Сивачёв Н.В., Язьков В.Ф. Новейшая история США. 1917-1972

Подождите немного. Документ загружается.

гирования. Во многих случаях любое открытое нападение коммуни-

стических сил может привести лишь к началу всеобщей войны.

Но свободный мир должен располагать средствами для эффектив-

ного реагирования по своему выбору. Он не должен ставить себя

в такое положение, когда единственным остающимся в его распо-

ряжении ответом является всеобщая война. Важно, чтобы потен-

циальный агрессор знал заранее, что ему предстоит больше потерять,

нежели выиграть от агрессии. Это делает необходимым соз-

дание системы, при которой локальная оборонительная сила под-

держивается более мобильной сдерживающей мощью». Цитируе-

мый пассаж характерен не тем, что в нем присутствуют типично

даллесовские, устрашающие мотивы, а известной новизной: Д. Дал-

лес вынужден был заговорить о «гибкости», об осторожности при

обращении с такой категорией, как '«всеобщая война».

В американской буржуазной литературе этот «отбой» объяс-

няется лишь намерением правительства несколько успокоить об-

щественность, напуганную январской речью Д. Даллеса. Не сбра-

сывая со счетов этого аргумента, надо видеть и другой, не менее

существенный довод: агрессивные доктрины республиканцев разби-

лись о мощь СССР, социалистических стран, стремление колони-

альных народов к свободе и нежелание союзников США слишком

прочно привязываться к колеснице «холодной войны» в ее далле-

совской конструкции.

Когда французские колонизаторы «уходили» из Индокитая, ка-

залось, представлялась возможность полевых испытаний даллесов-

ских доктрин. США были на грани вторжения в Индокитай.

Р. Никсон 16 апреля 1954 г. заявил, что «свободный мир не может

позволить дальнейшее отступление из Азии», что «мы должны пой-

ти на риск и послать американских парней в Индокитай». Но пре-

зидент на этот риск не пошел, считая, что «нет никакой реальной

альтернативы миру» в условиях, когда Соединенным Штатам про-

тивостоит гигантская сила СССР.

Правительство США практически возвратилось в русло доктри-

ны «сдерживания», хотя официально этого не признавало. Взлет

Д. Даллеса в 1954 г. кончился. Началось медленное падение. Сна-

чала оно было почти незаметным, ибо правительство во второй

половине 1954 г. и в начале 1955 г. предприняло по его инициати-

ве целую серию агрессивных шагов в Юго-Восточной Азии. В сен-

тябре 1954 г. ему удалось сколотить блок СЕАТО, а затем Ва-

шингтон встал в угрожающую позу по отношению к Китайской

Народной Республике. В январе 1955 г. в обстановке почти пол-

ного единодушия конгресс принял «формозскую резолюцию», кото-

рая разрешала президенту использовать по своему усмотрению

вооруженные силы против КНР. Политика в Латинской Америке

еще более свидетельствовала о прочности позиций государственного

секретаря в правящих кругах США. Подавив летом 1954 г. рево-

люцию в Гватемале с помощью «межамериканских» сил, империа-

листические круги Соединенных Штатов продемонстрировали, что

201,

они не остановятся в «сдерживании» и «освобождении» и перед

рискованными интервенционистскими мерами. Но эти шаги 1954—

начала 1955 г. были отнюдь не ударом по «центру», ранее обещан-

ным республиканцами. С империалистической точки зрения, с

«центром коммунистической мощи» отношения развивались не так,

как этого бы хотели в США. На повестку дня выдвигались даже

переговоры с руководящими деятелями СССР.

4. Маккартизм

Потрясения 1949 г. создали в США атмосферу антикоммуни-

стической истерии, в которой не замедлили выдвинуться многочис-

ленные «спасители» страны от коммунизма. Один из претендентов

на эту роль сенатор-республиканец от штата Висконсин Д. Маккар-

ти, выступая 9 февраля 1950 г. перед активистками республикан-

ской партии в г. Уилинге (Западная Виргиния), заявил, что госу-

дарственный департамент США «основательно наводнен коммуни-

стами». Он обнаружил в ведомстве Д. Ачесона «205 коммунистов».

В адрес Д. Маккарти сразу же потекли большие денежные сред-

ства из сейфов корпораций и карманов индивидуальных кресто-

носцев, однако настоящий крестовый поход «против коммунизма»

развернулся с началом корейской агрессии, особенно когда обещан-

ные Д. Маккартуром победы оказались призраком.

Разгул крайней реакции и шовинизма в 1950—1954 гг. получил

название «маккартизм» — по имени человека, которому бесспорно

принадлежала авангардная и ведущая роль в этой кампании. Но

сводить маккартизм, как делается в буржуазной историографии,

к деятельности эксцентричного сенатора значило бы преуменьшать

глубину социально-политического кризиса, которая скрывалась за

данным явлением. Расцвет маккартизма нельзя объяснять и одной

корейской войной, хотя это уже намного ближе к истине.

Корни маккартистской вакханалии надо искать в общей внут-

ренней и международной обстановке этого периода, начавшегося и

кончившегося экономическими кризисами. Кризисы углубляли со-

циальную неустойчивость собственнических групп общества и со-

циальную необеспеченность его низов, что давало почву для агита-

ции демагогов и проходимцев, «знающих» причину всех бед и спо-

собных указать «конкретного» врага — в данном случае «комму-

нистов» и тех, кто им «продался», находясь на верху общественной

лестницы.

Даже безотносительно к экономическим кризисам вся государ-

ственно-монополистическая структура США предрасполагала к

недовольству и возмущению миллионы приверженцев дорузвельтов-

ских индивидуалистических устоев. Тафтовская паства неслучайно

нашла в Д. Маккарти своего человека и дала ему массовую опо-

ру. Сам Р. Тафт, сходя в могилу, благословил Д. Маккарти на раз-

вязанный последним антикоммунистический поход. Принадлеж-

ность висконсинца к католицизму сделала его привлекательной

202,

фигурой и там, где протестант Р. Тафт никогда не имел прочной

опоры, — среди католиков Северо-Востока. Крупнейший миллионер

католик Джозеф Кеннеди был в дружеских отношениях с Д. Мак-

карти. Его сын Джон Кеннеди, тогда член конгресса, не только не

выступал против маккартизма, но своими речами по поводу «пре-

дательства» Китая в 1949 г. пополнял арсенал реакционных кресто-

носцев. Следующий Кеннеди — Роберт пробивался в политику

под прямым руководством Д. Маккарти, в комиссии которого он

служил в качестве юридического консультанта, рассматривая эту

службу как трамплин для избрания в конгресс или занятия какой-

то другой важной государственной должности.

Международный аспект общего кризиса капитализма давал осо-

бенно воспламеняющийся материал для реакционно-шовинистиче-

ской машины маккартизма. Ни «сдерживание», ни «отбрасывание»

коммунизма не смогло остановить укрепления социалистической си-

стемы государств и роста коммунистического движения во всем

мире, включая высокоразвитые капиталистические страны. Обыва-

теля крайне бесило то, что ядерный арсенал США не приносил

автоматических побед даже в малых странах. Эти настроения с ве-

ликой выгодой использовали монополии, заинтересованные в гонке

вооружений.

Маккартизм, таким образом, проник во всю социальную, поли-

тическую и идеологическую структуру американского буржуазного

общества. Везде маккартисты в качестве главного врага видели

коммунистов и коммунизм. Однако маккартистокие настроения —

не только антипатии по отношению к коммунистам. Антикомму-

низм был скорее лишь лозунгом, который использовался для борь-

бы со всеми .прогрессивными социальными группами, явлениями и

институтами — передовыми профсоюзами, либеральной интеллиген-

цией, реформами с учетом требований трудящихся, политикой пе-

реговоров с социалистическими государствами и т. д.

Маккартизм как политическое явление надо ставить в соответ-

ствующее действительности отношение к официальному курсу по-

литики господствующего класса. В период правления демократов

маккартизм находился в явном противоречии с попытками соци-

альных реформ, которые еще включались в трумэновский государ-

ственно-монополистический курс. Будучи отчаянным криком инди-

видуализма, маккартизм должен был прийти в столкновение с при-

верженностью демократов к государственно-монополистическому

регулированию. Маккартисты не находили общего языка с

Г. Трумэном и потому, что последний все же имел в своем окру-

жении либералов и либеральную интеллигенцию, хотя не столь

видимо, как его демократические предшественник и преемник по

Белому дому. Лагерь Д. Маккарти не мог смириться и с «мяг-

костью» Г. Трумэна по отношению к коммунизму, полагая, что аме-

риканская военная мощь используется не в полную меру на меж-

дународной арене.

Проводя линию разграничения между маккартизмом и офици-

203,

альной -политикой правящего класса, не следует упускать из виду

и большой общности целей обоих направлений. Маккартисты час-

то доводили до логического конца, как он им представлялся, то,

что правительство Г. Трумэна начинало. Так получилось и в отно-

шении к мировым проблемам и внутренним. Г. Трумэн сам поднял

вопрос о «проверке лояльности» и преследовании коммунистов, —

республиканцы и маккартисты довели его до принятия 23 сентября

1950 г., через президентское вето, закона о «внутренней безопасно-

сти» (закона Маккарэна). По этому статуту создавалось Управле-

ние по контролю над подрывной деятельностью, которое обязыва-

лось проводить расследования, выявлять и регистрировать органи-

зации «коммунистического действия» или «коммунистического

фронта». Как только управление подгоняло ту или иную органи-

зацию под одно из указанных определений, на нее обрушивалась

масса ограничений и репрессий. Выступая против этого билля,

Г. Трумэн по рекомендации многих подразделений правительства,

включая министерство обороны и ЦРУ, заявил, что в применении

к американским коммунистам закон окажется недостаточно эффек-

тивным и трудно осуществимым, а пункты, относящиеся к имми-

грации, депортации и натурализации, ослабят позиции США в

«холодной войне», ибо они ограничивают деятельность ЦРУ по

вербовке своей агентуры за рубежом и подрыву внутренних устоев

социалистических государств. По тем же причинам президент на-

ложил вето и на билль Маккарэна — Уолтера об ограничении

иммиграции, который, однако, стал законом в июне 1952 г. В обеих

ситуациях Г. Трумэн не упускал случая подчеркнуть, что конгресс

нарушает основные права граждан США, но это только усиливало

активность маккартистов.

С победой республиканцев на выборах 1952 г. маккартизм при-

близился к официальному государственному курсу. В ходе избира-

тельной кампании Д. Эйзенхауэр публично поддерживал Д. Мак-

карти и пользовался взаимностью со стороны маккартистов. Чтобы

заручиться поддержкой последних, кандидат в президенты всяче-

ски угодничал перед ними. Когда Д. Маккарти начал грязную

кампанию клеветы против Д. Маршалла, все ожидали, что генерал

Д. Эйзенхауэр станет на защиту своего бывшего начальника. Но,

выступая в Висконсине с одной с Д. Маккарти трибуны, Д. Эйзен-

хауэр струсил и выбросил из написанной ему речи абзац, содер-

жавший несколько хороших слов в адрес Д. Маршалла. Это немед-

ленно разнеслось по всей стране и стало символом силы маккар-

тизма и слабости и бесхребетности «порядочного консерватизма»

эйзенхауэровских республиканцев.

Не без оснований маккартисты истолковали итоги выборов

1952 г. как свою крупную победу. С наступлением 1953 г. начался

«золотой год» маккартизма. В буржуазной литературе период от-

кровенного сотрудничества Д. Эйзенхауэра с маккартистами (с

1952 до начала 1954 г.) часто представляется достойным сожа-

ления, но неизбежным эпизодом, так как якобы только этим пу-

204,

тем можно было вернее всего бороться с маккартизмом. На самом

же деле этот союз консервативных республиканцев с маккарти-

стами, толкавшими страну на путь фашизма, был проявлением

кризиса всей государственно-политической, конституционной струк-

туры США.

Став частью правящей партии, маккартисты намеревались выр-

вать из рук эйзенхауэровских республиканцев руль управления

государством. Консервативный журнал «Ньюсуик» в январе 1953 г.

писал: «Сенатор Джозеф Маккарти в результате выборов 1952 г.—

один из наиболее потенциально могущественных людей в конгрес-

се и стране».

Главным технико-юридическим методом деятельности маккар-

тистов было расследование через различные комиссии конгресса.

Сам Д. Маккарти возглавил сенатскую комиссию по правитель-

ственным операциям и постоянную подкомиссию по расследованию

при ней, планируя использовать их как плацдарм для наступления

на .«коммунистические элементы» в органах правительства. Его

приспешники У. Дженнер и Г. Велд взяли в свои руки соответст-

венно подкомиссию сената по внутренней безопасности, являющую-

ся частью юридической комиссии сената, и комиссию палаты пред-

ставителей по расследованию антиамериканской деятельности. Эти

главные органы конгресса по расследованию, деятельность которых

дополнялась и другими комиссиями и подкомиссиями, работали

под общим политическим руководством Д. Маккарти. Они и были

становым хребтом маккартизма, с точки зрения его организации.

Маккартисты по-новому взглянули на функции следственных

комиссий конгресса. Традиционно конституционное право США

считало, что подразделения конгресса могут проводить расследова-

ния лишь в пределах, необходимых в связи с принятием законов.

Маккартисты превратили институт расследований в преследование

всего прогрессивного и демократического.

Маккартизм был лишь по своей тактико-юридической форме

наступлением на исполнительную власть государства. К тому же

этот аспект маккартизма всячески раздувался буржуазной пе-

чатью. Когда маккартист Д. Брикер внес в 1953 г. в сенат поправку

к конституции об ограничении прерогатив президента при заклю-

чении международных договоров, тезис о главной направленности

маккартизма против исполнительной власти получил особенно ши-

рокое хождение. Инертность Д. Эйзенхауэра как президента еще

более разжигала аппетиты следственных комиссий и способствовала

запутыванию вопроса о социально-политической заостренности

главного удара маккартизма. Крупнейший американский журна-

лист У. Липпман в декабре 1953 г. писал о «кризисе», суть кото-

рого он видел в «отречении от власти исполнительной ветви и в

узурпации ее конгрессом».

Однако существо кризиса заключалось в первую очередь не в

этом. Маккартизм — не верхушечное явление, а массированное на-

ступление на прогрессивные организации и мысли, которым не

205,

оставалось места в рамках конструируемой реакционерами «закон-

ности». Маккартисты обвиняли в измене всех, кто ставил под сом-

нение даже второстепенные явления американского социально-по-

литического устройства, не говоря уже о главных устоях. Они

предпринимали выездные сессии в индустриальные центры и чини-

ли расправы над передовыми деятелями профсоюзов. Каждое их

расследование приводило к потере работы теми, кто вызывал по-

дозрение. Маккартизм создал благоприятную атмосферу для на-

ступления предпринимателей на профсоюзы — сначала на «непо-

слушные», а затем и на все другие. В разгар маккартистского

разгула (1953—1954 гг.) зарегистрирован наивысший процент

(34%) поражений профсоюзов при выборах их представительства

для переговоров с предпринимателями, проводившихся НУТО.

Таким образом, преследуя в первую очередь (и по существу, и

для рекламы) коммунистов, маккартисты вели курс на подчине-

ние интересам буржуазии и профсоюзов, и индивидуальных рабо-

чих. Маккартизм душил всякие проявления независимости в дей-

ствиях и мыслях. В созданной в эти годы обстановке антикомму-

нистической истерии уже никто всерьез и не помышлял об отмене

закона Тафта — Хартли. Профсоюзам приходилось вести трудней-

шую оборонительную борьбу. Из их рядов изгонялись все новые

группы «подрывных элементов».

Большего успеха маккартисты достигли в насаждении реакци-

онного духа в многомиллионном аппарате государственных служа-

щих, особенно в его высшем звене. В апреле 1953 г. президент

Д. Эйзенхауэр, соревнуясь с Д. Маккарти в гонке по очищению

государственного аппарата от «коммунистов», объявил новую про-

грамму избавления от «подрывных». За первые четыре месяца

было уволено более 800 человек, другие 600 сами подали в отстав-

ку, как только их уведомляли, что у них не все «чисто». В мемуа-

рах Д. Эйзенхауэра подсчитано, что созданные им следственные

органы выявили 8808 «ненадежных элементов». Но и это еще не

все. Он пишет, что десятки тысяч государственных служащих фак-

том проверки были поставлены в неуверенное положение, а многие

переведены на более низкие, второстепенные посты. В государствен-

ные органы, связанные с военным производством, научными иссле-

дованиями и внешней политикой, шли милитаристы и карьеристы,

почувствовавшие, что на маккартистской волне можно многого до-

стичь.

Позорнейшими страницами маккартизма были такие явления,

как «дело Оппенгеймера», казнь, впервые в мирное время, «шпио-

нов» — супругов Розенберг, травля прогрессивной и либеральной

профессуры в вузах, сожжение книг и многие другие действия.

В годы маккартизма были радикально модифицированы консти-

туционные доктрины, связанные с личными свободами граждан.

Обращение, например, к 5-й поправке, которая запрещает при-

нуждать гражданина США в любом уголовном деле давать само-

инкриминирующие показания и лишать жизни, свободы или соб-

206,

ствснности без соблюдения законной процедуры, маккартисты

объявили преступлением. Они даже изобрели термин «коммунисты

пятой поправки», применяя его к лицам, пытавшимся воспользо-

ваться ее положениями при допросах, проводимых следственными

комиссиями. Превращая эти комиссии по существу в судебные

инстанции, маккартисты не соблюдали принятой в таких случаях

должной судебной процедуры, что в высшей мере облегчало воз-

можность чинить произвол.

Маккартизм оказал разлагающее влияние на исполнительные

и судебные органы, которые пошли по пути ликвидации буржуаз-

но-демократических свобод. В исполнительном аппарате это прояв-

лялось при приеме и увольнении с работы, а также в общем по-

правении всей ветви от президента до низших чиновников. Суды,

включая верховную инстанцию, использовали такие концепции, как

«виновность по ассоциации», когда граждан обвиняли в преступле-

ниях автоматически из-за их принадлежности к «подрывным»

организациям; «наличие явной угрозы» (ее впервые выдвинул

О. Холмс в 1919 г.), что позволяло квалифицировать поступки не-

угодных лиц и организаций как «явно угрожающие» устоям обще-

ства и не подлежащие защите, а тем более оправданию. На основе

этих доктрин Верховный суд США — «суд Ф. Винсона» — поддер-

живал приговоры коммунистам и другим прогрессивным деятелям

США. «Винсоновский суд», за исключением X. Блэка и У. Дугла-

са, шел на поводу маккартистов, ведя за собой и низшие судебные

инстанции. Под стать Верховному суду было и министерство юсти-

ции, возглавлявшееся реакционером Г. Браунеллом, который не

давал бездействовать судам, непрерывно загружая их работой по

искоренению «коммунизма» в США. Г. Браунелл довел в 1953—

1955 гг. число «подрывных организаций» до 279.

Маккартисты сделали с помощью судов «билль о правах», т. е.

первые 10 поправок к американской Конституции, крамольным

документом. В г. Мэдисон из 112 человек, опрошенных репортером

местной газеты, 111 побоялись подписаться под выдержками из

«билля о правах», считая, что им подсовывают какой-то коммуни-

стический пропагандистский материал.

Эра маккартизма — позор американского либерализма. Либе-

рализм как политическое течение в эти годы не выдержал испы-

тания, несмотря на мужественное сопротивление маккартизму от-

дельных его представителей. Падение либерализма было настолько

явным, что не отрицается последующей либеральной историогра-

фией. Оно принимало многие формы: молчаливое согласие с тво-

римыми реакционерами безобразиями, активное участие в анти-

коммунистическом походе, проповедь милитаризма в борьбе с ми-

ровым коммунизмом, инициатива в принятии ультрареакционных

законов.

Но верхом падения американских либералов 1950—1954 гг.

была их роль в принятии антикоммунистического закона (август

1954 г.), которая до сих пор шокирует всякого либерального и

207,

даже умеренно консервативного историка. Закон «О контроле над

коммунистами», установивший дальнейшие ограничения деятель-

ности компартии и профсоюзов, «в которые проникли коммунисты»,

должен был лишний раз доказать, что демократическая партия не

хуже маккартистов борется с коммунистами. Особенно отличились

в протаскивании его в конгрессе сенаторы-либералы Г. Хэмфри

и У. Морзе.

Маккартистское влияние сказалось и на руководстве профсою-

зов. Правые профсоюзные лидеры пошли в эти годы еще дальше

в своем антикоммунизме и приверженности задачам и целям «хо-

лодной войны», боясь получить ярлык «сочувствующих коммуниз-

му». В октябре 1951 г. в буржуазном журнале «Кольерс» была

опубликована серия статей, достойных эпохи маккартизма. Среди

авторов был и У. Рейтер, нарисовавший чудовищную картину

«разгрома и оккупации России в 1952—1960 гг.», куда он устроил

воображаемую поездку во главе профсоюзной делегации для

утверждения трудового «порядка» в СССР. При такой политиче-

ской ориентации профсоюзного руководства трудно было рассчи-

тывать на широкое вовлечение рабочего класса в борьбу против

маккартизма.

5. Борьба демократических сил против реакции

и милитаризма

В 1949—1954 гг. наиболее ожесточенным гонениям подверг-

лась коммунистическая партия. «Не удивительно,—писал в 1958 г.

У. Фостер,— что при таком терроре многие вышли из компартии;

контакт с массами (был ослаблен, партия подорвана организаци-

онно, и вся ее работа в огромной степени затруднена». Но даже в

этих трудных условиях партия ни на минуту не прекращала борь-

бы против (маккартизма, «холодной войны» и всех иных форм

проявления реакции в политике монополистической буржуазии.

Коммунисты отстаивали не только свои права как организации.

Одновременно они боролись за демократические политические

свободы, за социальный прогресс вплоть сто пропаганды идей со-

циалистического переустройства общества, за мирное сосущество-

вание с социалистическими странами и мир во всем мире.

В 11966 г. один из лидеров партии Г. Аптекер говорил: «В са-

мый разгар маккартизма выступающих против него было мало,

и они преимущественно были представителями преследуемых и

гонимых левых сил. Их отказ опустить знамя разума, демократии

и радикализма сослужил службу, истинное значение которой еще

предстоит полностью оценить».

В центр своей деятельности коммунисты ставили защиту ми-

ра и демократии. На XV съезде партии, состоявшемся 28—31 де-

кабря 1950 г., в основном докладе, который был сделан Г. Холлом,

указывалось, что -«борьба за мир 'является решающим и централь-

ным вопросом». Если учесть, что это было время расширения аг-

208,

реосии в Корее и вынашивания экстремистами планов глобальной

войны против социалистических стран, то данную постановку во-

проса нельзя не признать политически правильной. Г. Холл ука-

зал на рост фашистской опасности внутри страны и призвал пар-

тию усилить борьбу против реакции. В избирательной кампании

1952 г. коммунисты активно поддерживали кандидата Прогрессив-

ной партии юриста В. Холлинэна, который баллотировался под

лозунгами мирного сосуществования, отмены реакционных зако-

нов, статутного увеличения минимума зарплаты до '1,25 долл. в

час, защиты гражданских прав негров. С расширением маккарти-

стского похода после выборов партия сосредоточила свои силы

на борьбе с этим фашиствующим течением. В утвержденной в

августе 1954 г. |(на национальной предвыборной конференции)

программе партии коммунисты заявляли: ««Маккартизм стремится

навязать стране фашизм, захватить контроль над ней с помощью

программы необузданного запугивания и демагогии. Он пытается

силой подавить всякое независимое мнение, подавить каждого

мыслящего человека, он сжигает книги и уничтожает искусство

и культуру. Он стремится разгромить рабочее движение, еще

больше поработить негритянский народ, разжечь расизм и антисе-

митизм, заткнуть рот молодому поколению, ожесточить его, унич-

тожить все остатки свободы. Маккартизм стремится превратить

Америку в страну безропотно послушных людей и осведомителей,

где патриотизм заменен шовинизмом, независимость мысли —

стандартным мышлением, мужество — раболепием».

Там, где коммунисты имели .хотя бы малейший доступ к мас-

совым демокрэтическим организациям, они делали все для того,

чтобы применить действенные формы борьбы с маккартизмом и

милитаризмом — демонстрации, митинги, петиции и т. д. Но их

возможности катастрофически сузились сразу же после войны,

а с развязыванием антикоммунистической истерии в 1949 г. они

практически свелись к нулю. Сперва применение закона ^Смита^ а

ззтем ззконов о преследовании организаций «коммунистического

действия», «коммунистического фронта» и «организаций, в кото-

рые проникли коммунисты», поставили деятельность партии вне

закона.. Суды и тюрьмы оставались почти единственными инсти-

тутами, открытыми для коммунистов. Руководители и рядовые

члены партии показали на судебных процессах примеры личного

мужества в борьбе за свои убеждения и образцы истинного пат-

риотизма. На судебных процессах коммунисты призывзли мыс-

лящую Америку опомниться, остановить разгул реакции и «холод-

ной войны», могущий привести страну к национальной катастро-

для судеб американского народа в целом, которому навязывали

реакционные порядки, используя жупел '«коммунизма». Обраща-

ясь 16 декабря 1953 г. к судье, который приговорил его к семи

годам тюрьмы (три за «преступление» плюс четыре за «неуваже-

ние к суду»), Р. Томпсон, руководитель сражавшейся в Испании

209,

бригады им. Линкольна и герой второй мировой войны, говорил:

«Ваша честь, всем думающим людям, независимо от их положе-

ния, уже давно пора понять, что предпринимающиеся в течение

последних четырех лет попытки запретить коммунистическую пар-

тию и нынешнее оголтелое стремление маккартистской банды к

власти в стране — это две стороны одной и той же медали».

Коммунисты постоянно подчеркивали связь маккартизма с

реакционными сторонами в политике правительств Г. Трумэна и

Д. Эйзенхауэра. Иногда, если судить по отдельным статьям в ком-

мунистической печати, несколько смазывались различия между

крайней реакцией и правительством, особенно в 1950—1952 гг.

Нередко партийная пресса спешила занести в разряд «фашист-

ских» слишком многие мероприятия Г. Трумэна. Но в целом нель-

зя говорить, что партия не проводила грани между маккартизмом

и политикой Г. Трумэна.

Коммунисты не называли маккартистским курс Д. Эйзенхау-

эра, правильно, однако, подчеркивая, что в первые полтора года

маккартизм .не без успеха стремился «трансформировать» «реак-

ционную республиканскую администрацию в открыто фашистское

правительство». Были в деятельности партии и ошибки, о которых

несколько позже сказали сами коммунисты. В декабре 1957 г.

У. Фостер, например, отметил, что в условиях преследования за

попытки «насильственного свержения правительства» коммунисты

допустили просчет, не организовав пропаганды лозунгов мирного

перехода к социализму, хотя они в общем плане и выдвигались с

конца 40-х годов. Неоправданной мерой явились введенные в

1950 г. сверхстрогие требования при приеме в партию, которые,

по словам У. Фостера, «еще более сократили постепенно умень-

шающееся членство в партии» и «ослабили ее связи с массами».

Профсоюзное движение в годы крайней реакции также пере-

живало огромные трудности, которые грозили привести к ликви-

дации всего завоеванного десятилетиями упорной борьбы. Поэто-

му всякое отстаивание права на стачку, забастовки в защиту со-

циальных и экономических требований рабочих, агитация за про-

грессивные реформы и отмену реакционного законодательства —

все это объективно было борьбой против маккартистского произ-

вола. Рабочее движение не могло не прийти в столкновение с

маккартизмом, вопреки демагогии реакционеров о благоприятном

влиянии на профсоюзы их «очищения» от «подрывных» элемен-

тов, ибо всякое смелое предъявление экономических и иных тре-

бований предпринимателям вызывало обвинение в подрыве «на-

циональных интересов» и обращение к судебным предписаниям.

Несовместимость маккартизма с интересами рабочего движения

долгое время смазывалась тем, что лидеры профсоюзов дали себя

пристегнуть к упряжке ^холодной войны» и антикоммунизма, в

которой у них, казалось, были общие цели с реакционерами. Но

такая комбинация была социально ложной и неестественной, как

бы ,ни старались некоторые профсоюзные лидеры выглядеть бо-

210,