одного утверждения к другому без непосредственного обращения к чувственному
опыту. Так, удалось предсказать и получить в дальнейшем экспериментальное
подтверждение ряда теоретически обоснованных гипотез: о наличии действенной
групповой эмоциональной идентификации в группах; о персонализации
творческого педагога в феноменах отраженной субъектности, проявляющихся у
его учеников; о прямой, а не обратной зависимости эффективности обучения от
размера учебной группы в условиях коллективообразующей деятельности; о
субъект-субъект-объектном характере восприятия объекта в том случае, если
субъект персонализирован в воспринимающем субъекте.
* * *
История изучает то, чего уже нет. Поэтому закономерен вопрос: для чего
нужна информация об этом тому, кто занимается современной наукой?
На такой вопрос можно ответить очень просто: история память науки.
Человек, лишившийся памяти, становится существом мгновения. Его настоящее
безвозвратно исчезает в прошлом и мертво для будущего.
В понятиях, которыми оперирует современная наука, сохраняется их
«родословная», знание которой позволяет лучше осмыслить проблему,
исследуемую посредством этих понятий, выяснить, как эта проблема возникла,
какими способами решалась, какие из этих способов вели к эффективным
решениям, а какие оказались бесперспективными.
Благодаря знанию истории ученый подобен человеку, умудренному опытом
своих прежних удачных и ошибочных действий. Но в отличие от этого человека
он осваивает не собственный малый опыт, а многотрудный опыт прежних
поколений искателей истины.
Каждый новый шаг в науке начинается с «истории вопроса». Незнание
истории ведет к тавтологии в науке, в частности к тому, что давние представления
выдаются за открытия. Но тогда наука засоряется, движется на холостом ходу, не
решает своей главной задачи, а именно производства нового знания. История
науки выполняет также интегративную функцию. Она раскрывает связь
психологии с другими науками, о чем сказано выше, а также связь между
различными отраслями психологии. Особенно это важно в наши дни, когда
психология распалась на множество различных направлений.
Чтобы познать человека, выяснить, на что он способен, мы обращаемся к его
прошлым поступкам; другого источника сведений о нем не существует. Равным
образом узнать, что представляет собой наука, в нашем случае психологическая
наука, на что она способна, можно только из ее истории, из информации о том, что
ей удалось прежде сделать. Благодаря рефлексии, обращенной к прошлому,
строится образ современной науки.
Вскоре и эта наука станет достоянием истории, одним из былых событий в
динамике великого исторического опыта.