социологией, демографией и т.д.; как мировоззрение; как наука о власти и
для власти. Появление геополитической доктрины евразийства было
закономерно благодаря его философскому и научно-культурному
потенциалу, широте и глубине мировоззрения его лидеров, знакомству с
работами пионеров европейской геополитики. Можно только согласиться с
оценкой С.Ключникова: «Конечно, нельзя считать евразийство
неким
универсальным учением, дающим ответы на все вопросы жизни. Но даже
если в какой-то степени согласиться с Г.Флоровским, что в евразийстве
преобладает «правда вопросов» над «правдой ответов», то и в этом случае
остается удивляться, насколько верно и точно эти вопросы поставлены.
Именно это позволяет надеяться, что значение евразийства
как живой
национальной идеологии в будущем будет все больше возрастать»[4].
Евразийство доказательство того, что русская философия, по
точному определению Ф.А. Степуна, "никогда не была чистою, т.е.
отвлеченною мыслью, а всегда лишь мыслью, углубленной жизнью"[5].
Самое главное, евразийские идеи можно считать возможной платформой
объединения народов России в современной сложной этнополитической
ситуации. Многогранное наследие самобытного течения русской мысли
явилось базой для появления и развития в России не только геополитики,
но и целого ряда наук: этнологии, этнопсихологии, этнолингвистики,
социоестественной истории. Осмысление богатого литературного наследия,
прежде всего лидеров движения: Н.С. Трубецкого и П.Н. Савицкого (по
определению А.Г. Дугина, "евразийских Маркса
и Энгельса"), в наше время
привело к появлению постевразийства, неоевразийства. Современное
евразийство (или, как часто называют, постевразийство), сохраняя
традицию классического евразийства, представляет собой особое
мышление, способное влиять на выбор пути развития России, ее выхода из
кризиса.