Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ характера. Хрестоматия по психологии и типологии характеров
Подождите немного. Документ загружается.
проявлению импульсивных реакций невозможно. Ни в одном из случаев акцентуации другого
рода воспитательное воздействие не является столь труднодостижимым. Возможно, это
происходит в силу того, что сама сфера инстинктов, которая порождает импульсы, остается
недоступной для воспитательных мероприятий. Впрочем, по мере созревания личности
наблюдается некоторое улучшение. При различных побуждениях и «соблазнах» повседневной
жизни у этих людей оказывается достаточно самоконтроля, чтобы удержаться от безрассудства.
И лишь при необычных, острых аффективных напряжениях самоконтроль исчезает.
Общие черты у эпилептоидных психопатов и эпилептиков наблюдаются не только в
психике. Часто у них отмечается атлетическое телосложение . Отличаясь большой
физической силой, возбудимые личности в состоянии аффекта могут становиться зверски
жестокими — ведь уже под влиянием одного лишь аффекта физическая сила возрастает.
Сочетание акцентуированных черт характера
Если в структуре человеческой личности различать свойства характера и темперамента ,
то в вышерассмотренных типах акцентуации личности преобладают свойства характера.
Свойствами характера определяются направленность интересов человека и форма его реакций,
в то время как от темперамента зависят темп и глубина эмоциональных реакций. Четкой
границы между темпераментом и характером, однако, не существует. Кречмер и Эвальдте
по-разному подходили к их разграничению. Например, у возбудимой личности, у которой
доминируют патологические импульсивные и аффективные реакции, можно усматривать в
какой-то мере преобладание черт темперамента. С другой стороны, глубина эмоциональных
восприятий у эмотивных личностей (см. ниже) сильнее отражается на альтруистических
чувствах, чем на эгоистических, обусловливая и некоторые черты их характера. В силу этого я
не считаю, что предлагаемое мной деление личностей по характеру — па. демонстративных,
педантических, застревающих и возбудимых — является чем-то абсолютным, точно так же как
и черты, анализируемые в ряде последующих глав, определяют отнюдь не один лишь
темперамент человека.
Зная отдельные черты, несложно проследить и их сочетаемость. Однако именно в области
характера сочетания некоторых черт отличаются столь явственными особенностями, что их
необходимо обсудить подробнее. Усиление, ослабление или варьирование одной черты можно
проследить. Предсказать же характер преломления, например возбудимости у застревающей,
импульсивной (возбудимой) или педантичной личности, невозможно. Правильно судить об
этом можно только на основании практических наблюдений и опыта. Вот почему я считаю
целесообразным начать с конкретных наблюдений над некоторыми сочетаниями описанных
черт характера.
Сочетание демонстративных и педантических черт у акцентуированных личностей не
встречается, поскольку демонстративные и педантические личности противопоставлены друг
другу в одной и той же сфере реакций. Для демонстративной личности в состоянии аффекта
показательны внезапные действия по типу короткого замыкания, в то время как педантические
личности исключительно медлительны, объективного наблюдателя их нерешительность
повергает в полное недоумение. Способность вытеснять из сознания эмоциональные вопросы,
не сразу поддающиеся психологическому решению, у демонстративных личностей повышена, у
педантических — резко понижена. Если бы в психике человека имелись черты и те и другие, то
неизменно возникало бы нечто нормальное, среднее. Наши наблюдения, проведенные на весьма
большом количестве пациентов, подтвердили, что людей, обладающих одновременно обеими
упомянутыми чертами характера, не существует.
Особый интерес вызывает сочетание черт характера демонстративной и застревающей
личности . Результат при этом бывает различный. Слабость истерика может в известной
степени компенсироваться стойкостью и упорством реакций паранойяльной личности, но
иногда возможны и деформации психики. Причина заключается, видимо, в социальной
двойственности паранойяльной акцентуации, при которой возможны как высокие трудовые и
творческие показатели, так и бесплодная трата времени на бессмысленную борьбу. При таком
сочетании последняя тенденция нередко особенно ярко проявляется у упорных рентных
невротиков, которые не только симулируют симптомы заболевания по типу истерического
вытеснения, но еще и борются с чисто паранойяльным упорством за признание этих симптомов
истинными болезненными явлениями.
Гипертонические личности
Гипертимический темперамент, резкая степень проявления которого носит название
гипоманиакального состояния , хорошо известен в психиатрии. Как и при маниях , правда, в
несколько смягченной форме, приподнятое настроение сочетается при этом с жаждой
деятельности, повышенной словоохотливостью и с тенденцией постоянно отклоняться от темы
разговора, что иногда приводит к скачке мыслей. Гипертимическая акцентуация личности не
всегда чревата отрицательными последствиями, она может благотворно влиять на весь уклад
жизни человека. Гипертимические натуры всегда смотрят на жизнь оптимистически, без
особого труда преодолевают грусть, вообще им нетрудно живется на свете. Благодаря
усиленной жажде деятельности, они достигают производственных и творческих успехов.
Жажда деятельности стимулирует у них инициативу, постоянно толкает их на поиск нового.
Отклонение от главной мысли порождает множество неожиданных ассоциаций, идей, что также
благоприятствует активному творческому мышлению. В обществе гипертимические личности
являются блестящими собеседниками, постоянно находятся в центре внимания, всех
развлекают. Они способны говорить и рассказывать без конца, только бы их слушали. Такие
люди не могут наскучить, с ними интересно, они пересыпают свою речь прибаутками,
остротами и никогда долго не задерживаются на одной теме.
Однако если данный темперамент выражен слишком ярко , положительный прогноз
снимается. Безоблачная веселость, чрезмерная живость таят в себе опасность, ибо такие люди
шутя проходят мимо событий, к которым следовало бы отнестись серьезно. У них постоянно
наблюдаются нарушения этических норм, поскольку они в определенные моменты как бы
утрачивают и чувство долга, и способность к раскаянию. Ярко выраженный гипоманиак
легкомысленно ставит на карту свой авторитет, нередко рискует потерять имущество, пускаясь
в сомнительные предприятия. Чрезмерная жажда деятельности превращается в бесплодное
разбрасывание, человек за многое берется и ничего не доводит до конца. Богатство идей в
подобных случаях превращается в пустое прожектерство.
Чрезмерная веселость может переходить в раздражительность. Если такие переходы резко
выражены и наблюдаются часто, это наводит на мысль о паранойяльном компоненте, о чем
речь будет ниже.
Доля психической вовлеченности гипертимического темперамента в область мыслей,
чувств и волевых проявлений не всегда одинакова. Иногда в человеке прежде всего бросается в
глаза беспечная веселость, иногда она отступает перед безудержной разговорчивостью, в
некоторых случаях мышление, ни на чем не задерживаясь, перескакивает с одной идеи на
другую. Однако всегда в большей или меньшей степени наблюдаются все три признака
одновременно, представляя единство, подобно тому как это бывает при мании. Иногда удается
прямо доказать, что гипертимический темперамент представляет собой не что иное, как некое
«разбавление» мании. Иногда выраженная мания может обнаружиться либо у самого
обследуемого, либо у одного из его родственников. В целом гипертимический темперамент
отнюдь не обязательно связан с манией. При сравнительно легких проявлениях он представляет
собой нормальный вариант акцентуации человеческой личности.
Дистимические личности
Дистимический темперамент (при более резком проявлении субдепрессивный )
представляет собой противоположность гипертимическому. Личности этого типа по натуре
серьезны и обычно сосредоточены на мрачных, печальных сторонах жизни в гораздо большей
степени, чем на радостных. События, потрясшие их глубоко, могут довести эту серьезную
пессимистическую настроенность до состояния реактивной депрессии , особенно в тех случаях,
когда налицо резко выраженные субдепрессивные черты. Стимулирование жизнедеятельности
при дистимическом темпераменте ослаблено, мысль работает замедленно. В обществе
дистимические люди почти не участвуют в беседе, лишь изредка вставляют замечания после
длительных пауз.
Серьезная настроенность выдвигает на передний план тонкие, возвышенные чувства,
несовместимые с человеческим эгоизмом. Серьезная настроенность ведет к формированию
серьезной этической позиции . Показательно уже то, что в обоих случаях мы пользуемся
определением «серьезный». Это указывает на внутреннюю близость между данными
проявлениями. Именно в них мы и усматриваем положительную сторону дистимического
темперамента. Пассивность в действиях и замедлительное мышление в тех случаях, когда они
выходят за пределы нормы, относятся к отрицательным свойствам этого темперамента.
Субдепрессивный темперамент легко поставить в связь с депрессивным психическим
заболеванием, но, как и при гипертимии, эта связь отнюдь не обязательна. Этот темперамент
очень часто соответствует психической норме.
Особенности темперамента удается, как правило, установить уже в детстве .
Гипертимический темперамент у детей определить легко, пожалуй, легче, чем у взрослых, так
как к естественной детской живости присоединяется живость темперамента. В своем труде
«Детские неврозы и детская личность» я описал таких «сверхбойких», «сверхрезвых» детей.
Дистимический темперамент у детей также нетрудно распознать. Такие дети выделяются среди
других робостью, нерешительностью. Об этом свидетельствует случай, описанный Целлером в
нашей книге.
Аффективно-лабильный темперамент
Аффективно-лабильные , или (при ярко выраженных проявлениях) циклотимические,
личности — это люди, для которых характерна смена гипертимических и дистимических
состояний. На передний план выступает то один, то другой из этих двух полюсов, иногда без
всяких видимых внешних мотивов, а иногда в связи с теми или иными конкретными
событиями. Любопытно, что радостные события вызывают у таких людей не только радостные
эмоции, но также сопровождаются общей картиной гипертимии: жаждой деятельности,
повышенной говорливостью, скачкой идей. Печальные события вызывают подавленность, а
также замедленность реакций и мышления.
Причиной смены полюсов не всегда являются внешние раздражители; иногда достаточно
бывает неуловимого поворота в общем настроении. Если собирается веселое общество, то
аффективно-лабильные личности могут оказаться в центре внимания, быть «заводилами»,
увеселять всех собравшихся. В серьезном, строгом окружении они могут оказаться самыми
замкнутыми и молчаливыми. Этот темперамент также имеет параллель среди психических
заболеваний — маниакально-депрессивный психоз , который также проходит как бы между
двумя полюсами. Однако этиологическая связь в этом случае не обязательна.
Можно было бы предположить, что лабильность внутреннего состояния связана с
наследственным совмещением гипертимического и дистимического темперамента, т.е. одна
черта унаследована от отца, другая — от матери. Однако мои наблюдения показали, что такое
совмещение не вызывает аффективной лабильности. Напротив, в подобных случаях возникает
взаимокомпенсация , обусловливающая появление синтонного темперамент , для которого
характерно постоянно ровное, нейтральное настроение. При этом наблюдается картина,
подобная той, которая встречается при сочетании истерических и ананкастических черт
характера . Весьма показательно, что сочетание акцентуированных или психопатических
личностных черт в том или ином человеке не усиливает акцентуацию или психопатию,
напротив, оно ведет к выравниванию характера, т.е. к норме . Это наблюдение представляет
интерес в первую очередь для тех, кто склонен усматривать в психопатиях нечто
принципиально отрицательное. Между тем две психопатии, сложенные вместе, могут дать в
результате норму .
Аффективно-экзальтированный темперамент
Аффективно-экзальтированный темперамент , когда он по степени выраженности
приближается к психопатии, можно было бы назвать темпераментом тревоги и счастья. Это
название подчеркивает его близкую связь с психозом тревоги и счастья, который
сопровождается резкими колебаниями настроения. Описываемый темперамент может
действительно оказаться ослабленной формой этого заболевания, но такая взаимосвязь не
обязательна. В случаях, когда наблюдается чистая аффективная экзальтация, тем более не
может быть и речи о патологии.
Аффективно-экзальтированные люди реагируют на жизнь более бурно, чем остальные.
Темп нарастания реакций, их внешние проявления отличаются большой интенсивностью.
Аффективно-экзальтированные личности одинаково легко приходят в восторг от радостных
событий и в отчаяние от печальных . От «страстного ликования до смертельной тоски», говоря
словами поэта, у них один шаг. Экзальтация в незначительной мере связана с грубыми,
эгоистическими стимулами, гораздо чаще она мотивируется тонкими, альтруистическими
побуждениями. Привязанность к близким, друзьям, радость за них, за их удачи могут быть
чрезвычайно сильными. Наблюдаются восторженные порывы, не связанные с сугубо личными
отношениями. Любовь к музыке, искусству, природе, увлечение спортом, переживания
религиозного порядка, поиски мировоззрения — все это способно захватить экзальтированного
человека до глубины души.
Другой полюс его реакций — крайняя впечатлительность по поводу печальных фактов.
Жалость, сострадание к несчастным людям, к больным животным способна довести такого
человека до отчаяния. По поводу легко поправимой неудачи, легкого разочарования, которое
другим назавтра уже было бы забыто, экзальтированный человек может испытывать искреннее
и глубокое горе. Какую-нибудь рядовую неприятность друга он ощущает болезненнее, чем сам
пострадавший. Страх у людей с таким темпераментом обладает, по-видимому, свойством
резкого нарастания, поскольку уже при незначительном страхе, охватывающем
экзальтированную натуру, заметны физиологические проявления (дрожь, холодный пот), а
отсюда и усиление психических реакций.
Тот факт, что экзальтированность связана с тонкими и очень человечными эмоциями,
объясняет, почему этим темпераментом особенно часто обладают артистические натуры —
художники, поэты . Артистическая одаренность представляет собой нечто в корне иное, чем
научные способности в определенной области, например в математике. В чем заключается
причина данного явления?
Во-первых, я полагаю, что сама по себе одаренность еще не обеспечивает возможности
создания произведения искусства. Такое произведение рождается лишь тогда, когда творец
способен к высокому накалу эмоциональных переживаний. Если человек обладает глубоким
умом и практическим здравым смыслом, то ничто не помешает ему развивать свои
математические, технические или организационные способности. Но при подобной разумной
практической установке данное лицо не пишет стихов и не сочиняет музыку, хотя его
природных данных хватило бы на это.
Во-вторых, эмоции сами по себе позволяют создавать верное суждение о возникающем
произведении, давать ему верную оценку. Уровень науки измеряется ее прикладным значением,
ценность же художественного произведения познается лишь по эмоциональному воздействию.
Из этого следует, что неотъемлемым свойством поэта или художника прежде всего должна
быть эмоциональная возбудимость . Вторым стимулирующим моментом для артистической
натуры может быть наличие демонстративных черт характера . Наконец, с третьим моментом
мы столкнемся, рассматривая интровертированность .
Конфликты артистических натур с жизнью часто происходят из-за слишком большой
чувствительности, «проза» жизни, ее подчас грубые требования им не по плечу.
Например, избыток чувств у Гельдерлина стимулировал его поэтическое творчество, но
одновременно не давал приспособиться к повседневным жизненным требованиям. Возможно,
его постоянная эмотивная возбудимость носила болезненный характер, так как во второй
половине жизни у него развилось тяжелое психическое заболевание.
Гельдерлинъсю жизнь больше страдал, чем испытывал порывы восторженной радости, но
это было связано с большими жизненными трудностями, которые ему пришлось испытать из-за
чрезмерной чувствительности. К началу душевного заболевания эта исключительная эмотивная
возбудимость еще возросла. В письме к В.Ланге он пишет: «Поверь мне, дорогой! Я боролся до
смертельного изнеможения, чтобы сохранить высшую жизнь, в вере и в созерцании, о, да! Я
боролся, страдая невыразимо, и полагаю, что мучения мои превышают все, когда-либо
испытанное человеком». В подобных жизненных гиперболах мы не только узнаем Гельдерлина,
но одновременно получаем представление о силе импульсов, которыми возбудимость питала
его поэтическое вдохновение.
Выдающийся немецкий лирик приведен мною как пример. Подобным же образом, хотя,
возможно, и не в такой степени, эмотивная возбудимость является базой создания
художественных произведений у многих артистических натур. Добавим к этому закономерное
стремление художника отразить в своем творчестве то, что его так сильно и глубоко
захватывает.
Тревожные (боязливые) личности
В детском возрасте чувство страха нередко достигает крайней степени. Дети такого
склада, обладающие тревожно-боязливым темпераментом, боятся, например, засыпать в
темноте или когда в помещении никого нет, заходить в неосвещенные комнаты и коридоры.
Боятся собак. Трепещут перед грозой. Наконец, боятся других детей, поэтому те их часто
преследуют и дразнят. Они не решаются защищаться от нападений, что как бы провоцирует
других более сильных и смелых, детей поиздеваться над своим боязливым товарищем, ударить
его. Это «козлы отпущения», как их обычно называют, или «мишени», как предложил бы их
назвать я, ибо они постоянно «вызывают огонь на себя». Любопытно, что сверстники сразу
распознают их слабое место. Если, например, ребенок-«мишень» поступает в детское
психиатрическое отделение, то и здесь, стоит лишь воспитательнице отвернуться, его сразу же
начинают «преследовать». Такие дети испытывают сильный страх перед учителями, которые
этого, к сожалению, часто не замечают, усугубляя страх ребенка своей строгостью. Иногда дети
при очередной шалости сваливают вину на боязливого ребенка, который действительно
становится «козлом отпущения».
У взрослых картина несколько иная, страх не столь полно поглощает взрослого, как
ребенка. Окружающие люди не представляются им угрожающими, как в детстве, а поэтому их
тревожность не так бросается в глаза. Впрочем, неспособность отстоять свою позицию в споре
остается. Достаточно противнику выступить поэнергичнее, как люди с тревожно-боязливым
темпераментом стушевываются. Поэтому такие люди отличаются робостью , в которой
чувствуется элемент покорности , униженности. Наряду с этим различают еще
ананкастическую робость , спецификой которой является внутренняя неуверенность в себе. В
первом случае человек постоянно настороже перед внешними раздражителями, во втором —
источником робости служит собственное поведение человека, именно оно все время находится
в центре его внимания. Эти два типа робости можно дифференцировать при простом
наблюдении. В обоих случаях возможна сверхкомпенсация в виде самоуверенного или даже
дерзкого поведения, однако неестественность его сразу бросается в глаза. Боязливая радость
может иногда перейти в доверчивость, в которой сквозит просьба: «Будьте со мной
дружелюбны».
Временами к робости присоединяется пугливость , которая может иметь чисто
рефлекторный характер, но может быть и проявлением внезапного страха. Чем ярче выражена
пугливость, тем более вероятна сопровождающая ее повышенная возбудимость автономной
нервной системы , усиливающая соматическую реакцию страха, которая через систему
иннервации сердца может сделать страх еще более интенсивным.
Эмотивные личности
Эмотивность характеризуется чувствительностью и глубокими реакциями в области
тонких эмоций. Не грубые чувства волнуют этих людей, а те, что мы связываем с душой, с
гуманностью и отзывчивостью. С подобными реакциями мы уже встречались, описывая
аффективно-экзальтированный темперамент, явно родственный эмотивному. Но эмотивные
личности не впадают в такие крайности в области эмоций, как аффективно-экзальтированные,
эмоции их развиваются с меньшей быстротой. Аффективно-экзальтированных личностей
можно охарактеризовать словами «бурный, порывистый, возбужденный», эмотивных —
«чувствительный, впечатлительный». Обычно людей этого темперамента называют
мягкосердечными . Они более жалостливы, чем другие, больше поддаются растроганности,
испытывают особую радость от общения с природой, с произведениями искусства. Иногда их
характеризуют как людей задушевных.
Мягкосердечие, задушевность людей этого типа связаны с усиленным внешним
проявлением их реакций . В беседе с эмотивными личностями сразу видно, как глубоко их
захватывают чувства, о которых они говорят, поскольку все это отчетливо отражает мимика.
Особенно характерна для них слезливость: они плачут, рассказывая о кинофильме с печальным
концом, о грустной повести. Так же легко у них появляются слезы радости, растроганности.
Эмотивным детям нередко нельзя читать сказки, так как при печальных поворотах сюжета они
сразу же начинают плакать. Даже мужчины часто не могут удержаться от слез, в чем
признаются с немалым смущением.
Особая чувствительность натуры ведет к тому, что душевные потрясения оказывают на
таких людей болезненно глубокое воздействие и вызывают реактивную депрессию . Иногда,
когда душевный разлад достигает патологической степени, возможны попытки самоубийства.
Однако при этом патология развивается несколько иным путем, чем при реактивных
депрессиях удистимических или циклотимических личностей , у которых то или иное
переживание как бы «развертывает» заложенную в человеке от природы готовность к
депрессии. Это может произойти и без особо тяжелых ударов судьбы; нередко такое состояние
вызывается лишь случайным поводом, приводящим в действие некий механизм. У эмотивных
же личностей тяжесть депрессии всегда соответствует тяжести события, переживания. У них
отсутствует предрасположение к депрессивным реакциям. Они легко поддаются и радости,
причем радость также захватывает их глубже, чем других людей.
Здесь мы сталкиваемся с важным различием между эмотивным и циклотимическим
реагированием . В обоих случаях наблюдается лабильность эмоционального уровня:
нейтральное состояние с одинаковой легкостью может перейти и в радость, и в печаль. Однако
в случае циклотимии реакция по характеру и по глубине непрочно связана с переживанием.
Незначительный успех может привести такого человека в бурный восторг, а пустячная неудача
— в глубокое депрессивное состояние. Как мы видели, пребывание в весело настроенном
обществе может нередко вызвать первое, а пребывание с опечаленными, скучными людьми —
второе состояние. На эмотивную личность воздействие оказывает только само переживание,
вызывая абсолютно адекватную эмоциональную реакцию без преходящих настроений. Поэтому
человек эмотивного склада не может «заразиться» весельем в веселом обществе, не может
беспричинно сделаться ни смешливым, ни счастливым.
К реактивной депрессии близки случаи, когда мягкосердечные личности под влиянием
событий испытывают столь острую угнетенность, что теряют силу сопротивляться . Протест
против нападок других людей или какие-либо действия наперекор судьбе для них невозможны
из-за наличия депрессивного состояния.
Экстравертированная акцентуация личности и ее комбинации
Я уже отмечал, в чем усматриваю своеобразие экстра-вертированной личности .
Экстравертированный человек больше обращен в сторону восприятий, чем представлений .
Такой человек легко поддается влиянию окружения, стимулам извне, постоянно ищет новых
переживаний, любит ходить в кино, смотреть телевизионные передачи. Он отлично чувствует
себя в оживленном обществе, где получает сразу множество впечатлений и богатую
информацию, и с удовольствием проводит время с приятелем, болтая о том, о сем. Среди
любимых занятий таких людей следует отметить спорт, в котором они либо активно участвуют
сами, либо с увлечением отдаются спортивному зрелищу. Попадаются и экстравертированные
коллекционеры, однако в собирании ими тех или иных предметов не чувствуется внутренней
заинтересованности. Коллекционирование не служит для них определенным интеллектуальным
толчком. Во время путешествий экстравертированная личность нацелена прежде всего на
занимательные переживания, а вовсе не на то, чтобы обогатить свои знания и свой внутренний
мир впечатлениями нового.
При некоторой поверхности мышления все, поступающее извне, не подвергается особому
анализу. Это обусловливает подверженность чужому влиянию и легковерие . Любое
сообщение, последовавшее в категорическом тоне, для экетравертированного лица —
бесспорный факт, даже в том случае, когда достаточно хотя бы немного задуматься и
сопоставить факты, чтобы возникли сомнения в достоверности информации. Поэтому часто
описываемый тип людей становится просто рупором своего окружения. Все, что они слышат от
других, читают, слышат по радио (а для женщин — очень часто высказывания мужа), является
неопровержимой истиной. Однако их мнения не отличаются стойкостью, поскольку внутренне
не перерабатываются. Поэтому новое сообщение, заключающее иное освещение фактов, легко
может все опрокинуть в их сознании.
Явной обращенностью к тому, что приходит извне, обусловлена непосредственность
реакций на внешние раздражители. События, привлекающие внимание в данный момент, легко
становятся для таких людей господствующими и приводят к поступкам, подсказываемым
сугубо внешней ситуацией. Мысли, которые могли бы притормозить подобную
необдуманность реакций, отсутствуют. Вот почему экстравертированная акцентуация влечет за
собой импульсивность поступков.
Интровертированная акцентуация личности и ее комбинации
Интровертированная личность живет не столько своими восприятиями и ощущениями ,
сколько своими представлениями. Поэтому внешние события как таковые влияют на жизнь
такого человека относительно мало, гораздо важнее то, что он о них думает. В большинстве
случаев интровертированный человек приходит к объективно правильным умозаключениям: он
не связан впечатлениями момента, он учитывает то, что ему подсказывают его прежние
представления, его жизненный опыт. Известная степень интровертированности вырабатывает
способность к правильным суждениям. Но если данная акцентуация сильно выражена, то
личность все более отдаляется от действительности и в конечном итоге настолько погружается
в мир своих представлений, что объективно принимает в расчет воспринимаемое все меньше. В
силу этого идеи не подвергаются достаточной коррекции, в результате они могут
формироваться, расширяться и приобретать субъективную значимость, у которой отсутствует
всякая объективная подоплека. Таким образом, в то время как разумная степень
интровертированности способствует выработке самостоятельного суждения, сильно
интровертированная личность живет большей частью в мире нереальных идей.
Куда именно заводят подобные идеи интровертированного человека, в какой степени идеи
теряют связь с действительностью,Q— зависит от интеллекта . Однако преобладание
«внутренней жизни» распознается во всех случаях. Профессиональная деятельность
интровертированного работника, например, постоянно сопровождается размышлениями, он
вводит всякие усовершенствования, которые представляются ему целесообразными, хотя на
самом деле это может быть и не так. В свободное время он ищет для себя занятий, которые
будят мысль. Содержание книг он воспринимает не пассивно, а создает о них собственное
мнение. Он подбирает для себя такую литературу, которая дает ему возможность углубиться в
ту или иную область. Если интровертированные люди имеют любимое занятие, увлечение, то
оно поддерживается постоянным внутренним интересом, это не может быть, например,
механическое накопление экспонатов для коллекции. Если они занимаются спортом, то также
постоянно исходят из каких-то расчетов, взвешиваний, которые практически, возможно,
значения и не имеют. Однако ощущение удовольствия, которое доставляет чисто физическая
деятельность, лежит за пределами как экстравертированности так и интровертированности
личности.
Интровертированные личности нередко предпочитают другим играм шахматы, которые
ставят перед партнерами большое количество умственных задач. Ручная работа (у тех, кто
любит ею заниматься) связана у таких людей с оригинальными замыслами, изобретениями.
Немало интровертированных людей являются настоящими изобретателями, у других же дело
не идет дальше пустых выдумок. Нередко эти личности носятся с идеями «исправления жизни
на земле». Особенно их волнуют всякие загадки окружающего мира и трудноразрешимые
вопросы. Излюбленная пища для мышления — проблемы религии, политики, философии. По
многим из этих проблем Они способны выработать вполне обоснованное собственное
суждение, в других случаях их позиция весьма далека от жизни, ибо мало учитываются
реальные факты.
Действия, поступки следуют за. идеями отнюдь не обязательно или, во всяком случае, не
сразу. С одной стороны, попытки действовать у интровертированных личностей неоднократно
приводят к столкновению с действительностью, которая не принималась во внимание при
созревании идеи, с другой стороны, сильная сосредоточенность на идеях не располагает к
конкретной деятельности и даже чужда ей. Действия людей в норме всегда направлены на
объект. Если этот объект все время находится в центре внимания, как это бывает у
экстравертированных личностей, то он становится стимулом к началу действий, если же
внимание больше направлено на внутренние процессы, то начало действий затягивается. В
последнем случае то побуждение, которое исходит от объекта, слабеет, теряет эффективность.
Таким путем возникает связь между подчеркнутой склонностью к раздумьями слабой
готовностью к поступкам . Интровертированные люди, как правило, медлительны и
нерешительны в поступках. Само собой разумеется, что такую медлительность могут
обусловливать и другие факторы, например, определенные черты темперамента, которые
подталкивают или сдерживают включение в активные действия.
Ярко выраженная интровертированность ведет к изоляции личности от других людей ,
которые не в состоянии понять ее подчас чудаковатых идей. С другой стороны, связи с людьми
могут быть слабыми также из-за первичной слабости контактов . Дифференцировать первый и
второй случаи не так уж сложно, нужно только внимательнее понаблюдать за этими
«одиночками». В первом случае мы обнаруживаем наличие у обследуемого странных,
необычных идей, во втором общение затруднено даже тогда, когда оно касается обыденных
бытовых тем. Во втором случае особенно бросается в глаза бедность мимики, застывшее
выражение лица и отсутствие модуляции голоса. Если человек, несмотря на явную
интровертированность личности, обладает хорошей способностью контактирования, он сам
будет искать общения, но ему постоянно будет трудно найти отклик на свои идеи, понимание
их. Однако стоит интровертированному человеку установить контакт, как он будет искренне
рад общению с понимающим его партнером, между ними установятся теплые отношения.
Некоторые из наблюдаемых нами интровертированных людей в прошлом перенесли
невроз или психоз. Оценка их состояния складывалась из собственных рассказов обследуемых
и описаний их родных.
Мне представляется, что мы, безусловно, имеем право привлекать для характеристики
интровертированных личностей обследуемых, перенесших психоз, из следующих соображений:
1) не всегда эти лица болели шизофренией, иногда это был фазовый психоз; 2) мы имеем в виду
исключительно поведение данных лиц уже после перенесенного психоза. Известно, что
шизофреники нередко с юности, за много лет до начала заболевания, являются
интровертированными личностями. Наиболее яркие случаи интровертированности я наблюдал
в поведении шизофреников до заболевания и, насколько это было возможно, уже во время ее
течения. Каково конкретное соотношение между данной особенностью личности и
шизофренией,Q— пока неизвестно. Я склонен думать, что, по сути, здесь нет ничего общего.
Просто интровертированные люди более восприимчивы к этому заболеванию, чем другие,
поэтому у них процесс носит более ярко выраженный характер, так же как, например,
некоторые особенности конституции человека явно способствуют заболеванию туберкулезом.
Замечу, что особого различия между интровертированными здоровыми людьми и
интровертированными людьми, перенесшими психоз, я не замечал. Возможно и такое
положение, когда «готовности» к шизофрении способствует не столько интровертированность,
сколько затруднение в контактах с люд t ми, а также оба фактора, вместе взятые.
Типологическая модель А.Е.Личко Россия
Психопатии и акцентуации характера
Психопатии — это такие аномалии характера, которые, «определяют весь психический
облик индивидуума, накладывая на весь его душевный склад свой властный отпечаток», «в
течение жизни… не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям» и «мешают…
приспособляться к окружающей среде». (П.Б.Ганнушкин). Эти три критерия были обозначены
О.В. Кербиковым как тотальность, относительная стабильность патологических черт характера
и их выраженность до степени, нарушающей социальную адаптацию.
69
Указанные критерии служат также основными ориентирами в диагностике психопатий у
подростков. Тотальность патологических черт характера выступает в этом возрасте особенно
ярко. Подросток, наделенный психопатией, обнаруживает свой тип характера в семье и в
школе, со сверстниками и со старшими, в учебе и на отдыхе, в труде и в развлечениях, в
условиях обыденных и привычных, и в чрезвычайных ситуациях. Всюду и всегда гипертимный
подросток кипит энергией, шизоидный отгораживается от окружения незримой завесой, а
истероидный жаждет привлечь к себе внимание. Тиран дома и примерный ученик в школе,
тихоня под суровой властью и разнузданный хулиган в обстановке попустительства, беглец из
дома, где царит гнетущая атмосфера или семью раздирают противоречия, отлично
уживающийся в хорошем интернате — все они не должны причисляться к психопатам, даже
если весь подростковый период проходит у них под знаком нарушенной адаптации.
Относительная стабильность черт характера является менее доступным для оценки в этом
возрасте ориентиром. Слишком короток бывает еще жизненный путь. Под «сколько-нибудь
резкими изменениями» в подростковом возрасте следует понимать неожиданные
трансформации характера, внезапные и коренные смены типа. Если очень веселый,
общительный, шумливый, неугомонный ребенок превращается вдруг в угрюмого, замкнутого,
ото всех отгороженного подростка или нежный, ласковый, очень чувствительный и
эмоциональный в детстве становится изощренно-жестоким, холодно-расчетливым, бездушным
к близким юношей, то все это скорее всего не соответствует критерию относительной
стабильности, и как бы не были выражены психопатические черты, случаи эти нередко
оказываются за рамками психопатии.
Говоря об относительной стабильности, следует учитывать, однако, три обстоятельства.
Первое — подростковый возраст представляет собой критический период для психопатий,
черты большинства типов здесь заостряются.
Второе — каждый тип психопатий имеет свой возраст формирования. Шизоида можно
увидеть с первых лет жизни — такие дети предпочитают играть одни. Психастенические черты
нередко расцветают в первых классах школы, когда беззаботное детство сменяется
требованиями к чувству ответственности. Неустойчивый тип выдает себя либо уже с
поступления в школу с наступающей необходимостью сменить удовольствие игр на учебный
труд, либо с пубертатного периода, когда спонтанно складывающиеся группы сверстников
позволяют вырваться из-под родительской опеки. Гипертимные черты становятся особенно
яркими с подросткового возраста. Циклоидность, особенно у девочек, может обнаружиться с
наступлением полового созревания. Сенситивная психопатия складывается позже — в возрасте,
обозначенном Г. К. Ушаковым как «этап формирования социального стереотипа личности», т.е.
к 16-19 годам, в период вступления в самостоятельную жизнь с ее нагрузкой на
межперсональные отношения. Паранойяльная психопатия крайне редко встречается у
подростков, максимум ее развития, как известно, падает на 30-40 лет.
Третье — существуют некоторые закономерные трансформации типов характера в
69 А.Е.Личко. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1977. Дайджест.
подростковом возрасте. С наступлением полового созревания наблюдавшиеся в детстве
гипертимные черты могут смениться очевидной циклоидностью, астено-невротические черты
— психастеническим или сенситивным типом, эмоциональная лабильность — заслониться
выраженной истероидностью, черты неустойчивости присоединиться к гипертимности и т.п.
Все трансформации могут произойти в силу как биологических, так и социальных причин.
Нарушения адаптации или точнее социальная дизадаптация в случаях психопатий обычно
проходят через весь подростковый период. Именно в силу только особенностей своего
характера подросток не удерживается ни в школе, ни в интернате, ни в ПТУ, быстро бросает ту
работу, куда еще недавно поступил. Столь же напряженными, полными конфликтов или
патологических зависимостей, оказываются семейные отношения. Нарушается также адаптация
к среде своих сверстников — страдающий психопатией подросток либо вообще неспособен
устанавливать с ними контакты, либо отношения бывают полными конфликтов, либо
способность адаптироваться ограничивается жестко очерченными пределами — небольшой
группой подростков, ведущих аналогичный, большей частью асоциальный, образ жизни.
Таковы три критерия — тотальность, относительная стабильность характера и социальная
дизадаптация — позволяющие отличать психопатии. Но как оценить те отклонения характера,
которые удовлетворяют лишь одному или двум из этих критериев?
С самого начала становления учения о психопатиях возникла практически важная
проблема — как разграничить психопатии в качестве патологических аномалий характера от
крайних вариантов нормы. Еще в 1886 г. В.М.Бехтерев упоминал о «переходных степенях
между психопатией и нормальным состоянием», о том, что «психопатическое состояние может
быть выражено в столь слабой степени, что при обычных условиях оно не проявляется». В 1894
г. бельгийский психиатр Dallemagne выделил, наряду с «desequilibres», т.е.
«неуравновешенными» (термин во французской психиатрии, аналогичный «психопатии»), еще
и «desequilibrants», т.е. легко теряющих равновесие. Подобные случаи Kahn обозначил
«дискордантно-нормальными», П.Б.Ганнушкин — «латентными психопатиями», Г. К. Ушаков
— «крайними вариантами нормального характера». Было предложено много других
наименований, но наиболее удачным нам представляется термин Leonhard —
«акцентуированная личность», при всей его краткости подчеркивающий и то, что речь идет
именно о крайних вариантах нормы, а не о зачатках патологии, и то, что эта крайность
сказывается в усилении, акцентуации отдельных черт. Однако правильнее было бы говорить не
об акцентуированных личностях, а об акцентуациях характера. Именно типы характера, а не
личности в целом, с ее способностями, наклонностями и другими структурными компонентами,
описаны в монографиях Leonhard, именно особенности характера отличают эти личности от
других.
В противовес психопатиям при акцентуациях характера его черты могут проявляться не
везде и не всегда. Они могут даже обнаруживаться только в определенных условиях. И главное
— особенности характера либо вообще не препятствуют удовлетворительной социальной
адаптации, либо ее нарушения бывают преходящими. Последние случаются во время
пубертатного периода в силу биологических пертурбаций или под влиянием особого рода
психических травм или ситуаций, а именно тех, которые предъявляют повышенные требования
к locus minoris resistentiae — «месту наименьшего сопротивления» в характере данного типа.
Например, такого рода травмами и ситуациями могут послужить изоляция от контактов,
лишение всякого поля деятельности при строго размеренном режиме для характера
гипертимного, постоянная необходимость широкого круга новых и неформальных контактов
для характера шизоидного и т.п. Если же психическая травма, даже тяжелая, не адресуется к
месту наименьшего сопротивления, если ситуация не предъявляет в этом отношении
специфических требований, то дело обычно ограничивается адекватной личностной реакцией.
В этом, по нашим представлениям, одно из важных отличий акцентуаций от психопатий. При
психопатиях нарушения адаптации мотут быть следствием любого рода травм или даже
возникать без видимых причин, при акцентуациях адаптация нарушается только при ударах по
месту наименьшего сопротивления.
Разграничение психопатий по тяжести и акцентуаций по выраженности