Шишова Н.В., Акулич Т.В., Бойко М.И., Власова А.М. История и культурология
Подождите немного. Документ загружается.
В 20-30-е годы сложные и противоречивые процессы происходили в сфере культуры. Вызванная
революцией к жизни стихия разрушения нанесла ощутимый удар по православной культуре, культуре
русской провинции, усадебной культуре. Вместе с тем революция не могла в одночасье погасить
творческую энергию русского культурного возрождения. Именно его импульсами объясняется
появление в начале 20-х годов многих новых художественных течений, научных школ в социологии,
психологии, педагогике, естественных науках.
Несмотря на тяготы гражданской войны, организовывались фольклорные и этнографические
экспедиции, создавались новые музеи, издательства. Одно из самых известных – издательство
«Всемирная литература», которое проводило большую просветительскую работу. В его редколлегию
входили М.VГорький, А.VБлок, Н.VГумилев, Е.VЗамятин, К.VЧуковский. Появилось много литературных
кружков и студий, в которых занимались люди из различных социальных слоев, руководили ими
известные литераторы, такие, например, как В.VХодасевич, А.VБелый. Широкий размах приобрело
самодеятельное театральное движение.
Таким образом, в революции одновременно проявилась как разрушительная, так и созидательная
сила. Доминирование разрушительных тенденций объяснялось не только тем, что революция сама по
себе призвана прежде всего разрушать, но и тем, что в активные действия в большинстве своем были
вовлечены не культурные, способные к положительной работе силы, а самые неразвитые и темные. По
мере того как эти силы все более утверждались в государстве, они подминали под себя и ту стихию
творческой энергии, которая пробивалась на начальном этапе революции.
Важное место в культурной жизни 20-х годов заняли дискуссии об отношении к культурному
наследию прошлого и о том, какой должна быть новая культура. Сторонники левых течений считали
необходимым отказаться от буржуазной культуры, порвать с прошлым, создать нечто абсолютно новое
вне исторических и культурных традиций. В 1917 г. была образована организация «Пролетарская
культура» (Пролеткульт), члены которой были противниками старой культуры и выступали за создание
новой, настаивая на том, чтобы она была чисто пролетарской, т.е. должна адресоваться пролетариату и
создаваться только пролетарскими художниками и писателями.
Кроме того, представители авангарда считали, что искусство является средством преобразования
социальной действительности и воспитания нового человека. Важнейшее положение их эстетической
системы: искусство – не только способ отражения реального мира, реальной действительности, но и
средство ее преобразования, изменения. Видным деятелем Пролеткульта А.VГастевым был введен
термин «социальная инженерия». Применительно к искусству он означал радикальную перестройку его
средствами не только социальной жизни, но и психики человека. Один из лидеров группы «Левый
фронт» (ЛЕФ), футурист С.VТретьяков, писал, что «работник искусства должен стать психо-
инженером, психо-конструктором…».
Идея «ковки нового человека» средствами литературы и искусства была одной из центральных в
дискуссиях творческой интеллигенции 20-х годов, ее разделяли представители различных течений
русского авангарда. Поисками новых выразительных форм для решения этой задачи в литературе были
заняты группа ЛЕФ, в которую входили В.VМаяковский, Д.VБурлюк, О.VБрик, в театре – Вс.VМейерхольд,
в архитектуре – К.VМельников, в кино – С.VЭйзенштейн, Г.VКозинцев и многие другие. В
изобразительном искусстве левые течения были представлены: Обществом художников-станковистов
(ОСТ), группой «4 искусства» (К.VПетров-Водкин, П.VКузнецов), Обществом московских художников
(ОМХ) (П.VКончаловский, И.VМашков, А.VЛентулов, Р.VФальк), конструктивистами (В.VТатлин,
Л.VЛисицкий) и др.
Сторонники левых течений в силу своей революционной природы оказались в центре социального
взрыва, первыми стали сотрудничать с новой властью, видя в ней родственную им силу. Они приняли
участие в реализации плана монументальной пропаганды, занимались «революционным» оформлением
городов. М.VШагал, один из «отцов-основателей» современного искусства, а в годы революции –
комиссар Наркомпроса, позже писал об этом времени: «…Ленин перевернул Россию вверх ногами точно
так же, как я поступаю в своих картинах».
Выдвинутая авангардом фундаментальная концепция создания нового человека стала главной
задачей советской культуры. Однако в вопросе о выразительных средствах и формах новой культуры
правящая партия сделала выбор в пользу традиционализма и реализма, директивным порядком запретив
эксперименты в этой области (постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных
организаций» от 23 апреля 1932 г.) и объявив социалистический реализм единым и обязательным
художественным методом для советской литературы и искусства. Этот выбор был сделан в
значительной степени в связи с убеждением большевиков в том, что новая культура, которой придется
обращаться к недостаточно образованным и культурным слоям населения, должна использовать
наиболее привычные и понятные для этих социальных слоев формы.
В Уставе Союза советских писателей, созданного в 1934 г., формулировались основные принципы
нового метода, указывалось, что он «требует от художника правдивого исторически конкретного
изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая
конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей
идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».
Одной из главных задач советского искусства стало создание образа положительного героя,
активного преобразователя жизни, беззаветно преданного партии и государству, на которого должны
были равняться все советские люди, особенно молодежь. Отличительной чертой искусства стал
социальный оптимизм. Им пронизаны романы М.VШолохова, Л.VЛеонова, В.VКатаева, Н.VОстровского,
фильмы «Чапаев» С. и Г.VВасильевых, «Земля» А.VДовженко, «Депутат Балтики» И.VХейфица и
А.VЗархи, «Комсомольск» С.VГерасимова, трилогия о Максиме Г.VКозинцева и др.
Наиболее талантливые произведения тех лет отразили сохранившуюся инерцию революционного
подъема, романтическое видение событий революции и гражданской войны, энтузиазм созидателей
нового общества, искренне веривших в возможность осуществления своей мечты.
В 30-е годы художественная культура становилась все более канонической, в ней утвердилась
строгая иерархия жанров и тем. Она откровенно ориентировалась на «социальный заказ» правящей
элиты. Например, уделяя большое внимание показу событий революции и гражданской войны,
созданию образов вождей, художники, писатели, кинематографисты зачастую сознательно создавали
картины и образы, имевшие мало общего с реальной действительностью. Так, в официальных портретах
Сталина исчезали недостатки его физического облика – перед зрителями представал не живой,
реальный человек, а символ, олицетворение идеи. Одновременно существенной трансформации
подвергалась в литературе и искусстве отечественная история.
Преображению на основе идеологических установок подлежало не только прошлое, но и будущее.
Так, появившиеся в 30-е годы в качестве ответа на рост военной угрозы «оборонная литература»,
«оборонный кинематограф» изображали в полном соответствии с официальными прогнозами будущую
войну как лихой поход, как мгновенную победу над врагом без жертв и трудностей. Например, герой
фильма «Танкисты» был послан в разведку, но перевыполнил задание – начал военные действия,
добрался до Берлина и взял в плен Гитлера. После начала войны один из руководителей Союза
писателей А.VСурков вынужден был признать, что «...до войны мы часто дезориентировали читателя
насчет подлинного характера будущих испытаний. Мы слишком облегченно изображали войну. Я не
хочу никого обижать, но лозунги "и в воде мы. не утонем, и в огне мы не сгорим", "кипучая, могучая,
никем непобедимая…" культивировали бездумное самолюбование... До войны мы читателю подавали
войну в пестрой конфетной обертке, а когда эта конфетная обертка 22 июня развернулась, из нее
вылез скорпион, который больно укусил нас за сердце,– скорпион реальности трудной, большой войны».
Специфика массовой аудитории 30-х годов (прежде всего низкий уровень образования и культуры)
не только обусловливала ее интерес к наиболее понятным и доступным формам культурной жизни
(особенно к кинематографу), но и делала их чрезвычайно действенными. Б.VБабочкин, анализируя успех
фильма «Чапаев», писал, что для зрителей 30-х годов непосредственность восприятия фильма, «полная
вера в подлинность, первозданность происходящих событий приближалась к своему абсолюту, к своим
ста процентам». Визуальные экранные образы, как и герои литературы, прочно входили в сознание
людей, воспринимались ими с большим доверием. Возможности искусства активно использовались
правящей элитой для создания мифа о счастливой жизни народа, строящего социализм, для
манипулирования общественным сознанием.
Главным критерием оценки произведений культуры в 30-е годы являлось их соответствие
официальной идеологии. С деятелями культуры, произведения которых не соответствовали жестким
требованиям «социалистического реализма», велась непримиримая борьба. Так, во второй половине 30-
х годов была проведена кампания за преодоление в искусстве «формализма» и «натурализма». В
формализме обвинялись Д.VШостакович, С.VЭйзенштейн, Н.VЗаболоцкий, Ю.VОлеша, И.VБабель.
Художники А.VЛентулов и Д.VШтеренберг были названы «пачкунами со злостными намерениями».
Важнейшей особенностью советской культуры стал жесткий контроль над ней со стороны партии и
государства. Уже в 20-е годы были национализированы учреждения культуры, начала складываться
система управления ею, которая просуществовала вплоть до 90-х годов. В 1922-1923 гг. были созданы
Главлит и Главрепертком, которые следили за соблюдением цензурных требований в прессе и за
репертуаром театров и кинотеатров.
Еще более усилился партийно-государственный контроль за различными сферами культурной жизни
в 30-е годы. Тогда были созданы творческие союзы, вне которых работа деятелей культуры была
невозможна, а также ряд специальных органов, осуществлявших централизованное руководство
культурой: Всесоюзный комитет по радиовещанию, Комитет по делам искусств, Главное управление
кинематографии, Всесоюзный комитет по делам высшей школы и др.
По отношению к культурному наследию был провозглашен принцип «овладения» им, т.е.
признавалась необходимость культурной преемственности, сохранения традиции. Однако под
овладением подразумевалось переосмысление, переоценка духовного наследия прошлого под углом
зрения классовых интересов пролетариата. Всю культуру разделили на прогрессивную и реакционную,
которую можно и нужно было отбросить. В результате для целого ряда поколений советских людей
литература, искусство, философия начала XX в. остались неизвестными, поскольку оценивались как
упадочнические и декадентские.
В 30-е годы усилился прагматический, утилитарный подход к культуре, ее развитие напрямую
увязывалось с решением текущих хозяйственных задач. В условиях форсированной индустриализации
одной из важнейших задач культурной революции была признана быстрая подготовка достаточного
количества работников, обладающих необходимыми знаниями и умениями. Если накануне Октябрьской
революции три четверти взрослого населения России не умели ни читать, ни писать, то уже к середине
30-х годов подавляющая часть взрослого населения стала грамотной. В этот период быстро развивалась
не только начальная, но и средняя и высшая школа. Как и в других областях культуры, в системе
образования последовательно осуществлялся классовый подход. Преимущественным правом
поступления в вузы пользовались выходцы из рабочих и крестьян, прием «социально чуждых
элементов» был ограничен.
Анализ социокультурных процессов этого периода показывает, что советская культура
формировалась как культура городская, индустриальная. В этом качестве она противостояла не только
культуре буржуазной, но и культуре крестьянской. По сути своей она была массовой культурой. В ней
тесно переплетались процессы, свойственные культуре эпохи индустриальных революций, и
специфические, обусловленные своеобразием развития советского общества. К первым следует отнести
прежде всего демократизацию культуры и образования, возникновение и распространение новых видов
искусства, основанных на использовании технических средств (радио, кино), благодаря которым
достижения культуры стали доступны самым широким слоям населения, формирование массовой
культуры.
Спецификой советской культуры стала ее глубокая идеологизация, директивное утверждение
единого художественного метода (унификация культуры), ограничение свободы творчества, утрата
значительной части культурного наследия, аннигиляция (уничтожение) культурных традиций,
возведение массовой культуры в ранг официальной, утилитарное отношение к ней, изоляция,
оторванность от мировой культуры.
Если оценивать послереволюционное развитие России с точки зрения разрешения общественных
противоречий, то можно сделать следующие выводы. В ходе революции и гражданской войны были
сняты противоречия, которые касались насущных, злободневных потребностей и интересов беднейшей
части населения, не требовали больших интеллектуальных усилий, мобилизации значительных средств.
Выбранный правящей партией на рубеже 20–30-х годов курс на форсирование социалистического
строительства объективно, по сути, был своеобразной формой цивилизационного рывка, в ходе
которого в значительной степени было ликвидировано технологическое отставание от уровня западных
стран. Главным средством его осуществления явилось государство тоталитарного типа, т.е.
стремящееся к тотальному (всеобщему) контролю за всеми сферами общественной жизни. В рамках
советской системы решались задачи трансформации российского общества в индустриальное и
городское. Она оказалась единственно реализуемым средством противодействия процессам
дезорганизации, распада общественных структур.
Тоталитаризм не изменил основного направления развития материальной базы российского
общества, явившегося общим для всей современной техногенной цивилизации. Он в чем-то даже
ускорил этот процесс, заставив, однако, народ заплатить за него более высокую цену (колхозное
крепостничество, массовые репрессии, низкий уровень жизни, отсутствие гражданских свобод и т.д.).
Утверждение именно такого типа политической системы не может рассматриваться только как
результат насилия. Она не смогла бы просуществовать в течение столь длительного времени, если бы не
имела социальной почвы и не получила широкой поддержки, если бы не решала своими методами
действительно насущных проблем общественного развития.
К концу 30-х годов большевики переходят на государственные, даже имперские позиции. Советская
Россия стала рассматриваться правящей элитой как самодостаточное государственное образование со
своими интересами, в том числе геополитическими. Логика развития системы, выросшей из партийной
диктатуры, отбросила многие исходные идеологические установки, в том числе утопическую идею
отмирания государства. Вместо этого на практике утвердилось «сверхгосударство».
14.3. Советское общество в годы войны и мира. Кризис и крах советской системы (40-80-е
годы)
Общая характеристика
В этом периоде истории советского общества, как и в предыдущем, можно выделить ряд этапов.
Первый из них – годы второй мировой войны. На этом этапе советской системе пришлось выдержать
испытание на прочность в условиях тяжелейшей войны.
После окончания второй мировой войны изменилась геополитическая структура мира. СССР
приобрел статус ведущей мировой державы. США, меньше других стран пострадавшие в годы войны,
после ее окончания стали играть роль мирового лидера в международных делах. Это новое
соотношение сил, разделившее мир на два блока, нашло оформление в виде НАТО и организации
Варшавского Договора. Произошел раскол послевоенного мира, началась холодная война. Сложные
внешнеполитические условия наложили отпечаток на внутреннее развитие страны. Конец 40-х–начало
50-х годов – время восстановления разрушенного в годы войны, налаживания мирной жизни. Однако
выбранная правящей партией система приоритетов внутренней политики, возвращение к репрессиям
привели к обострению ряда проблем.
После смерти Сталина в 1953 г. советское руководство попыталось решить эти проблемы, не меняя
кардинально сложившуюся систему. Период с 50-х до середины 60-х годов – время хрущевской
«оттепели», критики культа личности Сталина, попыток проведения реформ. Однако положительный
эффект от них был кратковременным, многие ожидания не оправдались. Во второй половине 60-х годов
попытки реформ сходят на нет и начинается период, получивший условное название «застоя». Главной
в 60–80-е годы стала тенденция к консервации общественной системы. Отказ от проведения реформ
привел к обострению нерешенных социально-экономических и политических проблем. Все больше
«вызовов» истории требовали безотлагательного ответа – глобализация мирового экономического и
политического развития, новый этап научно-технической революции, приведший к распространению
информационных технологий, проблемы экологии и др.
С середины 80-х годов новое советское руководство во главе с М.VГорбачевым предприняло
последнюю попытку ответить на эти вызовы, оставаясь в рамках социалистической парадигмы.
Несостоятельность этих попыток привела в 1991 г. к краху советской системы.
Идеология. Политическая система
На протяжении 40–80-х годов ориентация общества на построение коммунизма как главной цели
развития сохранялась. Это не значит, что в официальной идеологии не происходило никаких
изменений, однако они имели частный характер, не затрагивали ее основных выводов и положений.
При этом постепенно усиливалась обратная зависимость теории и практики: если раньше социальная
действительность конструировалась в соответствии с идеологическими представлениями, то на
последних этапах существования советской системы социально-экономическая и политическая
реальности заставляли разрабатывать соответствующие им теоретические конструкции. Так, в конце 60-
х годов, когда стала очевидной несостоятельность третьей партийной программы, обещавшей
построить коммунизм за 20 лет, была разработана концепция «развитого социалистического общества».
Она ориентировала общество на гораздо более длительное, постепенное движение к коммунизму.
Война с гитлеровской Германией потребовала предельной мобилизации, крайнего напряжения всех
сил для защиты страны. В этих условиях власть впервые использовала не только традиционные для нее
классовые лозунги, призывая к защите завоеваний социализма, но и национально-патриотические.
Война с Германией была объявлена священной войной в защиту Отечества, впервые изменились
однозначно негативные оценки дореволюционной истории России, началась пропаганда традиций
отечественного военного искусства, побед русского оружия.
Для расширения своей социальной опоры, особенно в деревне, власть сочла необходимым опереться
не только на национальные традиции, но и на религиозные чувства людей. Это привело к смягчению
государственной политики по отношению к церкви. И наконец, в годы войны впервые
общечеловеческие, национально-государственные интересы были поставлены наравне с классовыми,
была продемонстрирована возможность успешного сотрудничества государств с различным
общественно-политическим строем.
Оценивая эффективность политического руководства в годы войны, некоторые историки приходят к
выводу, что советская система потерпела сокрушительное поражение, оказалась неспособной
своевременно найти оптимальные решения стоящих перед страной задач. Действительно, поражения
1941-1942 гг. были следствием ошибок и просчетов предвоенной политики. Однако вывод о полной
несостоятельности системы вызывает сомнение. Политический режим оказал противоречивое
воздействие на ситуацию в те годы. Вначале общество как бы пожинало результаты неэффективности
действия системы в условиях очень сложной предвоенной ситуации, которая требовала одновременного
решения сразу нескольких задач на основе взвешенного анализа, т.е. того, что было несвойственно
советской политической системе. В годы войны ситуация упростилась, обозначилась единая цель
общества – спасение Отечества.
Советская система, которая изначально складывалась как система реализации одной или очень
немногих целей, признававшихся общественно значимыми, в годы войны оказалась достаточно
эффективной, позволила быстро сконцентрировать усилия общества на решении военных задач. На
время исчез разрыв между властью и народом. Стремление системы к защите самой себя совпадало с
интересами народа, причем тем больше, чем энергичнее власть сражалась за свои завоевания. В
сочетании всенародного порыва и организующей силы руководства и заключалось главное условие
победы. Она серьезно укрепила авторитет Сталина, коммунистической партии, всей системы в целом,
причем не только внутри страны, но и в мире.
Размышляя об этом, философ Г.VФедотов писал: «Наши предки, общаясь с иностранцами, должны,
были краснеть за свое самодержавие и свое крепостное право. Если бы они встретили повсеместно
такое же раболепное отношение к русскому царю, какое проявляют к Сталину Европа и Америка, им
не пришло бы в голову задуматься над недостатками в своем доме».
Писатель-фронтовик Ф.VАбрамов точно передал настроение тех лет: «Опьяненные победой,
зазнавшиеся, мы решили, что наша система идеальная, и не только не стали улучшать ее, а наоборот,
стали еще больше догматизировать». Победа принесла дух свободы, но одновременно создала
психологические механизмы, которые блокировали его дальнейшее развитие.
Задачи восстановления экономики, налаживания нормальной мирной жизни власть начала решать в
условиях высокого кредита доверия со стороны народа. Однако постепенно сложившаяся в годы войны
общность «народ–власть» начала раскалываться. Это происходило по мере формирования комплекса
«обманутых надежд» снизу и обозначения признаков кризиса правящей элиты. Последний проявился в
том, что в изменившихся условиях власть попыталась сохранить прежние формы и методы управления,
рассчитанные на экстремальные условия. Но поскольку война уже закончилась, власть вынуждена была
искусственно создавать атмосферу чрезвычайности, разыгрывая вновь карту военной угрозы,
организовав ряд пропагандистских кампаний, которые нагнетали подозрительность, недоверие,
заставляли искать внутренних врагов. Холодная война, борьба против «низкопоклонства» перед
Западом перечеркнули результаты сотрудничества с союзниками по антигитлеровской коалиции.
Начался новый виток репрессий, который остановила только смерть Сталина.
Период 50-60-х годов – чрезвычайно сложный, драматический в развитии советского общества. В
это время были предприняты попытки обновить различные стороны общественной жизни.
Необходимость перемен была очевидна для нового руководства, однако правящая элита считала, что
нужны лишь частичные реформы, которые бы устранили негативные явления в экономике, социально-
политической, культурной сферах. Жизнеспособность советской системы в целом сомнению не
подвергалась, цель (построение коммунизма) оставалась неизменной. Отсюда – половинчатость,
непоследовательность в проведении реформ.
Советские лидеры 50-60-х годов – Н.VХрущев, Г.VМаленков, В.VМолотов – принадлежали к тому
поколению советских руководителей, чье мировоззрение формировалось в годы гражданской войны,
они составляли костяк «сталинской гвардии». В 60-70-е годы ключевая роль в управлении советским
обществом, определение характера и темпов его развития переходят к «новому классу» – классу
управляющих. После отстранения от власти Хрущева происходит окончательное оформление этой
социальной группы как мощной политической силы. Имея большие льготы и полномочия, высший слой
партийных и хозяйственных функционеров был до середины 50-х годов лишен личной безопасности,
испытывая страх за свою судьбу и карьеру. Сталин репрессиями и подачками держал номенклатуру в
узде, блокировал ее стремление окончательно превратить власть в собственность. После его смерти
правящая элита освобождается от страха за свою жизнь, обретает стабильность. Основная часть
аппарата 60-80-х годов – люди, начинавшие карьеру уже после репрессий 30-х годов. Они не были
фанатиками социалистической идеи, марксистская идеология была для них лишь привычной риторикой.
Стремясь к стабилизации, советское руководство в 70-80-е годы вступило на путь свертывания
критики сталинизма, полагая, что дальнейшее углубление этой темы породит сложности во
внутриполитической жизни страны. Теоретическая установка партийных идеологов рассматривать
советскую политическую систему полностью тождественной общественному строю, а любые попытки
ее обновления трактовать как покушение на социализм не позволили осуществить изменения в
политической системе в годы брежневского правления.
С завершением процесса формирования номенклатурной системы фактически утрачивает свой
элитный статус коммунистическая партия, хотя формально она остается стержнем политической
системы, более того – делается вывод о «возрастании руководящей роли партии». На деле реальная
власть была сосредоточена в исполнительных органах партии, в руках номенклатуры. Правящая элита
стала закрытой социальной группой, заинтересованной в сохранении собственной власти, а не в
решении назревших общественных проблем. Система управления становилась все более громоздкой,
неповоротливой, малоэффективной. Например, за брежневское двадцатилетие число общесоюзных и
республиканских министров выросло с 29 до 160. Закрытость советской системы, недемократичность,
отсутствие обратной связи между властью и народом породили ее глубокий кризис, а затем и
разложение.
Экономическое развитие советского общества
В годы войны народное хозяйство страны, несмотря на тяжелые потери, ценой героических усилий
рабочих и крестьян, интеллигенции в целом успешно решило задачу экономического обеспечения
победы. После окончания войны советское руководство вернулось к довоенной модели и методам
проведения экономической политики. Это значит, что приоритетным направлением осталась тяжелая
промышленность, причем ее развитие осуществлялось не только в ущерб аграрному сектору, сфере
потребления, социальным программам, но во многом за их счет.
Обретение статуса великой державы, противоборство с США заставили тратить огромные средства
на армию. Военно-промышленный комплекс занял исключительное положение, которым он не обладал
ни до, ни даже во время войны. Значительная часть государственного бюджета расходовалась на
осуществление атомного проекта, а впоследствии – на программу освоения космоса. Следствием стала
растущая диспропорция промышленного и аграрного секторов, трудности со снабжением городов,
тяжелое материальное положение трудящихся.
В начале 50-х годов дестабилизация экономики приняла угрожающие масштабы. Анализируя
трудности, советское руководство, пришедшее к власти после смерти Сталина, сделало вывод, что их
главная причина – недостатки в руководстве и управлении: излишняя бюрократизация, чрезмерная
централизация. Отсюда – борьба с бюрократизмом и ряд реорганизаций в середине 50-х годов,
призванных дать больше самостоятельности республикам и регионам. И бюрократизм, и излишняя
централизация были реальным злом, поэтому борьба с ними дала положительный эффект. Однако
проблемы экономики были гораздо более серьезными.
В начале 60-х годов в ходе экономической дискуссии ряд ученых (Е.VЛиберман, С.VНовожилов,
В.VНемчинов) предложили изменить всю систему управления на основе «сквозного» совершенствования
хозяйственного механизма, развития производственного самоуправления. Однако их идеи не были
поддержаны. Н.VХрущев считал, что централизованное планирование в социалистическом хозяйстве
должно быть обязательно сохранено, в противном случае надо обращаться к рынку, а это уже будут не
социалистические отношения, а рыночные, капиталистические.
В 60-70-е годы в мире разворачивается новый этап НТР, достижениями и результатами которого
советская экономика оказалась не в состоянии воспользоваться. Плохо взаимодействовали, практически
не нуждались друг в друге промышленность и наука. Между тем на первый план стали постепенно
выдвигаться именно задачи перехода от индустриального к научно-индустриальному типу
производства, для которого характерны компьютеризация, внедрение робототехники, биотехнологий,
использование новых источников энергии. Становление подобного типа производства было
несовместимо с советской экономической системой.
В 70-е годы в народном хозяйстве стали нарастать трудности, заметно снизились темпы
экономического роста. Видимость благополучия достигалась за счет конъюнктурных факторов –
торговли нефтью, продажи алкогольных напитков.
Последние попытки реформировать советскую экономику, оставаясь на позициях социализма, были
предприняты уже под руководством М.VГорбачева в 1985-1990 гг. Вначале экономику пытались
реанимировать на основе концепции «ускорения» социально-экономического развития, а затем с
помощью введения вместо «административного» рыночного социализма. Однако в стране, где
полностью отсутствовали рыночные инфраструктуры, способные заменить централизованное
планирование и распределение, декретивный переход к рынку был обречен на провал.
В обществе все шире распространялось убеждение, что серьезные экономические реформы на
социалистической основе вообще невозможны, и следующий этап реформ проводился уже на основе
ориентации на классические образцы экономического развития западных стран.
Социальные отношения. Общественное сознание. Система ценностей
В конце 30-х годов советское общество с трудом приходило в себя после массовых репрессий. В
условиях нарастающей военной угрозы официальная пропаганда убеждала общество в том, что
будущая война будет скоротечной. Поэтому, когда началась война, многие ожидали известий о наших
ударах по врагу, о перенесении военных действий на его территорию, о восстании рабочих и крестьян в
тылу вражеских войск – в полном соответствии с предвоенными установками.
В годы войны на долю советских людей выпали тяжелые испытания. В 1941-1942 гг. Красная Армия
отступала, неся огромные потери. Многих в это время охватило настроение растерянности, отчаяния.
Важнейшим фактором, который позволил переломить эту ситуацию, стал патриотический подъем всех
слоев населения. Подавляющее большинство советских людей добровольно, сознательно делали все
возможное на фронте и в тылу для победы над врагом – в лучших национальных традициях. Характерно
постепенное формирование чувства личной ответственности за все происходящее, рост инициативы,
самостоятельности. Необходимость в этих качествах диктовала сама жизнь. Партнерство с союзниками
по антигитлеровской коалиции, участие в освобождении европейских стран серьезно меняли картину
мира в сознании миллионов советских людей, раздвигали его горизонты. Таким образом, в годы войны
изменилось массовое поведение и сознание людей.
Война оставила тяжелое наследие – проблемы демографические, экономические, моральные. Точная
цифра человеческих, людских потерь не установлена до сих пор. Приблизительные потери составили
25-26 млн человек, из них около 20 млн – мужчины. Таким образом, послевоенное общество было
преимущественно женским. Это создавало серьезные проблемы, прежде всего демографические.
Большую остроту приобрели проблемы личной неустроенности, женского одиночества, безотцовщины,
детской беспризорности и преступности. С другой стороны, по мнению ряда исследователей, именно
женское начало сделало послевоенное общество удивительно жизнеспособным.
В значительной степени облик общества определяли не традиционные категории населения
(горожане и сельские жители, рабочие, служащие, колхозники и т.п.), а социумы, рожденные военным
временем. В этом смысле лицом послевоенного общества были фронтовики. Война размыла возрастные
границы, и несколько поколений соединились в одно – «поколение победителей», характеризующееся
общностью проблем, настроений, желаний, стремлений. Их ведущей установкой была задача
приспособиться к мирной жизни, что было непросто, особенно для молодых, ушедших на фронт со
школьной и студенческой скамьи. Еще один новый социум, охваченный такими же настроениями,–
репатрианты и бывшие военнопленные, которых было более 5 млн человек.
В целом же общество, испытав на себе лишения военных лет, часто подсознательно корректировало
память о довоенном времени, сохраняя хорошее и забывая плохое. Надежды на лучшее, социальный
оптимизм задавали особый, ударный ритм началу послевоенной жизни.
В 50-е годы ситуация изменилась. Послевоенные надежды на то, что Сталин «понял теперь всю силу
народа, понял, что нельзя его больше обманывать» (В.VНекрасов), не оправдались. Во второй половине
40-х годов происходит новое ужесточение политического режима, усиление идеологического диктата,
возврат к репрессиям. Нагнеталась атмосфера массовой истерии, общество, доведенное до такого
состояния, становилось легко управляемым.
В конце 50-х–начале 60-х годов фактом огромного общественного значения стало осуждение
массовых репрессий 30–50-х годов и признание ответственности за них Сталина, реабилитация и
возвращение политзаключенных.
Н.VХрущев, возглавивший партию в 1953 г., принадлежал к тому последнему поколению советских
руководителей, которые искренне верили в реальность коммунистического идеала. По его инициативе в
1961 г. была принята новая партийная программа, которая содержала двадцатилетний план построения
коммунизма. Коммунистические идеалы все еще сохраняли свою значимость для многих советских
людей, особенно для молодежи. Судя по данным социологических опросов, ей в это время были
присущи целеустремленность, жизненная активность, оптимизм. Вместе с тем молодое поколение 50-х
годов видело серьезные недостатки действительности, однако в основном социально-нравственного, а
не политического характера.
В 60–70-е годы усилился ряд негативных тенденций в социальной сфере. В результате
форсированной урбанизации численность городского населения быстро росла, но советское общество
по-прежнему оставалось полугородским, несло на себе печать промежуточности, маргинальности.
Советские люди в большинстве были горожане в первом поколении, у них отсутствовали навыки
самостоятельного участия в общественной жизни, их гражданская зрелость была недостаточной.
Советская урбанизация не сопровождалась формированием полноценной городской среды, ростом
динамичного, инициативного, экономически независимого среднего класса, хранителя городской
культуры и одновременно создателя новых духовных ценностей.
В эти годы быстро росла численность интеллигенции, но перепроизводство специалистов с высшим
образованием начало постепенно обесценивать труд инженерно-технических работников. Снизилась
социальная мобильность общества, хотя раньше советский человек легко продвигался вверх или
спускался вниз по социальной лестнице в зависимости от идеологической лояльности и партийности.
Социальная структура общества приобретала все более замкнутый характер.
В этот период изменился и социальный вектор развития, произошла переориентация общества на
потребительские ценности, потребительские стандарты. Ко времени провозглашения эпохи развитого
социализма (конец 60-х годов) в Советском Союзе происходит становление нового типа личности с
иной, чем прежде, системой ценностей. На смену «спартанскому» типу 30–50-х годов с очень
ограниченными потребностями, четким делением людей на своих и чужих приходит человек,
нуждающийся в целом мире вещей, ценностях семьи, самоуважении. Однако новые потребности в
условиях советской системы не могли быть удовлетворены. В 70–80-е годы происходило повсеместное
отторжение официальной идеологии, формировались двойная психология и мораль, двойное
мировоззрение. Эти процессы завершились на рубеже 90-х годов массовым крушением
социалистических идеалов.
Культурная жизнь
Годы войны – особый период в развитии советской культуры. В эти годы произошла активизация
ряда культурных архетипов, которые, обладая большим интегрирующим импульсом, помогли
сплочению общества в единое целое. Для того чтобы выстоять в тяжелейшей войне, потребовалась
опора на глубинные пласты культуры, сознания, которые стали своего рода спасательным кругом,
позволившим обществу удержаться на плаву. Один из таких «спасательных кругов» – мощный
патриотический подъем.
Если в 20-е–начале 30-х годов официальная пропаганда, а вслед за ней литература и искусство
отрицали существование универсальных, не зависящих от классовой принадлежности черт
национального характера, всячески подчеркивая, что советское общество начинает свою историю и
культуру практически с чистого листа, то теперь они стремились показать, что советский народ
является наследником героических традиций предков, носителем тех лучших качеств национального
характера, которые складывались на протяжении всего предыдущего исторического развития.
Литература и искусство многое сделали для пропаганды патриотизма, исторических традиций
защиты Отечества, тем более, что здесь все еще давали о себе знать последствия нигилистического
отношения к историческому наследию. В сценарии А.VДовженко «Украина в огне» есть
примечательный в этом смысле эпизод. Старый Куприян Хуторной, потрясенный предательством сына,
напоминает ему о долге перед Отечеством. Павло оправдывается: «Так про это ж разговор не был,
обучали классам».
Не сознавая как следует всей значимости процесса освобождения от психологии исполнителя,
«человека-винтика», литература военных лет тем не менее отразила его и способствовала ему. «Многие
у нас привыкли к тому, что за них кто-то думает. Теперь не то время. Теперь каждый должен взять
на свои плечи всю тяжесть ответственности…. Не говори, что кто-то за тебя думает. Не
рассчитывай, что тебя спасет другой… Не уклоняйся от ответственности. Не уклоняйся от