Андрея Ивановича Кобылы
122
, а во-вторых, добился расположения татар»
ской власти в тот период, когда Москва вопреки воле ханов все более ста-
новилась на путь независимости. Сын его Иван, которого Едигей назы-
вает казначеем, любимцем и старейшиной князя, держался другой лішнц
поведения по отношению к Орде — как считал Едигей, по молодости. О
поездках в Орду Федора Кошки нет упоминаний, но он был во всяком слу-
чае крупным дипломатом своего времени, осуществляя сношения с Ордой.
Его имя известно и по надписи на окладе Евангелия 1392 г., вложенном в
в Троице-Сергиев монастырь его сыном, Федором Федоровичем Голто-
евым
123
.
Как Данила Феофанович, знатный боярин, находился в свое время в
Орде при молодом князе, так же другой боярин — Иван Дмитриевич — в
1431 г. сопровождал и поддерживал в Орде великого кпязя московского
Василия Васильевича
і24
. Иван Дмитриевич происходил из рода Всеволж-
ских, был сыном Дмитрия Александровича — воеводы на Куликовом по-
ле
125
.^ Престол у малолетнего Василия Васильевича оспаривал его дядя>
Юрий Дмитриевич звенигородский, что и было причиной поездки князя к
хану. В свиту князя входил и младший брат Ивана Дмитриевича — Федор
Турик, умерший на обратном пути из Орды
126
. В Орде московский вели-
кий князь пользовался покровительством даруги московского Миньбулата.
Иван Дмитриевич, проявив незаурядную энергию и ловкость, используя
лесть, подкуп, интриги, сумел привлечь на сторону Василия Васильевича
ордынских князей и вельмож. Ханский суд, на котором выступал Иван
Дмитриевич, решил дело в пользу московского князя.
Духовенство
Вопрос о веротерпимости татаро-монголов и о причинах покровитель-
ства их русскому духовенству поднимался почти в каждой работе по исто-
рии татаро-монгольского ига на Руси. Приводились различные объясне-
ния: суеверный страх перед чужими божествами, уважение к чужим рели-
гиям, политический расчет и т. д.
127
Равнодушие татар к религии побежденных обращало на себя внимание
и современников: «Ведь татары военной мощью подчинили себе разные
племена из народов христианских, но позволяют им по-прежнему сохранять
свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто такой веры
держится», — отмечает в начале XIV в. венгр-францисканец брат Иоган-
на
128
.
122
Веселовский С. В. Исследования..., с. 142.
123
Рыбаков
Б. А. Русские датированные надписи
XI—XIV
вв.—САИ,
вып.
Е1-44,
с. 47, табл. XXXVIII; Николаева Т. В. Прикладное искусство Московской Р си.
с. 160—162. /
124
ПСРЛ, т. XII, с. 15, 16. і
125
Веселовский С. Б. Исследования..., с. 336.
126
Веселовский С. Б. Исследования..., с. 338. На обратном пути из Орды умер и сын-
и?
(
5
едо
Р
а
Турика — Никита Федорович Туриков (там же, с. 347).
па
"
1,довни
Ч
П. У. Общественно-политическая мысль
древней
Руси.
М.,
1960,
с. 328.
Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров..., е. 91.
22
Согласно чингизхановой Ясе татаро-монголы приняли русскую церковь
под свое покровительство. Сообщая о переписи населения Руси в 1257 г.
яля обложения регулярной данью, летописец специально подчеркивает:
« толико не чтоша поповъ и діаконовъ и чернцевъ»
129
. Упоминание о
второй переписи в 1275 г. сопровождается такой же оговоркой: «... изочто-
ша вся, точию кром священниковъ и иноковъ и всего церковнаго прич-
, 130
та»
Сохранившиеся ханские ярлыки
131
— иммунитетные грамоты, данные
русским митрополитам, «выделяют духовенство в глазах своих подданных
и своих чиновников из остального русского населения»
132
.
Ярлыки освобождали духовенство от всех видов дани, от всех повин-
ностей перед ханом (поплужное, подвода, корм, ям, тамга, воина, запро-
сы, почестья и т. д.). «Сию грамоту видяще и слышаще от попов и чернь-
цов ни дани, ни иного чего не хотят ни возьмут баскаци, княжи писцы,
поплужпики, таможиици, а возмуть ине по велицен язе извиняться и ум-
руть» (ярлык Менгу-Тимура 1267 г.)
13:!
. Ярлыки оберегают земли, воды
сады, огороды, мельницы, принадлежащие духовенству. Церковные дома
освобождаются от постоя. За оскорбление церквей, хуление веры, уничто-
жение церковного имущества (книг и т.д.) полагалась смертная казнь.
Пока татаро-монгольское иго сохраняло свою мощь, русские князья мири-
лись с исключительным положением церкви, но когда позиции завоевате-
лей ослабели, княжеская власть начала предъявлять претензии на церков-
ное имущество. Духовенству приходилось, по-видимому, обращаться к
ханам за подтверждением своих прав. Ярлык Тайдулы 1347 г. прямо обра-
щается к русским князьям с призывом поддерживать все эти привилегии
церкви.
Неприкосновенность церкви, гарантированная ярлыками, относилась,
конечно, к спокойным периодам. Совершая грабительские походы, войска
татар разрушали и церкви, и монастыри. В летописном рассказе о разоре-
нии Москвы Тохтамышем в 1382 г., папример, перечислено много убитых
священнослужителей: Семен, архимандрит Спасский, и архимандрит Иа-
ков, и игумен Иакинф Кирилов, и многие другие священники
134
.
Еще Плано Карпини отмечал частые встречи в среде татар, даже в са-
мом Кара-Коруме, с «русскими клириками»
135
. Одного из них, состоявше-
го при великом князе Ярославе, Плано Карпини называет по имени, звуча-
щем, правда, странно для русского,— Дубарлан
13в
. Сам хан Гуюк, по све-
129
ПСРЛ, т. XV, вып. I, с. 32.
130
ПСРЛ, т. X, с. 152.
131
Ярлыки татарских хапов московским митрополитам.— В кп.: «Памятники русско-
го права», III. М., 1955, с. 463 сл.
132
Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916, с. 34.
133
Ярлыки..., с. 468.
134
ПСРЛ, т. XV, вып. I, с. 145.
г
5
Путешествие..., с. 41, 48, 78, 79.
136
Путешествие..., с. 82. По всей вероятности, Карпини принял за имя оскорбитель-
ное прозвище. Неясен вопрос и о некоторых других именах русских, встречен-
ных Карпини у татар. Наряду с именами Ярослава, Святополка, Михаила, Якова
он упоминает имена Мопгрот, Темср, Угней, Коктелеб, Алог (Олег?) — князей, их
воинов и слуг.
23