что сойду с ума. Но этого не случилось. Потом я услышала, что нера-
ботающих женщин, то есть только домашних хозяек, нигде не могли
найти. Я не знала, что мне делать: горевать ли и плакать о том, что я
потеряла свою мать, или радоваться, что у меня есть еще спасшийся
отец. Можно ли представить себе что-либо подобное? Можно ли по-
нять это? Казалось, что голова, сердце разрывались на части.
Теперь мы жили уже без матери. Верная душа, доброе материн-
ское сердце!.. Между тем снова начались будничные заботы и тяже-
лая борьба за ненужное, ставшее бессмысленным существование.
Снова нужно было переселяться: гетто еще раз уменьшили. Ведь те-
перь освободились квартиры убитых. И жизнь продолжалась.
5 ноября было воскресенье. Совершенно неожиданно, в 11 часов
утра, гетто было окружено, и снова началась суматоха. Мне выпало
тогда особое «счастье». Ничего не подозревая об операции, я за де-
сять минут до того, как гетто было окружено, вышла из него. Со вре-
менем привыкаешь к обстановке, отупеваешь. Если потерял кого-
нибудь из самых близких, то ни на что больше не реагируешь. Уже
нет больше сил плакать, ты уже не человек, сердце окаменевает, чув-
ства притупляются. Никакие известия уже не трогают тебя. И уже со-
вершенно спокойно идешь навстречу смерти. Люди на площади были
безразличны и спокойны.
Я пока еще жива и хочу еще описать вам, что произошло начиная
с 7-го и до сегодняшнего дня. Итак, это значит, что теперь очередь
дошла до всех. Галиция должна быть полностью очищена от евреев.
И прежде всего до 1 мая должно быть ликвидировано гетто. За по-
следние дни вновь были расстреляны тысячи людей. В нашем лагере
был сборный пункт. Там человеческие жертвы сортировались. В Пет-
рикове это выглядит так: перед рвом раздеваются догола, становятся
на колени и ждут выстрела. Жертвы стоят и ждут своей очереди. При
этом они должны укладывать во рву первых, уже расстрелянных,
чтобы как следует использовать место и соблюсти порядок. Вся про-
цедура продолжается недолго. Через полчаса одежда расстрелянных
снова в лагере. После завершения операции советнику по еврейскому
вопросу был вручен счет на 31 000 злотых за израсходованные патро-
ны, за которые нужно было заплатить... Почему мы не можем кри-
чать, почему мы не можем сопротивляться? Как это можно видеть,
что льется столько невинной крови, и ничего не сказать, ничего не
сделать и самому ждать такой же смерти? Так убого, так безжалостно
мы должны погибнуть. Верите ли вы, что мы хотим такого конца, хо-
тим так умереть? Нет! Нет: мы не хотим! Несмотря на все, что мы пе-
режили. Инстинкт самосохранения усилился, усиливается желание
жить по мере приближения смерти. Если вы, может быть, вернетесь
сюда после войны, то вы узнаете от знакомых, куда доставлялись
транспорты из лагеря. Нелегко расставаться навсегда. Прощайте.
Прощайте...
166