Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

пределов злосчастья, и только тогда, как

«пропасть открывает пропасть» (Пс., XLI,

8), пропасть бедствий открыла перед ними

пропасть милосердия; они были услышаны

тем, кто есть Бог всякого утешения. С вы-

соты своего преславного трона Господь удо-

стоил бросить на них взгляд сострадания,

положил предел их несчастьям и вознаме-

рился в своей отеческой любви послать им

помощь, которой они ожидали. Чтобы уве-

ковечить между верными служителями

Христа память о том, я и предпринял в на-

стоящем труде описать способ и предначер-

тания Божественной воли, которыми Гос-

подь восхотел избавить свой народ от дол-

говременного бедствия.

Десятой главой автор завершает введение,

объясняющее причины Крестовых походов, и при-

ступает к основной теме своего труда.

XI. В то время, когда вышеупомянутый

и Богом любимый город (то есть Иеруса-

лим), как я сказал выше, был подвергнут

стольким страданиям, между теми, которые

приходили туда по обету и для молитвы в

святых местах, явился один священник по

имени Петр из королевства франков, из

Амьенского епископства, Пустынник

(Heremita) и по прозванью, и на деле; его

привлекла в Палестину та же ревность. Он

был весьма небольшого роста и имел жал-

кую наружность, но в малом теле царила

великая доблесть. Он был ума быстрого,

проницательного взгляда и говорил прият-

но и свободно. По общему закону, тяготев-

шему над всеми христианами, искавшими

право входа, Петр внес при вратах города

требуемую подать и нашел себе убежище у

одного верующего, который был из числа

христовых исповедников. Расспрашивая

настойчиво своего хозяина, человека дея-

тельного и ревностного, о положении хри-

стиан, он узнал от него не только то, что

относилось к печальному настоящему, но

и о тех преследованиях, которые испыты-

вали предки в течение долгого времени.

Если рассказ был не полон, то собственное

наблюдение досказало Петру остальное.

Оставаясь несколько времени в городе и

посетив все церкви, он нашел полное под-

тверждение всему услышанному от братии.

Узнав также, что патриарх Иерусалимский

был человек благочестивый и богобоязнен-

ный, он пожелал говорить с ним о настоя-

щем положении дел и узнать подробности

по некоторым вопросам: явившись к нему,

он был представлен одним другом из числа

верующих, и они оба остались весьма до-

вольны своими совещаниями. Имя патри-

арха было Симеон: узнав по речам Петра,

что это был человек осторожный, весьма

опытный и сильный не только словом, но и

делом, он начал говорить ему с большей от-

кровенностью о тех бедствиях, которые ис-

пытывает народ Божий, населяющий святой

город. Петр, слушая его, был тронут брат-

ским сочувствием и в своей печали не мог

удержаться от слез; потом он спросил,

нельзя ли найти какого-нибудь средства к

спасению от стольких бедствий? Праведный

муж отвечал ему: «Петр, наши грехи со-

ставляют единственную преграду к тому,

чтобы всеправедный и милосердный Гос-

подь удостоил внять нашим стонам и воз-

дыханиям и осушить наши слезы: мы ни-

сколько не сложили с себя нашей неправ-

ды, а потому бичи неба не перестают нас

поражать. Но щедрое милосердие Господа

хранит силы вашего народа и у вас процве-

тает широко и далеко страшная сила для на-

ших врагов; если ваш народ, искренне слу-

жащий Господу и воодушевленный братс-

кой любовью, захотел бы сжалиться над

нашим злосчастьем и даровать нам облег-

чение или если бы он пожелал по крайней

мере молиться за нас Христу, то мы приоб-

рели бы надежду увидеть вскоре конец на-

шим бедствиям. Империя греков, гораздо

более близкая нам и по кровным связям, и

по положению местности, и притом бога-

тая, не может нам подать ни надежды, ни

утешения. Греки едва могут защищать са-

мих себя; как вы сами могли слышать, брат

мой, их силы истощились до того, что в те-

чение нескольких лет они потеряли боль-

ше половины своего государства. Петр от-

вечал ему: «Знай, святой отец, если бы Рим-

ская церковь и западные князья узнали от

человека деятельного и заслуживающего

веры о всех ваших бедствиях, то без сомне-

ния они попытались бы облегчить вашу

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

участь и словом, и делом. Пиши же обстоя-

тельно владыке Папе и Римской церкви, ко-

ролям и князьям Запада и подкрепи свое по-

казание печатью. А я не откажусь взять на

себя это дело для спасения своей души: с

помощью Господа я готов идти к ним ко

всем, умолять их, рассказывать им со всей

ревностью о великих ваших бедствиях и

просить каждого о поспешной помощи вам».

Патриарху понравился такой ответ и он его

одобрил вместе с теми верными, которые

присутствовали в собрании. Воздав великую

благодарность Божьему человеку за его со-

страдание, они вручили ему требуемую гра-

моту.

XII. Поистине велик Господь Бог наш; и

его милосердие беспредельно! Поистине

благий Иисусе, не постыдятся надеющиеся

на тебя! Откуда могла явиться в таком жал-

ком, бедном и лишенном всяких средств

пилигриме, притом удаленном от пределов

родины, уверенность столь великая, что он

осмелился предпринять дело, превышаю-

щее его силы, и надеяться на осуществле-

ние своих желаний? Конечно, оттого, что

он обращал свои помыслы к тебе, своему

покровителю; горя огнем благости, любя

ближнего, как самого себя, ему было дос-

таточно того, чтобы исполнить закон. Где

не хватает сил, там помогает любовь; то,

что возложили на него его братия, могло

казаться трудным и даже невозможным, но

любовь к Богу и ближнему облегчила дело,

потому что «любовь сильна, как и смерть»

(Песн., VIII, 6). «Вера, действующая любо-

вью» (Галат., V, 6), вмениться тобой в зас-

лугу, и заслуга твоя не останется у тебя

бесплодной. Ты не допустишь твоего раба

долго колебаться, сам явишься ему и сво-

им откровением подкрепишь его, дабы не

отшатнулся он, исполнив его своего духа

(apocalypsim insinuans), ты воздвигнешь его

сильным на подвиг любви. Однажды, когда

служитель Божий был особенно преиспол-

нен забот, помышляя о возвращении на ро-

дину и об исполнении своего поручения, он

захотел обратиться с полной преданностью

к источнику всякого милосердия и вошел в

церковь св. Воскресения. Наступила ночь;

утомленный молитвой и продолжительным

бдением, усталый Петр распростерся на

полу, чтобы предаться сну, который его

удручал. Когда на него напал самый глубо-

кий сон (как то обыкновенно бывает), явил-

ся ему Господь наш Иисус Христос, стал

перед ним и возложил на него то же пору-

чение, говоря: «Встань, Петр; спеши: испол-

ни мужественно все, что было на тебя воз-

ложено; я пребуду с тобой, ибо настало вре-

мя очистить святые места и подать помощь

моим служителям». Петр, встав укреплен-

ный видением Господним и горя желанием

повиноваться предписанному свыше, не

хотел медлить и изготовился в дорогу. Ис-

полнив обычную молитву, простившись с

владыкой патриархом и получив его благо-

словение, он отправился к морскому бере-

гу и нашел там купеческий корабль, гото-

вый к отплытию в Апулию. Он садится на

корабль и после благополучного плавания

приезжает в г. Бар. Оттуда он отправляет-

ся в Рим и в окрестностях города находит

владыку, Папу Урбана (II); предоставив ему

грамоту патриарха и верных из Иерусали-

ма, он излагает Папе бедствия и неистов-

ства, совершаемые в святых местах нечес-

тивыми народами, и исполняет свое пору-

чение с точностью и одинаковым

благоразумием.

В начале главы XIII автор делает краткий

очерк о борьбе за инвеституру при предшествен-

никах Урбана II, Григория VII Гильдебранде и Вик-

торе, которая продолжалась и при Урбане II в

то время, когда к нему явился Петр Пустынник.

XIII. После Виктора (преемника Григо-

рия VII Гильдебранда), который был на пре-

столе всего два месяца, вступил Урбан (II);

чтобы избегнуть ярости Генриха (V), сына

Генриха (IV), упорствовавшего в том же

заблуждении, он жил, укрываясь в укреп-

ленных местах среди своих верных и нигде

не находил надежного убежища. Видя себя

в таком несчастном положении, Урбан бла-

госклонно встретил и принял упомянутого

Петра, преподобного мужа, после возвра-

щения его из Иерусалима с известным по-

ручением. Именем Бога Слова, которого он

был опорой, Папа обещал в свое время ока-

зать ему ревностное содействие. Петр, сжи-

гаемый думой о Боге, проходит всю Ита-

лию, отправляется за Альпы, посещает всех

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

князей Запада поодиночке, настоятельно

просит, убеждает, и с помощью Божьей бла-

годати ему удается склонить некоторых по-

спешить с помощью братиям, которые па-

дают под игом, и не допускать более, чтобы

святые места, прославленные присутстви-

ем Спасителя, подвергались осквернению

неверных. Петр полагал, что недостаточно

обращаться к князьям и что необходимо

проповедовать народу и людям низшего

класса. Так он прошел все страны, благоче-

стиво ходатайствуя, посетил все государ-

ства, обращался к бедным и самым темным

людям и благовествовал повсюду. Господь

в награду за столь пламенную веру наделил

его такой благодатью, что весьма редко он

претерпевал совершенную неудачу в своем

обращении к народам. Петр был чрезвычай-

но полезен своей проповедью Папе, кото-

рый и последовал за ним безотлагательно.

Он, как предтеча, приготовлял умы слуша-

телей к повиновению Папе, и последний,

предпринимая свои увещания, достигал ско-

рее цели и тем легче привлекал к себе сер-

дца всех.

XIV. В год 1095-й от воплощения Гос-

подня, четвертого индикта, царствования

же государя Генриха IV, короля германцев

и императора римлян, 43-й год и

12-й его императорского достоинства, и при

славном короле франков, государе Филип-

пе (I), сыне Генриха (I), владыка Папа Ур-

бан, видя, что злоба людей превзошла вся-

кую меру, порядок низвергнут и все направ-

ляется ко злу, созвал собор в Плаценции

для всей Италии, сделавшийся необходи-

мым вследствие извращения людей, а по-

том, избегая преследований императора,

оставил Италию, перешел Альпы и явился

в королевстве франков. Он узнал там, судя

по тому, что говорилось, что в Галлии все

Божественные законы попраны ногами, уче-

ние евангельское не признается и презира-

ется; вера, любовь и все добродетели угас-

ли и что в то же время власть врага и князя

тьмы распространяется повсюду. Отыски-

вая заботливо, по долгу своего звания, сред-

ства к противодействию столь безобраз-

ным порокам и бесчисленным грехам, ко-

торые роились по всем направлениям и на-

полняли собой весь мир, он решился со-

звать Вселенский собор сначала в Везеле

(Vigiliacum), а потом в Пюи (Podium). Но,

по-новому распоряжению, собор епископов

и аббатов, пришедших из всех трансальпий-

ских провинций, был созван божьей милос-

тью в Клермоне (Clarum montem), городе

Оверни, в ноябре; некоторые из князей ок-

рестных стран явились также на собор.

Сначала с согласия прелатов и людей бого-

боязненных были составлены определения

с целью поддержать поколебавшуюся цер-

ковь и обнародованы каноны, которые мог-

ли бы содействовать исправлению нравов,

искоренению величайших злоупотреблений

и в особенности восстановлению мира, по-

гибшего в мире, как выражался Петр, кото-

рый сохранял прежнюю заботливость о сво-

ем предприятии; в заключение Папа обра-

тился к собору с увещаниями.

Почти вся глава XV посвящена речи Урба-

на II; в следующих же главах, от XV до XXX,

которыми заканчивается первая книга, автор

приводит список принявших крест, рассказыва-

ет о первых неудачных попытках Петра Пустын-

ника, Вальтера Неимущего и других весной 1096

г. проникнуть в Палестину и о их гибели на пути

в Венгрию, Болгарию и Малую Азию. Со следую-

щей, второй, книги автор приступает к изложе-

нию Первого Крестового похода (см. продолже-

ние ниже).

Belli sacri historia, libri XXIII. Кн. I.

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Мишо

ко что исторгнутые из власти неверных, под-

пали снова под власть калифов Фатимидов,

утвердившихся на берегах Нила; они вос-

пользовались замешательствами на Восто-

ке, чтобы распространить свою власть. Но-

вые владетели Иудеи сначала обращались с

христианами, как с союзниками; в надежде

обогатить свою казну, они покровительство-

вали торговле европейцев и пилигримству к

святым местам. Рынки франков

были по-

прежнему восстановлены в Иерусалиме;

христиане вновь построили госпитали (то

есть гостиницы) для странников и восстано-

вили церкви, лежавшие в развалинах; подоб-

но рабу, которого облегчает одна простая пе-

ремена господина, они были довольны под-

чиняться новым законам повелителей Каира

и тем легче верили в окончание своих бед-

ствий, что в Египте вступил на трон калиф

Гакем, родившийся от христианки, и дядя

которого с материнской стороны был патри-

архом святого города. Но Бог, по выражению

современников, хотел испытать доблесть

верных и, сделав тщетными их надежды, под-

верг их новым гонениям.

МИШО (MICHAUD). Родился в 1767 г. В самом начале революции, переехав в Па

риж, Мишо предался журналистской деятельности, которая при его ройялистских убеж

дениях едва не привела его на эшафот. По вторичном возвращении в Париж в эпоху им

перии Мишо занялся книжной торговлей и литературной работой. Плодом последних

его занятий был труд «История Крестовых походов» (Par., 1811–1822, 5 vol., 6 издан.;

Par., 1840–1841, 6 vol.; посмертное издание с приложением, написанным Huilard

Brèholless, Par. 1854. 4 vol.). Поводом к этому капитальному труду, как рассказывал сам

Мишо, послужила просьба mme Cottin написать историческое предисловие к ее ро

ману «Mathilde» из эпохи Крестовых походов. В дополнение к своей истории Мишо из

дал в 4 томах подробный анализ главнейших источников той эпохи, латинских, визан

тийских и арабских под заглавием «Bibliothéque des Croisades» (Par., 1829). После окон

чания своего труда Мишо совершил путешествие на Восток с целью проверить на месте

свои исследования; результатом того было издание его писем с Востока (Par., 1833–

1835, 7 vol.), по которым была исправлена и его «История Крестовых походов» в своих

последних изданиях. Кроме того, Мишо трудился вместе с Poujoulat над изданием об

ширного сборника: «Collection de Memoires pour servir à l’histoire de Françe, depuis le XIII

siècle jusqu’au XVIII siècle» (Par., 1836–1844, 32 vol). Впрочем, это издание не пользует

ся авторитетом изза ошибок в тексте и небрежности редакции. Наконец Мишо поло

жил основание обширному изданию «Biographie universelle». За свои труды он был из

бран в 1811 г. членом Французской академии. «История Крестовых походов» – одно из

лучших сочинений по этому предмету. Однако достоинства данного произведения от

На Востоке, под словом «франк» подразумевали

вообще западных европейцев.

О СОСТОЯНИИ ПАЛЕСТИНЫ

ПЕРЕД НАЧАЛОМ КРЕСТОВЫХ

ПОХОДОВ

И ЕЕ ПЕРВЫЕ ПИЛИГРИМЫ. XI

в. (в 1811 г.)

До середины VII в. Палестина оставалась

провинцией Византийской империи; но в

637 г. она была отторгнута от нее арабами, и

калиф Омар овладел Иерусалимом. С того

времени и до половины X в., в течение 300

лет, Палестина находилась постоянно под

игом аббасидских мусульман, несмотря на

все усилия византийских императоров воз-

вратить христианству его главную святыню.

Наконец, в 975 г. император Иоанн Цимис-

кий (969–976 гг.), овладев всей Сирией и пе-

рейдя Ливан, покорил все города Иудеи; при

этом и Иерусалим был освобожден из рук

неверных. Но он умер внезапно от отравы,

и его смерть была спасением для исламиз-

ма, возвратившего скоро все утраченные им

владения. Греки, занятые другим, забыли

свои победы; Иерусалим и все земли, толь-

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Гакем, третий из фатимидских калифов,

обозначил свое правление всеми крайнос-

тями фанатизма и безумия. Не зная сам,

чего он желает, и не принадлежа ни к одной

религии, новый калиф то покровительство-

вал христианам, то преследовал их. Он не

уважал ни постановлений своих предше-

ственников, ни собственных своих законов;

сегодня переменял постановленное вчера и

производил повсюду беспорядок и замеша-

тельство. В своем легкомыслии и увлече-

нии властью он доводил безумие до того,

что считал себя божеством. Страх достав-

лял ему почитателей; ему воздвигали алта-

ри в окрестностях старого Каира, который

был им предан пламени. 16 тысяч его под-

данных падали перед ним ниц и молились

ему как властителю живых и мертвых. Га-

кем презирал магометан, но не смел пре-

следовать мусульман из-за их многочислен-

ности. Этот бог трепетал за свою верхов-

ную власть и обратил весь свой гнев на

христиан, которых он и выдал на жертву их

врагам. Раздача административных мест

христианам и злоупотребления при сборе

податей, который препоручался им, навлек-

ли на них ненависть всех мусульман. Когда

калиф Гакем подал знак к преследованию,

христиане находили себе повсюду палачей.

Сначала преследовали только тех, которые

злоупотребляли властью, а потом взялись

вообще за христианскую религию, и самые

благочестивые становились самыми винов-

ными. Кровь христиан проливалась во всех

городах Сирии и Египта; их мужество сре-

ди пыток только увеличивало ненависть го-

нителей. Их жалобы и молитвы принима-

лись за восстание и наказывались, как са-

мые преступные покушения.

Весьма вероятно, что при преследова-

нии христиан фанатизм соединялся с по-

литическим страхом. Герберт, архиепископ

Равенны, известный под именем Папы

Сильвестра II (см. о нем выше), видел бед-

ствие верных во время своего странство-

вания в Иерусалим; возвратившись, он по-

буждал западные народы поднять оружие

против сарацин. Все были тронуты жало-

бами и стенаниями Сиона. В конце X в.

пизанцы, генуэзцы и король Арелата Бо-

зон предприняли морской поход против

сарацин и сделали набег даже на берега Си-

рии. Подобные неприязненные действия и

увеличивавшееся с каждым годом число

пилигримов внушали справедливые подо-

зрения властителям Востока. Невозможно,

носятся более к таланту писателя, нежели к его исследовательскому методу. Мишо ис

пользует документальные источники без пристального разбора. В первых двух томах

следует исключительно Вильгельму Тирскому и Альберту Ахенскому; говорит часто об

искусных речах как о достоверных документах; наконец, сам впадает по временам в

лирическое настроение и риторику, так, например, когда он картинно говорит о роли

Петра Пустынника на Клермонском соборе, между тем как едва ли Пустынник и при

сутствовал на нем. Но несмотря на все это, Зибель (см. о нем ниже) признает, что

Мишо искупает вполне те недостатки «изумительным трудолюбием, пластичностью

своей фантазии, способностью размышлять и отличным даром выражаться». Но глав

ная заслуга Мишо состоит в том, что он был первый из тех, кто старался отнестись

беспристрастно к Крестовым походам, после того искажения, которое они испытали

в XVIII в. под влиянием господствовавшего тогда во французской литературе скепти

цизма: Вольтер (Essai sur les moeurs) и его последователи не хотели видеть в Крес

товых походах ничего, кроме варварства, корыстолюбия и жажды грабежа. «Были пи

сатели,– говорит Мишо в своем введении,– которые не видели в этих походах ниче

го, кроме самых плачевных заблуждений, не доставивших никакой выгоды

последующим векам... нельзя, конечно, отрицать, чтобы Крестовые походы не послу

жили для своих современников источником слез; но как и всякое другое зло и невз

годы человеческой жизни делают человека лучшим и усовершенствуют его ум, эти по

ходы ускорили зрелость народов, и хотя они на минуту поколебали общество, но впос

ледствии они же послужили к упрочению его основ».

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

говорит один из главных историков Крес-

товых походов Вильгельм Тирский, изоб-

разить все роды преследований, которые

претерпевались в то время христианами.

Одна из жестокостей, испытанных христи-

анами, дала Тассу материал для трогатель-

ного эпизода об Олинде и Софронии (см.

ниже). Какой-то злейший враг христиан,

чтобы увеличить к ним ненависть пресле-

дователей, бросил ночью в одну из глав-

ных городских мечетей издохшую собаку;

первые, вошедшие туда для молитвы, уви-

дели с ужасом такое осквернение; по го-

роду начали раздаваться угрозы; толпа с

шумом обступила мечеть; обвиняли хрис-

тиан и клялись их кровью смыть оскорб-

ление, нанесенное Магомету. Все верные

предназначались жертвой мести мусуль-

ман, и они уже готовились к смерти, как

один молодой человек, имя которого не

сохранилось в истории, стал в их среде:

«Самым большим несчастьем,– говорил

он,– была бы погибель церкви в Иерусали-

ме; пример Спасителя поучает нас, что

один должен жертвовать собой для спасе-

ния всех; обещайте мне благословлять мое

имя ежегодно, почтить мое семейство, и я,

с Божьей помощью, пойду и отвращу

смерть, которая грозит всем христианам».

Верные приняли эту жертву великодушно-

го мученика человечества и клялись во

веки благословлять его имя. Для оказания

почестей его семейству было на месте оп-

ределено, чтобы при ежегодном праздно-

вании Пасхи во время торжественного ше-

ствия каждый из его родных нес вместе с

ветвями пальмы ветку оливы, посвящен-

ной Спасителю. Довольный тем, что он

получал в обмен за свою временную жизнь,

юноша оставил собрание, заливавшееся

слезами, отправился к мусульманским су-

дьям и взял на одного себя преступление,

возводимое на всех почитателей Христа.

Судьи, нимало не тронутые подобным ге-

ройством, произнесли над ним одним жес-

токий приговор; с тех пор меч более не ви-

сел над головой верных, «и так полагая

душу свою за братьев, тот юноша благоче-

стиво опочил, восприял наилучшую благо-

дать о Господе» (Вильгельм Тирский, кн. I).

Храм Каабы в Мекке. Конец XIX в.

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Между тем христиан Палестины ожида-

ли и другие бедствия: все религиозные про-

цессии были запрещены; большая часть

церквей обратилась в конюшни; храм Гро-

ба Господня был разрушен до основания.

Христиане, изгнанные из Иерусалима, рас-

сеялись по всему Востоку. Древние исто-

рики рассказывают, что вселенная покры-

лась печалью о святом городе и была объя-

та ужасом. В тех странах, где не знали

зимы, сделались страшные холода; по Бос-

фору и Нилу шел лед; в Сирии и Малой

Азии повторялись землетрясения в течение

двух месяцев и разрушили много больших

городов. Когда известие о разорении свя-

тых мест дошло до Запада, глаза христиан

увлажнялись слезами. В хронике монаха

Глабера (см. о нем выше) мы читаем, что в

Европе обнаруживались признаки, предве-

щавшие великое бедствие: в Бургундии вы-

пал каменный дождь, на небе показывались

кометы и грозные метеоры. Все христианс-

кие народы волновались; однако никто не

поднял оружия против неверных, и месть

христиан обрушилась на евреев, которых

Европа обвиняла в возбуждении ярости

мусульман (см. выше).

Бедствия святого города делали его еще

более уважаемым в глазах верных; пресле-

дования удваивали благочестивый фанатизм

тех, которые шли в Азию взглянуть на го-

род, покрытый развалинами, и один вид пу-

стого Гроба доставлял им наслаждение. В

Иерусалиме, облеченном в траур, думалось

им, Бог ниспосылает особенную благодать,

и только там ему угодно сообщать свою

волю. Шарлатаны часто спекулировали та-

кими убеждениями христианских народов

и вводили в заблуждение суеверную толпу.

Для подтверждения своих слов им было

достаточно показать письма, падавшие, по

их словам, в Иерусалиме с неба. В ту эпоху

предсказания о светопреставлении и близ-

ком сошествии Иисуса Христа в Палести-

не увеличивали уважение народов к святым

местам. Западные христиане толпами сте-

кались в Иерусалим с намерением или уме-

реть там, или ждать прибытия верховного

Судьи. Монах Глабер показывает, что при-

ток пилигримов превзошел все, что можно

было ожидать от благочестия того отдален-

ного времени. Сначала там появлялись бед-

ные и простые люди, потом графы, бароны

и князья, не ставившие ни во что земное ве-

личие.

Но Провидение, наконец, как бы сжали-

лось над бедствиями христиан: злой калиф

Гакем, говорит Вильгельм Тирский, пере-

селился из этого мира; Дагер, наследовав-

ший ему, смягчил жестокие распоряжения

своего отца и дозволил верным возобновить

церковь Гроба Господня. Иерусалимские

христиане, не имея средств на такую пост-

ройку, обратились к щедрости византийс-

кого императора, и он доставил им из соб-

ственных денег необходимую сумму. Таким

образом, 37 лет спустя по разрушении хра-

ма Воскресения, он был внезапно воздвиг-

нут, «как некогда сам Спаситель, торже-

ствуя над смертью, вышел со славой из мра-

ка могилы».

В XI в. латинская церковь заменила пи-

лигримством церковное покаяние

; согре-

шившие осуждались оставить отечество и

должны были скитаться, подобно Каину.

Такая форма покаяния вполне соответст-

Пилигримство в Палестину началось с древней-

ших времен христианства, и уже в III и IV в. стран-

ствования в Св. землю сделались до того часты, что

влекли иногда за собой злоупотребления. Св.

Августин (Serm. III, de martyr. verb) говорил по этому

поводу: «Господь не сказал: иди на восток и ищи

правды, плыви на запад и получишь отпущение». Он

же говорит в другом месте (Serm. I): «Не замышляй

отдаленных путешествий; будь там, где веруешь, ибо

к тому, кто вездесущ, приходят не морем, но любо-

вью». Св. Григорий из Ниссы в письме под заглавием:

«De euntibus Hierosolymam» восстает еще более

резко против пилигримства: по его мнению, женщи-

ны на своем пути встречают много случаев к греху;

Иисус Христос, Св. Дух не обитают в одном месте

более, нежели в другом; в этом же письме он

отзывается с горечью о нравах самих жителей

Иерусалима, предававшихся самым тяжким

преступлениям, несмотря на то что они имели всегда

перед глазами Лобное место и другие места,

посещаемые пилигримами. Св. Иероним, хотя и сам

странствовал в Палестину, но тем не менее разделял

тот взгляд на пилигримство и в одном письме выра-

зился так: «Небесное Царство одинаково открыто,

как из Иерусалима, так и из Британии». Он же

говорил, что бесчисленное множество святых и бо-

гословов наслаждаются вечной жизнью, никогда не

видав Иерусалима (II, Eclaircissem).

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

вовала деятельному и беспокойному харак-

теру западных народов; впрочем, пилиг-

римство было допускаемо и поощрялось

всеми религиями древними и новыми, так

оно близко к самым естественным чувство-

ваниям человека. Если вид местности, в ко-

торой жил герой или мудрец, несмотря на

то, что их жизнь не связана ни с каким из

наших верований, вызывает в нас благород-

ные трогающие воспоминания; если дух

философа волнуется при взгляде на язы-

ческие развалины Пальмиры, Вавилона

или Афин, то как глубоко должны были

чувствовать христиане, видя места, освя-

щенные присутствием их Божества и пред-

ставлявшиеся их глазам и воображению,

как колыбель живой веры, которая их воо-

душевляла?

Западные христиане, почти все бедство-

вавшие на родине и забывавшие свое горе

во время странствований, были заняты

мыслью об отыскании на земле следов спа-

сительного Божества или какой-нибудь свя-

той личности. Не было страны, которая не

имела бы мученика или апостола для об-

ращения к ним с мольбой о помощи; не

было города или местечка, где не сохраня-

лось бы воспоминание о суде, и не было

бы капеллы открытой для богомольцев.

Самые тяжкие грешники или более ревно-

стные из верных подвергали себя и боль-

шим опасностям, предпринимая более от-

даленные странствования. Иногда они на-

правляли благочестивый путь в Апулию и

Калабрию, посещая Гаргано, знаменитый

чудом св. Михаила, или Кассино, прослав-

ленный чудесами св. Бенедикта; иногда они

переходили Пиренеи и в стране, принад-

лежавшей сарацинам, ходили молиться над

мощами св. Иакова, в Галисию. Одни, как

король Французский Роберт, отправлялись

в Рим, чтобы распростерться над могилой

Петра и Павла; другие шли в Египет, где

Иисус Христос провел свое детство, и

странствовали по пустыням Мемфиса, где

были ученики Павла и Антония. Но наи-

большее число богомольцев шло в Палес-

тину; они входили в Иерусалим Ефраимс-

кими воротами, где вносилась подать са-

рацинам. Изготовившись постом и

молитвой, они вступали в церковь Гроба

Господня, покрытые саваном, который со-

хранялся ими всю жизнь и в котором их

погребали после смерти. Со священным

благоговением посещали они гору Сион,

Масличную гору, долину Иосафата; из

Иерусалима богомольцы ходили в Вифле-

ем, где родился Спаситель мира, на гору

Фавор, где он преобразился, и по всем тем

местам, которые были свидетелями его чу-

дес. После того они отправлялись омыть-

ся в реке Иордан и собирали на земле

Иерихона пальмы, с которыми возвраща-

лись на Запад.

Таков был дух благочестия в X и XI вв.,

и большая часть христиан обвинили бы

себя в неуважении к религии, если бы не

было ими предпринято то или другое

странствование. Кто избегал опасности и

одерживал победу над врагом, тот брал

посох пилигрима и шел к святым местам;

кто спас молитвами жизнь отца или сына,

шел благодарить небо далеко от родины в

страны, освященные религиозными преда-

ниями. Часто отец предназначал своего

сына еще в колыбели к богомолию, и пер-

вой обязанностью сына, когда он приходил

в возраст, было исполнить обет родителей.

Нередко сновидение или явление во время

сна налагало на христианина обязанность

предпринимать странствование. Таким об-

разом, мысль о богомолии проистекала из

религиозного чувства, но примешивалась

ко всем доблестям и слабостям человечес-

кого сердца, ко всем печалям и радостям

земной жизни. Пилигримов принимали

везде, и вместо платы просили у них толь-

ко молитв, бывших часто единственным

сокровищем, которым они запасались в

дорогу. Один из таких, желая сесть в Алек-

сандрии на корабль, отходивший в Палес-

тину, явился с посохом и котомкой и вме-

сто перевозной платы предлагал Еванге-

лие. Пилигримы не имели на своем пути

другой защиты от нападения злых людей,

кроме креста, и путеводителями считали

ангелов, «которым Бог предписал охранять

детей» и «наставлять их на всех их путях».

Преследования, испытанные на дороге,

только увеличивали славу пилигрима и

внушали верным особое к ним уважение.

Фанатизм побуждал их даже вызывать

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

опасности; история повествует об одном

монахе Ричарде, аббате св. Витона, в Вер-

дюне, как он, придя в страну неверных,

останавливался перед городскими ворота-

ми, отправлял богослужение и, испытывая

постоянные оскорбления и насилия со сто-

роны мусульман, вменял себе в славу пе-

реносить всякого рода бедствия во имя

Иисуса Христа.

В глазах верных, после пилигримства,

считалось важнейшей заслугой посвящать

себя на службу пилигримам. Для приема

странников устраивались госпитали

(hospes, гость гостиницы) на берегах рек,

на вершинах гор, среди городов и местах

пустынных. С IX в. пилигримы, отправляв-

шиеся из Бургундии в Италию, находили

себе приют в монастыре, устроенном на

горе Ценис. В следующем столетии два мо-

настыря для заблудившихся странников

заменили языческие храмы на горах Юпи-

тера (montes Jovis), которые с того време-

ни утратили свои языческие наименования

и получили новые в честь своего святого

основателя Бернарда из Ментоны. Хрис-

тиане, ходившие в Иудею, имели много

пристанищ, основанных благочестием

на границах Венгрии и в странах Малой

Азии...

Пилигрим считался привилегирован-

ным лицом среди прочих верных. По окон-

чании своего странствования он приобре-

тал особенную святость; его отправление

и возвращение сопровождалось религиоз-

ными обрядами. Когда он шел в дорогу,

священник подавал ему вместе с котомкой

и посохом полотно с изображением крес-

та; его одежды окроплялись святой водой,

и духовенство провожало его с процесси-

ей до следующего прихода. Возвратившись

на родину, пилигрим воздавал хвалу Богу

и представлял священнику пальмовую

ветвь для возложения ее на церковный ал-

тарь в знак счастливо оконченного пред-

приятия

Богатые предпринимали, однако, отда-

ленные странствования только по одному

тщеславию, и потому монах Глабер заме-

чает, что многие христиане ходили в Иеру-

салим с целью изумлять собой и рассказы-

вать по возвращении о виденных ими чу-

десах. Многих увлекала также любовь к

праздности и перемене; иные желали уви-

деть новые страны. Были и такие христиа-

Дю Канж в своем Glossarium под словом

Peregrinatio объединил все, что в Средние века отно-

силось к правам и обязанностям пилигрима. Когда

кто-нибудь решался отправиться в Св. землю, он

должен был получить согласие родственников и

дозволение своего епископа; сначала обсуждали его

жизнь и нравы и исследовали, не вследствие ли

пустого любопытства видеть чужие страны идет он в

Св. землю: в этом отношении соблюдалась особен-

ная строгость к лицам духовным; боялись, что в них

пилигримство было одним предлогом возвратиться

к светской жизни. Когда оканчивались все подобные

справки, пилигрим получал за обедней из рук епис-

копа посох, котомку и благословение; ему давался

сверх того род паспорта, которым рекомендовали

странника монастырям, священникам и всем право-

верным. Такие паспорты писались в следующей

обычной форме, которая сохранилась до нас.

«Ко всем святым, достопочтенной братии, коро-

лям, властителям, епископам, графам, аббатам и

проч. и ко всему христианскому народу, как в горо-

дах, деревнях, так и в монастырях! Во имя Бога мы

свидетельствуем сим Вашему Величеству, или Ваше-

му Сиятельству, что предъявитель сего, наш брат (та-

кой-то) просил у нас дозволения идти с миром на

богомолие (туда-то), или для отпущения грехов, или

для молитвы о нашем спасении; а посему мы вручи-

ли ему настоящую грамоту, в которой, приветствуя

Вас, просим именем любви к Богу и св. Петру при-

нять его как гостя и быть ему полезным на пути, как

туда, так и оттуда, чтобы он возвратился здоров и

невредим в дом свой; и по Вашему доброму обычаю,

дайте ему счастливо провести дни свои. Да хранит

Вас Бог присно царствующий в своем царствии. Мы

приветствуем Вас от всего сердца». Затем следовала

печать епископа или сюзерена. Получив такой пас-

порт, пилигрим должен был отправляться немедлен-

но под страхом быть объявленным клятвопреступни-

ком; один епископ, и то в крайнем случае, мог разре-

шить от обета. В назначенный день родственники,

друзья и все благочестивые люди провожали пилиг-

римов на известное расстояние от города: там они

получали благословение и пускались в дальнейший

путь. На дороге странник освобождался от всяких

пошлин; его принимали в каждом замке и отказ счи-

тали вероломством; со странником обходились, как

с капелланом, за столом которого он ел, если только

по смирению не предпочитал сам оставаться наеди-

не. На кораблях с пилигрима брали самую умерен-

ную цену, а марсельцы перевозили даром на своих

судах (II, Eclaircissem).

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

не, которые проводили всю жизнь в стран-

ствованиях и посещали Иерусалим по не-

скольку раз. Так как каждый пилигрим дол-

жен был иметь с собой паспорт, то беспо-

рядки не могли иметь места, и

действительно, история не представляет

сначала ни одного случая насилия со сто-

роны пилигримов, несмотря на то, что це-

лые толпы их покрывали дорогу на Вос-

ток. Один мусульманский правитель, видя

множество пилигримов, проходивших че-

рез Эмессу, говорил: «Они оставили свои

жилища без всякого худого намерения и

исполняют тем свой закон». Известно, что

мусульмане имели еще более христиан на-

клонности к пилигримству, и это обстоя-

тельство внушало им иногда чувство тер-

пимости к благочестивым странникам За-

пада. Часто врата Иерусалима открывались

вместе и для последователей Корана, при-

шедших на поклонение мечети Омара, и

для учеников Евангелия, которые шли по-

клониться Гробу Спасителя; и те, и другие

находили одинаковое покровительство,

пока сохранялся мир на Востоке, и пока

перевороты или военные предприятия не

внушали недоверия властителям Сирии и

Палестины.

Ежегодно в праздник Пасхи бесчислен-

ные толпы пилигримов стекались в Иудею

для празднования тайны искупления и для

присутствия при чуде священного огня, ко-

торый, по верованию пилигримов, сходил

с неба на лампаду св. Гроба (см. ниже). Не

было такого преступления, которое не мог-

ло бы быть искуплено странствованием в

Иерусалим для поклонения Гробу Господ-

ню. Из «Деяний святых» видно, что такое

убеждение утвердилось среди франков еще

со времен Лотаря в IX в. Один древний рас-

сказ из той эпохи, сохраненный монахом

из Редона, повествует нам, как могуще-

ственный герцог Бретани, Фротмонд,

убийца своего дяди и младшего из брать-

ев, явился в одежде кающегося и предстал

перед королем франков и собранием епис-

копов. Король и прелаты, связав его креп-

ко железной цепью, предписали ему отпра-

виться на Восток и обойти Святую землю

с головой, посыпанной пеплом, и с влася-

ницей на теле. Отвратительный вид, кото-

рый представляли пилигримы, обнаженные

и в цепях, заставил Карла Великого одно

время запретить такое публичное покая-

ние, но скоро этот обычай приобрел новую

силу. Фротмонд, сопровождаемый служи-

телями и участниками преступления, от-

правился в Иерусалим. Пробыв там неко-

торое время, он прошел по пустыне, явил-

ся на берегах Нила, оттуда по берегу

Африки достиг Карфагена и переехал в

Рим, где Папа Бенедикт III (ум. в 858 г.)

советовал ему снова предпринять стран-

ствование для полного отпущения грехов.

Фротмонд посетил вторично Палестину,

проник до берегов Черного моря, три года

провел на горе Синае и ходил в Армению,

чтобы увидеть гору, на которой остановил-

ся ковчег Ноя после Потопа. По возвра-

щении в отечество он был принят, как свя-

той, заключился в монастыре Редоне и

умер, оплакиваемый иноками, которых он

назидал рассказами о своих странствова-

ниях.

Много лет спустя после смерти Фрот-

монда Ценций, префект Рима (см. о нем

выше), оскорбивший Папу Григория VII в

церкви св. Марии Старшей, свергший его с

престола и бросивший в темницу, должен

был для искупления своего святотатства

предпринять странствование в Св. землю.

Граф Анжу, Фулько Черный, живший в то

же время (XI в.) был обвинен в том, что он

умертвил свою первую жену и часто обаг-

рял руки невинной кровью. Преследуемый

общественной ненавистью и голосом сове-

сти, он часто видел, как тени жертв его ме-

сти или самолюбия выходили из могил и

беспокоили его сон. Чтобы освободиться от

такого тяжелого кошмара, преследовавше-

го его повсюду, Фулько покинул свое госу-

дарство и отправился, одетый пилигримом,

в Палестину. Буря у берегов Сирии напо-

минала ему гнев Провидения и удвоила его

религиозный жар. Прибыв в Иерусалим, он

шел по улицам св. города с веревкой на шее;

служители бичевали его и при этом громко

произносили: «Господи, сжалься над невер-

ным и вероломным христианином, над

грешником, странствующим далеко от сво-

ей земли!» Во время пребывания в Палес-

тине Фулько раздавал щедрую милостыню,