Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

501

Возвращение Иерусалима. 1227–1228 гг.

бование законов войны, – христианская ар-

мия, составленная из соединенных сил за-

морского рыцарства, напала за два дня до

праздника св. Луки Евангелиста (16 октяб-

ря) на хорезмийцев, которые предвидели

такое нападение и изготовились к битве; в

этом деле, начатом при таких неблагопри-

ятных обстоятельствах, едва несколько че-

ловек со стороны христиан успели спастись

от смерти или плена. Другие, но в весьма

небольшом числе, освободились после и

бежали; при том это были люди, которых

отвага не увлекла в самый центр боя, где с

треском ломалось оружие и сыпались уда-

ры. Из всех баронов Св. земли, из всего ры-

царства Иерусалимского королевства, из

целого монастыря ордена храмовников,

выславших 300 братьев, из 200 иоаннитов

и из всего немецкого ордена св. Марии – о

бедствие! – не спасся никто, кроме патри-

арха, барона Монфорта, знаменосца коро-

левства, начальствовавшего передовым от-

рядом, четырех рыцарей и небольшого чис-

ла прислуги тамплиеров, 19 иоаннитов и

только трех оруженосцев тевтонских бра-

тьев. Вот все, кто возвратился, и то благо-

даря счастью или бегству. Именитые люди,

как епископ св. Георгия и владетель Каифы,

легли на поле битвы под смертоносными

ударами. Галтерий, граф Иоппе, был смер-

тельно ранен. Архиепископ Тирский, пере-

живший свои раны, был заключен в темни-

цу. Все это я узнал из писем, которые дош-

ли до меня из монастыря немецкого ордена

св. Марии. Такое плачевное событие долж-

но возбудить тем большую печаль и огор-

чение в нашем сердце и в сердцах всех хри-

стианских князей, и пролить потоки слез,

потому что этому поражению предшество-

вали ошибки, а беспечность последовала за

ним. Действительно, духовный орден там-

плиеров, гордыня которых питается изне-

женностью туземных баронов Св. земли,

предались самообольщению и своей безум-

ной и вероломной войной заставили вави-

лонского султана обратиться с просьбой о

помощи к хорезмийцам, несмотря на союз,

заключенный нашим именем с султаном по

согласию с монастырем и магистрами ор-

денов иоаннитского и немецкого св. Марии;

действуя таким образом, тамплиеры могут

быть обвинены не только в очевидном про-

махе, который можно сделать по простоте

ума, ибо они, ожидая найти постоянство в

изменчивости варваров и верность в веро-

ломстве, призвали к себе на помощь про-

тив вавилонского султана и хорезмийцев

султана Дамаска и Крака, противных ему и

по религиозному различию, и по намерени-

ям; неужели для погашения пожара нужно

лить масло? Кроме того, тамплиеры были

до унижения снисходительны к тем двум

султанам, как нас уверили в том некоторые

из духовных, а именно: те султаны и их

люди были ими приняты с торжеством в

самом монастыре ордена тамплиеров и со-

вершали свои предосудительные обряды и

мирские празднества, призывая имя Маго-

мета. Между тем они никаким образом не

могли совершенно уничтожить в себе при-

вязанность к своим единоверцам и затаен-

ную ненависть к нам одним обещанием со-

юза с нами, и последствия скоро доказали,

что султаны были более врагами, чем союз-

никами. Действительно, за исключением

султана Шамеля, убежавшего с поля сраже-

ния с 5 человеками, которого султан Дамас-

ка послал на помощь против вавилонского

султана и который не надеялся быть хоро-

шо принятым со стороны последнего, все

другие до султана Крака, показав вид, что

они намерены принять участие в битве, пе-

решли на другую сторону, к которой и

прежде были расположены сердцем, и не

участвовали в битве, даже не обнаружили

подобного намерения. Ко всему этому,

крайняя беспечность – последнее несчастье,

когда дело идет о спасении, – довершила

нашу опасность и грозила окончательным

разорением. Нам, как людям православным,

тяжело писать без огорчения, что главы

православия вовсе не думают о мерах к ис-

правлению такого печального зла и не се-

туют, подобно нашим предкам, о столь го-

рестных событиях; но что еще хуже, мы не

обращаем вовсе внимания на свои раны и

не торопимся уврачевать их, как будто бы

дело идет не о христианах и не о христиан-

ской вере. Господь поразил нас, а мы и не

горюем; со всех сторон горят кровли наших

домов, а мы и не спешим за водой; напро-

тив, каждый радуется бедствиям другого.

502

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Затем император описывает эти бедствия,

останавливаясь преимущественно на вторжении

татаро-монголов и вражде к нему римских пап,

которые продолжали вооружать против него

итальянские города.

Впрочем, я не считаю, что нам следует

относиться к этому делу (завоеванию Па-

лестины), как к отчаянному и осужденно-

му на смерть, и не думать более о возмож-

ных и должных средствах. Я со своей сто-

роны не отказываюсь от того, и даже

обещая свои услуги тем охотнее, что се-

кира уже лежит при корне дерева, полагаю,

что мне и всем христианским государям

должно поспешить на помощь; но мне не-

обходимо, чтобы Италия была умиротво-

рена и чтобы наши права, которыми

пользовались предки в империи и королев-

стве, были вполне восстановлены; тогда

только наши крылья получат всю силу при

целости своих перьев и могут поднять нас

безопасно в воздушное пространство.

Дано в Фоджи, 27 декабря, 3 индикта».

Но вот что было причиной того плачев-

ного избиения христиан, о котором гово-

рилось выше и которое произошло в самом

св. городе Иерусалиме. Когда хорезмийцы

неожиданно напали на патриарха и жите-

лей города, эти последние бросились по-

спешно со своими семействами в город

Иоппе, чтобы найти там убежище. Но ко-

варные хорезмийцы, желая вернуть бегле-

цов с тем, чтобы поймать их в свои сети и

умертвить, распустили на укреплениях

города знамена христиан, обратившихся в

бегство. Вследствие того те христиане,

которые спрятались за городом, видя то,

пустились в погоню за беглецами, желая

оказать им братскую услугу, и, догнав их

на лошадях, приглашали возвратиться,

уверяя, что христиане, оставшиеся в горо-

де, успели счастливо восторжествовать над

неприятелем и радостно водрузили свои

знамена на стенах. Когда христиане воз-

вратились назад и вошли с полной уверен-

ностью в город, тот народ, вооруженный с

ног до головы и снабженный всякого рода

оружием, бросился на христиан, ничего не

ожидавших, и всех их истребил мечом. При

известии об этом избиении, те из наших,

которые уцелели в своих замках, собрали

сильную и многочисленную армию и ре-

шились потребовать отчета от убийц и ото-

мстить им кровавым образом. Между ними

завязалась упорная битва, но, по несчас-

тью, горестному навсегда, христиане были

поражены, как то явствует из вышеприве-

денного письма. Впрочем, павшие, ране-

ные и сохранившие жизнь бегством, хотя

и в малом числе, заставили неприятеля

дорого заплатить за победу, как он сам со-

знавался после сражения. Бой продолжал-

ся без отдыха от начала дня до позднего

вечера, когда сделалось так темно, что

нельзя было никого узнавать, и потому сра-

жающиеся принуждены были разойтись

За этим автор приводит в подлиннике пись-

мо великого магистра иоаннитов Вильгельма

Шато-Нёв, из которого он почерпнул свой крат-

кий рассказ об избиении христиан в Иерусалиме

и о поражении их при Газе, после чего Иеруса-

лим навсегда уже остался в руках неверных и

после битвы при Газе подчинился египетским

султанам.

Далее автор обращается к внутренним со-

бытиям Европы и излагает их погодно до 1259

г., которым и завершается его хроника; только

под годами 1248–1254-м поход Людовика IX Свя-

того в Палестину заставляет его на время воз-

вратиться к истории Крестовых походов.

Historia major Angliae, seu Chronicon ab a

1066–1259. Под годом 1244-м.

Эта битва хорезмийцев с христианами и их му-

сульманскими союзниками происходила при Газе в

середине октября 1244 г.

Жан Жоанвиль

ПЕРВЫЙ ПОХОД

ЛЮДОВИКА IX СВЯТОГО

В ЕГИПЕТ, ЕГО ПЛЕН

И ОСВОБОЖДЕНИЕ.

1248–1254 гг.

(между 1304 и 1314 гг.)

Посвящение от автора

Благороднейшему, превосходнейшему и

могущественнейшему королю Людовику

сыну короля Франции, Наварры, Шампани и

Бри, графу Палатину – Жан, сир Жоанви-

ля, сенешаль Шампани; да наградит вас по

моим молитвам Иисус кроткой и всецель-

ной любовью и спасением:

КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ

ЛЮДОВИКА IX СВЯТОГО

Завоевание Аккона мусульманами.

1248–1291 гг.

Благороднейший и могущественный го-

сударь, вам известно, что я писал по пору-

чению покойной вашей матери

, моей пре-

краснейшей дамы, да простит ей Бог, а по-

ручила она мне потому, что в то время

питала ко мне большую любовь, а также и

потому что ей было известно, как я любил

и верно служил вышеупомянутому королю,

св. Людовику, и следовал за ним во многие

места и города. Она меня просила и моли-

ла убедительнейше, как только могла, что-

бы я написал и составил книжку и рассказ

о достойных и святых делах государя коро-

ля св. Людовика. Я обещал то почтитель-

нейше и исполнил, как мог. Так как вы, пре-

восходнейший и могущественный государь,

старший сын и наследник, вступивший на

престол после смерти отца, то я вам и по-

сылаю эту книжку, зная, что никому из жи-

вущих более вас она не должна принадле-

жать. Да воспользуетесь вы и все прочие,

которые ее прочтут или послушают, как

другие станут читать, подражая деяниям и

примерам, находящимся в ней; и да почтим

и исповедуем Бога нашего творца.

То есть Людовику X Сварливому (1314–1316 гг.),

правнуку Людовика IX Святого и сыну Филиппа IV

Красивого. Так то выражено в только что открытых

и лучших манускриптах, между тем в прежних руко-

писях этот Людовик назывался сыном Людовика IX,

почему и полагали, что переписчик ошибся: думали,

что автор посвятил свое сочинение самому Людовику

IX Святому, сыну Людовика VIII и писал по

поручению его матери Бланки, которая ниже названа

вдовой Людовика, что невероятно.

То есть Иоанны, королевы Наваррской, жены

Филиппа IV Красивого (ум. в 1304 г.).

504

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

ИСТОРИЯ

СВЯТОГО ЛЮДОВИКА, IX ЭТОГО

ИМЕНИ, КОРОЛЯ ФРАНЦИИ,

НАПИСАННАЯ ЖАНОМ,

СИРОМ ЖОАНВИЛЯ, ВЕЛИКИМ

СЕНЕШАЛЕМ ШАМПАНИ

Пролог

Во имя святой, державной Троицы,

Отца и Сына и Св. Духа, аминь! Я, Жан,

сир Жоанвиля, великий сенешаль Шампа-

ни, писал и предавал памяти жизнь и свя-

тые дела и слова достойной и святой памя-

ти государя св. Людовика, короля Фран-

ции, как то видел и слышал в течение целых

6 лет (1248–1254 гг.), сопровождая его в

святом походе и пилигримстве за море (то

есть в Египетском походе) и после того при

нашем возвращении. Книжка же эта делит-

ся на две части. Первая часть говорит и

поучает, как государь король Людовик Свя-

той жил и правил Бога ради и нашей мате-

ри святой церкви и к выгоде и пользе свое-

го государства. Вторая часть гласит о его

великих рыцарских и военных подвигах,

как они совершались друг за другом, что-

бы тем назидать и воспитывать всякого, кто

будет читать о них или слушать читанное

другими. Из всего этого можно видеть и

ясно разуметь, что не было человека в его

время, от начала царствования и до конца,

который жил бы так праведно и свято, как

он. При всем том, мне кажется, что для

него сделали не довольно, ибо не причис-

лили его к лику мучеников за те страда-

ния, которые он перенес во время своего

крестового пилигримства, в течение шес-

ти лет, которые я провел в его сообществе.

Подобно тому, как наш Господь Бог умер

за человеческий род (l’umain lignage) на

кресте, и добрый король св. Людовик умер

крестоносцем в Тунисе. А так как ника-

кое благо не может быть предпочтено муд-

рости души, то по этой причине я начну с

первой части, которая говорит о его поуче-

ниях и святых словах и потому составляет

духовную пищу.

Первая часть

Первая часть, занимающая в издании Петито

всего 20 страниц размером

бумажного листа,

из 340 страниц всей книги, сообразно сказанно-

му автором в прологе, представляет собой сбор-

ник анекдотов и изречений Людовика IX, заим-

ствованных из различных периодов его жизни и

ничем не связанных между собой, кроме общей

цели автора передать характер своего героя.

ЖАН СИР ЖОАНВИЛЬ (JEHAN JOINVILLE. Ок. 1224–1318). Жан сир Жоанвиль

великий сенешаль Шампани (grand seneschal de Champagne) происходил из самой

знаменитой фамилии в Шампани; его дядя принимал участие в завоевании Констан

тинополя латинами, а отец оказал большую услугу королевскому дому при защите

Троа, когда почти все бароны Франции восстали, пользуясь малолетством Людови

ка IX. Жоанвиль по обычаю того времени был отдан на воспитание ко двору своего

сюзерена Тибо IV, графа Шампани. Веселый нрав юноши и его открытый характер рас

положили к нему графа, который после смерти старого Жоанвиля пожаловал его сына

сенешалем. Когда в 1245 г. заговорили о Крестовом походе, Жану было 22 года, и он,

повидимому, едва только знал короля. Жоанвиль был уже женат и имел двух детей;

он заложил все свое имущество, нанял 10 рыцарей и последовал за королем, с кото

рым разделял все труды и опасности во время похода в Египет и Палестину и вместе

с которым возвратился домой. Во Франции Жоанвиль сохранил расположение Лю

довика IX и делил свое время между двором короля и своего графа. Когда в 1268 г.

король созвал баронов для вторичного похода в Палестину, Жоанвилль отказался со

провождать его, ссылаясь на то, что его вассалы много пострадали от похода в Еги

пет. При Филиппе III Жоанвиль пользовался тем же почетом; но Филипп IV Красный

Замок Жоанвиль стоит на р. Марна, в верхнем ее течении, на юго-востоке от Вассы.

505

Завоевание Аккона мусульманами. 1227–1228 гг.

Вторая часть

Начало второй части посвящается отдельным

событиям первого периода правления Людовика

IX до похода в Египет, преимущественно его

феодальным войнам с вассалами; рассказав пос-

леднюю войну Людовика IX с английским коро-

лем Генрихом III, который вступил в союз с фран-

цузским графом де ла Марша, автор обращает-

ся к Крестовому походу Людовика IX.

После этих дел (то есть войн с баронами)

случилось королю впасть в тяжкую болезнь

в Париже (1243 г.) и он был в таком состоя-

нии, что одна из дам, которая смотрела за ним

во время болезни, сочтя его умершим, хоте-

ла покрыть ему лицо и объявила, что он умер.

Но, по Божественному соизволению, другая

дама, стоявшая с другой стороны кровати, не

потерпела, чтобы лицо короля было таким

образом закрыто и чтобы его похоронили, и

утверждала постоянно, что он еще жив. Пока

спорили эти дамы, наш Господь проявился в

нем и возвратил ему язык. И добрый король

потребовал, чтобы ему принесли крест, что и

было исполнено. И когда добрая дама, его

мать (Бланка) узнала, что он заговорил, она

обрадовалась так, что не могла быть более

рада. Но, увидев его крестоносцем, она была

поражена, как будто бы он умер.

Но несмотря на то, добрый король при-

нял крест и вместе с ним Роберт граф Ар-

тоа, Альфонс граф Пуатье, Карл граф

Анжу, впоследствии король Сицилии; все

трое были братья короля (далее следует

список других графов и баронов, принявших

крест). В их обществе находился и я, Жан

Жоанвиль, как двоюродный брат мессира

(господина) Гоберта Апрмонтского и его

братьев; мы переплыли море на небольшом

судне, нанятом нами вместе. Нас было 20

рыцарей, из которых десятерых содержал

я, и он столько же. И было это после Пасхи

в год благодати тысяча CCXLVIII (1248). А

до своего отправления я созвал своих вас-

салов и подданных в Жоанвиле, и они при-

шли ко мне накануне самой Пасхи, в тот

самый день, когда родился мой сын Иоанн,

сеньор Анкарвилля, от первой жены, сест-

ры графа Гранпре. Всю неделю я устраивал

праздники и пиры с моим братом владете-

лем Вокелура и с находившимися там бога-

тыми людьми той страны, и после говори-

ли они, что мы хорошо ели, пили и распева-

ли, и все были рады со своей стороны. Когда

же наступила пятница, я сказал им: «Гос-

пода, да будет вам известно, что я отправ-

ляюсь за море. Не знаю, возвращусь ли я

или нет. Потому, если найдется кто-нибудь,

был мало к нему расположен, хотя его жена Иоанна, королева и графиня Наварры,

продолжала оказывать ему прежнее доверие и поручила управление графством. В

1315 г. Жоанвиль восстал открыто против короля, обременявшего Францию налога

ми, и только смерть Филиппа IV спасла его от мести. При сыне Филиппа IV Людовике

X Сварливом Жоанвиль, имея от роду более 80 лет, решился по просьбе матери ко

роля Иоанны Наваррской написать мемуары, или «Историю святого Людовика, IX это

го имени, короля Франции». Эти мемуары составляют самый лучший памятник древ

ней французской прозы, потому что имеют некую прелесть наивного рассказа, в ко

тором безыскусственно отразился дух времени и характер писавшего человека, в

отличие от ученой латинской литературы духовных. Произведение Жоанвиля – пер

вый образчик живого национального языка. Мемуары, разделяясь на две части, со

держат в себе собрание всего, что было примечательно в глазах Жоанвиля в правле

нии Людовика IX, и только Крестовый поход в Египет рассказан им связно от начала

и до конца.

Издания: первое и лучшее сделал Du Cange в 1668 г., присоединив к нему большое

число специальных исследований о нравах, законодательстве и обычаях XIII в.; из по

зднейших изданий, с примечаниями Paulin Paris, самое удовлетворительное сделал

Firm. Didot (Par., 1858). Переводы: немецкий von Driesch (Trier, 1853), с критическим ис

следованием текста.

506

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

кого я оскорбил и кто желал бы пожаловать-

ся на меня, то пусть он выступит вперед. Я

хочу удовлетворить такого, как имею обы-

чай всегда так поступать с теми, которые

жалуются на меня и на моих людей». И та-

ким образом я поступал, как то знают все в

той стране и на моих землях. А чтобы не

иметь споров, я верил всему, что они пред-

ставляли, без возражений. Делал же я то для

того, потому что не желал отнимать и од-

ного денария несправедливо. Для своих рас-

ходов я заложил своим друзьям большое ко-

личество земель, так что у меня осталось

не более 1200 ливров поземельного дохо-

да. Госпожа же мать моя еще жива и в каче-

стве вдовы пользовалась большей частью

моего имущества. Я отправился с 10 рыца-

рями, как то сказано выше, и с тремя зна-

менами. И рассказываю я все это, чтобы вы

видели, что если бы не помощь Божия, то я

не перенес бы такой тяжести в течение 6

лет, которые я провел в странствовании по

святым местам...

Знайте, что перед своим отправлением

король потребовал всех баронов Франции

в Париж и приказал им дать присягу и клят-

ву (foy et hommage) в том, что они сохра-

нят верность его детям и не предпримут ни-

чего дурного во время его пилигримства в

заморскую страну. Он потребовал к себе

также и меня. Но я, не будучи его поддан-

ным

, вовсе не хотел давать присяги при том

я не имел намерения оставаться дома. Ког-

да же я хотел отправиться и пуститься в

дорогу, я послал за аббатом Шеминона,

которого считали в то время разумнейшим

из всего ордена белых, чтобы примириться

с ним. Он снарядил меня, подвязал шарфом

и вложил в руки посох. И после того я от-

правился из Жоанвиля и больше не входил

в него до самого возвращения из пилигрим-

ства в Св. землю. Прежде всего я совершил

странствование в соседние местечки, а

именно, в Блекур к св. Урбану, и другие,

находившиеся поблизости Жоанвиля; хо-

дил же я пешком, босоногий и в рубашке.

И когда я возвращался из Блекура к св. Ур-

бану, мне пришлось проходить мимо замка

Жоанвиля, и я не смел обернуться к Жоан-

вилю, опасаясь испытать слишком большую

грусть; и сердце мое почувствовало жа-

лость, ибо я там оставлял своих двух детей

и удалялся от своего прекрасного замка

Жоанвиля, страстно любимого мной. И

меня повлекли дальше граф Салебрюль,

мой спутник, и мои люди и рыцари, и мы

обедали в Фонтень-Аршевек, перед Донжё.

И там аббат св. Урбана – да будет к нему

милостив Бог – дал мне и моим рыцарям

Шлем Хайме I Завоевателя (слева), короля Арагонского (1213–1276). Эфес меча Фердинанда III

(справа), короля Лиона (1230–1252)

Жан Жоанвиль был француз, но не хотел да-

вать присяги французскому королю, потому что по

феодальному праву считал себя вассалом графов

Шампани.

507

Завоевание Аккона мусульманами. 1227–1228 гг.

прекрасные подарки. И потом мы прости-

лись с ним и пошли прямо к Озонну; там

мы поместили себя и вооружение на суда

на Соне до Лиона, а наши лошади и боевые

кони были ведены под уздцы вдоль берегов

реки. И когда мы прибыли в Лион, там мы

вошли в Рону, чтобы плыть к Арлю. При-

поминаю, что под Роной мы встретили за-

мок Рош-Пюи, разрушенный королем, по-

тому что владетель (sire) этого замка по

имени Рожье пользовался дурной славой за

то, что он разгружал и грабил всех прохо-

дивших мимо купцов и пилигримов. В (1248

г.) сели мы на корабль в Марселе, при этом

открыли борт, чтобы ввести наших лоша-

дей. Когда же мы все взошли, борта были

снова заколочены и забиты, как будто бы

из корабля хотели сделать винную бочку; а

в море борта бывают в воде. Тотчас хозяин

корабля закричал своим людям, которые на-

ходились на носу: «Все ли готово? Можем

ли отправляться?» И они отвечали, что со-

вершенно готово. Когда же вошли священ-

ники и клерики, их отвели на верх корабля

и приказали им славословить Бога, дабы он

нас всех благополучно препроводил. И все

запели прекрасную песнь: «Veni creator

spiritus» до самого конца. И во время пе-

ния моряки подняли, с Богом, паруса. Ве-

тер раздул их, и скоро мы потеряли из виду

землю, так что видели около себя одно море

и небо; с каждым днем мы удалялись от того

места, из которого выехали. И при этом я

желал бы сказать, что тот весьма безумен,

кто знает, что он отнял что-нибудь у друго-

го, имеет на душе смертный грех, и, несмот-

ря на то, пускается на такую опасность.

Ибо, засыпая вечером, никто не уверен, что

он не очутится к утру на дне морском.

Далее автор описывает, как у африканских

берегов они не могли продвигаться вперед и все

оставались в виду одной горы; как по совету свя-

щенника они избавились от этих чар процессией

и наконец прибыли к о. Кипр, где нашли Людови-

ка IX, поспевшего раньше приехать и озабочен-

ного заготовлением съестных припасов, чтобы

как можно скорее отплыть в Египет.

Во время пребывания короля на Кипре

великий хан (татарский) отправил к нему

посольство, которое говорило ему ласково

и приветливо, хотя он того и не требовал.

Между прочим хан Татарии поручал сказать

ему, что он совершенно готов к его услу-

гам и поможет ему завоевать Святую зем-

лю и освободить Иерусалим из рук сарацин

и язычников. Король благосклонно принял

это посольство и отправил от себя послов

к тому хану Татарии, которые и оставались

там два года. Король препроводил к хану

Татарии палатку в виде часовни и богато

убранную. Палатка была обтянута пурпу-

ром. Сделал же он это, чтобы посмотреть,

нельзя ли склонить хана Татарии к нашей

вере. Он украсил палатку изображением

Благовещения Девы Марии Богородицы. И

эту палатку отвезли двое из братии мино-

ритов, знавшие сарацинский язык; король

послал их с тем, чтобы они убеждали и на-

ставляли их для уверования в Бога. После

возвращения они явились к королю, думая

найти его в Акре; но он был в Цезарее. Тог-

да они вернулись во Францию. Весьма лю-

бопытно было бы рассказать, как были при-

няты другие послы, отправленные королем

к варварам; я слышал их рассказы королю,

и они сами мне рассказывали о том по моей

просьбе. Но я не буду передавать этого те-

перь, чтобы не прервать изложения главно-

го предмета.

Вы должны знать, что во время моего

отправления из Франции я имел дохода не

более 1200 ливров: и я взял на себя содер-

жание десяти рыцарей с тремя знаменами,

как о том мной сказано выше. Когда же я

прибыл к о. Кипру, у меня оставалось пос-

ле уплаты за корабль всего 240 ливров зо-

лотом и серебром. И многие из моих рыца-

рей говорили мне, что они меня оставят,

если я не достану денег. Тогда моя смелость

несколько поколебалась, но я продолжал

надеяться на Бога. Добрый король, св. Лю-

довик, узнав о моем неприятном положе-

нии, послал за мной, взял меня к себе и дал

800 ливров. И я возблагодарил Бога, ибо

имел теперь денег больше, чем нужно.

Затем автор делает отступление с целью

представить состояние Востока во время при-

бытия Людовика IX в Египет и говорит о войне

между египетским султаном и султаном Дамас-

ка, которая совпала с прибытием крестоносцев

к берегам Египта; египетский султан находился

508

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Грамота Людовика IX. Окружена печатями вельмож, также подписавших ее. Париж.

Национальный архив

потому в это время в Сирии. Объяснив это об-

стоятельство, автор описывает сам переезд Лю-

довика с Кипра в Египет и высадку крестонос-

ной армии вблизи Дамиетты: наш автор был в

числе первых, вступивших на берег; сарацины со-

противлялись слабо и бежали; наконец, подошла

галера, везшая знамя Сен-Дени, и оно было бла-

гополучно перенесено на берег. Король остал-

ся последним.

Когда добрый король св. Людовик узнал,

что знамя Сен-Дени на берегу, он оставил

судно, бывшее уже близко от берега, и не

хотел ждать, чтобы оно совершенно под-

плыло, и потому бросился в море в против-

ность убеждениям находившегося при нем

легата и очутился по плечи в воде. Так он

вышел с щитом на шее, шлемом на голове

и с мечом в руке. Подойдя к своим людям,

он увидел сарацин с той стороны и спро-

сил, что это за люди. Ему отвечали, что тур-

ки и сарацины. Он хотел броситься на них

один; но приближенные удержали его и за-

ставили подождать, пока все люди не зай-

мут своих мест и не вооружатся.

Тогда сарацины отправили посла к свое-

му султану Куллону (Неджмеддин) возвес-

тить о прибытии короля и посылали три раза.

Но не было никакого ответа, ибо султан был

болен. Тогда сарацины оставили город Да-

миетту, полагая, что султан умер. Король,

узнав о том, выслал вперед одного из своих

рыцарей до самой Дамиетты. И вскоре ры-

царь возвратился к королю и донес ему, что

султан действительно умер, а сарацины бе-

жали, и он сам даже был в их домах. Тогда

король позвал легата и всех прелатов армии,

и они пропели «Te Deum laudamus» до са-

мого конца. После того он сел на коня, за-

тем и все его люди; и мы отправились распо-

ложиться перед Дамиеттой. Турки, получив

неверное известие, удалились слишком по-

спешно и не сломали мостов, построенных

ими на судах, что могло бы нам причинить

большое неудовольствие. Зато они повреди-

ли нам в другом отношении: подложив огонь

в нескольких местах рыночной площади (la

Soulde), где находились все товары и ценные

вещи, все это они сожгли с намерением, что-

бы мы не могли двинуться далее. Это было

то же самое, если бы кто-нибудь завтра под-

жег малый мост в Париже, от чего да изба-

вит нас Бог.

Но мы можем сказать самим себе, какую

милость оказал нам Господь, наш создатель,

509

Завоевание Аккона мусульманами. 1227–1228 гг.

оградив нас от опасности и от смерти при

нашей высадке, когда мы радостно бросились

на своих врагов, сидевших на лошадях; ка-

кую большую милость доставил нам всебла-

гий Господь, предав в наши руки Дамиетту,

без малейшей опасности для нас. Мы никог-

да не овладели бы ею, если бы не принудили

к тому голодом. Милость велика, мы можем

это сказать, и всякий то видит ясно. Король

Иоанн (Бриеннский, в 1219 г.) при наших

предшественниках взял некогда Дамиетту

голодом. Но я сомневаюсь, чтобы благий

Господь мог сказать о нас то же, что он ска-

зал о сынах Израиля, когда он извел их в

Обетованную страну. Упрекая их, он гово-

рил: «Et pro nihilo habuerunt Terram

desiderabelem», и так далее. А сказал он так,

потому что они забыли его, несмотря на все

его милости. Он спас их, избавил от плене-

ния фараонского и дал им землю обетования.

Так он скажет после и о нас, когда мы забу-

дем его, и как то будет объяснено ниже.

Начну с самого короля, который созвал

всех баронов и прелатов и по прибытии их

спрашивал у них совета: как поступить с

имуществом, которое они нашли в городе

Дамиетте, и каким образом его раздать. Пат-

риарх (Фулько Иерусалимский), находив-

шийся там, говорил первым и сказал: «Госу-

дарь, мне кажется, было бы полезно, если

бы вы удержали за собой весь хлеб, жито,

рис и другие съестные припасы; а чтобы го-

род не был разграблен, объявите по войску,

что все движимое должно быть доставлено

в дом легата под страхом отлучения». Все

бароны и другие согласились с тем, и так

было поступлено. Оказалось, что все снесен-

ное в дом легата не превышало ценностью 6

тысяч ливров. И когда все было собрано в

доме легата, король и бароны отправили за

именитым выборным мессиром Жаном Ва-

лери. И когда он явился, король сказал ему,

как он поступил по совету баронов, и что ле-

гат одолжит ему 6 тысяч ливров, во что оце-

нено все имущество, снесенное в его дом; а

он употребит эти 6 тысяч, где то окажется

нужным и более выгодным. «Государь,– от-

вечал ему выборный,– я благодарю вас все-

нижайше за честь, которую вы оказываете

мне; но не сердитесь, я не приму этого пред-

ложения. С помощью Божьей я никогда не

откажусь от добрых древних обычаев, кото-

рых держались наши предшественники в Св.

земле. При овладении каким-нибудь непри-

ятельским городом или при взятии большой

добычи одна треть найденного в городе при-

надлежит королю, а две трети – пилигримам.

Король Иоанн при взятии Дамиетты (1219

г.) крепко держался этого обычая. И, как я

слышал от старых людей, король Иерусалим-

ский, предшествовавший королю Иоанну,

соблюдал этот обычай без малейшего от-

ступления. Но подумайте, не предпочтете ли

вы вручить мне две части хлеба, жита, риса

и других вещей, удержанных вами, и я с боль-

шей охотой раздам все это пилигримам, во

славу Божью». Королю не понравился этот

совет, и так дело осталось. Но многие были

весьма недовольны королем за то, что он на-

рушил добрые старые обычаи

Королевские люди, устроившись удоб-

но и разместившись в городе Дамиетте, на-

чали закладывать свое имущество купцам,

которые следовали за армией с хлебом и

товарами и продавали им все необходимое

по самой дорогой цене. Слух о том распро-

странился по чужим странам, и издалека

начали свозить съестные припасы в армию;

все это причинило великое зло и ущерб.

Бароны, рыцари и другие, которым следо-

вало сохранять свое имущество и беречь его

на черный день, давали друг другу пиры и

наслаждались обилием яств. Простой же

народ наносил оскорбления женщинам и

девицам. А королю приходилось давать

удовлетворение всем жаловавшимся на его

людей и начальников. Сам добрый король

говорил мне, что на полет камня от его па-

латки были устроены дома разврата

(bordeaux), содержимые его людьми. Было

много и других зол, каких никогда прежде

не видывали в армии.

Людовик IX впервые попытался снять препят-

ствие, которое всего более вредило военным пред-

приятиям того времени: армия не имела своей казны

и своих поставщиков; каждый заботился о себе сам и

потому каждый имел свою долю в добыче; в случае

же частной непредусмотрительности обедневшие ста-

новились бременем для войска. Людовик IX хотел

уничтожить это зло, но оно было так тесно связано с

духом феодализма, что попытка короля вызвала оп-

позицию..

510

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Далее автор описывает различные действия

турок, которые тревожили крестоносцев, оста-

вавшихся на месте весьма долго, до самого конца

1249 г., поджидая прибытия брата Людовика IX,

Альфонса Пуату. Наконец, Альфонс прибыл в де-

кабре 1249 г., и тогда состоялось совещание о

том, куда идти. Многие предлагали напасть на

Александрию, но брат короля, граф Артоа, наста-

ивал на необходимости овладеть Каиром говоря,

что «для умерщвления змеи нужно раздавить ей

голову». Мнение графа было принято, и войско,

оставив королеву Маргариту с гарнизоном в Да-

миетте, тронулось далее вверх по рукаву Нила,

постоянно сталкиваясь с мусульманами; наконец,

19 декабря крестоносцы подошли к городу Мансу-

ре, отделявшемуся от них каналом Ашмуном; по

ту сторону канала стояла мусульманская армия

под начальством Сцецедуна (Факреддин), которо-

го пожаловал в рыцари император Фридрих II.

Султан Неджмеддин умер незадолго до этого вре-

мени, а на престол вступил его сын Туран-шах.

Затем следует описание самой осады Мансуры:

христиане строят машины, стоя на берегу, про-

тивоположном крепости, и стараются под их при-

крытием навести мост через канал; мусульмане

со своей стороны перевозят отряды и беспокоят

христиан с тыла, употребляя все усилия, чтобы

уничтожить осадные работы христиан.

Однажды вечером (это было уже в нача-

ле 1250 г.) турки подвели машину, которую

они называют камнеметательницей (la

perriere); она могла причинять страшное

зло, и установили ее против нашей башен-

ной машины (chaz chateilz), которую сторо-

жил в эту ночь Готье де Кюрель вместе со

мной. Из своей машины они бросили на нас

в изобилии греческий огонь (feu gregois),

вещь самую ужасную, какую когда-либо я

видел. Когда добрый витязь Готье, мой то-

варищ, заметил этот огонь, он закричал и

сказал нам: «Мы погибли безвозвратно;

если они подожгут нашу машину, то и мы

сгорим; если же мы ее оставим, нам будет

стыдно. Я же думаю, что нас теперь никто

не может спасти, кроме Господа Бога; а по-

тому советую всем, каждый раз, когда они

пустят в нас греческим огнем, бросаться на

локти и на колени и взывать к всемогуще-

му Богу о помиловании». Лишь только тур-

ки бросили огонь в первый раз, мы легли

на локти и на колени, как то нам советовал

добрый человек. И упал огонь в этот раз

между наших двух машин, на место, кото-

рое вырыли наши люди, чтобы отвести реку

в сторону. Этот огонь был потушен немед-

ленно человеком, которого мы имели при

себе на такой случай. По наружности этот

огонь был таков, что издалека представлял-

ся величиной с винную бочку и сзади имел

хвост в несколько фут. Он производил та-

кой шум, как будто бы молния падала с

неба, и представлялся мне огромным дра-

коном, летящим по воздуху; свет его был

так силен, что в нашей армии делалось свет-

ло, как днем, таково было его пламя. В эту

ночь они три раза бросали греческий огонь

из камнеметательницы и четыре раза при

помощи арбалета с башни. И всякий раз,

когда наш добрый король святой Людовик

видел как они бросают огонь, он кидался на

землю и протягивал руки, поднимая лицо к

небу. И он взывал громким голосом к на-

шему Господу и говорил, плача, со слеза-

ми: «Господи (beau sire), Иисусе Христе,

спаси меня и людей моих!» И поверьте мне,

его добрые молитвы и просьбы послужили

нам в помощь. Кроме того, всякий раз, как

огонь падал перед нами, он посылал к нам

одного из своих камергеров (chambellans),

чтобы узнать, в каком мы положении и не

истребил ли нас огонь.

Далее следует описание других случаев, бо-

лее удачных для сарацин и несчастных для крес-

тоносцев: турки успели сжечь главные осадные

орудия христиан.

Бланка Кастильская и Людовик IX Святой.

Париж. Музей Клюни