Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

101

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

правдивым, как ты. Без сомнения, мы отно-

сим себя, как ты выразился, к числу верую-

щих и стараемся на деле оправдать свое

название, но те, которые приходили до вас

под предводительством Петра Пустынника

и Годескалька и которые завоевывали в пре-

делах нашего королевства крепости и хоте-

ли насильственно ворваться в нашу землю,

не были христианами ни по своим деяни-

ям, ни по своему имени. Сначала мы при-

няли дружелюбно Петра и его войско и да-

вали им продовольствие или даром, или за

ничтожную цену, но они, как змея в запазу-

хе или как мышь в мешке, дурно заплатили

за благодеяние своих гостеприимных хозя-

ев. Ибо на последней границе нашей стра-

ны они, вместо благодарности, овладели на-

сильно одним из наших городов, истреби-

ли до конца его население и ушли оттуда,

как разбойники, вместе с его крупным и

мелким скотом. Мы дозволили беспрепят-

ственно пройти по нашей стране и войску

Годескалька, как будто бы мы не испытали

никаких оскорблений от его предшествен-

ников; но когда они не убоялись среди са-

мой страны грабить, чинить насилия жите-

Мечеть Омара в Иерусалиме. По традиции, закладка этой мечети приписывается праведному

халифу Омару (634–644). В действительности построена в 691 г. на месте храма Соломона,

над священной скалой, где якобы произошло жертвоприношение Авраама.

Купол в 1190 г. перестроен

102

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

лям, жечь и за всякую безделицу проливать

кровь, то и навлекли на себя гнев Господень

за свои чрезмерные злодеяния. Мы не мог-

ли также терпеть, чтобы наши были утес-

няемы; мы должны были думать о помощи

и защите. А потому, предупрежденные при-

мером прежних толпищ, мы сочли за луч-

шее, чтобы не пострадать в третий раз от

этого ужасного сброда, скорее не допускать

в наше государство таких безбожных лю-

дей, нежели претерпеть от них зло или быть

вынужденным бороться с ними. Все это

может достаточно оправдать нас в глазах

такого благоразумного и прозорливого

мужа, как ты, и, клянусь Богом, мы сказали

тебе сущую правду». Он приказал затем

угостить послов самым почетным и друже-

любным образом, а сам начал совещаться

со своими и назначил людей для сообще-

ния герцогу удовлетворительного ответа.

Вместе с прибывшими к нему послами были

им отправлены верные люди, а вместе с

ними следующий письменный ответ герцо-

гу и князьям: «Мы узнали уже давно по

слухам, что ты совершенно заслуженно счи-

таешься у своих великим, знаменитым и

славным князем, и в дальних землях умные

люди изумляются твоему беспорочному и

строгому благочестию и достохвальной

твердости твоего характера

. А потому и

мы, увлеченные славой твоего имени и той

благочестивой ревностью, с которой ты дей-

ствуешь, хотели, несмотря на всю отдален-

ность, выразить тебе знаки нашего уваже-

ния. Но мы уверены, что и благородные

твои спутники, воодушевленные той же

ревностью, питают одинаковые с тобой бла-

гочестивые намерения. Потому мы намере-

ны не упустить случая к услугам, которы-

ми снискиваются друзья, и даже готовы до-

казать всем братскую привязанность

нашими делами. Пользуясь настоящим слу-

чаем, мы предлагаем тебе явиться в наш

замок Циперон (ныне Oedenburg, у венгров

Soprany), чтобы удовлетворить нашему дав-

нишнему желанию побеседовать с тобой и

удовлетворить вполне твоим просьбам».

III. Герцог, выслушав посольство коро-

ля и посовещавшись со своими, явился в на-

значенный день на условленное место с 300

рыцарями, выбранными из его дружины.

Король вышел навстречу ему на мост и при-

нял его дружественно и весьма почетно.

Наконец, высказав друг другу взаимные

приветствия, они определили, что герцог

выдаст заложников из числа своих благо-

родных людей, получит свободный проход

вместе с войском через королевство, старые

обиды будут забыты и мир утвержден впол-

не. Таким образом, король, чтобы иметь

более верное ручательство в том, что огром-

ные полчища, допущенные им в государст-

во, не сделают при этом нападения, рассчи-

тывая на свою храбрость и многочислен-

ность, и не произведут беспорядков в

Венгрии, потребовал себе заложником бра-

та герцога, государя Балдуина и его жену

вместе со свитой. Герцог согласился на это,

выдал на известных условиях заложником

своего брата и вступил со своей армией в

королевство. Король остался верным сво-

им обещаниям и приказал всем провинци-

ям, через которые им надлежало пройти,

чтобы они доставляли им припасы по деше-

вой цене, не обмеривая и не обвешивая, и

чтобы за пилигримами следовали постоян-

но маркитанты с предметами торговли. Гер-

цог же возвестил через глашатаев по всему

лагерю и в каждом отряде особенно, чтобы

никто под страхом смертной казни и лише-

ния имущества не осмеливался делать на-

силий, несправедливости или грабить при-

ходящих в лагерь; напротив того, каждый

обязан совершать куплю или продажу в

мире и братской любви. И по Божественно-

му предвидению случилось так, что при

переходе нашей армии через Венгрию ник-

то не был обижен даже словом. Король же

следовал рядом с нашей армией, слева, со-

провождаемый многочисленными полками

и ведя за собой заложников, с тем, чтобы

своим присутствием уничтожать могущие

возникнуть беспорядки. Наконец, при Ма-

левилле (ныне Землин), они остановились

на берегу р. Савы (Savoa), чтобы сделать

приготовление к переходу через нее. Так

Готфрид, как известно, был сторонником Ген-

риха IV в борьбе его с Григорием VII, собственно-

ручно убил антикороля Рудольфа и при взятии Рима

императорскими войсками первый взошел на

городские стены.

103

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

как для столь многочисленного народа не

было достаточного количества судов, то

связали плоты; сначала перевезли тысячу

тяжеловооруженных рыцарей, чтобы обес-

печить противоположный берег от непри-

ятеля и доставить народу, по его переходе,

спокойную стоянку. Едва переправились

войска и немногие из благородных, как

явился король с большой свитой и возвра-

тил государю герцогу государя Балдуина с

женой и остальными заложниками, как то

было первоначально условлено. Почтив

государя герцога и других князей богаты-

ми подарками, он возвратился назад. Герцог

же, переправившись с частью князей и наро-

да, который еще оставался на этой стороне

реки, расположился лагерем вместе со всем

войском перед болгарским городом Белгра-

дом. Потом, изготовившись к дальнейшему

пути, христиане проникли через большие

болгарские леса сначала до Ниссы, а потом

до Стралиции (ныне София, по болгарски

Триадитца, в Верхней Македонии).

В главах IV и V автор описывает географи-

ческое положение и политическое состояние Вос-

точной Римской империи при появлении кресто-

носцев, когда ею правил (с 1081 г.) Алексей Ком-

нин, «недостойный и коварный человек», затем

говорит, как герцог Готфрид двигался далее че-

рез Филиппополь и Адрианополь к Константино-

полю и, узнав о том, что Гуго Великий, брат фран-

цузского короля Филиппа I, пройдя через Альпы и

по Адриатическому морю, прибыл раньше его в

Грецию и был отведен пленником в Византию, он

вступил в переговоры с Алексеем; не получив удов-

летворительного ответа, Готфрид разграбил ок-

рестности Адрианополя и тем вынудил импера-

тора выдать пленников; при приближении крес-

тоносцев к стенам Константинополя Гуго

Великий, Дрого Нейльский, Вильгельм Карпента-

рий и Кларембальд из Вандейля были выпущены

навстречу герцогу и приняты им радушно.

VI. Но едва они (то есть герцог Готфрид

и освобожденные пленники) успели обнять

друг друга и отдохнуть в приятельской бе-

седе, как явились к герцогу послы от импе-

ратора с приглашением отправиться к нему

с небольшой свитой. Герцог держал по это-

му случаю совет и счел за лучшее уклонить-

ся от этого свидания. Император, раздра-

женный этим отказом, запретил всякую тор-

говлю с войсками, сопровождавшими

герцога. Но князья, видя, что вследствие

того произошел большой недостаток в съе-

стных припасах, решились, по общему при-

говору, пройти с большими отрядами по ок-

рестностям города во всех направлениях и

привели в лагерь такое количество стад и

животных, что даже и бедные увидели себя

в изобилии. Когда император узнал, что вся

страна опустошена огнем и мечом, то во-

зобновил торговые сношения, опасаясь,

чтобы не случилось чего-нибудь худшего.

В ту пору приблизился торжественный день

Рождества Господня (25 декабря 1096 г.), и

потому наши князья определили между со-

бой во имя религии воздержаться в течение

тех 4 дней от грабежа и всякого насилия.

После того как праздники были проведены

в мире и тишине, явилось посольство от

императора с миролюбивыми предложени-

ями, впрочем, исполненными коварства, а

именно, князьям предоставлялось перейти

вместе с войсками мост у дворца Влахерны

и разместить своих людей в зданиях, кото-

рые тянутся по берегу Босфора. Императо-

ру было нетрудно склонить князей к при-

нятию подобного предложения, ибо зимнее

время сопровождалось большими затрудне-

ниями, и дождь лил такой неслыханный, что

палатки не могли более выдерживать, и съе-

стные припасы вместе с другим багажом

гнили и портились от постоянной сырости.

Ни люди, ни вьючный скот, ни другие жи-

вотные не могли выносить пронзительного

холода и беспрерывного проливного дож-

дя; и все это шло, увеличиваясь и превышая

всякие силы. Казалось, император почув-

ствовал к ним сожаление, но на деле в мыс-

лях у него было совсем другое: он имел в

виду, что в том узком месте войско слиш-

ком будет сдавлено, чтобы расходиться по

сторонам, и он сам легче сдержит их силой

по своему произволу. А чтобы все это было

более понятно, я должен вставить несколь-

ко слов о положении вышесказанного горо-

да (Византии).

Но автор в следующей, VII, главе останав-

ливается долго на описании Черного моря, Гел-

леспонта и Пропонтиды, объясняя происхожде-

ние их названий по древним греческим мифам, и

только в конце главы коротко приводит топо-

графию Византии, чтобы объяснить невыгодное

104

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

стратегическое положение крестоносцев меж-

ду стенами и морским берегом; император Алек-

сей, видя невозможность принудить Готфрида

к личному свиданию, на этот раз не ограничил-

ся запрещением продавать съестные припасы и

выслал ночью стрелков, которые издалека пере-

били многих крестоносцев, ходивших по берегу

или смотревших из окошек зданий.

VIII. Когда герцог узнал о том (то есть

об избиении своих греками), он созвал кня-

зей народа и по общему приговору дал сво-

ему брату (Балдуину) поручение поспеш-

но занять вместе с отрядом войска мост,

который вел к ним, чтобы им не отрезали

пути и не нанесли тем вреда. Балдуин не-

медленно взял с собой 500 тяжеловоору-

женных рыцарей и силой овладел тем мос-

том. Между тем против них выступили вра-

жески не только те, которые были высланы,

но и почти весь город вооружился на них.

Наши же, видя, что противники вооружи-

лись не с добрым намерением и что все

граждане бросились к оружию на погибель

им, предали огню все здания, в которых они

были помещены, на пространстве 6 или 7

миль, и которые принадлежали частью им-

ператору, частью же гражданам. Затем они

собрались по трубному звуку из своих квар-

тир и не медля пошли за герцогом, который,

построив поспешно ряды войска, потянул-

ся к мосту. Люди более опытные в военном

деле особенно опасались того, чтобы непри-

ятель не занял моста, через что они могли

бы быть на узком пространстве весьма стес-

нены; вследствие того там была выставле-

на поспешно вся конница, прежде чем мог-

ли собраться пехотные полки. Но государь

Балдуин, брат герцога, как сказано выше,

выступил вперед, овладел мостом, несмот-

ря на сопротивление неприятеля, обратил

врагов в бегство и обеспечил нашим проти-

воположный берег реки. Тогда переправил-

ся через мост и герцог вместе со всем вой-

ском и багажом и расположился без всяко-

го затруднения на свободном и широком

месте, перед городом. Там завязалась с не-

приятелем борьба, между церковью св. му-

чеников Космы и Дамиана – ныне (то есть в

конце XII в.) это место называется обыкно-

венно замком Боэмунда – и новым двор-

цом Влахерной, который построен в углу

города, подле ворот; дело кончилось тем,

что греки нигде не могли устоять против

наших и к вечеру должны были отступить в

город. Наши же, мужественно удержав за

собой поле битвы, расположились, как по-

бедители, лагерем в удобном для себя мес-

те. Вероятно, горожане напали бы снова, и

при обоюдном раздражении произошла бы

более жестокая схватка и более сильное

кровопролитие, если бы наступившая ночь

не положила предела борьбе обеих сторон.

Тогда только в первый раз обнаружилось

несомненным и очевидным образом то на-

мерение, с которым тот вышеупомянутый

недостойный император перевел лагерь на-

ших в другое место, а именно: у него было

в виду держать их заключенными на узком

пространстве и таким образом иметь в сво-

ей власти.

IX. С наступлением дня было возвеще-

но народу подняться и вооружиться: одна

часть под предводительством известных

вождей должна была пойти по окрестнос-

тям, чтобы добыть всякого рода съестные

припасы, продажу которых запретил импе-

ратор: случится ли то за деньги или силой,

так или иначе, они должны забирать круп-

ный и мелкий скот, не щадя запасов с пло-

дами и другими жизненными потребностя-

ми; другая же часть осталась с герцогом и

другими князьями для защиты лагеря. Так

как они по опыту узнали коварство импе-

ратора и его людей, то и решились принять

все меры предосторожности против его коз-

ней. Кончилось тем, что отряды, вышедшие

на фуражировку в большом числе, как кон-

ные, так и пешие, опустошив в течение 6

дней окрестности города на пространстве

60 миль, возвратились в восьмой день с та-

ким множеством съестных припасов, что

трудно поверить: с трудом могли они гнать

перед собой стада быков и повозки.

X. Пока все это происходило в лагере, к

герцогу явился посол от государя Боэмун-

да (князя Тарентского) и представил ему

письмо следующего содержания: «Знай,

благороднейший из мужей, что тебе при-

шлось иметь дело со злейшим зверем и не-

годнейшим человеком, который решился

никогда не быть правдивым и чистосердеч-

ным и преследовать до смерти всеми спо-

105

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

собами латинский народ (Latinorum

nationem). Со временем ты сам убедишься,

что мое мнение о нем справедливо. Я же

знаю злобу греков и их упорную и непре-

одолимую ненависть к латинскому имени.

А потому, если ты согласен со мной, отсту-

пи к Адрианополю и Филиппополю или от-

веди свое войско, которое вручил тебе Гос-

подь, в те богатые страны, чтобы дать ему

отдохнуть в изобилии припасов, которое вы

там найдете. А я, с Божьей помощью, в на-

чале весны поспешу к тебе, своему госуда-

рю, и с братской любовью дам совет и ока-

жу содействие против безбожного владете-

ля греков». Прочтя это письмо и обдумав

его содержание, Готфрид, по общему при-

говору князей, отвечал через посла и также

письменно: «Я знаю, возлюбленный брат, и

давно уже слышал, что коварные греки пре-

следуют наш народ с непримиримой нена-

вистью, и если бы я не был достаточно в

этом убежден до сих пор, то собственный

опыт доказал мне то вполне; я не сомнева-

юсь в справедливости твоего негодования

против них; ты имеешь верный взгляд на их

льстивость; но по страху Господню и вслед-

ствие своего намерения бороться с невер-

ными я не могу обратить оружия на хрис-

тианский народ. Прибытия же твоего и дру-

гих богоспасаемых князей наш

возлюбленный Богом народ ожидает с не-

терпением».

XI. В это время император со своими

приближенными и друзьями находился в

величайшем страхе, отчасти потому, что он

видел разорение своей страны и слышал

жалобы на то и стоны своих людей, отчас-

ти же потому, что до него дошло известие

о посольстве государя Боэмунда и о его ско-

ром прибытии. Вследствие того он начал

снова стараться о свидании с государем гер-

цогом, ибо опасался, что если он не сойдет-

ся с ним, а ожидаемые князья придут преж-

де, чем он склонит герцога на свою сторо-

ну, то все они соединятся на его погибель.

Потому император старался всеми силами

расположить герцога в свою пользу, про-

сил его прийти к нему и, чтобы уничтожить

в нем всякое сомнение, предложил ему в

заложники своего сына Иоанна Порфиро-

родного. Это предложение было одобрено

князьями, и Куно Монтэгю (de Monte acuto)

вместе с Балдуином Бургским отправились

за сыном императора; поручив своему бра-

ту охрану заложника и передав ему войско,

Готфрид отправился вместе с прочими кня-

зьями в город и обрадовал императора сво-

им давно уже ожидаемым прибытием. Его

приняли с большими почестями в собрании

знатнейших людей, которые желали видеть

того мужа, о котором они так много слы-

шали и отчасти знали по собственному опы-

ту. Также и князья, прибывшие с ним, были

приветствуемы императором, соответствен-

но достоинству каждого, и вместе допуще-

ны к поцелую мира (ad pacis osculum); им-

ператор заботливо осведомился о их здоро-

вье и, называя каждого по имени, чтобы тем

расположить в свою пользу, был со всеми

приветлив и разговорчив. Наконец, прибли-

зившись к герцогу, он говорил ему так:

«Наша империя, любезный герцог, знает,

что ты могущественнейший в среде своих

князей, и ей небезызвестно твое благочес-

тивое предприятие, которое ты взял на себя,

воодушевленный достохвальной ревностью

о вере; но что еще важнее – о тебе носится

далекая слава, что ты – муж твердый харак-

тером и чистый верой. Потому ты за свои

благородные нравы снискал благосклон-

ность многих, которые тебя никогда не ви-

дали в глаза. И мы со своей стороны наме-

рены оказать тебе всю нашу любовь и ува-

жение, и с этой целью определили в

присутствии всех вельмож нашего священ-

ного двора усыновить тебя и передать тебе

нашу империю; да сохранится она тобой

неприкосновенно и невредимо вместе с

предстоящим и грядущим потомством».

Сказав это, он облачил его с известными

обрядами, свойственными той стране, в

императорские одежды, и усыновил себе;

таким образом, с обеих сторон были вос-

становлены вполне мир и согласие.

XII. После того император открыл свои

сокровища государю герцогу и его спутни-

кам и одарил их щедро золотом, драгоцен-

ными камнями, шелком и дорогими сосуда-

ми, которые своей работой и материалом

превосходили всякую цену, так что они,

отягченные дарами, удивлялись и необык-

новенному богатству, и щедрости импера-

106

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

тора. Но он был щедр к герцогу не только

на этот раз, и от праздника Богоявления до

Вознесения доставлял ему от двора каждую

неделю столько золотой монеты, сколько

двое могли снести на плечах, и десять мер

медных денариев. Герцог не брал ничего для

себя лично и раздавал щедро благородным

и народу, сколько, по его мнению, кому

было нужно. Выйдя от государя императо-

ра, они простились с ним на время и воз-

вратились в лагерь. После того они отпус-

тили к отцу с почетной свитой Иоанна, сына

императора, которого держали заложником

у себя до возвращения государя герцога.

Император же объявил всенародно, что под

страхом смертной казни должно быть дос-

тавляемо все необходимое войску герцога

по дешевой цене и верному весу. И герцог,

со своей стороны, запретил через глашатая

под страхом смертной казни чинить наси-

лие или неправду кому-либо из людей им-

ператора. Таким образом, уживаясь доволь-

но хорошо друг с другом, они продолжали

в тишине свои отношения. Наконец, в се-

редине марта (1097 г.), так как начали при-

бывать другие князья и находились уже

вблизи, то герцог по требованию импера-

тора и также сообразно желанию народа и

благородных сел на приготовленные кораб-

ли, перевез свое войско через Геллеспонт в

Вифинию – первую азиатскую провинцию,

и расположился лагерем в окрестностях

Халкедона. Это тот самый город Вифинии,

в котором при государе Папе Льве Старшем

и императоре Маркиане был созван четвер-

тый Вселенский Собор из 636 отцов про-

тив лжеучения монаха Евтихия и александ-

рийского патриарха Диоскура. Это место

весьма близко от Константинополя и отде-

ляется одним Босфором; они могли видеть

оттуда город (Византию), и кто имел важ-

ное дело, тот мог без затруднения три или

четыре раза в день отправляться из лагеря

в город и обратно. А то, что император по-

буждал герцога ускорить переправой, про-

исходило не от его религиозной ревности,

а по свойственной ему хитрости; именно:

он боялся, что войско может усилиться но-

выми пришельцами, и по той же причине

побуждал всякий раз тех, которые являлись

после, отправляться поспешно на кораблях,

не ожидая следовавших за ними, чтобы та-

ким образом никогда не соединялись перед

городом две армии.

В следующих двух главах, XIII и XIV, автор,

оставив на время Готфрида и его войско в лагере

у Халкедона, обращается к другим крестоносцам

и говорит именно, каким образом Боэмунд, князь

Тарентский, сын Роберта Гвискара, вместе с Тан-

кредом, своим племянником, и другими итальян-

скими и галльскими владетелями, сделал переход

через Адриатику в Дураццо и оттуда через Эпир

и Македонию прибыл в Константинополь; при этом

автор приводит примеры нового коварства Алек-

сея, который в одно и то же время пишет самые

лестные письма Боэмунду, приглашая его к себе, и

приказывает своим войскам тайно нападать на

крестоносцев и истреблять их; при р. Вардаре гре-

ки напали на отставших, но были разбиты; однако

Боэмунд, не уступавший в хитрости Алексею, не

обращал на то внимания, скрыл свое неудовольст-

вие и поспешил к императору, показывая вид, что

он торопится воспользоваться дружеским его при-

глашением.

XV. Пройдя всю Македонию и Иллирию,

Боэмунд спешил далее, но потихоньку, и

таким образом стал приближаться к горо-

ду (Константинополю). Когда он прибыл

туда, был уже четверг перед Пасхой (в ап-

реле 1097 г.) и император снова просил его

через послов отправиться к нему в город

без войска, в сопровождении одних прибли-

женных. Опасаясь коварной злобы импера-

тора, он стоял долгое время и колебался

принять приглашение. Пока он находился

в такой нерешимости, явился к нему в со-

провождении блестящей свиты князей зна-

менитый муж герцог Готфрид, которого

настоятельно просил император пойти на-

встречу Боэмунду и привести его к себе,

чтобы тот ничего не мог опасаться. Обняв-

шись и искренне облобызав друг друга, они

дружески беседовали и расспрашивали вза-

имно о том и другом; наконец герцог посо-

ветовал Боэмунду воспользоваться пригла-

шением императора. Сначала Боэмунд уп-

рямился и не хотел слышать никаких

убеждений герцога, но после уступил бла-

городным речам герцога и отправился до-

верчиво в его сопровождении к императо-

ру. Император облобызал его в знак мира

и показал ему все знаки любви и почета;

потом они дружески беседовали, и тогда

107

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Воины армии Саладина XI–XII вв.

108

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Боэмунд, как говорят, сделался вассалом

(homo) императора, протянув руку в знак

верности и дав клятву телом (juramento

praestito corporaliter), как то делают васса-

лы (fideles) по отношению к своим сюзере-

нам (dominis suis). Вслед за этим ему были

поднесены из императорской казны подар-

ки золотом, одеждами, сосудами и драгоцен-

ными камнями, которые по своему блеску

и стоимости были несравненны. Пока таким

образом улаживалось дело и Боэмунд оста-

вался во дворце, Танкред, муж, достойный

хвалы во всех отношениях, его племянник

по сестре, избегавший всеми мерами сви-

дания с императором, переправился со всем

войском в Вифинию и стал лагерем по ту

сторону Босфора, в окрестностях Халкедо-

на, где уже давно находилось войско госу-

даря герцога, в ожидании следовавших за

ним. Когда император узнал, что государь

Танкред отклонил таким образом свидание

с ним, то он весьма огорчился, но, как ум-

ный человек, скрыл свое неудовольствие и

отпустил князей, бывших у него, на другую

сторону Босфора, в их лагерь, с великими

почестями и богатыми дарами, что было

потом повторено несколько раз. Там

соединились обе армии и дружелюбно ста-

ли в виду Константинополя, поджидая при-

бытия других князей, чтобы продолжать

поход вместе. Народу же доставлялось все

необходимое не только в достаточном ко-

личестве, но даже в изобилии, как из импе-

раторского города, так и из окрестностей.

В главе XVI автор возвращается к Роберту

Фландрскому и описывает его путь, повторяя то

же самое, что он сказал о Боэмунде, потому что

Роберт шел по тем же странам, точно так же

дал присягу императору и затем немедленно

переправился через Босфор, где и соединился с

первыми двумя армиями. Затем автор обраща-

ется к четвертой армии и говорит, что вслед за

Робертом прибыл посол, известивший о прибы-

тии в Константинополь Раймунда, графа Тулуз-

ского, и Адемара, епископа г. Пюи, который был

вместе с тем наместником Папы и его предста-

вителем в Первом крестовом походе. Описав в

следующих двух главах, XVII и XVIII, их путь че-

рез Ломбардию, Истрию и Далматию до Дураццо

и оттуда через Эпир и Македонию до примор-

ского города на Геллеспонте, Родосто, вблизи Кон-

стантинополя, автор рассказывает, как туда

прибыло посольство от императора и князей с

просьбой к Раймунду оставить армию в Родосто

и идти немедленно одному на свидание с импе-

ратором.

XIX. Граф (Тулузский), уступая как на-

стояниям императора, так и представлени-

ям князей, которые убеждали его не мед-

лить, поручил свое войско заботам еписко-

пов и других благородных людей,

находившихся в лагере, и отправился в со-

провождении немногих в Константинополь,

где он и представился императору после

многих приглашений, сопутствуемый импе-

раторскими послами, которые ему предше-

ствовали. Там его встретил сам император

и вельможи, окружавшие его, самым почет-

ным образом, выражая ему свою дружбу и

расположение. Император старался всячес-

кой лестью склонить его, подобно предше-

ственникам, дать ему клятву в верности, но

граф упорствовал с твердостью. Пока все

это происходило в Константинополе, импе-

ратор с досады, что граф не хочет, как дру-

гие, сделаться его вассалом, тайно прика-

Христос, благословляющий Рожера II,

короля Сицилии (1129–1154).

С мозаики в церкви СантаМария дель

Аммирале (Палермо)

109

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

зал напасть с быстротой на войско графа и

причинить ему как можно более зла; было

предписано не щадить их и нанести им силь-

ное поражение. Император решился на то

в уверенности, что все другие князья при-

сягнули ему на верность и также потому,

что войска их были по ту сторону моря и

нелегко могли бы возвратиться назад: а

именно – все корабли, которые пристали к

другому берегу с товарами или на которых

перевозили войска, должны были немедлен-

но удалиться, так чтобы там не стояло в за-

пасе кораблей, и они тщетно желали бы вер-

нуться. Вот почему император старался

всегда льстивыми и коварными убеждения-

ми склонять князей к тому, чтобы они яв-

лялись в Константинополь поодиночке, а не

соединенными силами. Как я уже заметил,

прибытие наших вообще было для него по-

дозрительно, а всего более он опасался, что-

бы они не сошлись все вместе. Если он ока-

зал такую щедрость князьям, то, конечно, не

из великодушия и не из любви к ним, а вслед-

ствие отчаянного страха и коварных козней.

Наших же, при их простоте и незлобии, труд-

но было убедить в злобе греков и в хитрости

и коварстве их недостойного императора,

главным образом потому, что он оказывал в

отношении их так много щедрости и льсти-

вой дружбы.

XX. Между тем сотники, пятидесятни-

ки и отрядные (centuriones, quinquagenarii

et numeris militaribus praepositi), получив

приказание императора, изготовили свои

полки и, приводя в исполнение данное им

предписание, напали тайно ночью на лагерь

графа. При неожиданности их появления им

было легко избить большую часть войска,

и затем последовало постыдное бегство и

бесстыдное поражение, прежде чем люди

успели проснуться и схватиться за оружие.

Но наконец по призыву благоразумных они

опомнились, собрались с духом и нанесли

большое поражение воровским клевретам

императора. Хотя наши и мужественно от-

стояли себя, но затруднительности похода,

которые им пришлось преодолеть, и беспре-

рывные нападения, направляемые на них

ежедневно, до того утомили их, что они на-

чали раскаиваться в предпринятом походе

и все более и более охлаждались к начато-

му им подвигу. Тяжкие труды, понесенные

ими, произвели в них такое отвращение к

самому предприятию, что многие, не толь-

ко из простого народа, но и из высших лиц,

выражали сомнение относительно успеха в

будущем и, несмотря на свои обеты, хоте-

ли возвратиться назад. Только убеждения

епископов и духовенства воспламенили их

и склонили настаивать на предпринятом, не

оставлять войска и не возвращаться на ро-

дину, что также было небезопасно. Граф, по-

лучив о том известие, был глубоко смущен;

жалуясь на измену, он приказал через по-

слов, отправленных к императору, выразить

ему упрек за такое коварство, противное

всяким добрым нравам, и объяснить ему,

что он вооружил своей людей против его

войска в то время, когда граф, сообразно его

желаниям и вследствие неоднократных при-

глашений, послушно находился у него. Он

дал знать и князьям, по просьбе и по жела-

нию которых он отправился впереди свое-

го войска, о несчастии, испытанном его

людьми, и о явных кознях императора, про-

ся их, как братьев, о мести. Если бы у гра-

фа было столько же силы, сколько пламен-

ного желания отомстить за своих, то его не

удержали бы такие угрозы и никакое по-

средничество князей. Он считался челове-

ком отважным и именно таким, который

никогда не забывал обиды и настаивал на

своем. Император, раскаиваясь в своем по-

ступке и видя, что он далеко зашел, пригла-

сил к себе государя герцога, государя Боэ-

мунда и государя графа Фландрского, ко-

торые находились на том берегу при своих

войсках, желая при их посредничестве при-

мириться с графом. Они явились на его зов

и, сознавая, что было не время мстить, хотя

и осуждали все произошедшее, взялись идти

к государю графу и уговорить его оставить

без внимания нанесенное ему оскорбление,

которое они считали общим; они указывали

на то, что месть отнимет много времени и

замедлит их следование по пути Господню.

Наконец благочестивым речам князей уда-

лось укротить раздраженного графа, так как

он был человек рассудительный; он после-

довал совету князей и отдался в их распоря-

жение. Они пришли к императору и едино-

гласно выразили ему свое неудовольствие на

110

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

случившееся. Император, видя их негодова-

ние и твердость взаимного союза, согласил-

ся в присутствии графа, других посторонних

и всего своего двора просить извинения и

клялся, и заверял, что все то произошло не

только без его повеления, но и без его ведо-

ма, и что он готов, несмотря на свою невин-

ность, дать графу удовлетворение. Так, со

дня на день становилось нашим очевиднее

коварство греков и вероломство императо-

ра; всем князьям сделалось ясно, как солн-

це, что он преследует ненавистью наш на-

род и озлоблен против всех латин. Но так

как их стремления были направлены на дру-

гое и они имели в виду богоугодное дело, то

они полагали лучше не обращать внимания

на оскорбления, нанесенные им, нежели ос-

тавить свое благочестивое предприятие или

затруднить начатое дело.

XXI. Таким образом, граф по совету

князей снова примирился с императором и

дал ему клятву в верности того же содер-

жания, как и другие князья; вследствие того

он возвратил себе опять расположение им-

ператора и был щедро оделен им огромны-

ми подарками, которых нельзя ни пере-

честь, ни измерить. И другие князья полу-

чили при этом снова подарки, потом

простились и вернулись за Геллеспонт на-

зад к своим войскам; графа же они особен-

но просили последовать за ними, ни мало

не медля. Между тем прибыло в Констан-

тинополь войско графа и по его приказанию

неотлагательно переехало в Вифинию, где

и соединилось с прочими. Граф оставался

по личным делам еще несколько дней в го-

роде и, как человек рассудительный, дея-

тельно старался как о собственном, так и

об общественном благе. А именно, он, со-

образно с волей князей, усиливался скло-

нить императора, как то делали и другие до

него, дать обещание присоединиться к по-

ходу и взять на себя достоинство герцога и

правителя (dux et moderator) Господней ар-

мии. Но император, убеждаемый не раз каж-

дым из наших князей, и в особенности го-

сударем графом Тулузским, принять досто-

инство герцога и правителя Господней

армии и сделаться главой народов, посвя-

тивших себя служению Богу, отказывался

от того, говоря, что ему предстоит защи-

щать свое государство от жестоких врагов,

болгаров, куманов и пинценатов (то есть пе-

ченегов), которые при всяком случае вры-

ваются в пределы его государства и нару-

шают спокойствие. А потому, хотя он и

имеет желание принять участие в таком пи-

лигримстве и в наградах будущей жизни, но

он не может отложить заботы о своем госу-

дарстве и допустить своих враждебных со-

седей причинять ему зло. Но все, что он

говорил, было коварством и злоумышлени-

ем: он искал только предлога к тому, чтобы

лишить наших своей помощи, так как он

завидовал их успеху и делал им на пути все-

возможные препятствия. Между тем госу-

дарь Готфрид, государь Боэмунд и государь

граф Роберт Фландрский вместе с еписко-

пом Пюи, переплыв море и собрав обоз,

приготовились в поход и определили идти

пешком к Никее, чтобы там ожидать следо-

вавших за ними. Когда они после целого

дня пути прибыли к Никополису, главно-

му городу провинции Вифинии, к ним вы-

шел навстречу достопочтенный пастырь

Петр Пустынник из ближайших местечек,

где он спасался от суровости зимы с не-

многими уцелевшими из его дружины, при-

ветствовал князей и присоединился к ним.

Принятый всеми дружелюбно, на вопросы

об участи своих он изложил им все по по-

рядку и рассказал, что следовавшие за ним

люди были упрямым, безверным и непо-

корным народом и что их несчастье глав-

ным образом должно быть приписываемо

им самим. Князья приняли большое учас-

тие в нем и, сострадая несчастью его лю-

дей, оказали ему и его дружине большую

щедрость. Когда, таким образом, армия

увеличилась и число ее, благодаря Богу,

возросло от присоединившихся отрядов,

наши двинулись вперед, не торопясь, и

подошли к Никее. Там они раскинули коль-

цеобразно лагерь, оставив место для кня-

зей, которые должны были прийти, и нача-

ли осаду города в 15-й день мая (1097 г.).

Граф же Тулузский, устроив свои дела в

Константинополе, простился с императо-

ром, оделившим его снова с необыкновен-

ной щедростью, и с быстротой поспешил

к вышеупомянутому городу, ведя за собой

своих, которых он удержал при себе.