Реферат - Наследники королевы Виктории и первые британские монархи ХХ в. Эдуард VII и Георг V

Подождите немного. Документ загружается.

САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра зарубежной истории

Наследники королевы Виктории и первые

британские монархи ХХ в. Эдуард VII и Георг V //

Новая и новейшая история, 1999, № 6

Контрольная работа

Выполнил:

Студент

Исторического факультета

4 курса 842 группы

Павлов А.А.

Самара 2006 г.

ВВЕДЕНИЕ

К началу ХХ столетия Британия сделала решительный шаг от

олигархии к демократии, опередив многие страны по зрелости своих

демократических институтов. Создалась, казалось бы, парадоксальная

ситуация. Королевская власть с ее наследственной привилегией не только

мирно сосуществовала с представительными органами и системой

политического равноправия, но и продолжала пользоваться немалым

влиянием. Чем же все это можно объяснить?

КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ И РЕАЛЬНЫЕ

ПРАВА МОНАРХОВ XX в.

22 января 1901 г. в загородном поместье Осборн королева

Виктория (1819-1901 гг.) доживала свои последние часы. Близкие

окружали королевское ложе, а врач и германский император Вильгельм II,

внук умиравшей, держали ее голову, чтобы облегчить прерывавшееся

дыхание. Грузная 82-летняя женщина, передвигавшаяся с помощью кресла-

коляски, не утратила иллюзий об особом предназначении своей власти и

желания править. "Я не хочу умирать, я должна завершить еще несколько

дел", - были ее предсмертными словами.

Вечером королевы не стало, а на следующий день утром ее старший

сын и наследник престола принц Уэльский, крещеный под именем Альберта

Эдуарда, отправился Б Лондон. Здесь в Сент-Джеймском дворце на

заседании Тайного совета он был провозглашен королем, принял клятву

архиепископа Кентерберийского Фредерика Темпла

Работая над этим вопросом, Остапенко Г. С. утверждал что, каждая из

сохранившихся европейских монархий имеет свои особенности. Отличи-

тельной чертой британской монархии является то, что со времен

Английской революции XVII в. ее власть была ограничена. Гражданская

Остапенко Г.С. Наследники королевы Виктории и первые британские монархи ХХ в. Эдуард VII и Георг

V // Новая и новейшая история, 1999, № 6.

война в Англии XVII в., как и все крупные исторические события, была

следствием комплекса противоречий: политических, религиозных и

экономических. Но ее простой и весьма существенной причиной была

борьба в целях выяснения вопроса - кто должен править: король или

парламент. Парламент победил. И если до этого времени монарх правил на

основе священного права, предоставленного как бы небесным престолом,

то отныне он царствовал с разрешения и при согласии парламента.

Фактически с конца XVII - начала XVIII в. в стране установилась

конституционная монархия, чему нет параллелей в других европейских

государствах. Ни один из монархов, правивших позднее, не попытался

использовать священное право для оправдания своих претензий на

большую власть. Борьба продолжалась, но она шла цивилизованным путем.

Остапенко Г. С. приводит доводы, как в изменившейся ситуации

требовавшей нового подхода к конституционной монархии, опираясь на

принципы, изложенные Баджеготом. в книге "Английская конституция",

изданной в 1867 г. Ученый пришел к выводу, что фактическая власть в

стране принадлежит кабинету министров, который, в свою очередь,

опирается на партию, контролирующую палату общин. Фасад же

государственного управления, персонифицированный монархией, Баджегот

рассматривал как театральный спектакль, который давал упрощенное

представление о действиях власти.

Анализируя конституционные и фактические права монарха, следует

остановиться на своеобразии законодательства Англии.

В Британии нет писаной конституции, что, по утверждениям

британских юристов, не дает оснований для вывода об отсутствии

конституции вообще. Наряду со статутным правом, базирующимся на

законах, принятых парламентом, в стране часть правовой системы

составляет общее право, т.е. обычаи и прецеденты. Основным

требованием, предъявляемым к правовым актам, является их соответствие

социальной реальности. Фиксация внимания на реалиях политической

жизни привела к возникновению конституционных соглашений или

конвенций. При этом конституционные соглашения появляются при таких

условиях, когда имеются постоянно повторяющийся прецедент в системе

государственно-политических отношений и всеобщее признание

необходимости такого повторения

Развивая, эту мысль Остапенко пишет, королевская прерогатива в XX

столетии в соответствии с конституционной теорией, которая

складывалась на основе конвенций и статутов, в отношении власти теоре-

тически остается очень большой. По закону суверен - глава исполнительной,

судебной властей и составная часть законодательной, главнокомандующий

всеми вооруженными силами, светский правитель церкви Англии. Как

глава государства монарх имеет право объявлять войну и заключать мир.

Он же осуществляет назначения на все важнейшие государственные

должности. Но это лишь формальная сторона дела, так как все упомянутые

мероприятия производятся по воле премьер-министра или членов его

кабинета, ответственных перед парламентом. Участие суверена

необходимо, чтобы выполнить такие существенные акты, как созыв или

роспуск парламента. Ни один билль, прошедший обе палаты парламента,

не становится законом, пока монарх не даст на это согласия. На практике

вес это происходит автоматически.

Причем, по мнению других историков – специалистов в области

конституционного законодательства, теоретически даже возможно, чтобы

кабинет, поддерживаемый парламентом, упредил диктатуру. И если бы

такой кабинет провел билль о свержении суверена. Последний должен был

бы подписать его в соответствии с конституцией. Но по британской

традиции демократический дух конституции более важен, чем ее буква. А

этот дух может присутствовать как в воле парламента, как и в действиях

короля. Гипотетически вероятен, но почти не реален приход к власти

правительства с диктаторскими амбициями. В такой ситуации возник бы

Бромхед Н. Эволюция Британской конституции. М., 1958, с. 31-36 (пер. с англ.).

конфликт между долгом монарха соблюдать коронационную клятву, т.е.

защищать законы и обычаи своего королевства, и его обязанностью

следовать конституции. Не исключено, что в чрезвычайных

обстоятельствах авторитет короля и его коронационная клятва окажутся

сильнее конституционных положений, и предохранительный клапан, столь

же гипотетически отождествляемый с британской монархией, может

сработать.

У каждого из суверенов складывались свои отношения с

правительством и с подданными, менялась и степень их воздействия на

политику. Не был исключением и Эдуард VII (1841-1910 гг.).

По мнению Остапенко Г. С. не малую роль в этом сыграли отношения

между родителями и сыном, которые как известно складывались не просто.

Все началось с его воспитания и с самых благих намерений Виктории и

Альберта, Они же пришли к убеждению, что при сложившихся

обстоятельствах только сильная личность в лице суверена может

воздействовать на события, сохранить влияние и престиж монархии. Задача

формирования такой личности и была поставлена перед попечителями

семилетнего мальчика. Принципами же обучения стали неустанные

занятия, жесткая дисциплина и полная изоляция ребенка от его сверстников.

Обращаясь к анализу царствования Эдуарда VII, Остапенко Г. С.

признает, что самые худшие предположения Виктории не оправдались.

Воспитательный эксперимент, проделанный над Альбертом Эдуардом

королевской четой, его природные склонности и вынужденное безделье

обратили кипучую энергию принца отнюдь не на государственное

поприще. Но, став королем уже в пожилом возрасте, не имея опыта обра-

щения с государственными делами и опыта общения с министрами, Эдуард

VII сумел положительно проявить себя в ряде областей внутренней и

внешней политики и принести пользу своей стране.

Интересно отметить в работе Остапенко, что в годы пребывания

Эдуарда VII на троне, европейские династические связи, имевшие

немалое значение при Виктории, постепенно отходили на задний план.

Большинство европейских монархов, современников Эдуарда VII, обладали

значительной личной властью и могли принимать решения по своему

усмотрению. Для Англии вес это остаюсь в прошлом. А также то, что

характер царствования Эдуарда VII отличался от царствования его

предшественников. В первое десятилетие XX в. происходило дальнейшее

ослабление влияния суверена на политику правительства. Это касалось

ограничения его прав получать информацию о деятельности кабинета и

давать советы министрам. Отчеты кабинета, предоставлявшиеся королю,

носили поверхностный характер. С Эдуардом не консультировались, а

скорее информировали его о происходящем в политике, что почти

исключало реакцию короля на те или иные события. Официальное общение

монарха и кабинета постепенно сводилось к встречам с премьер-

министрами, которые становились рупором всего кабинета. В

церемониальном распоряжении от 3 декабря 1905 г. Эдуард признал новый

статус премьер-министра как высшую координирующую власть.

Своеобразие царствования Эдуарда VII отмечено также его очевидной

веротерпимостью, проявившейся в уважении к своим подданным,

исповедующим католицизм. Дело в том, что парламентский билль 1829 г.

эмансипировал католиков, но антикатолицизм как стереотип

общественного сознания еще сохранялся. О веротерпимости Эдуарда

свидетельствовала его встреча с главой Римской католической церкви в

апреле 1903 г. В целом же, проявив инициативу и самостоятельность в

некоторых областях политики, Эдуард VII оставался в отведенном ему

конституционном поле

Преемник Эдуарда VII

О фривольной жизни и любовных похождениях своего суверена

британская публика знала мало. Все ограничивалось толками и сплетнями в

Остапенко Г.С. Наследники королевы Виктории и первые британские монархи ХХ в. Эдуард VII и Георг

V // Новая и новейшая история, 1999, № 6.

кругах придворной знати. Распространение же порочащей королей

информации с помощью газет и журналов среди населения в целом в

респектабельной Англии вплоть до второй мировой войны считалось

неблагоразумным и могло быть наказуемо. Вместе с тем располагающие

внешность и манеры Эдуарда VII в сочетании с традиционной страстью к

лошадям и охоте вызывали симпатию, а раскрывшиеся дипломатические

способности прибавили ему известности.

В 1910 г. Эдуард VII умирает от приступа бронхита. На престол

вступает его наследник, каким его видят историки, в качестве

государственного деятеля?

Преемник Эдуарда VII. его второй сын, вступивший на престол под

именем Георга V (1865-1936 гг.), не походил на отца ни по характеру, ни по

склонностям. Как человеческая личность он был гораздо менее одарен и

интересен для своего окружения. Что же касается правящих кабинетов, то

для министров его пребывание на тропе было настоящим подарком. О

конфликтах с официальным главой государства не могло быть речи. В

историю Георг V вошел как первый идеальный конституционный монарх,

соответствующий известной формуле, гласящей, что король царствует, но

не управляет. Средние способности и ограниченное образование не

позволили Георгу выделиться в какой-либо области, да он и сам не

стремился к этому, осознавая себя ординарным человеком готовым

выполнять чужие приказы. Впрочем, именно эти качества делали его

любимцем Виктории, Эдуарда и всех королевских дворов Европы с его

тетями и кузинами в Скандинавии, Греции, России, Германии.

Изучая работу Остапенко Г. С. можно проследить что, 25-летнее

царствование Георга V было богато внешнеполитическими и внутриполи-

тическими событиями. Наиболее примечательными из них были: первая

мировая война, революционные изменения в Европе, ирландский кризис,

предоставление женщинам избирательных прав, утверждение в

политической системе Великобритании лейбористской партии, Всеобщая

стачка 1926 г., приход к власти национального правительства Рамзея

Макдональда. Не разбираясь в тонкостях политики, монарх больше всего

был озабочен тем, чтобы сохранить национальное единство в годы войны.

Во время правительственного кризиса в декабре 1916 г. он реализуя свое

право советовать, провел консультации с лидерами консервативной и

либеральной партий и сумел убедить их не распускать парламент и не

объявлять всеобщие выборы, что несомненно нанесло бы урон воевавшей

Англии.

Какие же последствия европейской битвы для монархической системы

Старого Света мы видим в работе Остапенко Г. С.: Последствия же

оказались поистине трагическими. Падение династий Гогенцоллернов в

Германии, Габсбургов в Австро-Венгрии и Романовых в России повлекло

за собой ослабление монархических принципов в Европе. Республиканизм

континента бросал вызов Соединенному Королевству. Но кроме того,

повышение авторитета американского президента В. Вильсона как

спасителя человечества с его программой, изложенной в широко известных

"14 пунктах", сделало эту форму государственного управления панацеей.

По общему мнению английских историков, британцы генетически

лояльны к монархии, но в конце войны и в первые годы после нее не

исключалась возможность беспорядков в связи с неадекватностью их

положения при отсутствии жилья и работы по сравнению с персоной короля.

Во время ирландского кризиса 1918-1921 гг. и Всеобщей стачки 1926

г. Георг V, хотя и без видимого успеха, пытался быть миротворцем в своей

стране.

Сын короля Георг VI и его внучка Елизавета II в дальнейшем

восприняли миротворческую функцию монархии. Монархия теряла свои

возможности воздействовать на власть, но не теряла своей популярности.

20 января 1936 г. царствующий внук королевы Виктории скончался.

До конца жизни Георг V со своими старомодными убеждениями

страдал от ностальгии по поздневикторианскйм временам. Но предрассудки

не мешали ему исполнять представительские функции монархии и

объединять подданных во время первой мировой войны и в годы

внутренних кризисов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К началу столетия важнейшая прерогатива монарха заключалась в

назначении премьер-министром лидера той или иной партии, победившей

на всеобщих выборах. Если же претендентов на лидерство оказывалось

несколько, что в XX в. было не столь частым явлением, то функция короля

обретала реальный смысл. Но и при новом раскладе политических сил

монарх продолжал пользоваться значительным влиянием. Причина этого

заключалась в особой приверженности жителей Британских островов своим

традициям и в сохранении трех прав суверена, отмеченных еще

Баджеготом

праве быть информированным по всем важнейшим вопросам,

праве награждать за "государственные заслуги и праве давать советы главе

правительства".