Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

161

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Антиохии); я лежал в палатке с моим гос-

подином Вильгельмом Петром, и блажен-

ный Андрей предстал опять предо мной

вместе с тем же спутником и в той же одеж-

де, как я видел прежде, и говорил мне: “По-

чему ты не сказал, что я тебе велел объя-

вить епископу, графу и прочим?” Я отве-

чал: “Разве я не просил тебя, владыко,

послать вместо меня другого, более умно-

го, и которого бы выслушали? Кроме того,

турки владеют всей дорогой и убивают всех

проходящих”. И св. Андрей говорил: “Не

бойся, они тебе не сделают зла. Ты скажешь

еще графу, что, когда он прибудет к Иорда-

ну, пусть он не купается в нем, но переплы-

вет в лодке; и после того, оставаясь в ру-

башке и полотняных исподних, пусть при-

кажет облить себя водой реки: когда же

белье высохнет, он должен его снять и хра-

нить вместе с Господним копьем”. Мой гос-

подин, Вильгельм Петр слышал эти слова,

хотя и не видел апостола. Уверенный, та-

ким образом, в безопасности я возвратился

в армию, и когда хотел передать все случив-

шееся, то не мог найти вас всех вместе. Так

я отправился в гавань Мамисту; там, когда

я хотел отплыть за съестными припасами к

острову Кипру, блаженный Андрей обра-

тился снова ко мне с величайшими угроза-

ми, если я не вернусь немедленно и не до-

несу о том, что он предписывает. Я разду-

мывал, как бы вернуться в лагерь, а гавань

отстояла от нашей армии около трех дней

пути; не видя никаких средств возвратиться,

я горько заплакал. После того, по пригла-

шению своих спутников и моего господина,

я сел на корабль и мы поехали к Кипру; плы-

вя целый день до заката солнца с помощью

ветра и на веслах, мы встретились с бурей, и

в один или два часа очутились в гавани, из

которой отплыли. Там я подвергся тяжкой

болезни. Когда же Антиохия была взята, я

пошел к вам, и теперь, если желаете, поверь-

те в мои слова».

Епископ думал, что это были только

одни слова, но граф (Тулузский) тотчас по-

верил и поручил того, кто рассказывал, за-

ботам своего капеллана, Раймунда (то есть

нашего автора).

В следующую ночь сам Господь Иисус

Христос явился одному известному священ-

нику по имени Стефан, оплакивавшему

смерть свою и своих товарищей, которая

казалась ему близкой и неизбежной; он был

напуган людьми, рассказывавшими, что они

видели, как турки спускались с горы в го-

род, победив наших и обратив их в бегство.

Вследствие того священник, желая умереть

перед лицом Бога, вошел в церковь блажен-

ной Марии Приснодевы, исповедался, по-

лучил отпущение и начал петь псалмы вме-

сте со своими товарищами. Другие уснули,

а он один бодрствовал, и когда он произ-

нес: «Господи, кто населит твои кущи, или

кто опочит на твоей святой горе» (Псал. VI,

1), какой-то человек, красоты, превосходя-

щей всякую другую красоту, явился перед

ним и сказал: «Послушай, какой это народ

вступил в город?» И священник отвечал:

«Христиане». «Какие христиане?» – про-

должал тот. На это священник говорил:

«Люди, верующие во Христа, рожденного

Девой, который пострадал на кресте, умер,

был погребен, воскрес в третий день и воз-

несся на небо». Тогда неизвестный спросил:

«Если они христиане, то почему же они

боятся этого множества язычников? – и при-

соединил к тому:– Узнаешь ли меня?» Свя-

щенник отвечал: «Я не знаю тебя, но вижу,

что ты красивее всех». Тогда неизвестный

промолвил: «Посмотри на меня присталь-

но». Священник, взглянув на него со всем

вниманием, заметил, что над его головой

поднялся крест, превосходящий блеском

само солнце, и потому отвечал ему: «Мы

называем изображениями Господа нашего

Иисуса Христа те образа, которые походят

на тебя». На это тот сказал: «Ты прав: это –

я. Не о мне ли сказано, что я всемогущий

Господь, Господь сильный в брани? А кто

начальник вашей армии?» Священник от-

вечал: «Господи, мы никогда не имели од-

ного начальника, но больше доверяем епи-

скопу». И Господь сказал: «Скажи еписко-

пу: этот народ своим дурным поведением

удалил Меня от себя, и потому объяви ему:

вот что говорит Господь: обратитесь ко

Мне, и Я возвращусь к вам. И когда они

вступят в бой, то пусть говорят: наши вра-

ги собрались и кичатся в своем могущест-

ве; истреби и рассей их силы, Господи, ибо

ничто не защитит нас, кроме Тебя, о Боже

162

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

наш. И скажи им еще: если вы сделаете то,

что Я предписываю вам, то через пять дней

Я сжалюсь над вами». Пока Он говорил все

это, выступила вперед какая-то женщина,

лицо которой горело необыкновенным све-

том, и, устремив своих взоры на Господа,

она сказала ему: «Господи, что Ты говоришь

этому человеку?» И Господь отвечал ей:

«Владычица, Я спрашиваю у него, какой это

народ вошел в этот город?» На это женщи-

на сказала: «О, мой Владыко, это именно

те, о которых я молю Тебя непрестанно».

Тогда священник толкнул своего товари-

ща, который спал возле него, чтобы в нем

иметь свидетеля столь чудного видения; но

лица, явившиеся ему, исчезли. Наступило

утро; священник поднялся на гору, где на-

ходились князья в виду турецкой крепости,

кроме герцога, который охранял укрепле-

ние, расположенное на северной горе. Со-

звав всех, он рассказал о случившемся на-

шим князьям и, чтобы удостоверить в исти-

не, клялся на кресте, а для убеждения

неверующих изъявлял готовность подверг-

нуть себя испытанию огнем или броситься

с башни. Тогда князья дали клятву не уда-

ляться от Антиохии и выходить из города

только с общего согласия, ибо народ думал,

что в настоящем случае князья решились

бежать к гавани. Этим они внушили всем

доверие. В предшествовавшую ночь немно-

гие оставались верными своему долгу и не

искали случая бежать, так что если бы епис-

коп и Боэмунд не заперли ворот, то в горо-

де остались бы весьма немногие. Но Виль-

гельм из Грандуны вместе с братом убежал

в сопровождении большого числа светских

и духовных. Ускользнув из города с вели-

чайшей опасностью, многие из них попали

в руки турок и навлекли на себя тем огром-

ные бедствия.

В это самое время мы имели много и

других откровений через наших братьев, и,

кроме того, нам явился на небе чудесный

знак. В полночь над городом остановилась

большая звезда; разделившись потом на три

части, она упала на турецкий лагерь.

Ободренные всем этим, наши ждали пя-

того дня, который был возвещен им священ-

ником. Накануне же того, сделав должные

приготовления вместе с тем крестьянином,

который говорил о копье, и удалив всех из

церкви блаженного Петра, мы начали рыть.

В числе 12 человек, для того назначенных,

находились епископ из Оранжа (Aura-

sicensis) Раймунд, капеллан графа, который

пишет это (то есть наш автор), сам граф

(Тулузский), Понтий из Баладуна (товарищ

нашего автора) и Фаральд из Туара. Зани-

маясь раскопкой целый день, к вечеру не-

которые стали отчаиваться в возможности

найти копье. Граф удалился для охраны кре-

пости, и на место его, равно как и других,

которые утомились от работы, мы пригла-

сили новых лиц с тем, чтобы деятельно про-

должать раскопку. Юноша, рассказавший о

копье, видя, что мы устали, снял пояс и

обувь и спустился в рубашке в яму, прося

нас молить Бога о вручении копья, которое

воодушевит его народ и дарует ему победу.

Наконец Господь, в своем милосердии, по-

слал нам копье, и я, который пишу это, по-

целовал его, как только конец показался из-

под земли. Не могу сказать, каким востор-

гом и какой радостью исполнился тогда весь

город. Копье было найдено 14 июня (1098 г.,

то есть в шестой день после осады кресто-

носцев Кербогой).

Следует небольшое отступление о новых ви-

дениях и беседах того крестьянина из Прованса

с апостолом Андреем.

В то время (то есть когда было найдено

копье) голод был так велик в городе, что

голова лошади, и еще без языка, продава-

лась по два и по три солида, внутренности

козы – пять солидов и курица – семь или

восемь. Нечего говорить о хлебе: чтобы

утолить голод одного человека, мало было

купить его на 5 солидов. Но эти цены не

были чрезмерны и тяжелы для тех, которые

за все могут платить дорого, имея доволь-

но золота, серебра и драгоценных одежд;

эта же дороговизна происходила главным

образом оттого, что рыцарям недоставало

мужества. С фиговых деревьев собирали

неспелые плоды, варили их и продавали по

высокой цене. Этим же способом варили

бычьи и лошадиные кожи, и другие кожи,

давно уже заброшенные, и продавали их

очень дорого, так что каждый мог их есть

на два солида. Большая часть рыцарей не

163

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

имела другой пищи, кроме лошадей, но,

надеясь на милосердие Бога, они не хотели

еще их убивать. Таковы были бедствия, ко-

торые тяготели над осажденными; другие

же несчастья было бы трудно и исчислить.

Но самое высшее бедствие состояло в том,

что многие из наших убегали к туркам и

говорили им о той крайности, которая гос-

подствует в городе, и турки, поощряемые

такими известиями и другими обстоятель-

ствами, тем более теснили нас. Однажды в

полдень около 30 турок влезли на одну из

наших башен и причинили нашим великий

ужас. Однако мы сразились с ними, и с по-

мощью Божией одних умертвили, а других

сбросили с укрепления. Из-за этого случая

все дали клятву повиноваться Боэмунду в

продолжение 15 дней после битвы, возло-

жив на него охрану города и приготовле-

ния к битве, ибо в то время граф и епископ

были весьма больны, а граф Стефан, кото-

рого другие князья избрали диктатором,

еще до взятия города, узнав об исходе вой-

ны, убежал.

Следует опять отступление о новой таин-

ственной беседе того же провансальца с апо-

столом Андреем, и затем автор рассказывает о

битве крестоносцев с Кербогой, накануне Пет-

рова дня, следовательно, две недели спустя после

нахождения копья, во время которой наш автор

сам нес это копье, и христиане одержали пол-

ную победу, принудив Кербогу снять осаду; в то

же время и гарнизон турецкий, удержавшийся в

верхнем укреплении, капитулировал.

Вследствие этой победы (над Кербогой,

28 июня 1098 г.) произошло то, что наши

князья, Боэмунд, граф, герцог и граф Флан-

дрский, овладели сообща крепостью горо-

да; но Боэмунд захватил самые высокие

башни, обнаружив в себе те страсти, кото-

рые должны были породить несправедли-

вость. Вследствие того он изгнал из замка

силой людей герцога, графа Фландрского и

графа св. Эгидия, утверждая, что он клялся

туркам, сдавшим ему город, не разделять

ни с кем своей власти. После того, так как

первая попытка его осталась безнаказанной,

он потребовал себе сдачу всех укреплений

города и ворот, которые с самого начала

нашей осады охранялись графом, еписко-

пом и герцогом. Исключая графа, все ему

уступили. Граф же хотя был болен, но не

хотел отказаться от обладания воротами у

моста, несмотря ни на просьбы, ни на обе-

щания, ни на угрозы Боэмунда.

В то время раздоры происходили не

только между князьями, но и между наро-

дом, так что мало было людей, которые не

имели бы ссоры со своими товарищами или

прислугой за добычу или открытое воров-

ство. Между тем в городе не было никако-

го судьи, который мог бы разобрать тяжбы,

и несправедливость дошла до последней

степени. Граф и епископ были больны все

это время и не могли никого защитить от

таких оскорблений.

Но к чему долго останавливаться на всех

этих подробностях? Изнеженные в празд-

ности и богатстве, наши, в противность Бо-

жеским предписаниям, отлагали продол-

жать предпринятый ими путь до ноября

(1098 г.). В первое же время после бегства

турок сарацинские города были до того по-

ражены ужасом, что если бы наши франки

сели на лошадей, то не нашлось бы ни од-

ного города до самого Иерусалима, кото-

рый, по нашему мнению, осмелился бы бро-

сить в них даже камнем.

Описание этого промежутка времени, от

конца июня до конца ноября, наполнено у авто-

ра отрывочными заметками об отдельных со-

бытиях и внесением в хронику множества ле-

генд о различных откровениях и видениях; сна-

чала автор говорит о смерти Адемара и о том,

как снова явился апостол Андрей Петру Барто-

ломею (так в первый раз называет автор того

провансальского крестьянина, который нашел

копье) и рассказал ему о мучениях Адемара в

аду за то, что он усомнился в копье; далее ав-

тор упоминает об удалении герцога Готфрида

в Эдессу к брату и об отдельных набегах, кото-

рые производили крестоносцы в окрестностях

Антиохии, перемежая свой рассказ замечания-

ми о новых видениях: из таких экспедиций осо-

бенно было замечательно завоевание Альбара,

где крестоносцы сами избрали епископа. В на-

чале ноября князья собрались для совещаний о

походе и устройстве Антиохии; несогласия кня-

зей по поводу последнего вопроса едва не обра-

тились в междоусобную войну, но народ угро-

жал восстанием, и князья в конце ноября двину-

лись из Антиохии к г. Марра, завоевание

которого произвело новую ссору между Боэмун-

дом и графом Тулузским и новое восстание на-

рода, которое закончилось тем, что народ, мстя

князьям, срыл укрепление Марры и заставил сво-

164

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

их вождей в конце декабря (1098 г.) продолжать

прерванный поход. Далее автор говорит о дви-

жении христиан к Триполю, владетель которого

изъявил добровольное согласие подчиниться; но

крестоносцы, желая более обеспечить для себя

овладение Триполем, осадили весьма сильную

крепость Арку (Archados); эта осада продолжа-

лась до начала апреля (1099 г.) и была весьма

неудачна для крестоносцев; при Арке был убит

Понтий из Баладуна, после смерти которого ав-

тор решился один продолжать свой труд; при-

чиной несчастий для христиан было постоян-

ное их несогласие и преобладание частных ин-

тересов; наконец, при осаде Арки в первый раз

обнаружилось в крестоносцах недоверие к ле-

гендам, которые до тех пор вызывали в них эн-

тузиазм; наш автор приводит длинный ряд яв-

лений и откровений под Аркой, но замечает при

этом, что многие не только сомневались в но-

вых видениях, но заподозрили даже и копье; во

главе скептиков стоял Арнульф, капеллан гра-

фа Нормандского; он не хотел отказаться от

своего сомнения и тем раздражил в особеннос-

ти Петра Бартоломея.

Услышав это (то есть отказ Арнульфа

торжественно отречься от своего сомнения

в истинности копья), Петр Бартоломей, ис-

полненный негодования, сказал, как чело-

век простой и хорошо знавший истину: «Я

хочу и прошу, чтобы развели большой

огонь; я пройду через него вместе с Господ-

ним копьем. Если это копье Господа, то я

выйду цел и невредим; если же это обман,

то я сгорю; я вижу, что начинают не дове-

рять явлениям и свидетельству». Это пред-

ложение нам понравилось, и, предписав

Петру строгий пост, мы распорядились о

разведении огня в тот самый день, когда

Господь был замучен и распят на кресте для

нашего спасения. Все это происходило на-

кануне пятницы (то есть Страстной, в ап-

реле 1099 г., при осаде Арки).

В назначенный день с утра начали при-

готовлять костер и окончили к полудню.

Князья и народ собрались в числе 40 тысяч;

священники присутствовали с босыми но-

гами и в церковных одеждах. Из сухих олив

сделали костер в 14 футов длины; дерево

было сложено двумя кучами и между ними

оставлен был проход в один фут шириной,

а высота куч достигала 4 футов. Когда огонь

сильно разгорелся, я, Раймунд (наш автор),

в присутствии всего собрания, произнес сле-

дующее: «Если всемогущий Бог говорил с

этим человеком лицом к лицу и если бла-

женный Андрей указал ему Господне копье

во время его бдения, то пусть он пройдет

теперь через огонь невредимо; если же это

не так и если все это выдумано, то пусть он

сгорит вместе с копьем, которое он поне-

сет в руке». И все собрание, преклонив ко-

лено, ответило: «Аминь!»

Между тем огонь раздуло так сильно,

что пламя поднялось на 30 локтей, и ник-

то не мог приблизиться к костру. Тогда

Петр Бартоломей, облеченный в одну ту-

нику, преклонив колено перед епископом

города Альбара (партизаном копья), при-

зывал Бога в свидетели, что он его видел

лицом к лицу на кресте и что он научил

его тому, что написано им и блаженными

апостолами Петром и Андреем; что он ни-

чего не выдумал из того, что им было ска-

зано от имени св. Андрея или св. Петра,

или даже самого Господа, и что если он в

чем-нибудь солгал, то пусть никогда не бу-

дет в состоянии пройти через огонь, кото-

рый разведен перед ним. О других же гре-

хах, которые он совершил против Бога и

ближнего, он просил Бога отпустить ему,

а епископа, всех других пресвитеров и на-

род, собравшийся для этого зрелища, по-

молиться за него. После того, когда епис-

коп вручил ему копье, он преклонил коле-

но, сделал знамение креста и без

малейшего страха, твердой поступью во-

шел в огонь, неся в руках копье; на извест-

ном месте, посреди пламени, он остановил-

ся и после того прошел с Божьей помощью

до конца. Было несколько лиц, которые

видели новое знамение, прежде чем он во-

шел в огонь, а именно, над ним летала пти-

ца, которая бросилась в пламя. Священник

Эверард, который впоследствии из любви

к Богу остался в Иерусалиме, Вильгельм,

сын Бона, превосходный рыцарь, родом из

Арля, и показание которых правдиво, сви-

детельствуют также, что они видели то же

самое. Другой отличный рыцарь, Виль-

гельм по прозванию Негодный (Malus puer)

видел какого-то человека в священничес-

ких одеждах с накинутым капюшоном на

голове, прежде чем Петр вошел в огонь;

потом, не замечая, чтобы он вышел и по-

лагая, что это был Петр Бартоломей, он

165

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

начал плакать, ибо думал, что последний

погиб в пламени. Стечение народа было

так велико, что не могли все видеть одно-

го и того же. Нам было много рассказано

и другого, но мы опускаем из боязни нас-

кучить читателю; впрочем, во всяком деле

три безупречных свидетеля считаются до-

статочными. Но вот одно обстоятельство,

которого мы не можем пройти молчанием.

Когда Петр прошел через огонь, народ, не-

смотря на пламя, бросился собирать угли

и пепел с таким усердием, что скоро не ос-

талось ничего. По верованию этих людей,

Господь впоследствии совершит много чу-

дес при помощи тех остатков.

После того, как Петр Бартоломей вы-

шел из огня столь счастливо, что его туни-

ка нисколько не сгорела и не осталось ни

малейшего следа огня на тончайшей мате-

рии, в которое было завернуто Господне

копье, народ устремился на него, и он ко-

пьем Господа осенил всех знамением кре-

ста, громко возгласив: «Помоги, Боже!»

Народ, говорю я, бросился на него, пова-

лил на землю, и он был стоптан ногами ог-

ромной толпы, так как каждый хотел его

коснуться или получить часть его одежды,

чтобы удостовериться в нем. Ему ранили

в трех или четырех местах ноги, вырвав

куски мяса, сломали спинную кость и

исковеркали его. Мы полагаем, он умер бы

на месте, если бы Раймунд Пелец, благо-

родный и сильный рыцарь, не собрал сво-

их товарищей и, бросившись в толпу, не

освободил Петра, защищая его так, что ему

самому угрожала опасность. Мы сами

были тогда смущены и встревожены до

того, что больше ничего не можем сказать.

Когда Раймунд Пелец перенес Петра в наш

дом, перевязав его раны, мы начали спра-

шивать его, почему он остановился среди

пламени. Он отвечал нам: «Господь явил-

ся мне посреди пламени и, взяв меня за

руку, говорил: “Так как ты сомневался в

открытии копья, когда блаженный Андрей

сообщил тебе о том, то ты не выйдешь без

обжоги, но ты не попадешь и в ад”; с эти-

ми словами он оставил меня. Вот посмот-

рите, если хотите, мои раны». Действи-

тельно, он имел на ногах несколько обо-

жженных мест, но весьма немного; однако

раны его были огромны. После того мы

призвали тех, которые сомневались в ко-

пье Спасителя, чтобы они пришли и посмо-

трели у Петра лицо, голову и прочие чле-

ны и чтобы они поняли истину всего, что

было сказано о копье и других предметах,

ибо он не убоялся для доказательства бро-

ситься в пламя. Многие действительно

пришли и, осмотрев лицо и все тело Пет-

ра, прославляли Бога, говоря: «Бог может

нас защитить от мечей неприятеля, если

спас этого человека среди потоков огня.

Мы не поверили бы, что стрела могла бы

пронестись через это пламя, не вспыхнув,

а между тем этот человек прошел».

После того Петр призвал к себе капел-

лана графа Раймунда (нашего автора), и

сказал ему: «К чему ты хотел, чтобы я в

доказательство истинности копья и всего

прочего, о чем я говорил от имени Бога,

Проповедь Крестового похода

166

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

прошел через огонь? Я очень хорошо знаю,

что ты думал». И он рассказал ему его мыс-

ли. И так как Раймунд отрицал все подоб-

ное, то Петр Бартоломей возразил: «Ты не

можешь отказываться, ибо я знаю то навер-

ное. Все то, отчего ты отказываешься, я уз-

нал это ночью от благословенной Девы

Марии и епископа Адемара. Я удивляюсь,

что, не сомневаясь в словах Господа и его

апостолов, ты желал, однако, доказательств

на мою погибель, и только для того». Тогда

Раймунд, видя, что его помыслы обнаруже-

ны, и признавая себя виновным перед Бо-

гом, залился горькими слезами, и Петр ска-

зал ему: «Не отчаивайся, ибо св. Дева Ма-

рия и св. Андрей исходатайствуют тебе

прощение у Бога. Ты же со своей стороны

молись им усердно».

После такого подробного изложения процес-

са Петра Бартоломея наш автор возвращается

к описанию несогласия князей, упоминает о пос-

ледовавшей вскоре смерти Петра Бартоломея

от ран и ожогов и рассказывает, как крестонос-

цы сняли наконец осаду города Арки и обступили

Триполь к величайшему неудовольствию массы,

которая желала идти прямо в Иерусалим.

Между тем как наши князья изобрета-

ли новые предлоги, чтобы остаться у стен

Триполя, Господь внушил своему народу

такую ревность идти к Иерусалиму, что

никто не мог удержать ни себя, ни других.

Отправившись однажды под вечер, против

приказания князей и несмотря на всю нашу

привязанность к армии, мы шли всю ночь

и на следующий день подошли к Бериту

(Berintum). Потом, заняв неожиданно уще-

лье, называемое Bucca-Torta, мы в не-

сколько дней подошли к Аккону (Accaron,

Птолемаида), не встретив никаких препят-

ствий. Владетель (rex) Аккона, опасаясь,

чтобы мы не обступили этого города, и

желая нас отклонить, клялся графу, что

«если мы возьмем Иерусалим, или если мы

останемся 20 дней в Иудее, и владетель

Вавилона нам не объявит войны, или, на-

конец, если мы одержим над ним победу,

то он сдаст город, а в ожидании того оста-

нется нашим другом». Отправившись по-

тому под вечер от Аккона, мы расположи-

лись лагерем вблизи болот, которые нахо-

дятся у Цезареи. В то время, когда одни

по обычаю отправились из лагеря искать

необходимого, а другие расспрашивали у

знающих, где устроились их товарищи,

голубь, который летел над армией, смер-

тельно пораженный ястребом, упал посре-

ди наших. Епископ города Агды (Atensis)

поднял его и нашел на нем письмо следу-

ющего содержания: «Владетель (rex) Ак-

кона правителю (duci) Цезареи. Мимо меня

прошло собачье племя, глупое и вздорное,

которому, если ты любишь закон, должен

причинять всякое зло, как сам, так и через

других. Дай знать о том по всем городам и

замкам». Утром мы приказали собраться

армии и сообщили князьям и народу содер-

жание письма; мы объяснили им при этом,

как милосерден к нам Бог, когда даже пти-

цы не могли пролететь, чтобы сделать нам

зло, и выдали секреты неприятеля. Вслед-

ствие того мы воздали хвалу всемогуще-

му Богу и возблагодарили его. Оттуда мы

отправились с такой же радостью, как и

уверенностью; многие шли с передовой

частью армии, и мы подвигались сзади.

Когда сарацины, обитавшие в Рамле

(Ramulae), узнали, что мы перешли проте-

кавшую в их соседстве реку, то они остави-

ли укрепление и оружие, побросали весь

хлеб в житницах и жатву, которую они уже

убрали. Мы прибыли в этот город на сле-

дующий день и убедились, что Бог действи-

тельно ратовал за нас. А потому мы дали

обет св. Георгию, который был нашим ру-

ководителем, а князья и народ сочли при-

личным избрать в этом месте епископа, ибо

это была первая церковь на земле Израиля,

с тем, чтобы блаженный Георгий соизволил

ходатайствовать за нас перед Богом и про-

вести нас неизменно по земле своего пре-

бывания. Рамла лежит от Иерусалима в 16

милях. Там мы имели совещание, и одни

говорили: «Не пойдем прямо к Иерусали-

му, но отправимся лучше в Египет и Вави-

лон; если мы Божьей милостью успеем

одержать победу над владетелем Египта, то

тогда мы овладеем не только Иерусалимом,

но Александрией, Вавилоном и многими

другими государствами; если же мы теперь

пойдем в Иерусалим и если нам придется

оставить осаду по недостатку воды, то нам

не удастся ни то, ни другое». Но на это воз-

167

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

ражали: «Во всей армии теперь не больше,

как 1500 рыцарей, и число вооруженных

пехотинцев также невелико. Как же можно

советовать нам вступить в земли неизвест-

ные и отдаленные, где мы не можем полу-

чить никакой помощи, и притом мы пойдем

тогда не на завоевание святого города; на-

конец, мы не можем овладеть теми места-

ми, ни возвратиться, когда к тому будем

вынуждены? Не будем делать ничего подоб-

ного; пойдем далее по своей дороге, а что

касается осады, голода, жажды и других

бедствий, которых вы опасаетесь, то пусть

Бог позаботится о своих служителях». Ос-

тавив таким образом гарнизон с новым

епископом в замке Рамле, мы навьючили

быков, верблюдов, кобылиц и лошадей и

пустились в дорогу в Иерусалим. Но мы

забыли и пренебрегли приказанием, кото-

рое нам дал Петр Бартоломей: не при-

ближаться к Иерусалиму на две мили рас-

стояния иначе как с босыми ногами, ибо в

противном случае всякий захотел бы опе-

редить других, увлекаемый жаждой овла-

деть замками и виллами; между нами же

был обычай, по которому замок или вилла

принадлежала тому, кто приходил первый

и, водрузив знамя, помещал свою стражу,

и после того уже никто другой не старался

овладеть тем местом. Побужденные такой

надеждой, пилигримы встали в полночь, не

ожидая других товарищей, и таким образом

овладели всеми горами и виллами, распо-

ложенными в долине Иордана. Мало было

таких, для которых Божеские предписания

имели силу: они шли с босыми ногами и

глубоко сожалели о своем неповиновении

слову Господню, хотя никто не отклонял

своего товарища или друга от того често-

любивого набега. Когда мы подошли к

Иерусалиму, идя таким образом в своей

гордыне, сарацины, выступив из города и

двинувшись навстречу первым из наших,

тяжко ранили людей и лошадей, и в этот

день пало три или четыре человека и много

было раненых (7 июня 1099 г.).

На последних шести страницах (по изданию

Bongars) автор рассказывает об осаде Иерусали-

ма, последнем приступе 14 или 15 июля, избрании

Готфрида в короли, о его ссоре с графом Тулуз-

ским, который вследствие того удалился с нашим

автором в Иерихон, чтобы омыться в водах Иор-

дана; этим событием, случившимся в конце июля

1099 г., автор и заканчивает свою хронику (см. ее

конец ниже).

Historia Franc. qui ceper. Hierosol a. 1095–

99. Изд. Bongars. Gesta Dei per Francos, 1611,

с. 139–174.

Петр Тудебод

рассказ о дальнейшем походе крестоносцев пос-

ле битвы при Дорилее и до взятия Антиохии хри-

стианами (6 июня 1098 г.), причем, был убит и

турецкий начальник города Кассиан, напрасно

умолявший хоросанского вождя Кербогу поспе-

шить к нему на помощь.

XXI. Кербога (у автора Curbarám),

предводитель армии персидского султана

(то есть Мосульского), пребывал в то вре-

мя в Хоросане, и Кассиан, начальник Ан-

тиохии (ammiralius Antiochiae), несколько

раз обращался к нему с просьбой поспе-

шить на помощь городу пока есть еще вре-

мя, ибо сильное войско франков начинает

теснить его в Антиохии; за такую услугу

Кассиан обещал Кербоге или сдать ему весь

город, или сделать значительный подарок.

Так как у Кербоги было уже давно собрано

громадное турецкое войско и, кроме того,

КЕРБОГА ПОД АНТИОХИЕЙ.

1097 г.

Из записок очевидца

(1097 г.)

Автор, принимавший личное участие в Пер-

вом крестовом походе, вел свои записки на мес-

те событий; в первых трех книгах, которые вме-

сте составляют 9 небольших глав, рассказыва-

ются весьма коротко события от Клермонского

собора в конце 1095 г. до победы христиан над

турками при Дорилее 1 июля 1097 г. Четвертая

и последняя книга (гл. X–XXXIX) охватывает

собой время от Дорилейской победы до пораже-

ния мусульман при Аскалоне, вскоре после взя-

тия Иерусалима, а именно, до 12 августа 1099 г.

Первые 10 глав этой книги (X–XX) содержат

168

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

их апостолический калиф (Calipha

apostolicus, то есть верховный глава рели-

гии, посему автор и дает калифу один из

папских титулов) разрешил ему умерщв-

лять христиан; вследствие того Кербога

предпринял отдаленный поход из Хороса-

на в Антиохию. Начальник Иерусалима

(Hierosolymitanus ammiralius) явился к

нему с войском на помощь; также и султан

(rex) Дамаска прибыл с многочисленной

армией. Сам же Кербога собрал бесчислен-

ные толпы язычников, а именно: турок, ара-

бов, сарацин, публиканов, азимитов, кур-

дов, персов, агуланов и многих других, ко-

торым нет и числа. Агуланы были в числе 3

тысяч; они не боялись ни копий, ни стрел,

ни прочего оружия, ибо были закованы в

железо с ног до головы, равно как и их ло-

шади; сами же они не употребляли никако-

го другого оружия, кроме меча. Таково было

войско, явившееся для осады Антиохии с

целью рассеять армию христиан. Когда они

приближались к городу, навстречу им вы-

шел Сенсадол, сын Кассиана, начальника

Антиохии; он немедленно представился

Кербоге и просил его, со слезами говоря:

«Непобедимый князь, умоляю тебя, помо-

ги мне; франки отовсюду стеснили меня в

Антиохии, овладели городом и желают от-

делить нас от страны Романии или Сирии,

а также и от Хоросана. Они делают все, что

хотят; убили моего отца, и теперь им ниче-

го не остается, как умертвить меня, тебя и

всех других нашего племени. Я давно жду

твоей помощи, чтобы ты защитил меня в

этой опасности». На это отвечал Кербога:

«Если ты желаешь, чтобы я от всего сердца

был расположен в твою пользу и помог тебе

в этой опасности честно, предай мне в руки

этот город». Сенсадол продолжал: «Если

ты будешь в состоянии избить франков и вы-

дать мне их головы, то я сдам тебе Анти-

охию, присягну на подданство (hominium)

и буду охранять город, оставаясь верным

тебе». Кербога возразил: «Нет, мне этого

не нужно; сдай в мои руки крепость навсег-

да». Хотя против воли, но Сенсадол уст-

упил ему.

На третий день после нашего вступле-

ния в Антиохию появились перед городом

передовые отряды неприятеля, а само вой-

ско расположилось лагерем у Железного

ПЕТР ТУДЕБОД (PETRUS TUDEBODUS. 2@я половина XI в.). Священник Сиврей

ский (sacerdos Civriaceysis) Петр родился в Пуату. Вместе с двумя своими братьями он

принял личное участие в Первом крестовом походе; один его брат погиб при осаде Ан

тиохии, другой – во время нападения на крепость Марру. До битвы с Кербогой автор

служил в конном отряде Боэмунда, но после того перешел в отряд Роберта Норманд

ского. Тудебод находился и при осаде Иерусалима. Вот все, что известно из показа

ний самого автора о его жизни. По его собственным словам, он был первым, который

описал поход крестоносцев и взятие Иерусалима, не имея перед собой никакого дру

гого сочинения. Все последовавшие за ним писатели, как то: Роберт Монах, Гвиберт

Ножанский и другие, главным образом, руководствовались сказаниями Тудебода, хотя

и не знали имени автора, так что до новейшего времени его сочинение «Historia de

Hierosolymitano itinere ad. a 1095–1099», то есть «История Иерусалимского похода от

1095 до 1099 г.», приписывалось анонимному писателю. Несмотря на плохой язык Ту

дебода и неясность выражений, его произведение должно поставить во главе всех ис

точников Первого крестового похода, так как оно само служило источником для других

сочинений и даже во многих местах буквально повторялось.

Издания: первое издание сделал Bongars в своем сборнике «Gesta Dei per Francos»

(Hannov., 1611, I, с. 1–30); но он не знал имени автора и оставил его анонимом, назвав

само сочинение «Gesta Francorum et aliorum Hierosolymitanorum». Второе и последнее, а

вместе и более полное, находится в сборнике Duchesne. Historia Francorum scriptores etc.

(Par., 1649, IV, 773–815). Переводов на новейшие языки не существует. Исследования: см.

у Duchesne предисловие, написанное Besly и особенно у Siebel. Geschichte des ersten

Kreuzzugs. (Dusseld., 1841, с. 22–33).

169

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

моста. Овладев мостовой башней, враги

убили там всех, кого встретили, и никто не

спас жизни, кроме предводителя, которого

мы нашли после окончания осады в цепях.

На следующий день войско язычников, дви-

нувшись далее, приблизилось к городу и

устроило лагерь между двух рек; два дня не-

приятель оставался на том месте. После

того Кербога призвал к себе одного из сво-

их начальников, известного ему за свою

искренность, добродушие и миролюбие, и

сказал ему: «Я желаю, чтобы ты с полной

преданностью взял на себя охрану этого

лагеря, ибо я издавна знаю тебя как самого

верного человека и потому прошу весьма

заботливо ограждать наши укрепления; счи-

тая же тебя притом и весьма благоразум-

ным, я убежден, что не найду другого, ко-

торый был бы откровеннее и отважнее

тебя». Начальник отвечал: «Я никогда не

желал бы взять на себя такого поручения;

но так как ты сам побуждаешь меня к тому,

то знай, что если франки разобьют вас в

смертоносном бою и победят, то я немед-

ленно сдам им лагерь».– «Я считаю тебя

столь честным и благоразумным,– возразил

Кербога,– что вперед одобряю все, что бы

ты ни сделал хорошего». Когда Кербога

возвратился к своему войску, турки, осме-

ивая франков, показали ему какой-то негод-

ный меч, покрытый ржавчиной, дрянной де-

ревянный лук и весьма плохое копье, отня-

тые ими на днях у какого-то бедного

пилигрима, и говорили при этом: «Вот те

блестящие и грозные оружия, с которыми

христиане выступили против нас в Азии;

ими рассчитывают они загнать нас за

пределы Хоросана и стереть наше имя за

Амазонскими реками; ими они изгнали на-

ших родичей из Романии и царского города

Антиохии, уважаемой столицы всей Си-

рии». Тогда Кербога призвал к себе своего

верного секретаря и сказал ему: «Пиши сей-

час несколько грамот, чтобы их прочли в

Хоросане, и именно следующим образом:

“Нашему апостолическому калифу и

нашему государю султану, храброму вои-

телю, и всем мудрым воинам Хорозана –

поклон и великое почтение!

Да будут они веселы и радостны в счас-

тливом согласии, пусть кушают на здоро-

вье, живут в изобилии и роскоши, повеле-

вая и управляя всей страной, пусть ра-

дуются тому, что они родили себе сынов,

которые храбро сражаются с христианами,

и да примут сии три оружия, отнятые нами

у франков; из этого можно заключить, ка-

ковы те средства, с которыми враги пришли

на нас, и как они хороши и надежны. О, сра-

жайтесь против нашего вооружения, раскра-

шенного двумя, тремя и даже четырьмя цве-

тами, с насечками золотыми и серебряны-

ми! Пусть знают все наши, что я держу

франков запертыми в Антиохии, а мой ла-

герь совершенно свободен, они же сидят в

городе: все они теперь в моих руках, и бу-

дут преданы смерти или отведены пленни-

ками в Хоросан за то, что угрожают изгнать

нас своим оружием и откинуть от границ,

далеко за пределы Верхней Иудеи, как они

выгнали наших родичей из Романии или

Сирии. Клянусь Магометом и именем всех

богов, я не возвращусь к вам, прежде чем

своей десницей не овладею царским горо-

дом Антиохией, всей Сирией, или Романи-

ей, и Булгарией до самой Апулии, к чести

богов и славе как вашей, так и всего народа

турок!”»

Этим он заключил продиктованное.

XXII. В это время явилась к Кербоге

мать его, проживавшая в Алеппо, и говори-

ла ему со слезами: «Справедливо ли все то,

что я слышала?» – «Что такое?» – спросил

Кербога.– «Я слышала, что ты намерен

вступить в сражение с франками»,– продол-

жала она. – «Это совершенная правда»,– от-

вечал Кербога. – «Умоляю тебя, сын,– вос-

кликнула мать,– именем всех богов и тво-

им добрым сердцем, не веди войны с

франками. Конечно, ты воин непобедимый,

и я никогда не слыхала ничего дурного ни о

тебе, ни о твоем войске; никто не видал,

чтобы ты обращался в бегство, оставив ла-

герь. Слава твоего воинства известна, и ос-

торожный враг бежит, заслышав твое имя.

Мы хорошо знаем, мой сын, что ты могу-

ществен, отважен и сведущ в военном деле;

никакой народ, ни христианский, ни язычес-

кий, не может сохранить доблести при виде

тебя; бегут при одном твоем имени, как бе-

гут овцы перед разъяренным львом. И тем

не менее умоляю тебя, возлюбленный сын,

170

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

внемли моим словам, и пусть не придет на

мысль ни тебе, ни твоему совету, начать

войну с христианами». Кербога, выслушав

материнские увещания, отвечал ей серди-

то: «Что ты рассказываешь мне, мать? Я

полагаю, что ты или потеряла рассудок, или

тобой овладело какое-нибудь неистовство.

Я имею одних старших и младших началь-

ников больше, чем всех христиан».– «О воз-

любленный сын,– возразила ему мать,– хри-

стиане не могут и думать бороться с тобой

и не имеют силы напасть на тебя; но Бог их

сражается за них ежедневно, денно и нощ-

но защищает и бдит над ними, как пастырь

над стадом своим; он не попустит никому

оскорбить или потревожить их, и всякий,

кто помыслит противиться им, будет сму-

щен Богом, как о том сказано устами про-

рока Давида: “Рассей народы, которые же-

лают войны”; или, в другом месте: “Про-

лей гнев твой на народы, которые тебя не

познали, и на царства, которые имени твое-

го не призвали”. Прежде чем они изгото-

вятся к бою, великий их Бог и сильный в

брани, вместе со святыми своими, успеет

уже победить всех врагов. Что же будет с

вами, если вы враждебны ему и намерены

сопротивляться всеми силами. Знай, мой

возлюбленный, что эти христиане именуют-

ся сынами Христа; по словам пророков, это

– “сыны обетования”, а по изречению апо-

стола – “наследники Христа”, которым

Христос отдал уже обещанное наследство,

как о том сказано пророками: “От восхода

и до заката будет земля ваша, и никто не

воспротивится вам”. Кто же может воспро-

тивиться или отрицать подобные слова?

Если ты начнешь с ними войну, то будь уве-

рен, что это причинит тебе и поношение, и

погибель, и ты погубишь многих из своих

воинов, и потеряешь всю добычу, и в стра-

хе обратишься в бегство. В сражении ты не

падешь, но в этом же году тебя постигнет

смерть, ибо Бог не тотчас наказует оскор-

бившего его, но когда восхочет, и я боюсь

для тебя печального конца. Не умрешь, го-

ворю тебе, но скоро погибнешь». Кербога,

смущенный в глубине души, отвечал, выс-

лушав материнские увещания: «Прошу

тебя, возлюбленная мать, скажи мне, кто

это сказал тебе о христианах, что их Бог

любит только их, что он силен в брани, что

христиане победят нас под Антиохией и ов-

ладеют нашим достоянием, что они будут

победоносно преследовать нас и что в этом

году я умру внезапной смертью?» Мать с

печалью отвечала ему: «Сын мой возлюб-

ленный, вот уже более сотни годов, как най-

дено в наших писаниях и в книгах язычес-

ких, что на нас пойдет народ христианский,

везде победит нас, и будет править язычни-

ками, и наш народ послужит им. Не знаю

только, теперь ли или со временем испол-

нится то. Я, бедная женщина, последовала

за тобой из Алеппо, где наблюдала за тече-

нием небесных звезд и изучала расположе-

ние планет, двенадцати знаков, и прибега-

ла к другим бесчисленным гаданиям. Везде

я находила, что христиане нас победят. Вот

почему я так боюсь за тебя, почему мне так

грустно; чтоб не пришлось осиротеть без

тебя».– «Милая мать,– отвечал ей Кербо-

га,– объясни мне все, что наводит сомне-

ние на мое сердце».– «Я охотно то сделаю,

мой возлюбленный,– воскликнула мать,–

если узнаю, в чем ты можешь сомневать-

ся». Кербога говорил: «Боэмунд и Танкред

– не боги же они франков; не освободят же

они их от неприятеля, хотя бы они съедали

в один присест по две тысячи коров и по

четыре тысячи свиней?» Мать возразила на

это: «Сын мой возлюбленный, Боэмунд и

Танкред, конечно, смертные люди, как и все

Итальянская повозка кароччио со знаменем

города. С рисунка XVII в.