Платонов О.А. Очерки истории русской иконы

Подождите немного. Документ загружается.

381

Впервые понятие о строгановских иконах введено в научный оборот

русскими исследователями И.М. Снегиревым и И.П. Сахаровым в 40-х

годах XIX в. Со всей полнотой традиционные представления о «строга-

новских письмах» были собраны и изложены Д. Ровинским. В «Обозре-

нии иконописания в России» он писал: «Исследователи производят стро-

гановские письма от устюжских. К несчастью, до нас не дошло ни одной

устюжской иконы старее начала XVI в., а в этом веке в истории северо-

восточной России уже являются главными действователями именитые

люди купцы Строгановы, а вместе с ними и Строгановская школа. Сперва

Иоанникий, потом сыновья его Яков, Григорий и Семен и внуки: Максим

Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы получают от московского

государя разные права на свободную торговлю в этих краях. С 1558 г. заво-

дят селения в Перми. В 1574 г. получают в собственность Большую Соль и

участвуют в покорении Сибири. Независимо от этих предприятий, Стро-

гановы завели иконописную школу, из которой в продолжение одного

века вышло огромное количество икон, замечательных по необыкновен-

ной отделке и составляющих в наше время главную ценность в иконном

собрании каждого любителя».

Наименование этих «замечательных по необыкновенной отделке»

икон строгановскими, как разъясняет далее Ровинский, основывает-

ся, главным образом, на том, что на обратной стороне их, иногда рядом

с именем мастера, встречаются имена заказчиков, принадлежавших ис-

ключительно к семье Строгановых. Легко понять, что сам по себе этот

признак показался недостаточно определенным позднейшим исследова-

телям. После Ровинского в русской историко-художественной литературе

установилось отрицательное отношение к принятой и поддержанной им

традиции. Еще Г. Д. Филимонов писал в своей книге о Симоне Ушакове:

«Несколько десятков икон, намеченных на обороте, что они писаны для

Строгановых, несколько икон с надписью, что они писаны людьми Стро-

гановых, послужили поводом к изобретению целой школы строгановской

иконописи. Но разве можно делать еще отсюда иные выводы, кроме тех,

что Строгановы были благочестивы, что они были люди зажиточные». К

мнению Г. Д. Филимонова присоединились впоследствии Н. В. Покров-

ский, В. И. Успенский, В. Н. Щепкин. Сторонником этого мнения был

СТРОгАНОВСКАЯ ШКОЛА

ИКОНОПИСИ

382

Северная алтарная дверь

с трехчастной композицией (в раме).

1570-е гг. Ростовский мастер.

202 х 88,5 х 5 (в раме); 191 х 74,5 х 3,5

(без рамы). СИХМ. Происходит из

сольвычегодского Благовещенского собора.

Н. П. Лихачев, резюмировавший весь

вопрос следующим образом. «На наи-

лучших иконах последней четверти

XVI столетия и 1-й половины XVII

обычно встречаются надписи о том,

что образ написан для кого-нибудь из

рода Строгановых. Привозили такие

иконы с севера, главным образом,

из Великого Устюга и Сольвычегод-

ска. Постепенно составилась двой-

ная фикция – «строгановские пись-

ма», происшедшие из устюжских. А

на самом деле богачам Строгановым

писали иконы лучшие государевы

московские мастера. Строгановы, как

исключительные богачи, имели воз-

можность украсить исключительны-

ми иконами храмы в местах своего

пребывания».

Если бы старая традиция иконни-

ков и любителей основывалась только

на одних записях о принадлежности

икон Строгановым, можно было бы

целиком и без возражений принять

изложенное здесь мнение Н. П. Лиха-

чева. Но Ровинский и иконники, чьим

опытом он воспользовался, называли

«строгановскими» не только те ико-

ны, где стояло имя Строгановых. Они

выделяли группу строгановских икон

не только потому, что это были «наи-

лучшие» иконы данной эпохи. Для

них эта группа определялась стили-

стическими особенностями, и потому

они считали себя вправе говорить об

особенной иконописной школе. Имя Строгановых, часто встречавшееся

на иконах этой школы, дало ей название. Обращаясь к исследованию тех

стилистических признаков, которые по традиции составляют характери-

стику строгановской школы, мы должны заметить прежде всего, что среди

икон, относящихся ко 2-й половине XVI в., встречаются иконы, отличаю-

щиеся вполне определенно от обычной московской иконописи. Иконы

383

«Воскресение Христово», в раме с навершием.

Икона. 1571 г. 74 х 56,3 х 4 (в раме);

54 х 43,5 х 3,4 (без рамы). ВУМЗ.

Происходит предположительно

из великоустюжской церкви Воскресения.

собрания С. П. Рябушинского в

Москве: прп. Антоний Римля-

нин, створка со сценами из жи-

тия св. Николая, Царские врата

с евангелистами и их символа-

ми отходят от общего характера

новгородской живописи и в то

же время мало приближаются к

Москве. От новгородских икон

1-й половины XVI в. их отделя-

ет сильно развитая проведенная

графичность. Она указывает на

дату, перешедшую за середину

столетия. От московской ико-

нописи эти иконы отличают-

ся интенсивностью цвета. Они

мало живописны и несколько

сухи по приемам письма, но

вместе с тем так сильно и кра-

сиво расцвечены, как это не

встречается в московской ико-

нописи. В московских школах

можно найти точно такое же

понимание узора, но никогда

не найдешь таких красок. Эти

краски идут прямо из Новгоро-

да, и оттуда же идет изящество пропорций и поз. Новгородская традиция

удержана здесь в большей чистоте, чем она могла бы удержаться в москов-

ской иконописи 2-й половины XVI в.

Теми же чертами отличаются иконы, относимые в начале ХХ в. икон-

никами к «устюжским письмам», как, например, икона «Не рыдай Мене

Мати» в Русском музее. Оставлять за всей этой группой икон наимено-

вание «устюжской» нет основания. Но упоминание об Устюге имеет все

же несомненный исторический смысл. Устюг был одной из новгородских

колоний на северной Двине. Заселение Двинской земли в XV–XVI вв.

совершалось при деятельном участии новгородцев. Бедствия Новгорода

давали новые толчки для движения новгородского населения на северо-

восток. В этой старой новгородской земле могли удерживаться некоторые

традиции новгородского искусства в то время, когда московская иконо-

пись проникла даже в самый Новгород. С другой стороны, не подлежит

сомнению связь между такими иконами, как упомянутая икона из Рус-

384

Николай Чудотворец в житии. Икона.

Кон. XVI в. 122 х 85 см. СИХМ.

ского музея или икона св. Ди-

митрия Солунского в собрании

Г. К. Рахманова в Москве в на-

чале ХХ в. и иконами, традици-

онно называемыми «старыми»

или «первыми» строгановски-

ми. В иконе св. Димитрия Со-

лунского, например, превос-

ходно соединяются любовь к

узору и тщательный подбор

цветов. Графичность приема

проведена с редкой последо-

вательностью в изображении

коней и всадников. Но неко-

торые краски светятся здесь

совсем по-новгородски, и от

новгородских форм прямо идут

формы пейзажа. Этот пейзаж и

эти краски, и эту графичность

можно найти в подписных ико-

нах «первых» строгановских

мастеров.

Происхождение строганов-

ской школы может сделаться

несколько более ясным для нас, если мы установим главные даты ее дея-

тельности. Для этого здесь придется привести некоторые исторические

данные о роде Строгановых. Чрезвычайно важно установить, что отец со-

зидателя строгановского могущества, Аники Строганова, Федор Лукич

Строганов, был почетным и богатым гражданином Великого Новгорода,

переселившимся окол 1470 г. в «Соль-Вычегодскую». Здесь, в Сольвы-

чегодске, в 1498 г. и родился Аника Федорович, основатель и устроитель

Пермских городов, соляных промыслов, монастырей. Он умер в глубо-

кой старости (1570 г.), и лишь немногим пережили его старшие сыновья

Яков и Григорий. Более самостоятельная деятельность выпала на долю

младшего его сына, Семена Аникиевича, участвовавшего вместе со свои-

ми племянниками, Максимом Яковлевичем и Никитой Григорьевичем,

в покорении Сибири. Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Стро-

гановы было самыми видными и знаменитыми представителями своего

рода. Это они получили в 1610 г. от царя Василия Шуйского звание име-

нитых людей Строгановых. К ним не раз обращался царь в тяжелые годы

с просьбой ссудить его «не малыми деньгами (тысяч десять рублей)». В то

385

же время Максим и Никита Строга-

новы обстроили свою столицу Соль-

вычегодск и промышленные городки

Перми и Усолья. Оба были большими

любителями иконописи, оба сами

знали это искусство и занимались им.

Большинство строгановских подпис-

ных икон было написано для них и их

людьми. Если Строгановы действи-

тельно создали особую школу, то это

были именно Максим Яковлевич и

Никита Григорьевич.

Никита Григорьевич умер в 1619

г., Максим Яковлевич в 1623 г. Роди-

лись они, по-видимому, около 1550

г. «Старшими» Строгановыми они

становятся, как о том свидетельству-

ют царские грамоты, около 1580 г.

Как раз в 80-х годах XVI в. началось

украшение ими Сольвычегодска.

Мастер Михаил. Рождество Христово.

Икона (без полей). Кон. XVI —

нач. XVII в. Строгановская школа.

36 х 30 х 2 см. ГРМ.

Происходит из Благовещенского

собора Сольвычегодска.

Снятие со креста и Положение во гроб.

Икона (без полей). Кон. XVI —

нач. XVII в. Строгановская школа.

35,8 х 30,5 х 2,3 см. ГРМ.

Происходит из Благовещенского

собора Сольвычегодска.

Воскрешение Лазаря. Икона (без полей).

Кон. XVI — нач. XVII в. Строгановская школа.

35,8 х 30,2 х 2,2 см. ГРМ. Происходит из

Благовещенского собора Сольвычегодска.

386

Можно считать поэтому условно

1580 г. начальной датой в деятель-

ности строгановских иконописцев.

Но, разумеется, и предки Максима

Яковлевича и Никиты Григорьевича

не обходились без икон. Родослов-

ная Строгановых помогает понять,

каковы были те иконы. Строгано-

вы были выходцами из Новгорода.

Сольвычегодская летопись называет

9 богатых фамилий, переселивших-

ся одновременно со Строгановыми

в Сольвычегодск. Тогда же другие

новгородские семьи переселились

в Устюг. Новгородская икона, несо-

мненно, сопутствовала этим много-

численным новгородским пересе-

ленцам. Новгородское искусство

продолжало свое существование в

XVI в. на берегах Двины и Вычегды.

Почти свободное от влияний далекой Москвы, местное искусство созда-

ло здесь в эпоху Ивана Грозного тот вариант поздней новгородской жи-

вописи, который иконники и любители XIX в. – начала XX в. называли

устюжскими письмами. Живопись старейших строгановских мастеров

была естественным продолжением и развитием этого новгородского – по

художественному отечеству и северного – по отечеству географическому

искусства.

Ничего, конечно, нет удивительного и невозможного в том, что Мак-

сим и Никита Строгановы, люди богатые и любившие всяческое убран-

ство, любившие, наконец, самое искусство иконописи, завели собствен-

ную иконописную мастерскую. Тщательность письма вполне естественно

сделалась одной из первых задач этой мастерской, работавшей на столь

разборчивых заказчиков. Но не одна тщательность исполнения отличала

работы строгановских мастеров. Когда говорят о строгановских иконах, то

обычно представляют иконы чрезвычайно тонкого миниатюрного пись-

ма, обильно украшенные золотом. Но иконописцы и любители знают,

насколько неверно такое представление, когда речь идет о «старых» или

«первых» строгановских письмах. Ровинский справедливо указывает, что

«иконы старых строгановских писем XVI в. очень мало отличаются от нов-

городских писем», имея в виду, конечно, поздние новгородские письма.

От Новгорода строгановские мастера конца XVI в. унаследовали удлинен-

Мастер Михаил.Вход в Иерусалим.

Икона (без полей). Кон. XVI — нач. XVII в.

Строгановская школа. 35,8 х 30,2 х 2,6 см.

ГРМ. Происходит из Благовещенского

собора Сольвычегодска.

387

Собор Богоматери («Что Ти принесем,

Христе…»). Икона (без полей). Кон. XVI —

нач. XVII в. 35,8 х 30 х 2,2 см. ГРМ.

Происходит из Благовещенского

собора Сольвычегодска.

ные пропорции фигур, несколько

преувеличенную грацию поз и по-

воротов, главное же – любовь к

интенсивной и красивой расцвет-

ке. Краски некоторых поздних

новгородских икон XVI в., напри-

мер, большой иконы св. Николы

с житием в Русском музее, пред-

сказывают краски старых стро-

гановских икон. О новгородском

происхождении свидетельствует

также цветная пробелка одежд,

употреблявшаяся ранними стро-

гановскими иконописцами в то

время, когда она уже успела вовсе

исчезнуть в Москве. Что же каса-

ется понимания строгановскими

иконописцами рисунка только

как узора, то эта черта, роднящая

их с московскими мастерами,

была чертой всей эпохи.

Не противоречит новгородскому происхождению строгановской шко-

лы и обнаружившаяся в ней склонность к миниатюре, вначале, впрочем,

проявлявшаяся весьма сдержанно. Новгородская миниатюрная иконо-

пись пока мало известна, но она существовала, и достигала изумительного

совершенства, что доказывает хотя бы замечательная икона Покрова в со-

брании Г. М. Прянишникова в Городце. Весьма возможно, что Строгано-

вы были не только покровителями иконописцев, но и собирателями ико-

нописи, и на сохраненных ими образцах новгородского «мелкаго письма»

могли учиться строгановские иконописцы. По духу искусство этих ико-

нописцев отличается, конечно, от новгородского искусства 1350–1550 гг.

Образность впечатления была утрачена всей русской иконописью в XVI в.

Строгановские иконы говорят о каком-то более настойчивом, хотя и ме-

нее вдохновенном молитвенном сознании. Это сознание выражается в

особенной «драгоценности» их исполнения. Это не столько изображения,

сколько драгоценнейшие предметы религиозного обихода. В то время как

для новгородского иконописца тема иконы была темой его живописного

видения, для строгановского мастера она была только темой украшения,

где благочестие его измерялось добытой долгим и самоотверженным тру-

дом, изощренностью глаза и искусностью руки. Среди строгановских ма-

стеров не было таких врожденных инстинктивных мастеров, как Андрей

388

Рублев и Дионисий. Творчества в них

было не больше, чем в их московских

собратьях, и надо сказать даже, что

они не умели так увлекательно «рас-

сказывать», как московские мастера.

Они были всецело поглощены фор-

мальной стороной, но исполнители

они были превосходные, несрав-

ненные. Лики строгановских икон

не отличаются одухотворенностью,

и этим иконам редко присущ даже

тот исторический, бытовой инте-

рес, который привлекает к некото-

рым московским иконам. Все усилия

строгановских мастеров были на-

правлены на украшение, на создание

драгоценно выведенного и расцве-

ченного узора форм, имеющих зна-

чение только как часть узора. Стиль

этого узора, стиль своей школы был

главной их задачей. Поэтому инди-

видуальные отличия строгановских

мастеров не слишком интересны.

По странной иронии судьбы, имен-

но эти мастера весьма часто подпи-

сывали иконы своим именем. Мы

знаем иконы многих строгановских

мастеров, знаем их работы. Но эти

имена и работы мало говорят нам о

разнообразии художественных ин-

дивидуальностей, – гораздо менее,

чем линии и краски иных безымен-

ных новгородских икон XV в.

Благодаря подписям на иконах,

а иногда и датам, история строгановской школы может быть написана с

большей точностью, чем история всякого др. периода древнерусской жи-

вописи. Летописная история строгановской школы начинается до 1600 г.

К 1600 г. относятся весьма важные надписи на стенах Сольвычегодского

собора. Из этих надписей явствует, что собор был заложен в 1560 г., освя-

щен и кончен в 1584 г. В 1600 г. повелением Никиты Григорьевича Стро-

ганова храм был украшен «настенным письмом», причем расписывали

Троица Ветхозаветная. Икона. Кон. XVI —

нач. XVII в. 142,3 х 63,8 х 3,7 см. СИХМ.

Происходит из сольвычегодского

Благовещенского собора.

389

Мастерская Строгановых. Богоматерь Владимирская и праздники. Икона.

Нач. XVII в. Сольвычегодск. 103 х 71 см. ГЭ.

390

его «московские иконники Федор Савин да Стефан Арефьев с товарища-

ми». Наименование Федора Савина и Стефана Арефьева «московскими

иконниками» подтверждает мнению, отрицающее существование строга-

новских иконописцев и выдвигающее повсюду вместо них иконописцев

московских, царских. Но, может быть и не следует видеть в упоминании

о Москве нечто большее, чем намеренную ссылку мастера на принад-

лежность к столичному искусству. Особое существование строгановской

школы вовсе не исключает возможности для строгановских мастеров ра-

ботать и подолгу жить в Москве, и даже быть москвичами по происхожде-

нию. К сожалению, роспись Благовещенского Сольвычегодского собора

не дошла до нас в первоначальном виде. Ровинский знал иконы Степана

Арефьева (одну, писанную в 1596 г. для Никиты Строганова) и считал их

переходными от «первых» ко «вторым» строгановским письмам. Почти

такого же письма, по мнению Ровинского, св. вмч. Никита с деянием в

16 отделах с подписью на задней стороне «Письмо олешкино». Эта икона

по удлиненным пропорциям фигур, по яркой расцветке, по необычайной

тщательности письма должна быть признана типично строгановской.

В Сольвычегодском соборе есть местный образ Божией Матери Дон-

ской, с надписью на киоте: «Сей образ писан Истомою Савиным иконо-

писцем государевым по обещанию Семена Аникиевича Строганова». На

другом образе, похищенном в 1842 г., также была надпись, что он исполнен

в 1602 г. «рукой государева иконо-

писца Истомы Савина». Усматри-

вать из этого, что никакой школы

строгановских иконописцев не

было, а что писали для них царские

мастера, по нашему мнению, еще

нельзя. Могло быть и, по всей ве-

роятности, было обратное: строга-

новские иконописцы работали не

только на Строгановых, но в иных

(первоначально редких) случаях и

на царский двор, и гордились при-

обретенным таким образом зва-

нием придворных иконописцев.

Звание государева иконописца не

указывало на постоянное пребы-

вание при дворе. Из документов

XVII в. мы знаем, что носившие

это звание иконописцы созыва-

лись в случае надобности из раз-

Успение. Икона. XVII в. 134 х 101,5 см. СИХМ.