Именно поэтому было принято постановление о создании экспозиции по истории ВКП(б), которая должна быть построена в полном
соответствии с «Кратким курсом истории ВКП(б)». Подлежала восстановлению усадьба «Горки» в Переславском районе, в которой
бывал В. И. Ленин. Но многие решения об улучшении работы музеев, сохранении памятников архитектуры остались нереализованны-
ми в связи с начавшейся войной.
В крайне запущенном хозяйственном состоянии находились районные музеи. Так, к 1940 г. в Угличском музее из-за отсутствия
отопления не работало в осеннее и зимнее время большинство отделов. С фондами музея практически не работали. Музейная работа
еще более осложнилась, в том числе и по причине эвакуации части музейных фондов в глубокий тыл.
Охрана памятников.
К началу 30-х годов сложился новый взгляд на сохранение культурного наследия прошлого. Большинство организаций,
занимавшихся охраной и популяризацией памятников культуры были закрыты. Изменилась и роль музеев в этом процессе. С
ликвидацией Центральных государственных реставрационных мастерских в 1934 г. практически прекратились и реставрационные
работы на местах. Местные музеи не могли проводить такую работу, поскольку не имели достаточных средств.
Многие памятники стали использоваться под хозяйственные нужды. Так произошло в Ярославле, Угличе, Ростове и других городах
области, где многие соборы стали приспосабливать под склады и различные учреждения, а част памятников просто была разрушена.
Например, Успенский; собор в Ярославле использовался под склад. Афанасьевский монастырь — под мастерскую Общества
слепых, церкви Святого Духа — под магазин, Иоанна Предтечи — под столовую, Симеона Столпника — под школу. Под складские
помещения стали использоваться здания Авраамиевского и Спасо-Яковлевского монастырей в Ростове. Под мастерские и
общежитие передавалась Преображенская церковь в Тутаеве. В Переславле Даниловский монастырь использовался машинно-
тракторной станцией.
Газета «Северный рабочий» писала в 1932 г., что Ярославль должен стать образцовым социалистическим городом, «а не музеем
церковных древностей... церковно-монастырской и тюремно-купеческой архитектуры». К 1937 г в сельской местности была закрыта
практически половина всех храмов. Если учесть, что с этого времени набирала темпы антирелигиозная работа, то становятся
очевидными ее последствия. Союз воинствующих безбожников, возникший еще в 1925 г. и функционировавший до 1947 г., стал
проводником новой политики в деле охраны памятников. В Ярославле в его рядах насчитывалось около 47 тысяч человек.
Противостояли этой организации только музейные работники, но и они не могли отстоять все разрушавшиеся памятники. Музеи
стремились сохранить хотя бы имущество закрывающихся храмов и монастырей, поскольку утраты могли стать невосполнимыми.
Ярославский окружной финансовый отдел, например, предлагал иконы, изъятые из храмов, в качестве поделочного столярного
материала местным деревообделочным организациям, а невостребованные передавались ОГПУ для сожжения. Иконостасы зачастую
передавались на дрова. На переплавку шли и церковные колокола. Так, Ростовский горсовет принял решение о запрете звонов уже в
начале 1930 года.
Даже те колокола, которые удавалось спасти музеям, могли изыматься из фондов. Местные власти не очень стремились помогать
музейным работникам, поскольку значительная часть средств от продажи имущества шла
в
местный бюджет. Но при участии музейных сотрудников удавалось принимать некоторые решения, направленные на сохранение
памятников. В 1932 г., например, было принято решение Ярославского облисполкома «Об охране памятников искусства, революции,
старины, быта и природы».
Созданный в 1932 г. Комитет по охране памятников при Президиуме ВЦИК вновь стал проводить работу по учету памятников в стране.
В 1934 г. были поставлены на государственную охрану 29 памятников архитектуры по Ярославскому округу. В список вошли наиболее
ценные памятники церковной архитектуры XVII в. (церкви Ильи Пророка, Николы Надеина, Иоанна Златоуста и др.)- С этого же
времени реставрационные работы могли проводиться только в соответствии с планом, утвержденным отделом по делам музеев.
Музеи, в чьем ведении были многие памятники, могли сдавать их в аренду и контролировать использование. Ярославский
краеведческий музей в 1935 г. сдал в аренду 25 памятников. Но последующие проверки показали, что арендаторы не поддерживали
здания в необходимом музею состоянии, переделывали их, приспосабливали под свои нужды. Многие памятники передавались без
взимания арендной платы, что делало их еще более доступными для перестроек и разрушений. Местные органы власти не всегда
прислушивались к мнению музейных сотрудников, а уровень образования и компетентности многих из них был крайне низок, что
сказывалось на отношении к культурному наследию.
Наркомпрос стремился контролировать работу ярославских музеев. Так, по материалам проверки 1937 г. отмечалось, что «музейный
участок в Ярославской области является запущенным, отсталым...» В эти годы музеи должны были заниматься пропагандой
«исторических решений Ленинско-Сталинской партии», но по мнению инспектора Наркомпроса А. А. Семеновой, в ярославских
музеях это Делалось крайне слабо. Так, например, в отделе природы Ярославского областного музея не было стержня и «партийной
настроенности», а в историческом отделе не чувствовалось «руководящей идеи». Объяснялись такие просчеты просто — директор
музея «ныне разоблаченный вр
аг
народа», а сотрудники — троцкисты, дети служителей культа, административно высланные и т. п.
К концу 30-х годов центральными органами стали чаще проводиться проверки состояния памятников. В 1939 г. такая проверка,
проведенная в Ярославской области, выявила серьезные разрушения. Директор областного музея В. В. Катков должен был взять
под контроль все памятники. В производственные планы всех музеев области были включены мероприятия по обследованию и
описанию памятников архитектуры, составление смет на реставрационные работы, контроль за арендаторами зданий. Технический
осмотр зданий по Тутаевскому, Ростовскому, Борисоглебскому, Некрасовскому и другим районам был произведен архитектором музея
И. А. Брылевым. Были проведены паспортизация и научное описание памятников Ярославле, Но на практике наблюдение за охраной
арендованых культовых памятников практически не велось.
Экскурсионная работа.
В 1930 г. после слияния ряда туристических организаций было образовано Всесоюзное добровольное общество пролетарского
туризма и экскурсий (ОПТЭ) председателем которого стал Н. В. Крыленко. Было разработано Положение о низовой ячейке общества.
Отделение общества было создано и в Ярославле. НЕ зовыми ячейками на конференции избирались районные и городские советы
общества. Они занимались организацией работы ячеек предприятий, колхозов. Так, в Ярославском районном совете насчитывалось 26
ячеек, в которые входило 5600 членов.
В 1932 г. после Всесоюзного съезда по туризму про шла Ивановская областная конференция, а затем состоя лось собрание
Ярославского городского совета обществе которое констатировало, что насущной задачей становится подготовка квалифицированных
экскурсоводов и формирование специальной библиотеки по туризму. Президиум городского совета наметил направления работы,
для чего были выделены секторы: организационный, финансовый, СЭС и военно-физкультурный, агитпропаганды, детского туризма,
научно-методический. В мае 1932 г. началось строительство турбазы в Ярославле.
В 1933 г. состоялось совещание председателей районных советов, на котором отмечалось, что туристической работой в крае было
охвачено более 38 тысяч человек, которых обслуживали 9 штатных и 15 внештатных экскурсоводов.
В 1936 г. начинается новый этап в развитии туристического дела. Вся туристско-экскурсионная работа от добровольного общества
передается в ведение ВЦСПС, который создает туристско-экскурсионное управление, а в следующем году утверждает его Устав. На
местах были созданы территориальные управления. В этом же году Ярославская область снова стала самостоятельной админи -
стративной единицей со своими управленческими структурами в сфере туризма. В то же время самодеятельный туризм перешел в