Сидорова Л.А. Советская историческая наука середины ХХ века: синтез трех поколений историков

Подождите немного. Документ загружается.

исторического процесса еще не приобрела характера догмы. Отсюда –

обучение своей научной смены не только приемам работы с руководящими

материалами как основы изучения проблем истории ХХ века и умению

соответственно подбирать и интерпретировать документы, но и нацеливание

их на творческий подход к изучаемым вопросам.

Историки первого марксистского поколения готовили своих учеников

как продолжателей именно своей линии в науке. То же самое делали,

естественно, и уже немногочисленные в послевоенный период в силу

естественных и чрезвычайных причин представители «старой» профессуры.

В известном смысле, шла неявная, лишенная внешних признаков, но все-таки

борьба за послевоенное поколение между историками двух старших

генераций. К 1950-м гг. состязание за научную смену полностью приняло

латентную форму, хотя еще в предвоенные годы, несмотря на возвращение к

преподаванию историков «старой школы» и даже благодаря ему, оно носило

лишь слегка завуалированный характер.

Сочетание идеологизированных методологических принципов

исследования и стремления к научному прочтению документальных

материалов, достаточно обычное для многих советских историков первого

марксистского поколения, наводило мосты как между ними и их

предшественниками, так и следующей генерацией исследователей. Вместе с

тем, с позиций историков послевоенного поколения противоположность

старших генераций ощущалась не столь значительно.

Л.В.Черепнин, работавший в духе ортодоксального марксизма-

ленинизма, одновременно являлся крупнейшим знатоком летописного и

актового материалов по истории Русского государства, мастером

источниковедческого анализа. Эта вторая сторона его творчества имела

колоссальное значение для учившихся у него молодых историков. Научить

работать с историческим источником профессионально – эта задача

составляла сердцевину научного общения между историками разных

поколений.

Передача творческого опыта непосредственно от историков «старой

школы» историкам послевоенного поколения создавала уникальную

ситуацию в советской исторической науке. Часть молодых историков

оказалась в определенной степени вне прямого научного контакта с

историками первой марксистской генерации, что вело к укреплению

российской историографической традиции после произошедшего в 1920-х гг.

ее нарушения.

Историки послевоенного поколения также отмечают, что «старая

профессура» оказала на них влияние не только привитием навыков

исследовательской работы. Наряду с этим они подчеркивают воспитательное

значение этого общения, его нравственную школу. Прошедшие ее советские

историки обогащались качествами, которые казались реликтами ушедшей

эпохи, сметенной чередой войн и революций; они прикоснулись к духовному

миру интеллигенции, сложившемуся на рубеже XIX и ХХ веков, смогли не

только оценить энциклопедичность их знаний, но и получить вкус к их

приобретению.

Историки «старой школы», на своем опыте испытавшие тяжелую длань

партийно-государственного диктата в исторической науке, предостерегали

молодых историков от нарушения идеологических канонов и советовали

найти приемлемую для себя исследовательскую нишу. Передавая свой

исследовательский опыт, историки старших поколений рассчитывали, что их

ученикам удастся осуществить то, что оказалось невозможным для них

самих.

Разница социокультурной традиции, в которой шло формирование

двух первых поколений советских историков, их образовательной

подготовки привела к тому, что вокруг них образовались научные

коллективы, отличавшиеся, в том числе, характером профессионального

общения. Оно имело свои особенности в тональности, степени

напряженности межличностных взаимоотношений, что создавало особый

микроклимат в их организационных структурах, формировало только им

присущую атмосферу.

Агрессивность и напор были в большей степени свойственны

историкам современности, тогда как их коллег, исследовавших ранние

периоды истории, отличала скорее спокойная манера профессионального

общения, ориентированная на классический «профессорский» стиль.

Конечно, известные поправки вносили индивидуальные особенности

личности исследователя, его темперамент. Историки советского общества

культивировали стиль партийного общения, дисциплину жестких

формулировок документов партии. Вместе с тем, академический тон,

отсутствие политизированных обвинительных формулировок могли быть

формой достаточно жесткой и даже разгромной критики, в отдельных

случаях служить формой для выражения крайне идеологизированных

суждений.

Квинтэссенцию стиля профессионального общения, присущего

историкам «старой» школы, составляли высокая степень самоуважения и

уважение к собеседнику, его исследовательской деятельности, неприятие

диктата как метода научных коммуникаций. «Старая профессура» отличалась

стремлением нейтрализовать ситуации, возникавшие в результате

идеологического прессинга. Историки первого марксистского поколения,

напротив, демонстрировали склонность заострять критические стрелы, что

задавалось и всемерно поддерживалось партийным руководством

исторической наукой.

Стиль межличностных коммуникаций являлся также одной из форм

консолидации поколений историков. Его культивирование было для

историков «старой школы» одним из способов сохранения своей общности,

противопоставления поколению «красных профессоров», нерастворенности в

сообществе советских историков. В той же мере стиль профессионального

общения историков первого марксистского поколения обособлял их и

противопоставлял своим предшественникам. Что же касается поколения

историков, шедшего на смену этим двум генерациям российских историков,

то его представители, испытывая влияние обоих стилей профессиональных

коммуникаций, в большей степени следовали одному из них, в зависимости

от того, как формировались их научные пристрастия, под чьим руководством

они оказывались.

В заключении обобщены основные результаты диссертационного

исследования. Изучение истории исторической науки России середины ХХ

века, проведенное с позиций генерационного анализа, показало, что как

сообщество советских историков, так и сама наука представляли собой

сложное явление, в котором были тесно переплетены различные

исследовательские подходы, проводниками которых выступали историки

трех поколений – дореволюционного, первого марксистского и

послевоенного.

Несмотря на видимое единство советской исторической науки,

объединенной марксистской парадигмой исследования, в ней присутствовало

поддерживаемое прежде всего историками «старой школы» стремление к

объективному историческому знанию, шедшему не от марксистских в

сталинском или ленинском прочтении методологических постулатов, а от

признания приоритета исторического факта в исторических исследованиях.

Наиболее чуткими к политико-идеологической конъюнктуре были

советские историки поколения «красных профессоров», для многих из

которых большевистская убежденность и принципы научной деятельности

были совместимы без внешнего принуждения. Шедшая за ним генерация

послевоенных историков в своем отношении к исследовательским

принципам наследовала традиции обоих своих предшественников, причем

зачастую она была ближе к старшему поколению советских историков, что

особенно проявилось в рядах специалистов по ранним периодам истории.

Выбор модели использования методологии марксизма в своей научной

деятельности - творческой, догматической и формальной - или их сочетания

во многом был продиктован как индивидуальностью историка, так и его

причастностью к одному из поколений исследователей, работавших в

отечественной исторической науке середины ХХ века. Та же закономерность

прослеживается в отношении к руководящей цитате, в характере участия в

научной полемике, в стиле профессионального общения, в которых

историки проявляли себя как представители своего поколения.

Межпоколенческие связи, присутствовавшие в сообществе советских

историков, служили механизмом передачи накопленного научного опыта.

Особенностью середины прошлого столетия было значительное влияние

историков «старой школы» на молодых историков послевоенного поколения,

что поднимало профессиональный уровень исторической науки и в какой-то

степени консолидировало все историческое сообщество в целом.

Советскую историческую науку этого периода не следует оценивать

как лишенное научности сосредоточие догматизма и отрицание

дореволюционной историографии. Она включала в себя непосредственно или

в марксистском преломлении достижения предшествовавшей науки,

сохраняя особенности исторического видения каждого из трех поколений

историков. Синтез поколений историков середины ХХ века послужил

питательной средой для быстрого развития исторических исследований

последующего периода. Сложились новые исторические школы и

направления, сформировались исследователи, которые даже в жестких

идеологических рамках 1970 - 1980-х годов могли создавать яркие научные

работы, а в конце ХХ – начале XXI веков определили новое лицо

отечественной исторической науки.

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях,

рекомендованных ВАК:

1. Сидорова Л.А. Школы в исторической науке России //

Отечественная история. 1999. № 6. С. 200 - 203. (0,3 п.л.)

2. Сидорова Л.А. Проблемы исторической антропологии //

Отечественная история. 2000. № 6. С. 206 - 207. (0,2 п.л.)

3. Сидорова Л.А. «Шестидесятники» в исторической науке

России // Отечественная история. 2001. № 5. С. 195 - 197. (0,5

п.л.)

4. Сидорова Л.А. Проблемы «отцов и детей» в историческом

сообществе // История и историки: Историографический

вестник. 2002. М.: Наука, 2002. С. 29 - 42. (1,0 п.л.)

5. Сидорова Л.А. Духовный мир историков «старой школы»:

эмиграция внешняя и внутренняя. 1920-е годы // История и

историки. 2003. Историографический вестник. М.: Наука,

2003. С. 168 - 192. (1,5 п.л.)

6. Сидорова Л.А. Советские историки послевоенного поколения:

собирательный образ и индивидуализирующие черты //

История и историки. 2004. Историографический вестник. М.:

Наука, 2005. С. 208 - 223. (1,0 п.л.)

7. Сидорова Л.А. «Руководящая цитата» в советской

исторической науке середины ХХ в. // История и историки.

2006. Историографический вестник. М.: Наука, 2007. С. 135 -

171. (2,2 п.л.)

8. Сидорова Л.А. Межличностные коммуникации трех

поколений советских историков // Отечественная история.

2008. № 2. С. 129 - 137. (1,2 п.л.)

9. Сидорова Л.А. Стиль жизни и научного творчества историков

России на рубеже XIX – ХХ вв. // Историки и историки. 2007.

Историографический вестник. М.: Наука, 2009. (0,7 п.л.).

Монографии:

10. Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке: Советская

историография первого послесталинского десятилетия. М.:

Памятники исторической мысли, 1997. 288 с. (14,1 п.л.)

11. Сидорова Л.А. Советская историческая наука середины ХХ

века: Синтез трех поколений историков. М.: ИРИ РАН, 2008.

294 с. (18,5 п.л.)

Статьи в других научных изданиях и сборниках:

12. Сидорова Л.А. «Оттепель» в освещении советской

историографии и публицистике: К постановке проблемы //

Историк – художественная литература и публицистика.

Материалы Всесоюзной конференции. Орел: Орловский пед.

ин-т, 1991. С. 97 - 98. (0,1 п.л.)

13. Сидорова Л.А. Советская историческая наука: Разрыв

российской историографической традиции? // Историческое

познание: Традиции и новации. Ижевск, 1993. Ч. 1. С. 168 -

170. (0,1 п.л.)

14. Сидорова Л.А. Анна Михайловна Панкратова // Историки

России XVIII – ХХ веков. Вып. 2-й. Архивно-

информационный бюллетень № 10. М.: История-Сервис, 1995.

С. 128 - 136. (1,0 п.л.)

15. Сидорова Л.А. «Санкционированная свобода» исторической

науки: Опыт середины 50-х – середины 60-х гг. // Россия в ХХ

в. Судьбы исторической науки. М.: Наука, 1996. С. 705 - 711.

(0,5 п.л.)

16. Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке. Середина 50-х

– середина 60-х гг. // Историческая наука России в ХХ веке.

М.: Скрипторий, 1997. С. 244 - 269. (2,0 п.л.)

17. Сидорова Л.А. Анна Михайловна Панкратова // Историческая

наука России в ХХ веке. М.: Скрипторий, 1997. С. 419 - 437.

(1,0 п.л.)

18. Сидорова Л.А. «Вопросы истории» академика

А.М.Панкратовой // Историк и время. 20-50-е годы ХХ века.

А.М.Панкратова. М.: РУДН, 2000. С.76 - 85. (1,0 п.л.)

19. Сидорова Л.А. Историческая наука России. 1950 - 2000 гг.

Программа спецкурса // Отечественная историография и

региональный компонент в образовательных программах:

Проблемы и перспективы. Материалы научно-методической

конференции. Омск. 11-12 мая 2000 г. Омск: ОмГУ, 2000. С.

273 - 279. (0,4 п.л.)

20. Сидорова Л.А. Инновации в отечественной историографии:

Опыт рубежа 50-х – 60-х годов // Проблемы источниковедения

и историографии. Материалы II Научных чтений памяти

академика И.Д.Ковальченко. М.: Наука, 2000. С. 401 - 410. (0,6

п.л.)

21. Сидорова Л.А. Закономерности обновления научного знания:

Опыт рубежа 50-60-х и 80-90-х гг. ХХ в. // Россия и мировая

цивилизация. М.: ИРИ РАН, 2000. С. 581 - 595. (1,0 п.л.)

22. Сидорова Л.А. Генерации историков как историографическая

проблема // Культура и интеллигенция России:

Интеллектуальное пространство (Провинция и Центр). ХХ

век. Материалы четвертой всероссийской научной

конференции. Т. 2. Омск: ОмГУ, 2000. С. 69 - 73. (0,3 п.л.)

23. Сидорова Л.А. Панкратова Анна Михайловна // Историки

России. Биографии. М.: РОССПЭН, 2001. С. 685 - 691. (1,0

п.л.)

24. Сидорова Л.А. Межличностные коммуникации историков:

Проблема «отцов и детей» // Историк на пути к открытому

обществу. Материалы Всероссийской научной конференции.

20 –22 марта 2002 г. Омск: ОмГУ, 2002. С. 110 - 111. (0,2 п.л.)

25. Сидорова Л.А. Поколение как смена субкультур историков //

Мир историка. ХХ век. М.: ОмГУ, 2002. С. 38 - 54. (1,0 п.л.)

26. Сидорова Л.А. Три поколения советских историков //

Отечественная история ХХ века: экономическая, политическая

и социальная жизнь, преподавание в вузе. Материалы

Международной конференции, посвященной 70-летию

доктора исторических наук, профессора Владимира

Зиновьевича Дробижева. М.: МГУ, 2004. С. 189 - 199. (0,8 п.л.)

27. Сидорова Л.А. Проблема смены поколений в исторической

науке. Первое поколение советских историков и его

характеристика // Очерки истории отечественной

исторической науки ХХ века. Омск: ОмГУ, 2005. С. 343 - 360.

(1,0 п.л.)

28. Сидорова Л.А. Историческая наука СССР в первые

послевоенные годы // Очерки истории отечественной

исторической науки ХХ века. Омск: ОмГУ, 2005. С. 517 - 531.

(0,8 п.л.)

29. Сидорова Л.А. Феномен «санкционированной свободы»:

«Вопросы истории» академика А.М.Панкратовой // Очерки

истории отечественной исторической науки ХХ века. Омск:

ОмГУ, 2005. С. 532 - 561. (1,6 п.л.)

30. Сидорова Л.А. Послевоенное поколение советских

историков // Проблемы методологии и источниковедения.

Материалы III научных чтений памяти академика

И.Д.Ковальченко. М.: РОССПЭН, 2006. С. 145 - 154. (0,5 п.л.)

31. Сидорова Л.А. Смена поколений историков и инновационные

процессы в отечественной исторической науке в ХХ веке //

Связь веков: Исследования по источниковедению истории

России до 1917 года. Памяти профессора

А.А.Преображенского. М.: РОССПЭН, 2007. С. 428 - 442. (0,8

п.л.)

32. Сидорова Л.А. Генерационный подход в изучении истории

исторической науки // Тысячелетие развития общественно-

политической и исторической мысли России. Н.Новгород:

НГПУ, 2008. С. 4 - 7. (0,4 п.л.)

33. Сидорова Л.А. Внешнеполитический фактор развития

советской исторической науки в середине ХХ века // Раздвигая

горизонты науки. К 90-летию академика С.Л.Тихвинского. М.:

Памятники исторической мысли, 2008. С. 395 - 400. (0,6 п.л.)

34. Сидорова Л.А. К вопросу о роли марксистско-ленинской

цитаты в отечественной исторической науке середины ХХ

века // Преподавание истории и обществознания в школе.

2009. № 3 - 4. (1,5 п.л.).