Одинцова М.И. Экономика права

Подождите немного. Документ загружается.

преподавание юридических дисциплин оценивается как достаточно глубокое. Происходят

революционные изменения в юридическом образовании, все большее число школ права

вводят в свои учебные программы обязательные курсы по дисциплине «экономика права».

Экономисты получают постоянные штатные должности преподавателей в ведущих

школах права, а также во многих других школах права. Экономические термины и

понятия проникают в курсы традиционных юридических дисциплин, которые читаются

правоведами, не относящими себя к сторонникам экономики права. В неофициальной

правовой академической иерархии многие ученые, работающие в области экономики

права, занимают достаточно высокое положение.

Во второй половине 70-х годов начинается период критики новой дисциплины,

который продолжался до 1983 года, однако она выстояла, стала более зрелой и

консолидированной.

Хотя в настоящее время Чикагская школа экономики права

остается одной из наиболее плодотворных традиций, в последнее время в этой сфере

появились и оформились другие тенденции, среди которых институциональная и

неоинституциональная экономические теории права, теория общественного выбора,

австрийская школа экономики права, поведенческая экономика права. Эти тенденции не

стали альтернативой исследовательской программе Чикагской школы, а скорее обогатили

ее. Они исследуют роль институтов, стратегического поведения при взаимодействии

людей, ограниченной рациональности экономических агентов, неопределенности и

предпринимательства, процессы принятия политических решений и политического

контекста законодательного процесса.

Американские истоки экономики права не помешали ее распространению на

европейском континенте, где господствует другая правовая традиция – континентальное

право. Первые робкие попытки внедрить эту дисциплину в Европе относятся к концу

70-х годов. В Европе экономикой права первоначально занимались в основном юристы,

и только в 1995 году впервые ученые-экономисты приняли участие в ежегодной

конференции Европейской Ассоциации по праву и экономике (EALE), которая

поддерживает международное сотрудничество ученых из различных стран Европы и

Израиля. В Европе издается журнал “European Journal of Law and Economics”.

Действует магистерская программа Эразмского Университета по экономике права,

которая начала свою работу в 1990 году в Роттердаме, Генте, Оксфорде и Париже. В 1990

году по ней обучались 20 студентов. В настоящее время эта программа объединяет 10

европейских учебных центров (в Роттердаме, Генте, Гамбурге, Болонье, Экс-Марселе,

Манчестере, Мадриде, Линкёпинге, Стокгольме, Вене), в ней участвует также один

израильский центр (Хайфа). В 2004 году программа получила признание Европейской

Ассоциации Университетов и была включена в число магистерских программ Эразмус

Мундус. В университетах Европейского Сообщества по этой уникальной программе, в

основе которой лежит тесное сотрудничество экономистов и правоведов, обучаются

более 100 студентов. По этой программе проходят обучение студенты не только из

европейских стран (в том числе из стран Восточной Европы и России) и Израиля, но и из

стран Северной Америки и Латинской Америки, а также из азиатских стран.

В настоящее время в Европе экономика права - это вполне сформировавшаяся

сфера исследований. Среди европейских стран наиболее продвинутый уровень данной

дисциплины наблюдается в Германии, Голландии и Италии, а также в Скандинавских

странах. Традиционно экономика права преподается в контексте американской

правовой системы и американской судебной практики. Это осложняет ее применение и

восприятие в странах с другой правовой традиций – континентальным правом, к числу

которых относится и Россия. Возникают вопросы, связанные с различиями правовых

Landes W. M., Posner R.A The Influence of Economics on Law: A Quantitative Study. Journal of Law and

Economics . 1993. Vol. 36, No.1 Part 2. P. 387.

См. Mackaay E. History of Law and Economics. In: Encyclopedia of Law and Economics. Bouckart, B. And De

Geest, G. (eds.) Aldershot: Edward Elgar. P. 65 – 117.

систем общего и континентального права, и ведется поиск возможных путей преодоления

этих сложностей.

В России эта научная и учебная дисциплина до последнего времени оставалась

неизвестной юридической общественности. Экономисты имели лишь самое общее

представление об этой дисциплине, которое сводилось к главам из учебника «История

экономической мысли»

, отдельным статьям Р.Коуза, Р. Познера, Г.Беккера и

С.Дикина.

В последнее время интерес к этой научной дисциплине значительно возрос. В

2004 году был опубликован перевод учебника Р.Познера «Экономический анализ

права»

, учебное пособие В.Л. Тамбовцев «Право и экономическая теория»

несколько отечественных экономических вузов (МГУ, ГУ-ВШЭ, НГТУ) подготовили

курсы по экономическому анализу права, которые преподаются не только на

экономических факультетах, но и на факультетах права. В условиях быстрого развития

правовых институтов рыночной экономики возрастающее значение приобретает

понимание логики права, того, что стоит за правовыми нормами, как они влияют на

поведение людей – а это именно те вопросы, которые задает дисциплина «экономика

права». Ученые – экономисты проявляют интерес к данному научному направлению,

однако в среде академических юристов интерес к экономике права практически

отсутствует. Между тем полноценный экономический анализ права возможен лишь при

условии тесного сотрудничества и совместной работы правоведов и представителей

экономической науки.

1.2.Основные предпосылки экономического подхода к праву

Использование предпосылок в экономической теории – это, пожалуй, то, что

наименее понятно правоведам. Сутью научной теории является абстракция, которая

позволяет выявить внутреннюю достаточно простую экономическую логику, которая

скрывается под сложной и неорганизованной совокупностью правовых норм. Для

практикующего юриста, который должен исследовать все обстоятельства дела, подобный

подход может показаться малопригодным. Одно из наиболее распространенных

направлений критики экономики права, а также всей экономической теории, заключается в

том, что она основана на нереалистических предпосылках, таких как полное знание,

совершенная конкуренция, мгновенное приспособление производителей к изменениям в

условиях спроса и предложения и т.д. В основе этой критики лежит точка зрения, что

проверить эту теорию можно лишь, сравнив ее предпосылки с реальностью.

Однако

нереалистичность предпосылок не обесценивает исследования, которые на них основаны.

Цель экономистов – понять те основные силы, которые действуют в кажущейся

См., например, История Экономических учений. Под ред. В.Автономова, О.Ананьина, Н.Макашевой:

Учебное пособие. – М.:ИНФРА-М, 2000 Гл.38, п.5; Капелюшников Р. Экономическая теория прав

собственности. М.: ИМЭМО, 1990.

Беккер Г.С. Преступление и наказание: экономический подход. В. Беккер Г.С. Человеческое поведение.

Экономический подход. М.: ГУ-ВШЭ, 2003, с. 282-352.

Дикин С. Современное движение права и экономики: анализ и оценка. Истоки. М.: ГУ- ВШЭ, 2000 Вып. 4,

с. 178- 227.

Коуз Р. Фирма, рынок, право. М.: Дело, 1993;

Познер Р. Экономический подход к праву. В: Право и экономика. Традиционный взгляд и перспективы

развития. М.: ГУ-ВШЭ, 1999.

Познер Р. Экономический анализ права. В 2-х томах.. Санкт-Петербург: Экономическая школа, 2004.

Тамбовцев В.Л. Право и экономическая теория. М.: Инфра-М, 2005.

«...вера в то, что теория может быть проверена через реализм ее предпосылок независимо от точности ее

предсказаний, широко распространена и служит источником постоянной критики экономической теории за

нереалистичность.» Фридмен М. Методология позитивной экономической науки. THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4

с. 49.

непостижимой, запутанной и беспорядочной экономической жизни, используя при этом

минимально возможное число предпосылок. Реалистичность теории оценивается в

зависимости от того, может ли она дать более точные или лучшие предсказания по

сравнению с альтернативными теориями.

Основной предпосылкой экономического анализа права является предположение о

том, что люди ведут себя как рациональные экономические агенты, стремящиеся

максимизировать уровень удовлетворения своих потребностей, то есть личную выгоду.

Эта предпосылка о поведении человека подразумевает, что человек реагирует на стимулы,

то есть если цена какого-то блага возросла, а другие цены остались неизменными, то люди

приобретут меньшее количество данного товара. Обратное соотношение между ценой блага

и спросом на него – это наиболее распространенное предсказание экономической теории.

Делая выбор, рациональный индивид должен оценить альтернативы. Экономическая

ценность блага, услуги или деятельности измеряется готовностью индивидов заплатить

(деньгами или натурой) за ее приобретение. Экономическая ценность ресурсов,

используемых на любые цели, включает издержки, равные ценности их наилучшего

альтернативного использования, то есть это альтернативные издержки.

Понятие

альтернативных издержек соединяет в себе, таким образом, и понятие ограниченности

ресурсов, и необходимость выбора между конкурирующими потребностями.

На идеальном рынке конкуренция приводит к установлению равновесия между

спросом на какое-либо благо и его предложением, когда же спрос и предложение не

сбалансированы, цены исполняют роль сигнала производителям и потребителям о

необходимости изменить поведение, то есть приводят рынок к равновесию, принуждая

участников рынка к взаимному согласованию своих планов. Цена – это механизм

размещения ресурсов, который предоставляет информацию рынку, а цена, при которой

достигается равновесие спроса и предложения блага, равна его альтернативным издержкам.

Экономический подход имеет еще две отличительные черты. Во-первых, он имеет

дело с предельными величинами, то есть занимается анализом и оценкой эффективности

небольших изменений в системе

, которая в целом является стабильной. Во-вторых, этот

подход уделяет основное внимание стимулам, которые действуют ex ante, то есть до того

как произошло событие, которое требует вмешательства правовой системы. Поэтому право

оценивается экономистом с точки зрения стимулов, которые оно создает, а не как механизм

разрешения споров, что характерно для традиционного правоведения. Такой подход вполне

согласуется с рациональностью индивида, которая предполагается экономическим

анализом. Рациональный индивид принимает решения, основываясь на ожиданиях

будущего, а не на сожалении о прошлом.

Там же, с. 49.

Понятие «рациональность» в экономической науке употребляется в ином смысле, чем в других

общественных науках, где рациональность относится как к средствам, так и к целям поведения,

трактуется как «разумное». Под рациональностью экономический анализ обычно понимает следование

собственному интересу и выбор оптимальных средств достижения цели, при этом к содержанию самой цели

требование рациональности не предъявляется. Экономический анализ не пытается объяснить, почему люди

предпочитают определенные блага, и не пытается дать никакой оценки сделанного выбора, кроме

утверждения о том, что этот выбор «хорош» с точки зрения сделавшего его индивида. Предполагается, что

индивид может лучше, чем кто-либо другой судить о своем благополучии и его вкусы являются заданными

и стабильными.

Альтернативные издержки – это понятие, применяемое в экономической теории, которое подчеркивает, что

в издержки выбора следует включать те альтернативы, от которых пришлось отказаться. Так, издержки чтения

газеты после обеда будут включать ту сумму денег, которую можно было бы заработать, если бы вы не

отдыхали, а посвятили это время работе. Обычно под альтернативными издержками подразумеваются

наиболее ценные возможности или альтернативы, которые не были выбраны.

Предельный анализ изучает, что происходит в результате добавления одной дополнительной единицы

некоторой экономической переменной (или уменьшения этой переменной на одну единицу). Например,

предельные издержки мер предосторожности, необходимых для предотвращения несчастного случая, – это

издержки, которые возникают при увеличении мер предосторожности на одну единицу.

Экономический анализ права предполагает, что люди реагируют не только на цены

тех благ, которые можно приобрести на рынке, но и на правовые нормы, которые

рассматриваются как система неявных цен. Эти неявные цены создают положительные

стимулы для одних форм поведения (например, принятия мер предосторожности против

неисполнения договора) и подавляет другие формы поведения, заставляя людей платить за

них высокую цену (например, преступную деятельность или неосторожное поведение).

Подобно ценовому механизму, правовая система регулирует размещение ограниченных

ресурсов. Люди, действующие в рамках правовой системы, также как и покупатели на

рынках, приобретут меньше товара, если цена на него выросла, и будут покупать больше

товара, если цена снизится. В качестве благ здесь выступают определенные формы

поведения, которые подлежат правовым санкциям (например, неисполнение договоров,

несоблюдение мер предосторожности или преступная деятельность), а в качестве цены –

санкция, предусмотренная правовой нормой.

Эту идею можно пояснить с помощью простого примера

. Предположим, что

производитель электроприборов знает, что его продукция может иногда причинить ущерб

потребителю. Насколько безопасным он будет стараться сделать эту продукцию? Ответ на

этот вопрос зависит во-первых, от реальных затрат на обеспечение безопасности

продукции, которые, в свою очередь, зависят от конструктивных особенностей изделий и

технологии их производства; а, во-вторых, от «неявной цены», которую придется заплатить

за причинение вреда потребителю. «Неявная цена» устанавливается правовыми нормами,

определяющими ответственность производителя за ущерб, причиненный его продукцией

потребителю. Ответственность – это санкция или плата за причинение вреда. Чтобы

оценить размер этой неявной цены, производителю понадобится помощь юристов. После

получения необходимой информации он сравнит издержки повышения безопасности

продукции с имплицитной ценой несчастных случаев. Чтобы максимизировать свою

прибыль, производитель будет повышать безопасность продукции до тех пор, пока

реальные издержки дополнительной безопасности не сравняются с «неявной ценой»

несчастных случаев.

Таким образом, изменяя правила, регулирующие жизнь людей в обществе, можно

повлиять на поведение людей, а, следовательно, и на экономические результаты, которые

будут получены этим обществом. В нашем примере введение ответственности

производителя за ущерб, причиненный потребителю его продукцией, заставит

производителя стремиться к большей безопасности продукции, однако, если цена окажется

слишком высокой (например, суд назначает высокие штрафные санкции), производитель

может вообще отказаться от производства определенного продукта.

1.3. Позитивная и нормативная экономическая теория права

Различие между позитивной экономической теорией права и нормативной

экономической теорией права является важным для понимания целей, которые ставит перед

собой эта научная дисциплина, а также той роли, которую она может играть. Это

различие экономика права позаимствовала у экономической теории.

Позитивная экономическая теория объясняет мир таким, какой он есть, а также

позволяет предсказывать, как изменится поведение людей в ответ на изменения в законах.

Позитивная экономическая теория не зависит от этических позиций и поэтому может быть

«объективной» экономической наукой, как, например, физика

. Экономисты, которые

придерживаются различных политических взглядов, могут прийти к единому мнению в

оценке эффективности определенного состояния. Если возникнет, к примеру, вопрос о

поддержке государством сельскохозяйственных цен, то экономисты скажут, что при

Фридмен М. Методология позитивной экономической науки. THESIS. 1994. Т. II, Вып. 4, с. 21.

уменьшении поддержки цен произойдет их снижение, фермеры станут беднее, потребители

и налогоплательщики станут богаче, при этом выигрыш потребителей и

налогоплательщиков в денежном измерении превысит потери фермеров. Экономисты могут

расходиться во мнениях относительно необходимости государственной поддержки цен, но,

несмотря на это, они будут единодушны в оценке последствий изменения политики

государства в этой области. Кроме того, все они согласятся с тем, что окончательный

выбор следует предоставить политикам, и в этом политическом выборе их аргументы как

ученых-экономистов значат не более, чем прочие аргументы.

Хотя позитивная экономическая теория утверждает, что экономисты не должны делать

выводы, содержащие оценочные суждения, и давать рекомендации в отношении политики,

тем не менее, она очень важна, поскольку предсказывает возможные поведенческие

реакции экономических агентов на изменения в структуре стимулов, происходящие в

результате изменения правовых норм.

В отличие от позитивной экономической теории, нормативная теория стремится

изменить мир, сделать его лучше. Она отвечает не на вопрос: «Что есть?», а на вопрос:

«Что должно быть?» При этом нормативная теория использует результаты позитивного

экономического анализа права, дополняя их оценочными суждениями относительно того,

какими должны быть цели общества.

В экономике права различие между позитивным и нормативным подходами проявляется

следующим образом. Позитивная экономическая теория права пытается оценить степень

соответствия доктрин, действующих в общем праве, требованиям экономической

эффективности. Познер высказал идею о том, что сама система общего права способствует

повышению благосостояния в обществе и в целом действует в соответствии с логикой

эффективности. В рамках позитивного подхода эта идея подвергалась проверке усилиями

специалистов в области экономики права, и оказалось, что многие нормы общего права

действительно отвечают критерию экономической эффективности.

Нормативный подход к праву предлагает изменения в правовых нормах на основе

выводов экономической теории права. Примером может служить опубликованная в 1970

году книга Калабрези «Издержки несчастных случаев»

. В этой книге Калабрези хотел

показать, как общество сможет лучше контролировать несчастные случаи, введя структуру

правовых норм и институтов, основанную на принципах экономической теории. Он весьма

критично относился к существующей системе ответственности за несчастные случаи,

потому что считал ее препятствием на пути принятия его версии оптимального

регулирования несчастных случаев.

Какой должна быть экономика права – позитивной или нормативной наукой? Ученые

по-разному отвечают на этот вопрос.

Ученые - специалисты в области экономической

теории права, работающие в традиции Чикагской школы экономики права, признают, что,

несмотря на то, что экономический анализ обладает мощными аналитическими

инструментами, все же компетентность экономистов в решении правовых проблем

ограничена. Экономический подход может быть полезным для позитивного анализа

эффективности альтернативных правовых норм и изучения влияния правовых норм на

распределение богатства и дохода. Они осознают ограниченность той роли, которую

экономисты могут играть в разработке нормативных предписаний, касающихся социальных

изменений или правовых реформ. Экономические модели предлагают упрощенное

изображение реальности, поэтому использование этих инструментов для разработки

политики может быть довольно опасным, поскольку нормативный экономический анализ

может не заметить многие непреднамеренные последствия правового вмешательства.

Calabresi G. The Costs of Accidents: A Legal and Economic Analysis. New Haven and London: Yale

University Press, 1970.

Parisi F. Positive, Normative and Functional Schools in Law and Economics. European Journal of Law and

Economics. 2004. Vol. 18. No. 3. P. 264

Может ли экономическая наука ограничиться лишь позитивным анализом права?

Коуз в ответ на подобные вопросы приводит пример экономиста, который предсказывает,

что определенная политическая мера, например, коллективизация сельского хозяйства,

приведет к массовому голоду. Должен ли в этом случае экономист воздержаться от оценки

желательности этой политической меры?

В литературе по экономике права встречаются утверждения о том, что экономический

анализ всегда, хотя, возможно, и неявно является нормативным. Ведь если теоретики

экономики права уделяют столь много внимания эффективности, это говорит о том, что они

убеждены, что законы должны быть эффективными или, по крайней мере, эффективность

является значимой и желательной характеристикой правых норм.

Предположим, к примеру, что обсуждается вопрос об отмене смертной казни, и

экономиста просят определить издержки отмены смертной казни. Экономист проводит

исследования, которые показывают, что отмена смертной казни приведет к росту числа

убийств. Экономист при этом не претендует на решение вопроса о том, следует ли отменять

смертную казнь или нет. Но когда он демонстрирует издержки ее отмены, он вносит свой

вклад в споры по этическим вопросам, поскольку предсказываемые им последствия могут

быть важны с точки зрения решаемых этических проблем. И до тех пор, пока издержки

обсуждаемых альтернатив имеют какое-либо этическое значение, экономист будет играть

роль в формировании этических суждений.

1.4. Критерии оценки правовых норм

Эффективность как критерий оценки правовых норм в экономике права

Экономическая теория предлагает оценивать правовые нормы с точки зрения

экономической эффективности. Понятие эффективности включает две составляющих: цель,

которую люди стремятся достичь, и ресурсы, которые обладают ценностью. Максимальная

эффективность имеет место тогда, когда удается получить наилучший результат при

заданных усилиях, либо достичь заданного результата при минимальных усилиях. В

качестве результата при этом выступает определенный уровень благосостояния, а усилия

измеряются в единицах затраченных ресурсов.

Применительно к экономике права вопрос об эффективности звучит следующим

образом. Если правовые нормы сравниваются и оцениваются с точки зрения

определенного результата, который они должны максимизировать, что должно

выступать в качестве подобного результата? В качестве результата или цели права могут

быть использованы совокупная полезность (aggregate utility) и совокупное богатство

(aggregate wealth) общества.

Полезность в экономической теории – это понятие, которое относится к

предпочтениям людей: чем сильнее предпочитается некое благо, тем выше его полезность

для индивида. В терминах полезности может быть измерено все, включая досуг, любовь,

альтруистические чувства, приверженность нормам и т.д. В экономической науке

полезность используется также как синоним таких понятий как благополучие,

удовлетворение и даже счастье.

Наиболее серьезные аргументы в поддержку использования полезности в экономике

права выводятся из аксиомы об убывающей предельной полезности, которая утверждает,

Тамбовцев, например, говорит о доказанной полезности экономического анализа для осуществления

правовых реформ, улучшения как отдельных правовых актов, так и всей системы, обеспечивающей их

проведение в жизнь, т. е. о продуктивности нормативного экономического анализа права. Тамбовцев В.А.

Право и экономическая теория М., ИНФРА-М. 2005, с. 16.

Kerkmeester H. Methodology: General. In: Encyclopedia of Law and Economics. In: Encyclopedia of Law and

Economics. Bouckart, B. And De Geest, G. (eds.) Aldershot: Edward Elgar. P.391.

что полезность, приносимая каждой следующей единицей блага, убывает по мере

приобретения дополнительных единиц блага. Основной недостаток полезности

заключается в сложностях межличностного сравнения полезностей. Предположим, что

городские власти должны решить вопрос о строительстве автомагистрали, которая свяжет

аэропорт с центром города. Жители пригорода, несомненно, выиграют от строительства

новой дороги, так как смогут быстрее добираться до центра, а жители центральных районов

города проиграют, так как увеличится поток транспорта в центре города. Как оценить,

насколько предлагаемый проект желателен для города? Мы стремимся максимизировать

благосостояние жителей города. Но сложности при этом возникнут из-за проблем

измерения и сравнения полезностей разных людей, которые затруднят решение основного

вопроса: «Каким образом можно было бы суммировать индивидуальные предпочтения

людей, чтобы определить, является ли строительство автомагистрали желательным для

города?»

Принцип утилитаризма

Подход к оценке государственной политики, который применялся до 1930-х годов,

базировался на представлении о том, что межличностные сравнения полезностей могут

быть осуществлены на более или менее объективной основе. В основе этого подхода лежал

принцип утилитаризма.

Этот подход к оценке государственной политики исходил из идеи Бентама о том, что

все люди в равной степени обладают способностью к счастью и поэтому возможно прямое

сравнение выигрышей или потерь разных людей. Бентам утверждал, что человек

управляется двумя верховными властителями – «страданием» и «удовольствием».

Основным принципом законодательства Бентам считал принцип наибольшего счастья для

наибольшего количества людей и даже пытался разработать «арифметику счастья»,

определенным образом ранжируя удовольствия и страдания (по их интенсивности,

продолжительности, плодотворности и т.д.)

Принцип утилитаризма в течение более ста лет оставался важнейшим и неоспоримым

принципом государственной политики. Но в 1932 году была опубликована работа Роббинса

«Эссе о природе и значении экономической науки», в которой он выдвинул основной довод

против утилитаризма, положивший начало дискуссии, продолжающейся и поныне. Роббинс

утверждал, что утилитаризм основан на предпосылках, некоторые из которых являются

ненаучными и несостоятельными:

Во-первых, в основе утилитаризма лежит принцип благосостояния: благосостояние

общества складывается из благосостояния отдельных членов, и для того, чтобы выбрать

альтернативу, максимизирующую полезность, которую получают члены общества, нужно

определить полезность членов общества, получаемую при различных альтернативах.

Во-вторых, утилитаризм предполагает, что полезность, получаемая каждым членом

общества, может быть в принципе измерена как количественная величина, то есть,

возможно определение ее абсолютного значения (принцип кардинализма).

В-третьих, утилитаризм допускает возможность межличностного сравнения

полезностей. Полезности разных людей можно сравнивать, суммировать и вычитать.

Роббинс оспорил вторую и третью предпосылку утилитаризма – принцип

кардинализма

и возможность межличностного сравнения полезностей. Он заявил, что

возможно лишь сравнение полезностей как порядковых величин, то есть можно просто

Принцип кардинализма утверждает, что полезность, получаемая каждым членом общества, может быть

в принципе измерена как количественная величина, то есть, можно определить ее абсолютное значение. На

вопрос: «Как поживаешь?» каждый мог бы ответить «Сегодня на 70, а вчера на 90». Принцип ординализма,

напротив, ограничивается лишь сравнением полезностей как порядковых величин (я чувствую себя сегодня

хуже, чем вчера).

сказать, сравнивая два состояния, чувствуете ли вы себя лучше или хуже, но нельзя точно

сказать насколько. Сравнивать же полезности отдельных людей невозможно. Критика

Роббинса нанесла серьезный удар по утилитаризму. В экономической среде возникла

дискуссия, целью которой было преодоление чрезвычайного субъективизма органов,

принимающих коллективные решения. В результате этой дискуссии был предложен

критерий Калдора-Хикса

Критерий эффективности Парето

Критерий эффективности Парето избегает этой проблемы агрегирования

предпочтений. Если закон (или судебное решение) приведет к улучшению положения

хотя бы одного из членов общества и при этом не ухудшит положение ни одного из

остальных членов общества, тогда этот закон (или судебное решение) будет представлять

собой улучшение по Парето. Если же дальнейшие улучшения по Парето невозможны, то

ситуация будет рассматриваться как оптимальная по Парето. Этот критерий не требует

определения абсолютного значения полезностей,

а также сравнения полезностей разных

членов общества, он ограничивается сравнением полезностей одного и того же лица как

порядковых величин. При его применении требуется всего лишь определить, сравнивая два

состояния, чувствует ли себя человек лучше или хуже в связи с новым законом. В

практическом плане критерий означает, что должны приниматься лишь те решения

законодателя, которые получили единогласную поддержку всех членов общества.

На первый взгляд, этот критерий представляется весьма привлекательным. Но он

оказывается малопригодным для решения практических проблем. В реальном мире очень

трудно обнаружить сделку или какой-либо политический шаг, которые отвечали бы

критерию улучшения по Парето, так как любая сделка или изменение законодательства

обязательно вызовет у кого-нибудь негативную реакцию. Мы можем, конечно, сказать, что

возражение этого индивида не укладывается в нормальные рамки, но он может искренне

протестовать против этой политики или сделки.

Непригодность критерия по Парето

для решения практических проблем возникает вследствие того, что он придает

чрезмерное значение потерям, которые понесут одни члены общества, независимо от того,

насколько значительным будет выигрыш остальных членов общества.

С другой стороны, очень многие ситуации проходят тест на эффективность по Парето,

ведь если заключению сделки или принятию нового закона препятствуют высокие

трансакционные издержки и вследствие этого положение нельзя улучшить, тогда эти

ситуации будут эффективными по Парето, потому что в противном случае люди

обнаружили бы и воспользовались возможностью Парето-улучшения.

Критики критерия эффективности по Парето как инструмента оценки желательности

законодательных изменений высказывают следующие аргументы.

Во-первых, при использовании этого критерия предпочтения людей рассматриваются

как заранее заданные и никоим образом не оцениваются. Между тем некоторые

предпочтения людей являются чудовищными, аморальными, или приводящими к

разрушению человеческой личности (например, предпочтения наркоманов или людей,

получающих полезность от издевательств над другими людьми).

Во-вторых, критерий эффективности по Парето исходит из существующего

распределения ресурсов и не оценивает его справедливость. «Парето оптимальным может

быть состояние, при котором одни люди испытывают крайнюю нужду, а другие купаются в

Эти два экономиста предложили данный критерий в своих статьях в 1939 году. Kaldor N. Welfare

Propositions of Economics and Interpersonal Comparisons of Utility, Economic Journal, 1939. Vol. 49 N. 195 P.

549-552; Hicks J. The Foundations of Welfare Economics, Economic Journal, 1939.Vol. 49. N. 196. P. 696-712.

Calabresi G. The Pointlessness of Pareto: Carrying Coase Further. Yale Law Journa. 1991. Vol.111. No. 5.

P.1216-1217.

роскоши, при условии, что положение несчастных нельзя улучшить, не посягая на

богатство состоятельных»

. Голодающий художник соглашается продать за бесценок

картину, над созданием которой он работал несколько лет. Ему нужно получить несколько

долларов, чтобы купить хлеб и не умереть с голода. Будет ли эта сделка представлять

собой улучшение по Парето? Художнику нужны эти два доллара, а покупатель

предпочитает картину двум долларам. Все стороны улучшили свое положение, поэтому эта

сделка будет улучшением по Парето. Несправедливость исходного распределения ресурсов

остается за рамками анализа. Если бы доход и богатство были распределены по-иному, то

эффективность потребовала бы другого использования экономических ресурсов. Поэтому

мы можем сказать, что результаты применения критерия эффективности по Парето зависят

от распределения богатства в обществе. Возможно большое число эффективных по Парето

состояний общества при разном распределении доходов в обществе. В экономической

теории в настоящее время нет общепринятого эндогенного критерия сравнения таких

Парето-оптимальных состояний, которые различаются по справедливости распределения

дохода. Мы снова вернулись к исходному вопросу: должно ли эффективное по Парето

состояние общества всегда быть более предпочтительным, чем не эффективное по Парето.

В-третьих, критерий не ставит никаких пределов рыночным отношениям. Если

найдется покупатель и продавец, готовые заключить сделку, то все может стать товаром,

потому что в данном случае стороны почувствуют, что их положение улучшилось. В

Пакистане, например, существовала следующая практика.

Богатые преступники,

приговоренные к смертной казни британским правосудием, могли купить себе замену,

заплатив человеку, готовому принять казнь вместо них. Сделка была полностью

добровольной. Сэр Ричард Бэртон спросил одного бедняка, согласившегося принять

наказание за убийство, которое не совершал, почему тот идет на это. Бедняк ответил, что

он был нищим всю жизнь, желудок его пуст, жена и дети еле живы от голода. Это судьба,

но для него невыносимо видеть, как страдает его семья. Он получил двести пятьдесят

рупий. На эти деньги он сможет купить хорошей еды и наесться перед тем, как покинет этот

мир, а оставшиеся деньги получат его жена и дети.

Критерий Калдора-Хикса и критерий максимизации богатства

Критерий Калдора-Хикса был предложен в результате дискуссии, возникшей в 30-х

годах после выхода работы Роббинса

. В соответствии с этим критерием состояние А

является предпочтительным по сравнению с состоянием В, если те, кто получает выгоду от

перехода к состоянию А могут компенсировать убытки тех, кто их понес от этого перехода,

и все равно остаться в выигрыше.

Критерий Калдора-Хикса является производным от

критерия эффективности Парето и иногда его называют потенциальным улучшением по

Парето

. В 1941 году Ситовски обратил внимание на то, что применение критерия

Sen A. On Ethics & Economics. Blackwell Publishing, 2003. P. 32.

Zerbe R. O. Economic Efficiency in Law and Economics, Cheltenham, UK, Edward Elgar, 2001. P. 253.

Эти два экономиста предложили данный критерий в своих статьях в 1939 году. Kaldor N. Welfare

Propositions of Economics and Interpersonal Comparisons of Utility, Economic Journal, 1939. Vol. 49 N. 195 P.

549-552; Hicks J. The Foundations of Welfare Economics, Economic Journal, 1939.Vol. 49. N. 196. P. 696-712.

Калдор рассмотрел изменение ситуации на примере отмены хлебных законов в Англии в 1846 году,

которая ущемляла интересы лэндлордов, но была выгодна потребителям хлеба.

Также как и в случае эффективности по Парето компенсация должна быть полной, хотя она не

обязательно должна выплачиваться. Выплата компенсации может оказаться невозможной по практическим

соображениям. Например, многие виды государственной политики, такие как сокращение расходов

госбюджета на образование, оборону, или на социальные пособия, предпринятые с целью сокращения

дефицита госбюджета, потеряли бы смысл, если бы потребовалась полная компенсация сторон,

проигравших при проведении данной политики. Единственный вопрос, который задается в этом случае – это

вопрос о том, перевесят ли выгоды от этого сокращения государственных расходов потери, вызванные этой

политикой (при условии, что проигравшие не получат полную компенсацию).

Калдора-Хикса может указать на предпочтительность состояния В по сравнению с

состоянием А, однако в состоянии В использование этого критерия может показать, что А

лучше В. Для того чтобы исключить эту возможность, Ситовски ввел критерий обратного

движения, который требует для удовлетворения критерию Калдора-Хикса не только

движение к В, но и невозможность движения обратно к А. Критерий Калдора-Хикса

приводит к логической непоследовательности, если компенсация не выплачивается, но в

результате этого перехода происходит значительное изменение относительных цен, которое

приводит к перераспределению ресурсов, и проигравшие могут захотеть заплатить тем, кто

выиграл, чтобы вернуться к прежнему распределению ресурсов.

С практической точки зрения критерий Калдора –Хикса требует сравнения выгод

одной группы с потерями другой. Применительно к нашему примеру со строительством

дороги от аэропорта к центру города, для принятия эффективного с точки зрения данного

критерия решения необходимо оценить выигрыш жителей пригорода, заинтересованных в

строительстве автомагистрали и сравнить его с потерями жителей центра города, которые

проиграют от этого строительства.

Но здесь снова возникнет вопрос о сравнимости предпочтений людей и о

возможностях суммирования этих предпочтений. Можно измерить выигрыши и проигрыши

людей, затронутых строительством дороги, задав каждому из них вопрос о том, сколько он

готов заплатить, чтобы получить этот выигрыш (если это лицо выиграло) или

предотвратить потери (если это лицо оказалось в числе проигравших). Если сумма окажется

положительной, то изменение будет эффективным, а если отрицательная, то изменение не

сможет пройти тест на эффективность по Калдору-Хиксу. Это, конечно, эксперимент

воображаемый, так как вряд ли кто-то будет этим заниматься, а также потому, что люди

вряд ли скажут правду. Экономисты получают информацию, не задавая вопросы подобного

рода, а наблюдая поведение людей. Предпочтения выявляются, когда люди делают выбор. В

этом случае мерой интенсивности предпочтений будет готовность людей платить за данное

благо, которую можно измерить в деньгах. Результатом же, который общество будет

стремиться максимизировать, будет не совокупная полезность всех членов общества, а

совокупное богатство общества. Если блага находятся в руках людей, которые готовы и

могут заплатить максимальную цену за них, то общество достигнет цели максимизации

совокупного богатства

. Именно такой критерий – критерий максимизации богатства -

предложил Познер в качестве критерия эффективности в экономической теории права.

Вопрос о том, кому передать правомочие (в нашем примере – это вопрос о том,

строить ли дорогу от аэропорта или нет) должен в соответствии с этим критерием

решаться следующим образом. Правомочие передается той стороне, которая готова

заплатить за него больше (можно предположить, что решение вопроса происходит на

аукционе, право передается стороне, предложившей наибольшую ставку, тогда мы получим

правило аукциона Познера). Хотя это правило и не применяется в действительности, но его

цель - показать, как рассуждает законодатель при принятии решения. Он должен передать

право той стороне, которая готова заплатить более высокую цену.

Готовность платить, однако, не является прямым отражением предпочтений человека в

отношении какого-либо блага. Возможна ситуация, когда некто А обладает более

интенсивными предпочтениями в отношении какого-то блага, чем другой человек – В, но

готовность В заплатить за благо будет выше по той простой причине, что у В больше денег.

В результате благо может оказаться у человека, который почти не нуждается в нем, а

Для измерения богатства экономисты используют показатель «валовый внутренний продукт». ВВП – это

совокупная розничная рыночная стоимость всех товаров и услуг, выпущенных в стране за определенный

период времени, обычно за один год. ВВП, возможно, недостаточно полно отражает общественное

благосостояние, потому что многие ограниченные ресурсы, которые распределяются в обществе, не

включаются в категорию «товары и услуги». Такие блага, как чистый воздух, неприкосновенность частной

жизни, свободное время не обмениваются на рынке, но они представляют ценность для людей, и люди

обменивались бы ими на рынке, если бы такие рынки существовали.