Орчакова Л.Г. Анархисты в политической жизни России

Подождите немного. Документ загружается.

монополиям, стремящимся его поглотить»

представлял себе М.А. Бакунин,

говоря о приверженцах своей теории и о тех, кто сметет институт государст-

ва.

В первые годы ХХ в. происходит стремительный рост численности

анархистских организаций. В условиях первой российской революции в

анархизме явственно определились три основных направления: анархо-

коммунизм, анархо-синдикализм и анархо-индивидуализм с наличием в каж-

дом из них более мелких фракций. Названные направления были достаточно

обособлены друг от друга. Помимо различий программных и тактических,

они имели собственные печатные органы, определенные сферы социального

влияния, регионы действий.

В условиях революционного брожения общества большинство анархи-

стских групп состояло из последователей теории П.А.Кропоткина, который

оказал огромное влияние на дальнейшую эволюцию анархизма. Продолжая и

развивая воззрения М.А. Бакунина, П.А. Кропоткин формулирует теорию

«социальной революции». Одно из важных положений этой теории опреде-

ляет силу, которая совершит эту «социалистическую революцию». В пред-

ставлении П.А. Кропоткина – это «страдающий народ», который объединяет

всех эксплуатируемых: крестьян, рабочих, батраков и т.п.

Стратегические и тактические задачи анархистов в революции были

намечены на их I съезде в Лондоне в декабре 1904 г. Целью действий анархи-

стов объявлялась «социальная революция, т.е. полное уничтожение капита-

лизма и государства и замена их анархическим коммунизмом».

Началом ре-

волюции должна была явиться всеобщая стачка обездоленных как в городах,

так и в деревнях. Главными методами анархистской борьбы в России провоз-

глашались восстание и «прямое нападение, как массовое, так и личное, на

См.: Бакунин М.А. Избр. соч. Пг., М., 1920. Т. 1. С. 319.

См.: Кропоткин П.А. Записки революционера. М.: Московский рабочий, 1988. С. 276–280.

См.: Горев Б.И. Анархисты, максималисты и махаевцы. Анархистские течения в первой русской

революции. Пг.: Книга, 1918. С. 17.

угнетателей и эксплуататоров».

Вопрос о применении личных террористи-

ческих актов должен был решаться только местными жителями в зависимо-

сти от конкретной ситуации.

Формой организации анархистов должно было быть добровольное объ-

единение «личностей в группы и групп между собой». Накануне первой рос-

сийской революции П.А. Кропоткин впервые сформулировал идею о необхо-

димости создания в России отдельной и самостоятельной анархической пар-

тии. Представители отдельных направлений анархизма категорически от-

вергли возможность сотрудничества с другими революционными партии

России, обусловив это неизбежной изменой анархическим принципам.

Существенным для анархистов был вопрос о будущем обществе, соз-

данном по модели анархо-коммунизма. Освобожденное от пут царизма об-

щество Кропоткин и его последователи представляли как союз или федера-

цию вольных общин (коммун), объединенных свободным договором, где

личность, избавленная от опеки государства, получит неограниченные воз-

можности для развития. Первоочередной задачей победившей революции

анархисты считали экспроприацию всего, что служило эксплуатации (земли,

орудий производства и средств потребления). Считалось, что достигнутый

максимум свободы личности будет сопровождаться и максимумом экономи-

ческого расцвета общества в результате высшей производительности свобод-

ного труда. Для планомерного развития экономики Кропоткин предлагал де-

централизовать промышленность, установить прямой продуктообмен и инте-

грацию труда (обработку земли как сельскими, так и городскими жителями,

соединение умственного и физического труда, введение производственно-

технической системы обучения). В аграрном вопросе анархисты считали не-

обходимым передать всю землю, захваченную в результате восстания (соци-

См.: ГАРФ Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Ед. хр. 8. Л. 241–242; Ф. 63. Оп. 25. Ед. хр. 620. Л. 24 об., 33–

65.

См.: Северянин Альманах. Сборник по истории анархистского движения в России. Париж, 1909.

альной революции), народу, тем, кто сам ее обрабатывает, но не в личное

владение, а общине.

В третьем разделе – «Социальная база анархистского движения в Рос-

сии» - отмечается, что главной опорой анархистов в обществе являлись пре-

имущественно кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассирован-

ные элементы, часть интеллигенции, а также немногочисленные группы ра-

бочего класса, недовольные существующими порядками, но слабо представ-

лявшие пути и средства борьбы с ними. В составе анархистских организаций

наблюдалось почти полное отсутствие рабочих ведущих отраслей промыш-

ленности, зато обильно были представлены труженики сферы услуг – сапож-

ники, портные, кожевенники, мясники и т.д. Особенно много подобных объ-

единений было в районах Северо и Юго-Запада, в черте так называемой ев-

рейской оседлости, где мелкая промышленность и кустарное производство

были распространены довольно широко. Мизерным было представительство

в анархистских организациях лиц из привилегированных сословий – дворян,

чиновников, купцов и почетных граждан.

На рубеже веков главной силой революции П.А. Кропоткин и его спод-

вижники считали крестьянство. Анархисты полагали, что восстание «может

рассчитывать на успех только тогда, когда оно найдет поддержку крестьян-

ства и городских рабочих, но принимать участие в восстании будет и некото-

рая часть интеллигенции».

Крестьянское восстание долгое время считалось

основным двигателем всякой революции.

Однако революционные события

1905-1907 гг. изменили представления анархистов по этому вопросу. На пер-

вый план П.А. Кропоткин выводит городских рабочих, которые вместе с

«интеллигентной молодежью» должны играть главную роль в революции.

Крестьянству отводилась лишь роль помощников.

См.: ГАРФ. Ф. 280. Оп. 2. Д. 5020. Л. 38 об., 44, 160 об., 161; Оп. 3. Д. 5008. Т. 2. Л. 40.

См.: Революционное народничество 70-х гг. XIX в. Т. 1. С. 78, 96–97.

См.: Хлеб и воля. № 17. С. 1–3; № 21–22. С. 4, 5.

См.: Кропоткин П.А. Революция в России. СПб., 1906. С. 31.

В разделе отмечается, что социальная база анархистских организаций

не была однородна по своему составу и в изучаемый период постоянно изме-

нялась.

В советской историографии анархизм считался «выражением недо-

вольства мелкой буржуазии политическим и экономическим господством

магнатов крупного капитала».

Данный тезис представляется верным лишь

отчасти. Традиционной социальной средой анархизма являлось российское

студенчество, которое с легкостью подхватывало революционные идеи. Сту-

денчество по своему имущественному положению не принадлежало ни к

мелким собственникам, ни к мелким производителям, но «горящее» нетерпе-

нием и стремящееся получить сиюминутный результат в борьбе за свои пра-

ва шло за анархистскими идеями. Привлекательны для студенчества были и

ультрарадикальные способы борьбы анархистов. Большой популярностью в

студенческой среде пользовались идеи приват-доцента Московского универ-

ситета А.А. Борового, которым была организована группа анархистов-

индивидуалистов. Основу подобных организаций составляла не только сту-

денческая молодежь, но и некоторые представители буржуазной интеллиген-

ции, а также «анархисты – выходцы из низов общества, предпочитающие ин-

дивидуальные методы борьбы с самодержавием».

Спад революционного движения накануне Первой мировой войны при-

вел к изменению социальной базы анархизма. Разгром большинства анархи-

стских организаций способствовал уменьшению в их составе числа предста-

вителей интеллигенции. С этого времени обозначилась тенденция к крими-

нализации анархистской среды, которая была характерна вплоть до конца ис-

следуемого периода. У правоохранительных органов в этот период сложи-

лось мнение, что отдельные кружки анархистов «втягивают в себя по пре-

имуществу безработных пролетариев и незрелую молодежь».

По мнению

деятеля царской охранки П.П. Заварзина, анархистские организации состояли

См.: ГАРФ. Ф. 63. Оп. 25. Д. 620, Л. 33 об., 81, 88.

См.: Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и боль-

шевиков против анархизма (1840–1917 гг.). М., 1987. С. 3.

См.: ГАРФ. Ф. 280. Оп. 5. Д. 5000

. Л. 44 об., 45.

См.: ГАРФ. Ф. 102. ДП-00. Оп. 253. Д. 7. Л. 6.

в большинстве случаев из двух совершенно различных элементов: «идейных

фанатиков и дегенератов-уголовных преступников».

Большинство «идей-

ных» анархистов накануне 1917 г. было арестовано или сослано.

Победа большевиков в октябре 1917 г. привела в ряды анархистских

организаций не только представителей оппозиционных сил, членов запре-

щенных политических партий, но и криминальные элементы, стремившиеся

к личному обогащению в условиях политической нестабильности.

В четвертом разделе - «Организационная структура анархистских ор-

ганизаций в России» - показано, что в вопросах политической организации

анархистами всячески поощрялись самостоятельность и независимость в

действиях. Первые анархистские группы в России появились весной 1903 г. в

г. Белостоке Гродненской губернии среди еврейской интеллигенции и при-

соединившихся к ней ремесленных рабочих и летом – в г. Нежине Чернигов-

ской губернии в среде учащейся молодежи. Начавшийся процесс образова-

ния анархистских групп на территории страны шел по восходящей линии, и

уже к концу 1903 г. функционировало 12 организаций в 11 городах, а в 1904

г. – 29 групп в 27 населенных пунктах Северо-запада, Юго-запада и Юга

страны.

Накануне первой российской революции усилиями пропагандистов

сформировались три крупных центра анарходвижения – Белосток, Екатери-

нослав и Одесса, существенно возросла численность анархистских организа-

ций. В 1905 г. их насчитывалось уже 125 (в 110 городах и населенных пунк-

тах), в 1906 г. – 221 (в 155 городах) и в 1907 г., считающемся вершиной дви-

жения, в стране действовало уже 255 формирований в 180 городах и насе-

ленных пунктах.

См.: Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Издание автора. Париж: Франко-русская печать, 1924.

С. 146.

См.: Ермаков В.Д. О количестве и размещении анархистских групп и организаций России в пери-

од между двумя буржуазно- демократическими революциями. Саратов, 1986. С. 45.

См.: Ударцев С.Ф. Власть и государство в теории анархизма в России: XIX – начало XX века /

Анархия и власть М., 1992. С. 34.

В организационной структуре анархистских образований имелись свои

особенности. Среди анархистов преобладали сравнительно малочисленные

группы (от 3–6 до 30 членов), но встречались и крупные формирования (фе-

дерации) групп с большим числом участников (от 80–90 до 150–200 человек)

с разветвленной сетью кружков и «сходок» для различных категорий и слоев

населения. Крупные федерации анархистов действовали в традиционных ре-

гионах их нахождения (Центр, Северо-Запад, Юг, Юго-Запад; в городах: Мо-

скве, Екатеринославе, Одессе, Житомире и др.).

Накануне Первой мировой войны в анарходвижении наблюдался про-

цесс стремительного распада и самоликвидации крупных организаций. Если

в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населенных пунктах страны,

то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1910 г. – только 34

группы в 30 пунктах, в 1911 г. – всего 21 организация, в 1912 г. – 12, в 1913 г.

– 9 групп. Таким образом, вопреки утвердившимся в исторической литерату-

ре оценкам, в 1908–1913 гг. анархистские организации не исчезли бесследно

с политической арены, хотя их число значительно сократилось.

Автор показывает, что начало Первой мировой войны привело к раско-

лу в анархистской среде. К оборонцам примкнул П.А. Кропоткин, призывав-

ший к войне «до конца германского милитаризма», ибо считал, что победа

Германии будет подлинной национальной катастрофой для России. Ему про-

тивостояли анархисты-интернационалисты, осуждавшие любые военные

действия. Затянувшееся военное противостояние способствовало новой акти-

визации анарходвижения в России. В 1915 г. анархистские организации име-

лись в восьми городах страны, в конце следующего года их насчитывалось

уже 15. Было заметно, что анархисты нащупывали свои методы воздействия

на массы, но их общее число едва достигало 250–300 человек.

См.: Орчакова Л.Г., Леванов Б.В. История Московского анархизма (1905-февраль 1917 г.). М.:

МГПУ, 2004.

См.: ГАРФ. Ф. 280. Оп. 3. Д. 5060. Т. 1. Л. 59.

См.: ЦИАМ. Ф. 131. Оп. 69. Д. 785. Л. 21–21.

Февральская революция 1917 г. принесла обновление и русскому анар-

хизму. Вновь на арену политической борьбы вышли анархо-коммунисты, ин-

дивидуалисты и сторонники анархо-синдикализма. Однако анархисты не

могли быстро восстановиться после потерь военных лет. Их новоявленной

агитации поддавались лишь наименее зрелые слои рабочих и солдат.

В условиях хаоса революционного времени анархисты выступали за

замену государства федерацией синдикатов, захват фабрик и заводов рабо-

чими коллективами. В 1917 г. под их контролем оказались союзы металли-

стов, портовых рабочих, булочников, отдельные фабрично-заводские коми-

теты. Линия анархистов на установление действительного рабочего контроля

на производстве была практически идентична позиции большевиков. Разница

в подходах казалась несущественной, но именно в ней крылась суть даль-

нейших идейных различий: анархисты требовали строительства и организа-

ции общества снизу вверх, а большевики – перехода всех средств производ-

ства государству (центру), которое и должно было распоряжаться ими от

имени рабочих, что в конечном итоге и случилось.

Пятый раздел - «Место и значение революционного террора в теоре-

тических разработках и практике анархистов». Автор отмечает, что методы

террора и экспроприаций являлись главными в арсенале лидеров российского

анархизма. Значение революционного террора отмечали многие современни-

ки. А.И. Гучков в речи по поводу убийства П.А. Столыпина, произнесенной

им в Третьей Думе, говорил: «Поколение, к которому я принадлежу, роди-

лось под выстрелы Каракозова; в 70-80-х годах кровавая и грозная волна тер-

рора прокатилась по России, унося за собою того монарха, которого мы сла-

вословили как Царя - Освободителя. Террор тогда затормозил и тормозит с

тех пор поступательный ход реформы. Террор дал оружие в руки реакционе-

рам. Террор своим кровавым туманом окутал зарю русской свободы».

Ра-

зумеется, речь Гучкова отражала позицию определенной (октябристской) по-

См.: Вардин Ил. Политические партии и русская революция. М.: Красная новь, 1922. С. 9.

Цит. по: В Думе: Запросы об убийстве Столыпина // Будущее (L'Avenir). (Paris). N 3 от 5 ноября

1911. С.3.

литической группы. С точки зрения лидеров российского анархизма террор

как раз принес «зарю русской свободы».

Уже в 1904–1905 гг. анархистский террор и экспроприации стали зна-

чительным явлением. Наряду с отдельными героическими эпизодами борьбы

в движении все больше процветали уродливые отклонения – убийства из

удальства, грабежи с целью обогащения и наживы. Значительная часть анар-

хистов предпринимала подобные акции по личной инициативе, не согласуя

их с решениями организаций или съездов. В 1905-1906 гг. «народился новый

тип революционера», констатировал П.Б. Струве, произошло «освобождение

революционной психики от всяких нравственных сдержек».

Анархисты

считали допустимыми тактику «пропаганды действием» и борьбу против не-

посредственных эксплуататоров, выливавшиеся нередко в бессмысленные

убийства посетителей «буржуазных» кафе или ограбления мелких лавочни-

ков.

Годы первой российской революции вошли в историю анархического

движения как время непрекращавшихся террористических актов и экспро-

приации, вооруженных сопротивлений и грабежей. Вскоре в этом движении

стали заметны и новые тенденции. Например, Амур-Нижнеднепровский ко-

митет партии анархистов-коммунистов, учитывая, что в организации сплоти-

лись различные по своему происхождению, темпераменту и боевому опыту

анархисты, решил разделить эту организацию на две группы: Центральный

комитет, которому вменялось в обязанность вести в основном агитационно-

пропагандистскую деятельность и отдавать полученные деньги на нужды

всей организации, и «групповиков-экспроприаторов», которые должны были

совершать «эксы» на свой страх и риск и могли тратить полученные от гра-

бежей средства на себя. Однако даже элементарная попытка наведения по-

рядка в анархистской среде вылилась в поножовщину и перестрелку анархи-

стов друг с другом. В мае – июле 1907 г. Екатеринославское охранное отде-

Струве П.Б. Преступление и жертва // Русская мысль. 1911. Кн.10 - Цит. по: История терроризма в

России. Сост. О.В.Будницкий. Ростов-на-Дону, 1996. С.516.

ление зафиксировало более десяти убийств на почве этого разлада. Полицей-

ские отметили тот факт, что впервые в анархистской среде произошло четкое

деление на лиц, занимавшихся исключительно организационной работой, и

тех, кто стал на путь боевой, разрушительной деятельности.

Масштабы по-

добной работы анархистов были весьма значительны в различных регионах

страны.

Российские анархисты не оставались равнодушными к просьбам своих

коллег из других стран, оказывая им поддержку в совершении ряда терактов.

Так, они участвовали в подготовке покушений на германского императора

Вильгельма и некоторых высокопоставленных лиц Франции.

Важным для понимания анархистской тактики является выяснение во-

проса об отношении анархистов к экспроприациям. Лидеры российского

анархизма, как правило, поддерживали экспроприации организованные и

массовые и категорически отрицали необходимость подобных актов для лич-

ных целей, сравнивая их с воровством. Однако, несмотря на это, мелкие «эк-

сы» буквально разрывали движение. Именно так начинал свою деятельность

среди анархистов Нестор Махно, будущий руководитель крестьянского дви-

жения на Украине в годы гражданской войны. Постепенно в анарходвижении

широкое распространение получили заурядные шайки грабителей-

налетчиков с экзотическими названиями «Анархисты-террористы», «Крова-

вая рука», «Лига красного шнура», «Черные вороны», «Мстители», «Ястреб»

и т.п.

В шестом разделе - «Ликвидация анархистских организаций в услови-

ях формирования однопартийной политической системы в Советской Рос-

сии» - показана закономерность вытеснения анархистов с политической аре-

ны страны после укрепления политического режима большевиков.

Накануне октября 1917 г. организации анархистов имелись почти в 40

городах страны, и большевики не преминули использовать их в качестве раз-

См.: Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2-х т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1997.

рушительной силы против буржуазии и оказывали им помощь оружием, бое-

припасами, продовольствием. Анархисты, окунувшись в родную стихию раз-

рушения и борьбы, участвовали в вооруженных столкновениях в Петрограде,

Москве, Иркутске и других городах. Многие анархисты командовали отря-

дами солдат и матросов и внесли достойную лепту в защиту революционных

завоеваний.

После окончания гражданской войны анархизм пережил глубокий кри-

зис, долгое время в советской литературе ошибочно трактовавшийся как

окончательный крах и конец анархизма. В действительности кризис привел к

напряженной работе анархического сознания, переосмыслению им своих

теоретических конструкций, к глубокой внутренней трансформации и появ-

лению ряда новых течений. Фактически в результате кризиса наметилась

смена политических ориентиров, переоценка основ классического анархизма,

сформировавшегося на рубеже XIX-ХХ вв.

Автор делает вывод о том, что процессы, протекавшие в среде россий-

ских анархистов в 1920-е гг. были более ярким, опережающим и многообраз-

ным проявлением общих мировых тенденций эволюции анархизма. В этот

период происходит расширение его методологической основы, которая те-

перь включала интуитивизм, мистицизм и т.д. Российских анархистов отли-

чала большая толерантность по отношению к другим течениям мысли, в том

числе к марксизму, социал-демократизму, либерализму. В середине 1920-х

гг. наблюдалась активная интеграция различных идей из общественных и ес-

тественных наук и стремление к созданию синтетических теорий (политиче-

ских, философских и т.д.). Значительное внимание русские анархисты уделя-

ли развитию науки, проблемам сознания, правам и свободе человека, его

творчеству, индивидуальности. Особо следует отметить выдвижение прин-

ципиально новых концепций планетарного и космического масштаба. Опыт

войн и революций начала XX в., формирование первых тоталитарных режи-

См.: Очерки истории анархического движения в России. Михаилу Бакунину 1876–1926 гг.: Сбор-

ник статей / Под ред. А. Борового. М., 1926. С. 34.

См.: Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России  М., Форум-М, 1994. С.87.