Одесский М.П. Четвертое измерение литературы: Статьи о поэтике

Подождите немного. Документ загружается.

Концепт

«скандал

соблазн»

русской

культуре

представленный

материал,

это не два

разных

типа

скандала,

это

один

скандал,

на

который

смотрят

разных

сторон.

Бахтин

М.

Проблемы

поэтики

Достоевского.

М., 1979. С. 168.

Плотникова A.A. Словари и народная культура: Очерки славянской

лексикографии.

М, 2000. С. 9.

См., напр.:

Kluge

F. Etymologishes

Wörterbuch

der

deutschen

Sprache.

Berlin,

1957.

Цит. по так называемой редакции «А»: Житие Аввакума / Под ред.

Н.С.

Демковой // Памятники литературы Древней Руси:

XVII

век.

Книга

вторая. М, 1989. С. 380-381; в позднейшей редакции «В»

подобное размышление прикреплено к другому принципиальному

эпизоду - ссылке в Даурию и сопровождено другими библейскими

цитатами, также вводящими слово «соблазн»: Житие Аввакума и

другие его сочинения / Изд. подг. А.Н. Робинсон. М., 1991. С. 40.

См. подробнее:

Одесский

М.П. «Страшная провинция» в Житии

прото-

попа

Аввакума // Russian Literature. Amsterdam, 2003. L

(II/III).

Житие Аввакума и другие его сочинения. С. 34.

Сироткин

СВ. К биографии протопопа Аввакума // Старообрядчество

России

(XVII-XX

вв.): Сб. научных трудов. М., 1999. С. 243.

Житие Аввакума и другие его сочинения. С. 35.

В ранней редакции «Жития» Аввакум припоминает больше подроб-

ностей, но прием немотивированности скандала использован уже

там. См. подробнее: Демкова Н.С. Житие протопопа Аввакума:

(Творческая история произведения). Л., 1974. С.

109-140.

Ср.

общее наблюдение Д.С. Лихачева о ментальности

XVII

в.: «...не-

лепый кромешный мир стал миром действительным, реальным,

своим, близким, а мир упорядоченный и благополучный - чужим»

(Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси // Лихачев Д.С. Избр. работы.

Л., 1987. Т. 2. С. 393).

Житие Аввакума и другие его сочинения. С. 35.

Kollmann

N.S. The Extremes of Patriarchy: Spousal

Abuse

and Murder in

Early Modern Russia // Историк во времени: Третьи Зиминские чте-

ния:

Доклады и сообщения научной конференции. М., 2000. С. 154.

Рождественский

Н.В. К истории борьбы с церковными беспорядками, от-

голосками язычества и пороками в русском быту

XVII

в. // Чтения

Обществе истории и древностей российских. 1902. Кн. 1. С. 24-27.

259

Поэтика

культуры

Акты холмогорской и устюжской епархий // Русская историческая

библиотека. СПб., 1908. Т. 25. С. 128-131.

Памятники деловой письменности

XVII

в.: Владимирский край. М.,

1984. С. 161.

Соловьев

СМ. Соч.: В 18 кн. Кн. 5. Т. 9-10. М., 1990. С. 310.

Памятники деловой письменности

XVII

в. С. 183.

Алексеев

В. Новый документ к истории Земского собора 1648-

49 года // Труды Археографической комиссии имп. Московского

археологического общества. М., 1900. Т. 2. Вып. 1. С. 83.

Там же. С. 87.

Памятники деловой письменности

XVII

в. С.

195,202.

Там же. С. 212.

Там же. С. 194.

Акты холмогорской

устюжской епархий

Русская историческая

библиотека. СПб., 1890.

Т. 12. С.

1144-1154.

Акты холмогорской

устюжской епархий

Русская историческая

библиотека. СПб., 1894.

Т. 14. С.

1280-1284.

См. подробнее: Левина

Е.

Секс

общество

мире православных славян,

900-1700

// «А се

грехи злые, смертные...»: Любовь, эротика

сек-

суальная этика

доиндустриальной России

(X -

первая половина

XIX в.).

М., 1999.

Соловьев

СМ.

Указ. соч.

С.

305-306,308.

Каптерев

Н.Ф.

Патриарх

Никон

царь Алексей Михайлович. Сергиев

Посад,

1909. Т. 1.С. 3.

Акты,

собранные

библиотеках

архивах

Российской империи

Археографическою

экспедициею

Академии

Наук. СПб.,

1837. Т. 4.

С.

31-33,482,484-485.

Белкин

A.A.

Русские

скоморохи.

М., 1975. С.

81-82.

Каптерев

Н.Ф.

Указ.

соч. С. 105.

2008 г.

Впервые:

Семиотика скандала / Под ред. Н. Букс. Париж; М.:

Европа, 2008. С.

104-114.

ПОЭТИКА ОККУЛЬТИЗМА

Об «откровенном» и «прикровенном»

София

в комедиях В.И. Лукина

Екатерининский

вельможа И.П. Елагин (уже

будучи

масо-

ном)

находил возможным увлекаться модным «душепагубным

чтением» - «ансиклопедистами». Однако от ученых людей он

слышал нелестные отзывы о своих

«безбожных»

учителях, кото-

рых «почти не знающими в любомудрии и мирознании ученика-

ми

почитать осмеливались». Эти ученые люди были масонами, и

Елагин забеспокоился, нет ли в масонстве чего-то «притягатель-

ного,

а ему, яко невежде, сокровенного». Искателю истины объяс-

нили,

что масонство не светская забава, как он полагал, а «та самая

премудрость, которая от начала мира у патриархов и от них пре-

данная,

в тайне хранилась в храмах халдейских, египетских, пер-

сидских, финикийских, иудейских, греческих и римских»

. О том,

как

Перфильич (так по-домашнему звала Елагина императрица)

искушался тайным знанием, - отдельная история, но напряжен-

ность эзотерических интересов русского общества

XVIII

в. здесь

наглядна.

В русских комедиях

XVIII

- первой четверти XIX в.

идеальная и возвышенная героиня часто именовалась Софией

(«Бригадир» и «Недоросль» Д.И. Фонвизина, «Воспитание»

Д.В.

Волкова,

«Ябеда»

В.В. Капниста,

«Горе

от

ума»

A.C. Грибо-

едова и др.). Первооткрыватель же Софии, насколько известно, -

Лукин, у которого она действует в комедиях «Пустомеля» (1765),

«Тесть и зять» (1768), «Задумчивый» (1769).

Владимир Игнатьевич Лукин

(1737-1794)

вместе с другими

членами кружка И.П. Елагина вошел в историю русской литерату-

263

Поэтика

оккультизма

ры как практик, а также теоретик «склонений» - переработок го-

товых иностранных (преимущественно французских) сюжетных

схем применительно к отечественным реалиям

. Так, «Пустомеля»

является «склонением» «Le

babillard»

Л. де Буасси, «Тесть и

зять» - «Dupuis et Des Ronais» Ш. Колле, «Задумчивый» - «Le

distrait» Ж.Ф. Реньяра

. «Лукин считал, - пишет К.В. Пигарев, -

что русский драматург не должен называть действующих лиц

своей комедии условными именами, заимствованными из иност-

ранных пьес. Он решительно отказывается от всяких Клитандров

Флориз, зато наделяет своих персонажей значащими именами»

Следует несколько уточнить суждение

К.

В. Пигарева: Лукин

действительно «русифицировал» имена, но значащими они были

пьесах, послуживших ему источником. Госпоже Бранюковой из

«Задумчивого», например, соответствует мадам Гроньяк: глагол

«grogner»

значит

«ворчать»,

«брюзжать».

Прообразы

Софии - Кларисса («Le babillard», «Le distrait»)

Марианна («Dupuis et Des Ronais»). Выбирая имя «София»,

Лукин руководствовался рядом установок.

Во-первых, «София» - имя греческое, а комедиограф

стремился использовать именно греческие имена, вероятно,

как

«более»

православные: в

«Тесте

и зяте» он заменяет Дюпюи

Менандром,

Де Роне - Изидором, в «Задумчивом» Изабеллу -

Клеофидой,

безымянного шевалье - Орестом

. Подходило

Лукину, наверное, и то, что «София» в отличие от «Клеофиды» -

имя

отнюдь не экзотическое.

Во-вторых, «София» - имя «возвышенное», в то время как

«Филат» или

«Федор»

(слуги в комедии «Тесть и зять») - «низ-

кие», простонародные.

В-третьих,

«София» - имя «говорящее»: в переводе с

греческого

«мудрость».

Причем не просто «говорящее», как

Менандр

- «прямой

муж»

(у Лукина, в «Корионе»

другого

«ела-

гинца», Д.И. Фонвизина): София - «Премудрость Божия», т. е.

традиционный

символический образ.

Будь Лукин из духовного сословия, как В.

К.

Тредиаковский,

получи он «специальное» образование, к примеру, в Славяно-

греко-латинской академии, подобно М.В. Ломоносову, можно было

бы предположить, что в его творчестве продолжается православное

почитание Софии Но Лукин - сын дворянина, служившего при

264

Об

«откровенном»

«прикровенном»

дворе

лакеем, и он - плоть от плоти Российской империи, отделен-

ной

пропастью реформ Петра I от традиционной религиозности.

Зато Лукин, как и его неизменный покровитель И.П. Елагин, был

масоном

Ему довелось стать «великим провинциальным секрета-

рем»

«мастером

стула»

«Урании»,

влиятельнейшей ложе, той

самой,

которую посещал А.Н. Радищев

. София же известна не

только православной церкви, но и внецерковной мистике, являясь,

частности, одним из центральных масонских символов -

«бла-

гоприятной

вечной девой Божественной Премудрости»

, которая

нисходит невестой к избранным и открывает великое знание.

Вообще в России

XVIII

в. масонство парадоксально оказа-

лось каналом, по которому на секуляризированную

культуру

воз-

действовала православная мистика (и

даже

богословие). В рамках

обширной

программы Н.И. Новикова наряду с чистой эзотерикой

печатались сочинения Отцов Церкви Василия Великого, Иоанна

Златоуста и

других,

что для послепетровской России было фак-

том неординарным (после законов Петра I церковное и свет-

ское книгопечатание различались вплоть до шрифта) и потому

подозрительным. Не случайно разгром масонов Екатериной II

предварялся запретом на издание книжной продукции такого

рода

. И Софию, во имя которой высились великолепные храмы,

воспевали писатели-масоны.

Ломоносовским слогом славит

Премудрую

Деву

поэт

Ф.П.

Ключарев:

Царь

вечности, святый, всесильный,

Призри

от высоты в сей час,

Источниче

щедрот обильный,

Вонми молению от нас;

быстрою сошли стопою

Седящу выну пред тобою,

Бессмертную Софию к нам;

Да с нами купно потрудится,

В сердца и

души

водворится

путь

отверзет к небесам

Елагин,

излагая масонский опыт, свидетельствовал:

«...мы

при

сем горделиво проповедуем, что Премудрость и еще св. Премудрость

265

Поэтика

оккультизма

нами

руководствует»

;

во вступлении к историческому сочинению

«Опыт повествования о России»:

«Твоему,

божественная

София,

предвечная Всемогущему неба и земли Зиждителю присущность,

внушению повинуясь, воспринял

труд

повествования о отечестве

моем...»

(Стоит, кстати, обратить внимание на особую роль масонов

изучении российской истории

Пламенные

строки во имя Софии слагал Новиков, к тому

времени прошедший

тюрьму,

но сохранивший верность

убежде-

ниям:

«Что

мы алчем к сокровенной Деве Софии и желаем достичь

Духовное с Нею Брачное состояние, то происходит из Огненной

Любви Ея к нашему Огню - Души... Она, хотя мы далече есьмы,

бежит на сретение нам с огненными очами, сердцем и распростер-

тыми руками и

целует

наш ум в огненное основание и влечет нас

из

наружной суетной жизни в своя внутреннее основание души...

Ибо

ежели вы не приметися за себя с решимостью, не отвергнете

себя и не

будете

искать горячей Любви Ея, то никогда не

будете

введены на невестное ложе и не

будете

облечены, вооружены и

украшены благородным невестным сокровищем...»

Экстатическим признаниям Новикова вторят рассуждения

знаменитого М.М. Сперанского, правда, также относящиеся уже

XIX столетию. «Имя жене

София,

- богословствовал он. - Она

есть то знание, которое имеет Отец и Сын; но она есть созерцание

их желания, зерцало, в коем Слава их отражается. В отношении

Отцу она есть дщерь его: ибо составляет часть его Сына. В от-

ношении

к Сыну по закону Отчей любви она есть сестра его.

В отношении же к закону в воспроизведении она есть его невеста.

В отношении к

будущим

рождениям она есть мать всего вне Бога

сущего; ибо сама Она есть первое внешнее существо»

«Откровения» отечественных «вольных каменщиков»

развертывались на фоне переводов эзотерической классики.

Позднее

Владимир Соловьев горделиво напишет, что, несмотря

на

продолжительные мистические штудии, нашел только

«трех

специалистов по Софии: Georg Gichtel, Gotfried Arnold и John

Pordage. - Все трое имели личный опыт, почти такой же, как мой,

это самое интересное, но собственно в теософии все трое доволь-

но

слабы,

следуют

Бему, но ниже его. Я думаю, София возилась с

ними

больше за их невинность, чем за что-либо

другое»

Русские

масоны

заинтересовались теми же авторитетами, что и великий

266

Об

«откровенном»

«прикровенном»

софиолог, их соотечественник. «Краткое открытие и показание

трех начал и миров в человеке» Г. Гихтеля переводилось в 1789 г.;

сочинение

Г. Арнольда «Церковная и о еретиках история» стало

доступно русскому читателю благодаря плодовитому литератору

В.А. Левшину в конце

XVIII

в. (в 1729 г. ее загадочный перевод

напечатан во Франкфурте-на-Майне); «Божественная и истин-

ная

метафизика» Дж. Пордеджа издавалась в 1787 г. Тайной

масонской

типографией. В XIX в. состоялся перевод и трактата

«Christosophia, или Путь ко

Христу»

Якоба Бёме, включающего

диалог с «великодушной девой Софией»

Итак,

София «открывалась» масонам, и «открывалась»

как

дева-премудрость, как добродетельная невеста. Но ведь и в

комедиях Лукина София / Софья - девушка на выданье, образ-

цовая

и разумная, чьей руки добивается столь же совершенный

жених. В «Пустомеле» и

«Тесте

и зяте» даже очевидна тенденция

ее большей, чем во французских текстах, идеализации. Софья

«Пустомеле» из вдовы, действующей у Л. де Буасси, «превра-

щается» в девушку и произносит благонравные сентенции, до-

бавленные Лукиным: «Не брани батюшку. Я хотя много от него

терплю, однако волю его почитаю». Сходным образом в

«Тесте

зяте» Софья,

никак

не «спровоцированная» текстом Ш. Колле,

сетует

на «нынешнее» неуважение родителей детьми

Сквозь

комическую оболочку просвещенный читатель мог

распознать глубинный, «прикровенный» смысл. В русской коме-

дии (и трагедии)

XVIII

- первой половины XIX в. вообще преобла-

дала подобная «двуплановая» структура. Фабула, принципиальная

неоригинальность которой не составляла тайны, представляла пер-

вый,

вспомогательный план, а смысловая нагрузка (обличительная

идеально-утопическая) доверялась второму: избранным персо-

нажам, их отдельным высказываниям, порой с фабульной точки

зрения

незначительным

Например,

фабула «Задумчивого» повторяет легкомыс-

ленную

схему

циничного Реньяра

, зато Орест, брат и соперник

Софьи

в имущественном споре, не просто светский бездельник,

как

во французском тексте, а недостойный своего положения

офицер.

В разговоре с Орестом добродетельный Виктор сообща-

ет, что ему доводилось слышать,

«будто

все дела ваши состоят в

спорах о службе военной, которую вы меньше всего знаете;

будто

267

Поэтика

оккультизма

вы тем только

хотите

знающим показаться штапом (штаб-офице-

ром.

- М. О.), что напрасно

бьете

увечите

солдат, что обижаете

офицеров,

что

делаете

невозможные раболепствия генералитету»,

«наконец,

многие и ту молву распускают, что как ли ни

хваста-

етесь вы храбростью, но

будто

тотчас пойдете в отставку, как

дело придет до

походу»

«Склоняя» комедию Реньяра, Лукин

ввел обличительную линию, связанную с Орестом, и идеально-

утопическую, заданную именем Премудрости Божьей Софии,

что и образовало вполне оригинальный второй смысловой план

«Задумчивого»,

написанного русским драматургом.

Противопоставление «откровенного» текста вроде елагин-

ского или новиковского, где эзотерическое знание излагается

прямо,

и «прикровенного», представленного комедиями Лукина,

проще всего, вероятно, объяснить эволюцией русского масонства.

Если,

по мнению исследователей,

1760-1770-е

годы, т. е. время

«склонений», характеризовалось умеренностью собственно мис-

тических исканий, которые уравновешивались филантропией,

нравственным самосовершенствованием и т. п., то следующие

десятилетия стали временем рискованных эзотерических

блужда-

ний,

стремлением обрести высшие тайны

. Иначе говоря, «при-

кровенный» тип софиологического текста соответствует уравно-

вешенно-филантропической

фазе развития движения «вольных

каменщиков», а «откровенный» - экстремистско-мистической.

Однако можно с полной уверенностью говорить здесь также

более общей закономерности. В самых разных культурно-исто-

рических ситуациях эзотерическое «послание» манифестируется

произведениях искусства двояко: «прикровенно», как один из

смысловых уровней, и «откровенно» (т. е. апокалиптически) в

видениях, призываниях, обращениях и т. п.

Древняя

Русь чтила Софию, но храмы (в Киеве, Новгороде,

Полоцке,

Вологде, Тобольске, Москве), иконы, сочинения

Зиновия

Отенского, Евфимия Чудовского преимущественно

посвящались

софиологическому образу Бога-Сына

. Однако

современным богословам, отвергающим

«женственную»

Софию

как

еретический соблазн, приходится мириться с «явлением»,

которое осенило просветителя славян Константина-Кирилла.

В «Житии» святого (третья глава), которое, вероятно, со-

ставлено крупнейшим староболгарским книжником Климентом

268