Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

кое время до 200 турецких всадников. Заме-

тив, что рыцари берут над ними верх, турки

начали стараться ранить лошадей стрелами,

и таким образом спéшили могучих атлетов

Христа.

XXII. Вальтер Неимущий пал, пора-

женный семью стрелами, которые пронзи-

ли его панцирь и дошли до самого сердца.

Райнольд из Брея и Фулько Шартрский

(Carnutensis), мужи именитые в своих стра-

нах, испытали ту же мученическую смерть

под ударами неприятеля; но они пали, на-

неся и туркам чувствительную потерю.

Вальтер из Бретейля, сын Валерамна, и

Готфрид Бурель, начальник пехоты, успе-

ли убежать кустарниками и чащами и при-

соединились к армии в узком проходе, где

она стояла, не принимая участия в бою. Пи-

лигримы лишь только узнали о их бедствии

и поражении, бросились спасаться по до-

роге к Цивитоту, по той самой, которой

они пришли, не заботясь нисколько о за-

щите от неприятеля. Турки же, торжествуя

свою победу, преследовали несчастных пи-

лигримов и умерщвляли их, нанося им

смерть на пространстве трех миль, до са-

мого лагеря Петра. Ворвавшись в лагерь,

они поражали мечом слабых, больных,

клериков, монахов, пожилых женщин,

грудных детей, не щадя никакого возраста

и сохраняя в живых только молодых девиц

и монахинь, черты и красота которых про-

изводили на них впечатление; они уводи-

ли с собой также несовершеннолетних

юношей, отличавшихся особенно краси-

вым лицом; равным образом они увезли в

Никею серебро и одежды и овладели ло-

шадьми, мулами и всеми драгоценными

вещами, даже палатками. На морском бе-

регу, недалеко от Цивитота, находится

древняя и оставленная крепость, туда-то и

бросились три тысячи пилигримов в надеж-

де укрыться в ней. Но не найдя там ни во-

рот, ни застав и не имея никакой помощи,

в страхе за жизнь они заложили вход щи-

тами, накатили громадных камней и муже-

ственно защищались копьями, деревянны-

ми луками, бросая каменья рукой. Турки,

не видя возможности добраться до осаж-

денных, окружили укрепление со всех сто-

рон, и так как оно не имело кровли, то на-

чали бросать стрелы на воздух, чтобы они,

падая сверху, могли поражать и убивать

несчастных и чтобы остальные, устрашен-

ные тем, принуждены были сдаться. Гово-

рят, что действительно многие христиане

были ранены и убиты таким образом; но

так как они еще более боялись жестокос-

ти со стороны нечестивых, то ничто не

могло заставить их решиться выйти из ук-

репления.

XXIII. Солнце достигло половины пути,

когда христиане вошли в укрепление и тур-

ки напали на них. Но так как первые защи-

щали свою жизнь мужественно, то никакие

ухищрения неприятеля, ни самый мрак ночи

не могли принудить их оставить свое убе-

жище. Наконец какой-то грек, верующий и

католический, ночью переправился за море

и рассказал Петру, находившемуся еще в

столице, о бедствиях, которые испытывают-

ся его спутниками, и о поражении всей ос-

тальной его армии. Узнав о том со скорб-

ным сердцем, Петр отправился молить им-

ператора, Христа ради, о помощи той

жалкой горстки пилигримов, последнему

остатку от стольких тысяч народу, и не до-

пустить их погибнуть без утешения и в тер-

заниях под ударами тех палачей. Импера-

тор был тронут, услышав рассказ Петра и

узнав, что его спутники осаждены, и при-

казал собрать отовсюду туркополов и дру-

гие войска из всех наций своего государства;

им было повелено с поспешностью пере-

плыть пролив, помочь бежавшим и осажден-

ным христианам и принудить турок снять

осаду. Действительно, турки, узнав об ука-

зе императора, ночью оставили крепость и

увели с собой пленных и с ними добычу.

Таким образом, запертые и осажденные

пилигримы-рыцари спаслись от рук нечес-

тивых.

В главах XXIV и XXV автор, окончив рассказ

о судьбе армии Петра и Вальтера Неимущего,

возвращается в Европу, чтобы описать новый

поход немецкого священника Годескалька с 15

тысячами лотарингов, швабов, бавар и других;

но все они почти до одного человека погибли в

Белграде от рук венгров за бесчинства, кото-

рым они предавались в стране. После того ав-

тор переходит к описанию похода графа Эмико,

который отличался от всех предыдущих похо-

дов.

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

XXVI. В начале лета того же самого года

(1096 г.), когда Петр и Годескальк отправи-

лись в путь со своим войском, выступили в

поход и другие бесчисленные дружины хри-

стиан из различных государств и земель, а

именно из Франции, Англии, Фландрии и

Лотарингии. Пылая огнем божественной

любви и возложив на себя знамение крес-

та, они стекались толпами со всех сторон,

неся с собой хозяйство, съестные припасы,

оружие,– все, что было необходимо для их

пути в Иерусалим. Эти люди, выходя из сво-

их государств и городов отдельными парти-

ями, соединялись потом в одно целое, но

они не воздерживались от предосудитель-

ных и чувственных страстей, были неуме-

ренны в пище и увеселялись вместе с жен-

щинами и девушками, которые оставили

свои дома с тем же легкомыслием и под

предлогом пилигримства предавались вся-

кому безрассудству.

XXVII. Не знаю, по воле ли Божества

или вследствие умственного заблуждения,

они восстали с жестокостью против иудей-

ского народа, рассеянного по всем городам,

и жестоко избили его, особенно в Лотарин-

гии, утверждая, что тем они полагают на-

чало своему походу и борьбе с врагами веры

Христовой. Такое избиение иудеев соверши-

ли первые граждане города Кёльна, напав

неожиданно на то небольшое число их, ко-

торое обитало там; они переранили и изу-

вечили почти всех самым бесчеловечным

образом, срыли их дома и синагоги и разде-

лили между собой множество денег. Устра-

шенные такими жестокостями, иудеи в чис-

ле 200 бежали и ночью переплыли на судах

в Дейтц (Nussia); но встреченные пилигри-

мами и крестоносцами (cruce signati) были

все умерщвлены и ограблены, так что не

спаслось ни одного человека.

XXVIII. Вскоре после того пилигримы,

сообразно своему обету, отправились в путь

и прибыли в Майнц, соединившись там в

огромном числе. Граф Эмико, муж весьма

знатный и могущественнейший в той стра-

не, с большим отрядом немцев ждал в го-

роде пилигримов, которые стекались туда

по королевской дороге со всех сторон.

Иудеи, населявшие Майнц, узнав об избие-

нии своих братьев и желая спастись от на-

силия, явились в надежде сохранить жизнь

к епископу Ротгарду и поручили его охра-

нению все свои огромные сокровища; они

рассчитывали много на его покровительст-

во, так как он был епископом города. Пер-

восвятитель Майнца тщательно укрыл не-

сметные деньги, принесенные ему иудеями,

а их самих поместил на обширной платфор-

ме своего дома, чтобы спасти от Эмико и

его спутников; свое жилище он считал са-

мым безопасным местом в то время. Но

Эмико и его толпища по совещании друг с

другом выступили с восходом солнца и,

пуская стрелы и копья, напали на иудеев,

заключенных в том месте, возвышенном и

открытом. Потом, сломав запоры и ворота,

они ворвались и убили мечом до 700 тщет-

но защищавшихся против превосходящих

сил; женщины и младенцы были также пе-

ререзаны. Иудеи, видя, что христиане воо-

ружились против них и против детей, не

щадя пола, обратили свои силы друг на дру-

га, на своих единоверцев – детей, жен, ма-

терей и сестер, и убивали себя. Матери –

Немецкий воин XII в. По миниатюре из

немецкой рукописи XII в.

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

страшно говорить – перерезывали ножом

горло грудным младенцам, других прокалы-

вали, предпочитая губить их собственными

руками, нежели отдать на жертву мечу не-

обрезанных.

XXIX. Весьма немногие из иудеев спас-

лись от смерти, и некоторые приняли кре-

щение, более по страху, нежели из любви к

вере христианской. Граф Эмико, Кларе-

больд из Вандейля, Фома и все это отвра-

тительное сборище мужчин и женщин вме-

сте с огромной добычей отправились в

Иерусалим через королевство венгров, где

было принято давать пропуск пилигримам

по королевской дороге. Но когда они при-

были к крепости короля, называемой Ме-

зербургом и окруженной болотами, обра-

зуемыми разливом Дуная и Лейты (Lintax),

мост и ворота оказались запертыми по при-

казанию короля Венгрии, ибо венгры нахо-

дились в великом страхе, после того как они

убили пилигримов (то есть спутников Валь-

тера, Петра и Годельскалька), трупы кото-

рых заражали еще воздух при появлении

новой армии. Она была сильнее всех пре-

дыдущих и состояла из 200 тысяч пехоты и

конных людей: но конных было не более 3

тысяч. Найдя ворота запертыми и не имея

возможности проникнуть в страну, они рас-

положились лагерем в долине и отправили

к королю посольство с мирными предложе-

ниями; но ни на их просьбы, ни на их обе-

щания не было обращено никакого внима-

ния. Эмико, Кларебольд и Фома, люди про-

славившиеся своими подвигами, держали

тогда совет с мудрейшими из своих и опре-

делили опустошить все окрестные владения

короля и до тех пор не оставлять свои по-

зиции, пока не будет устроен мост через

болото и Лейту, чтобы иметь возможность

приблизиться к стенам крепости, разрушить

их и открыть таким образом проход себе си-

лой. Долго они стояли перед крепостью, на-

чиная с половины июля, и строили мост,

беспокоя часто осажденных; но ее защит-

ники мужественно сопротивлялись, отвеча-

ли дротиками повсюду, и с обеих сторон

пало много людей. Иногда более отважные

выходили из крепости, откидывали франков

за мост на другую сторону реки; иногда

перевес был на стороне франков, и они, по-

теснив неприятеля и нанеся многим раны,

загоняли венгров в укрепление. Но однаж-

ды в девятом часу Фома, Кларебольд и

Вильгельм вышли с 300 рыцарей, одетых в

панцири и шлемы и ловких наездников, и

устроили засаду в том месте, где венгры

обыкновенно переплывали на судах для за-

щиты своей земли, с тем, чтобы сразиться

с ними, если представится к тому удобный

случай, или увести скот, если попадется та-

кой на полях. Следуя по течению реки в

этой надежде, они встретили 700 всадников

короля венгров, на боевых конях и отлич-

но вооруженных, они шли на рекогносци-

ровку (ad explorandum) христианской ар-

мии. Видя невозможность разойтись с гал-

лами, они бросились на их отряд и дали

сражение, но побежденные и израненные,

были опрокинуты; потом они пустились в

бегство по местам им хорошо известным

и, с горем и печалью переплыв на судах,

возвратились домой. В этой схватке Виль-

гельм, столкнувшись с начальником вен-

герского отряда, родственником короля по

боковой линии, мужем знаменитым, с бе-

лоснежными волосами на голове, лишил

его жизни. Эта победа исполнила радостью

всю армию; вся ночь прошла в празднест-

вах, и в лагерь привели множество плен-

ных венгров.

XXX. После целого ряда битв такого

рода, которые с каждым днем увеличивали

потерю людей, армия начала утомляться,

чему много содействовал недостаток съест-

ных припасов; но наконец мост был готов, и

по нему прошло множество вооруженных

людей, сражаясь с противниками, а другие

пустились по болоту, чтобы мужественно

напасть на Мезербург. Поставив машины

(applicitis ingeniis), они пробили стену в двух

различных местах, стеснили венгров и ста-

рались во многих пунктах сделать отверстия

на тот случай, если осажденные продержат-

ся до следующего дня. Король Каломан и вся

его дружина сели поспешно на коней с го-

товностью бежать в королевство Россию

(vesrus regnum Russiae), если вся сила гал-

лов по овладении крепостью вторгнется в их

страну. С этой целью они починили мосты,

пришедшие в ветхость, чтобы беспрепятст-

венно перейти болота и реки, отделявшие их

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

от России, если нужда принудит к тому. Но

в ту минуту, когда они уже сделали огром-

ный пролом в стене, не знаю, по какому слу-

чаю или по какому несчастью, во всей ар-

мии распространился такой ужас, что все

обратились в бегство, рассеялись в различ-

ные стороны и понеслись, как овцы, пресле-

дуемые волками, ища повсюду убежища и за-

бывая о своих собратьях. Венгры, видя, что

эти грозные витязи исчезли мгновенно и то-

ропливо бежали, вышли толпой за королем,

начали преследовать бегущих, умерщвляя

множество, забрали немало пленных и без

устали преследовали остальных в течение

большей части ночи. Пеших людей обоего

пола было побито столько, что воды Дуная

и Лейты побагровели. Огромное число не-

счастных, желая спастись от угрожающей

смерти, со слепым мужеством бросались в

волны Дуная и погибали от быстроты тече-

ния. Удивительное дело: потонуло такое чис-

ло народу, что местами в реке исчезала вода

под трупами, которые она несла на себе!

Эмико, Фома, Кларебольд, Вильгельм и не-

которые другие, лошади которых были в со-

стоянии бежать, ушли целы и невредимы; не-

которые же укрылись в болотной траве и в

кустарниках или ушли, благодаря ночной

темноте. Эмико вместе со своими людьми

ушел обратной дорогой и возвратился домой;

Фома, Кларебольд и многие из их людей на-

правились в Каринтию и Италию. Так рука

Промысла поднялась на пилигримов, пото-

му что они прегрешили перед очами его,

предаваясь безмерно чувственным наслаж-

дениям и убив жестоко иудеев, народ, конеч-

но, изгнанный и враждебный Христу, но они

убили их более по корысти, нежели из мес-

ти за Бога, ибо Господь есть судья правед-

ный и не принуждает никого силой и против

воли наложить на себя иго католической

веры.

XXXI. Встречались и другие омерзи-

тельные преступления среди того громад-

ного сборища людей безумных и легкомыс-

ленных, преступления очевидно ненавист-

ные Господу, и верующие не осмелятся даже

представить себе, что это могло случиться.

Некоторые признавали гуся и козу, одина-

ково наделенными даром Духа святого, и

брали этих животных руководителями на

пути в Иерусалим; им оказывалось почте-

ние, и эти люди, сами подобные животным,

оставались в своем заблуждении с совер-

шенным спокойствием души. Да убоятся

сердца верующих подумать, что Господь

Иисус желает, чтобы Гроб, где лежало его

святейшее тело, был посещен бессмыслен-

ными глупыми животными, и чтобы эти жи-

вотные руководили христианскими душами,

которые он искупил ценой крови и омыл от

нечистоты идолослужения: возносясь на

небо, он поставил вожатыми и наставника-

ми своего народа святых епископов и абба-

тов, людей, достойных Божества, а не гру-

бых скотов, лишенных разума! Не уди-

вительно ли, что в наше новое время встре-

чаются такие ужасы и такой срам среди

стольких тысяч человек, на голову которых

Господь и обратил наказание? Если во вре-

мена Моисея, Иисуса Навина и других слу-

жителей Божиих неправда жила посреди

праведных, то она была наказана и очище-

на лозой величия того, кто есть Бог возмез-

дий

Chron. Hierosolymit. de bello sacro hist. libri

XII. 1095–1121. Кн. I.

Продолжение см. ниже.

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Оттон Фрейзингенский

дятся ко двору короля, то каждый прино-

сит с собой свои седалища и все деятельно

совещаются о государственных делах; то же

самое происходит и зимой в жилищах. Сво-

ему государю они повинуются в такой сте-

пени, что не только никто не осмелится раз-

дражить его открытым сопротивлением, но

даже и тайный ропот считается непозволи-

тельным. Государство разделено на 70 и

более графств; от судебных дел две трети

дохода поступают в казну, а одна треть пре-

доставляется графу; на всем этом огромном

пространстве, кроме короля, никто не сме-

ет взимать денег или собирать податей.

Если кто-нибудь из графов нанесет самое

ничтожное оскорбление королю или будет

им обвиняем даже несправедливо, то после-

дний из придворных служителей, посланный

королем, идет схватить такого среди его

стражи, налагает на него оковы и подверга-

ет всякого рода пыткам. Никаким образом

нельзя просить короля, как у нас, чтобы он

явился на суд пэров (per pares suos); даже зап-

рещено обвиненному оправдываться; воля

короля считается законом. Если король же-

лает выступить в поход, все без малейшего

возражения соединяются около него, как

один человек. Поселяне (coloni), живущие в

селах, когда явится надобность, обязаны до-

ставлять 9 человек из 10 или, по крайней

мере, 7 из 8 и снабжать их всем необходи-

мым для войны; другие же остаются для об-

работки земли. Принадлежащие же к воен-

ному сословию только по весьма уважитель-

ной причине осмеливаются оставаться дома.

В самом королевском войске есть еще наем-

ные воины (hospites), число которых весьма

велико и которые называются у них князья-

ми (principes): они охраняют короля. Все они

имеют грозный вид и страшно вооружены,

за исключением тех, которые родились от

них или были ими воспитаны и которые по-

тому уже обладают если не внутренним раз-

витием, то внешним блеском образованнос-

ти, и только в способе вооружения, равно как

и в воинском искусстве, подражают нашим

князьям и наемникам. Но довольно об этом

и того, что мы сказали (см. продолжение

ниже).

De gestis Friderici, I, 31.

ВЕНГРИЯ В ЭПОХУ

КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ

Автор собственно писал биографию импера-

тора Фридриха Барбароссы, но в первой книге,

делая исторический очерк предшествовавшего

времени, он должен был коснуться Второго кре-

стового похода при Конраде III, в котором он

сам участвовал, и потому посвятил всю главу

XXXI этой книги описанию Венгрии, через кото-

рую крестоносцы шли вместе с автором по до-

роге в Византию (см. само описание похода ниже).

XXXI. Венгрия, вследствие того, что она

со всех сторон замкнута лесами, горами и в

особенности Апеннинами, издревле назы-

валась Паннонией; внутри эта страна пред-

ставляет широкую равнину полей, перере-

занную течением больших и малых рек; ее

леса населены разнообразными породами

диких зверей; по причине же красоты мес-

тоположения и богатству лугов Венгрия

представляется Божьим раем и может быть

названа Египтом. Как я сказал, она изоби-

лует красами природы, но по варварству ее

населения в ней редко высятся стены и зда-

ния, и сами границы не столько опоясыва-

ются горами и лесами, сколько очерчивают-

ся руслами больших рек. На востоке она

доходит до Савы, знаменитой реки, впада-

ющей в Дунай; с запада граничит с Болга-

рией, Моравией и Восточной Маркой тев-

тонов (Австрией); с юга – с Кроацией, Дал-

мацией, Истрией, или Каринтией, на севере

лежат Богемия, Польша и Русь (Rutenia)...

Сами венгры имеют злобный вид, ввалив-

шиеся глаза и малы ростом; по нравам же и

языку – жестокие варвары, так что справед-

ливо можно обвинять судьбу или удивлять-

ся Божескому долготерпению, которое пре-

доставило столь восхитительную страну не

скажу людям, но выродкам человеческим.

В одном только они подражают грекам, а

именно в том, что не предпринимают ниче-

го важного без частых и длинных совеща-

ний. Так как они в городах и селах имеют

самые жалкие жилища только из тростни-

ка, редко из дерева и весьма редко из кам-

ня, то бóльшая часть лета и осени прово-

дится ими в палатках. Когда вельможи схо-

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Генрих фон Зибель

татам, и потому Восток являлся повсюду

утешительной надеждой на освобождение.

Поселяне стекались толпами, особенно во

Франции; выходили на дорогу целыми дерев-

нями, продавали все, что имели, запасались,

как могли, оружием и всем необходимым для

странствования, и были готовы немедленно

отправиться в путь, предпринимаемый име-

нем Господа. Но голод предшествовавшего

года истощил совершенно страну, и это

было особенно чувствительно для низших

классов; они увидели себя вынужденными

распродавать свое имущество за самую нич-

тожную цену: мы читаем, что 12 овец про-

давались за 7 денариев; то, в чем более нуж-

дались, оружие и т. п. от всеобщего запро-

са вздорожало, а потому в короткое время

и те ограниченные средства, которыми каж-

дый располагал, должны были истощиться.

В случае обращения к князьям их прини-

мали дурно, ибо ни у кого не хватало денег

прокормить такие огромные массы. Сверх

того, эти массы далеко не состояли из лю-

дей, способных носить оружие: там нахо-

дились женщины, дети, беглые монахи и це-

лые толпы ничем не обуздываемого сбро-

да. Чтобы не погибнуть от голода, им

следовало безотлагательно вступить в не-

приятельскую землю, ибо они могли про-

кормить самих себя только войной.

Между тем эти толпища вовсе не имели

в виду примкнуть к благоустроенным арми-

ям, руководимым князьями. Если бы они

даже и были хорошо снабжены, то и в та-

ком случае не согласились бы ждать; они

ГЕНРИХ ФОН ЗИБЕЛЬ (HЕINRICH VON SYBEL. 1817–1895). Профессор истории

в Мюнхенском, а потом в Боннском и Мюнхенском университетах, Генрих фон Зибель

принадлежит к числу самых замечательных немецких историков. К капитальным его

произведениям относится «Geschichte der Revolutionszeit von 1789 bis 1795» (первое

издание 1853 г.). Во время пребывания в Мюнхене Зибель принимал самое деятель

ное участие в изданиях Исторической комиссии Мюнхенской академии наук, где поме

щено весьма много его собственных отдельных трудов. Наконец, профессору Зибелю

историческая наука обязана единственным и превосходным специальным для нее жур

налом «Historische Zeitschrift», который выходил с 1859 г. четырьмя книжками в год и со

держит в себе, сверх монографии и исследований лучших немецких историков, биб

лиографический указатель всех новых книг в истории, выходивших как в Германии, так

и в других странах, с разбором важнейших из них. Сочинение, из которого заимство

вана сама статья, а именно «История Первого крестового похода», состоит из двух от

делов: критика историков и литературы и история и легенды Крестового похода.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ

ЛЕГЕНДЫ

О ПЕТРЕ ПУСТЫННИКЕ

(в 1841 г.)

Между тем как князья делали свои при-

готовления к Первому Крестовому походу,

вассалы собирались вокруг них, а рыцари и

воины, сюзерены которых не принимали во

всем этом участия, обращались к другим

вельможам по своему соседству, и в низших

классах народа, давно отвыкшего от военно-

го дела, возбужденное однажды движение

пошло далее вперед и по недостатку закон-

ных путей к своему выходу произвело на-

сильственные взрывы. Состояние сельского

населения во Франции было в ту эпоху весь-

ма печально; городское устройство еще толь-

ко зарождалось и не могло защищаться про-

тив притеснений со стороны поземельных

собственников, или ленных владельцев. В

Германской империи низшие сословия уме-

ли улучшить свой быт благодаря целому

ряду деятельных правителей (то есть Отто-

нов в X и Генрихов в XI столетии); но долго-

временная борьба государства с церковью

(при Генрихе IV) снова вызвала величайшую

грубость нравов во всех ее частях. Безнача-

лие в Италии и жестокий деспотизм в Анг-

лии, обрушившийся более всего на низшие

классы населения, повели к тем же резуль-

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

думали, что стоят на прямой дороге к бла-

женству в здешнем и будущем мире. Они

не считали необходимым откладывать дело

в ожидании знати, под властью которой то-

мились до тех пор, и торопились свергнуть

с себя иго. Внешний быт того общества по-

буждал его изменить обычный порядок

гражданской жизни, и народ поддавался

этому побуждению с каким-то диким вос-

торгом и фанатическим воодушевлением.

Все были убеждены, что сам Бог явится их

вождем и заступником и рассчитывали на

него, а не на светских и им ненавистных

предводителей. Воинству Господню надле-

жало ожидать величайшего счастья на зем-

ле; Бог позаботится о них и предаст в их

руки богатства неверных и нечестивых. Од-

ним словом, этот народ оторвался от всех

светских условий своей родины и даже все-

ми возможными средствами вступал с ними

в борьбу.

Если мы обратимся теперь к исследова-

нию вопроса, как относилась эта аскетичес-

кая ревность к Папе или, говоря вообще, к

иерархическим стремлениям той эпохи, то

мы заметим если не открытую ненависть,

то полнейшее равнодушие. Конечно, нет

тому фактических выражений, ибо почти-

тельный страх к апостольскому престолу

успел уже укорениться, но тем не менее

замечателен исторический взгляд того вре-

мени на возникновение Крестовых походов,

который мог явиться только в ту эпоху и

был направлен к тому, чтобы приписать

наибольшую часть папского влияния како-

му-то фанатику, служившему идеалом ас-

кета. Такое направление легенды о Петре

Пустыннике – а ее-то именно я и имею те-

перь в виду – само по себе очевидно; но для

доказательства того, что она не может иметь

ни малейшего притязания на историческую

достоверность, необходимо ближайшее ее

Эволюция рыцарского вооружения в XI–XIII вв. Реконструкция ВиоллелеДюка по различным

памятникам. Слева направо: рыцарь – конец XI в.; рыцарь – середина XII в.; рыцарь – начало XIII в.

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

рассмотрение и критический разбор ее ис-

точников.

Петр Амьенский Пустынник по преда-

ниям, записанным у Альберта Ахенского и

укоренившимся благодаря Вильгельму Тир-

скому, пользуется славой человека, кото-

рый вызвал весь Запад к Крестовым похо-

дам и своим воодушевлением увлек самого

Папу. «Глубоко опечаленный при виде язы-

ческого варварства,– так рассказывает Аль-

берт,– он среди молитвы уснул в храме св.

Гроба; в это время является перед ним Спа-

ситель в небесном сиянии и говорит ему,

слабому и смертному существу: “Петр, дра-

жайший мой сын, восстань, иди к патриар-

ху и возьми от него послание моим именем.

Ты должен на родине рассказать о бедстви-

ях св. мест и подвигнуть сердца всех к тому,

чтобы они очистили Иерусалим и избавили

святых от рук язычников. Ибо врата рая

открыты тем, кого я избрал и призвал”.

Петр рано проснулся и отправился к пат-

риарху за грамотой. Патриарх вручил ему

требуемое, весьма благодарил его, и Петр

отправился, переплыл с большими затруд-

нениями море и пришел в Бари; а оттуда в

Рим. Там Папа в смирении и радостно выс-

лушал воззвание и пошел в Верчелли, а от-

туда в Клермон проповедовать путь Госпо-

день. И поднялись все земли и все князья и

рыцари целой Франции на освобождение

Гроба Господня; 8 марта 1096 г. вступил в

могущественное государство Венгрию

Вальтер Неимущий, доблестный рыцарь, с

великим числом пеших людей и с 8 всадни-

ками; он был первым, предпринявшим путь

в Иерусалим».

Мне кажется, нельзя ошибиться в харак-

тере этого рассказа, это история чуда, свя-

тая легенда, какая когда-либо существова-

ла. Является сам Христос, Спаситель мира,

чтобы предписать Крестовый поход; он про-

износит слово, и дело осуществилось, едва

только Петр успел провозгласить это сло-

во. Узнает о том Папа; он говорит другим,

и 8 марта без дальнейших размышлений

первые крестоносцы уже в Венгрии. Это

было делом рук Божиих, исполнителем ко-

торого является ничтожный Пустынник;

Папа стоит на третьем месте, и то без осо-

бенного значения.

Вильгельм Тирский взял на себя труд

связать эту легенду с данными историчес-

ких источников. Петр задумывает предпри-

ятие по личному побуждению; чудесный

сон утверждает его в намерении, и вот он у

Папы. Урбан тотчас принимает его сторо-

ну и берет на себя руководить делом; но

прежде чем он оставил Италию, Пустынник

проходит все страны и возбуждает сердца.

Никто не может противостоять его огнен-

ным речам; красноречие Петра воспламе-

няет мужественных и воодушевляет мало-

душных; таким образом он сделал уже по-

ловину дела, когда прибыл в Клермон Урбан

и торжественно провозгласил предприятие.

У Вильгельма, мы видим, мистический тон

легенды ослаблен; не исключая сна Петра,

который также лишен чудесной обстанов-

ки, у Вильгельма все идет строго рациональ-

но и самым простым человеческим образом.

Альберт Ахенский выставляет вперед имен-

но то, что Господь явился слабому и смерт-

ному существу; у Вильгельма прославляет-

ся живость его духа и необыкновенное крас-

норечие. Альберт переходит прямо от

Господних повелений к внешним событиям;

Вильгельм наполняет этот пробел про-

странным рассказом промежуточных собы-

тий. Я думаю, что последние можно при-

знать без нарушения истины чистой выдум-

кой; но прежде чем я попытаюсь изобразить

дело на основании источников, нам нужно

будет упомянуть о третьей форме предания.

Анна Комнина (см. о ней ниже) расска-

зывает, что в Палестине находился Пустын-

ник по имени Кукупетр, которого глубоко

оскорбляли притеснения турецких властей.

Возвратясь, он, отчасти из ненависти к

язычникам, а отчасти из страха, пустился в

дорогу один, склонил всех к походу и при-

вел в движение Запад. В этом изложении нет

ни малейшего следа чуда; о Папе не упоми-

нается вовсе; перед нами Петр, человек

весьма впечатлительный сам и одаренный

способностью возбуждать других; ему од-

ному приписывают заслугу предприятия

или упрек за него (то есть с византийской

точки зрения, враждебной крестоносцам).

Я не думаю, что такой характер легенды был

личным воззрением писательницы; чтобы

убедиться в противном, стоит припомнить,

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

каким образом в Константинополе должны

были встретить Петра. Туда явились снача-

ла толпища Вальтера Неимущего, собран-

ные Петром; это были люди особой заквас-

ки, среди которых их апостол считался свя-

тым, а об участии Папы, быть может, никто

ничего и не знал. Если они и слыхали, что

Урбан напутствовал пилигримов своим бла-

гословением, то тем не менее перед их те-

лесными и духовными очами носился жи-

вой образ Пустынника: они провозглашали

его славу; он, по их убеждению, возбудил

весь мир, и по отношению к своему соб-

ственному миру они были совершенно пра-

вы. Ими была подготовлена Византия, ког-

да этот прославленный герой явился туда с

новыми многочисленными толпами: импе-

ратор потребовал его к себе, узнал, что он

из Палестины, а имел ли он видение о том,

не могло быть много и речи; Пустынник

подтвердил, что он проповедовал во всех

землях; о Папе не говорится ни слова – да

и к чему, если, быть может, Петр никогда и

не видал его, и если он верил, что его мис-

сия проистекает из более высшего источни-

ка, нежели каким был оратор Клермонско-

го собора (Урбан II).

Но обратимся к положительным дан-

ным, которые могли побудить нас к подоб-

ному отрицанию, обратимся к историчес-

ким источникам, которые могли бы внушить

нам доверие к Петру и его деятельности.

Если мы откроем, что исторические писа-

тели того времени и в особенности те, ко-

торые жили ближе к его родине, молчат и

не приписывают ему славы виновника Кре-

стовых походов, то в таком случае одно это

молчание укажет нам на характер господ-

ствующего рассказа и на необходимость

другой точки отправления. Что же оказы-

вается? Кроме трех вышеупомянутых ис-

точников (Альберт Ахенский, Вильгельм

Тирский и Анна Комнина), нет ни одного,

который жил бы в ту эпоху и в той местно-

сти (около Амьеня) и, занимаясь простым

изложением событий, знал бы что-нибудь о

Петре, посланнике Божием, предтече Папы,

возбудившем весь Запад. Северные фран-

цузы говорят о нем как о проповеднике тол-

пы, подобно тому, как они говорят о Гот-

шальке, Фолькмаре и Эмико. Немцы, анг-

личане и итальянцы не говорят о нем вовсе

и едва только упоминают в числе предводи-

телей первых толпищ. Вся его роль в пер-

вом Крестовом походе ограничивается сле-

дующим: один раз выступает он на сцену

действующим лицом, именно при перего-

ворах с Кербогой (под Антиохией), а дру-

гой раз является беглецом из лагеря вмес-

те со многими другими, и историки при пер-

вом случае не отзываются о нем с особой

похвалой и даже не выражают упрека во

втором случае. Сам Радульф, нормандский

писатель (или Рауль Канский), упоминая в

первый раз о Петре, далеко не является его

почитателем, а при втором случае забыва-

ет назвать его имя вместе с прочими. Есть

некоторые известия о его смерти, а имен-

но, что он умер в Гюи, в монастыре, осно-

ванном им же самим по своем возвраще-

нии; более ни слова: но как же мог бы его

соотечественник и современник сообщить

это известие в такой форме, если бы рас-

сказ Альберта имел под собой хотя в чем-

нибудь историческую почву? Между тем

ничего, решительно ничего не сказано по

поводу его смерти. Вся эта легенда сооб-

щает нам не факт, но служит только дока-

зательством, какой силой обладало вооб-

ражение мечтателей той эпохи. То направ-

ление, которое господствовало целых 100

лет в кельях отшельников, старалось ов-

ладеть всем Крестовым походом и потому

поставило во главе его не Папу, но Пус-

тынника.

Geschichte des ersten Kreuzzuges. Düsseld.

1841, с. 236–242.

100

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Вильгельм Тирский

жали совет, каким образом всего безопас-

нее достигнуть цели, ибо то, что рассказы-

вали о погибели полчищ Годескалька, весь-

ма озабочивало их. Наконец единогласно

определили: отправить посольство к коро-

лю Венгрии для разузнания настоящих при-

чин, вследствие которых войско предше-

ствовавших им братьев погибло, и заклю-

чить, не поминая старых неудовольствий,

мирный договор для свободного прохода

через Венгрию. Ибо всякая другая дорога

при начатом ими пути была бы большим

обходом. В посольство назначили Готфри-

да из Аша, брата Генриха, так как он с дав-

них времен состоял в дружбе с королем

Венгрии, а в спутники дали ему несколь-

ких благородных и уважаемых людей. При-

быв к королю и сказав ему должное при-

ветствие, он в силу данного ему поручения

сказал следующее:

II. «Великий и светлейший муж! Госу-

дарь Готфрид, герцог Лотарингии, и все

другие богобоязненные князья, посвятив-

шие себя вместе с ним на служение Богу,

отправили нас к вашему высочеству

(vestram eminentiam), чтобы через нас раз-

ведать, по какой причине народ верующих,

остатки которого нам попадались на доро-

ге, нашел у вас, причисляемых также к ве-

рующим, столь дурной прием, что ему было

бы безопаснее идти по неприятельской зем-

ле. Была ли вина тех людей столь велика,

что они заслужили вполне всю строгость

наказания, а в таком случае пославшие меня

перенесут равнодушно их погибель, ибо

справедливая казнь не раздражает и долж-

на быть вынесена с терпением; случилось

ли то иначе, и вы напали и убили без вся-

кой причины невинных, тогда наши не ос-

тавят без внимания бедствия служителей

Божиих и будут скорее готовы отомстить

за кровь своих братьев. Теперь они ждут

ответа на мое посольство и сообразно с тем

направят свои действия». Король, окружен-

ный своими, говорил на это так: «Мы рады,

что ты, Готфрид, с которым мы в дружбе и

которому мы давно оказывали по заслугам

благоволение, пришел к нам, отчасти пото-

му, что мы можем ныне возобновить нашу

дружбу, а также и потому, что мы легко

можем оправдаться перед человеком столь

См. предыдущее выше.

ПОХОД ГОТФРИДА,

ГЕРЦОГА ЛОТАРИНГСКОГО, ДО

ВЗЯТИЯ НИКЕИ.

1097–1098 гг.

(между 1170 и 1184 г.)

Начинается книга вторая

I. В том же самом году, а именно в год

от воплощения Господня 1096-й, в августе,

15-го дня этого месяца, выступил в поход

великий и светлейший Готфрид, герцог

Лотарингии, после того как войско Петра

Пустынника удалилось и имело уже печаль-

ный конец и после того, как было пораже-

но войско Годескалька, и другие следовав-

шие за ними толпы испытали в Венгрии сво-

его рода бедствия; собрав своих спутников

и снабдившись по обычаю провиантом

(sarcinis), герцог пустился в дорогу. В его

лагере находились следующие достослав-

ные и благороднейшие мужи, достойные

вечной памяти: государь (dominus) Балду-

ин, брат герцога с материнской стороны;

государь Балдуин Монтский (de Montibus,

ныне Mons), граф Геннегау (Hamaucorum

comes); государь Гуго, граф св. Павла (ныне

St. Pol) и его сын Энгельрам, юноша отлич-

ных способностей; государь Вернер

(Garnerus, нов. Garnier); граф Грэ (Gray);

государь Ренард, граф Тулский (Toul) и его

брат Петр; государь Балдуин Буржский

(Bourg), родственник герцога; государь Ген-

рих из Аша (Hache) и его брат Готфрид;

Дудо из Кона (Cons, ныне Конти); Куно

Монтэгю (de Monte acuto, ныне Montaigu)

и многие другие, которых ни имени, ни чис-

ла мы не знаем. Все они, составив одну не-

раздельную дружину, прибыли 20 сентяб-

ря (1096 г.) здравы и невредимы в страну,

называемую Австрией (Osterich), к местеч-

ку Толленбургу (у других Massburg или

Altenburg, на Дунае, несколько ниже Вены);

р. Лейта (Lintax) отделяет там империю от

пределов Венгрии. Прибыв туда, они дер-