372
П. Кутер
всемогущим, а сам ребенок - чем-то вроде придатка к это-
му существу. Очевидно, детское разочарование способно
в дальнейшем ощутимо навредить любви. Однако если дан-
ный механизм будет нами осознан, мы сможем избежать
многих страданий. Именно в этом контексте следует интер-
претировать противоречия, возникающие между любовью и
здравым смыслом, о которых толкуют с античных времен по
сию пору; драматизм, неизбежно сопровождающий любовь,
является ее непременным функциональным элементом, по-
рожденным разочарованием, пережитым в детстве.
Степень такого разочарования не одинакова в каждом кон-
кретном случае. Однако драматический исход детской любви
каждого индивида закономерен и неизбежен для всех. Если
человеку посчастливится утешиться в своем разочаровании,
он сможет избежать «неопределенности и ранних страданий».
Этому способствует понимание того, что, помимо родителей,
существуют и другие объекты для обольщения, другие люди,
которые тоже нас любят. Если в период страданий мы ощу-
тим их участие, то рана постепенно затянется. В противном
случае возникнут перверсии. Например, женщины бывают
склонны «слишком сильно любить» (Norwood), а мужчины
желают одного: чтобы «их любили» (Wieck). Кроме того, на-
блюдается перверсивное поведение как «позитивное» прояв-
ление невроза: алкоголизм, наркомания, служащие замени-
телем потерянной любви, а также делинквентное поведение,
позволяющее силой добыть столь необходимую любовь, в
случае изнасилования эго проявляется со всей определенно-
стью, а в случае кражи материальных ценностей или денег -
в сублимированной форме.
Менее патологичной и, следовательно, более нормальной
представляется в этой связи нарцистическая компенсация -
занятия искусством, литературой и музыкой, хотя это и чре-
вато утратой непосредственного общения с людьми. Отдав
предпочтение картине, книге или музыке, мы избегаем кон-
такта с окружающими и уже ничем не рискуем: нас не бросят,
нас не разочаруют, мы держим ситуацию под контролем.