напротив, графический шлак более похож на плакат,

чем на карту. Плакаты делаются с расчетом на то, что они будут расположены на довольно

существенном расстоянии от зрителя, и стало быть, яркие картинки, крупные шрифты, и

информационная лаконичность здесь более чем уместны. Таким образом, этот жанр не годится для

создания сколько-нибудь информативных и читабельных диаграмм. Представление данных,

которые могут быть прочитаны только с небольшого расстояния, требует недюжинных навыков в

области типографики, композиции, работы с цветом, знания техник печати, а также критический

взгляд на свою работу. Слишком часто этим навыкам сопутствует любовь к графическому мусору

и плакатизации данных, в то время как безупречность представления требует владение искусством

в совершенстве и отвержение идеологий.

“Уточки” от информационного дизайна — это фальшивое бегство от плоскости, а кроме того

симуляция измерений скудных данных — всего лишь навсего заигрывание с информацией. Они не

работают, точно также, как и этот королевский обеденный стол, нарисованный сверху, не может

удержать тарелки и кувшины. Король и королева раздражены и как бы говорят нам

: “Вот так-то

они рисуют эти несчастные столы!”

Харвей “Ведомости”, Сидней, Австралия, ок. 1950х.

Глава 2. Микро- и макро-уровни восприятия

информации

Константин Андерсон работал над своим аксонометрическим проектом центра Нью-Йорка 20 лет

(на картинке показан Рокфеллер-центр и его окрестности). Этот план выполнен по образу и

подобию классического плана Парижа 1739 года работы Мишеля Брете и Луи Тюрго.

Мишель Этьен Тюрго и Луи Брете “План Парижа”, Париж, 1739. Район вокруг Пон Нёф.

На карте обозначены такие мелкие детали как окна, станции метро и автобусные остановки,

телефонные будки, строительные леса, деревья и клумбы. С типографикой тоже пришлось