Новикова И.Н. Россия в геополитической системе Рудольфа Челлена

Подождите немного. Документ загружается.

Новикова И.Н.

Россия в геополитической системе Рудольфа Челлена

Имя выдающегося шведского ученого Рудольфа Челлена (R. Kjellen,1864 – 1922) неразрывно

связано с определением и становлением предметной области политической науки. Ему

принадлежит пальма первенства в употреблении понятия «геополитика», как и многих

других терминов, прочно утвердившихся в политологическом дискурсе. Однако профессор

Гётеборгского, затем Уппсальского университета Р. Челлен являлся не только блестящим

шведским политологом, государствоведом, но и талантливым публицистом, ярким

политиком. Он придавал важное значение распространению своих научных идей среди

читающей публики. Целью данной статьи является выявление роли и места России в

геополитической системе Р. Челлена. В качестве объекта изучения используется

политическое наследие великого шведа, в частности, его многочисленные публикации в

шведских и немецких периодических изданиях, в которых проявляется отношение Челлена

к России.

Огромное влияние на формирование взглядов Челлена по отношению к России

оказала историческая обстановка конца XIX - начала XX века. В Швеции в этот период

слишком часто и много говорили о так называемой «русской угрозе» Скандинавии

. Вековое

русско-шведское соперничество на Балтике, многочисленные войны между двумя странами

способствовали созданию у шведов негативного образа России. Россия считалась

«наследственным врагом» Швеции. Из шведских школьных учебников географии можно

было, например, узнать, что «население России невежественно, отличается пьянством,

бесчестностью, а нижние слои к тому же подобострастны и лживы»

. Эти представления о

национальных особенностях русских в значительной степени стали стереотипом,

воспринятым шведами от предшествующих поколений.

Взгляды Р. Челлена, с одной стороны, отражали мнение большинства шведов о

России, с другой, будучи крупным ученым, он пытался придать этим страхам, ожиданиям и

стереотипам некое подобие научной теории. В 1905 г. вышла в свет первая часть обширного

труда Челлена «Великие державы». В ней он представил достаточно стройную концепцию

«геополитического устройства Европы», согласно которой все великие державы считались

экспансивными по своей естественной природе, в то время как стремление к сохранению

международно-правового статус-кво являлось характеристикой малых стран. Последние, в

силу незначительного размера территории и ограниченных ресурсов, были обречены на

зависимость от великих держав

. Сильные, жизнеспособные государства подчинялись, по

мнению Челлена, категорическому императиву расширения своего пространства путем

колонизации, слияния или завоевания

. Органической характеристикой великих держав

являлась их воля к увеличению своей мощи. Великие державы, согласно Челлену, делились

на две категории: собственно великие державы и мировые державы. К первой категории он

относил Францию, Австро-Венгрию и Италию. Мировые державы – это Британская,

Российская, Германская империи и США. Среди мировых и великих держав Челлен

рассматривал Германию, Россию и США в качестве восходящих государств, а Англию и

Францию – нисходящих. Шведский геополитик также противопоставлял континентальные и

морские державы. На одном полюсе стояла Россия как мощная континентальная держава, на

противоположном Англия - великая морская держава, Германия и Франция располагались

между Россией и Англией. Челлен полагал, что будущее принадлежало не морским, а

континентальным державам, способным создать сильное автаркичное Большое

пространство

. Как видим, в рассуждениях Челлена четко прослеживается влияние на него

идей политического географа Ф. Ратцеля. Челлен критиковал немецких политиков и ученых,

полагавших, что будущее Германии лежит на море. Такие представления, по его мнению,

неизбежно вели к столкновению Германии с Великобританией. Он был твердо убежден:

Германия и Россия должны строить свое будущее на континентальной почве.

Челлен считал геополитику наукой о государстве, которое подобно географическому

организму, воплощенному в пространстве. Он рассматривал государство в качестве живого

организма, глубоко укорененного в исторической реальности. Государству свойственен

органический рост. В данной связи, рассуждая о России, он отмечал, что характерной чертой

ее политики являлась сильное стремление к морю, в том числе желание заполучить на

Севере Европы незамерзающий порт. Свидетельством экспансионистских намерений России,

с точки зрения шведского геополитика, служили политика русификации и ограничение

финской автономии, а также интенсивное строительство железных дорог на северо-западе

Финляндии

. Челлен был убежденным германофилом, полагавшим, что только сильная

Германия была способна соорудить «барьер против распространения восточной державы»

(России – И.Н). Именно от России, с его точки зрения, исходила «угроза шведской культуре

и государству», да и всей европейской цивилизации

. Оценивая перспективы России, он

опасался превращения ее в скором будущем в супердержаву.

В годы Первой мировой войны Челлен стал одним из идеологов шведского

«активизма» – общественно-политического движения, которое ставило перед собой цель

втянуть Швецию в войну против России на стороне Германии. Он, в частности, заметил в

одной из статей: «Шведы могут быть вполне спокойны только тогда, когда германский флот

войдет в Финский залив, а столицей России сделается Москва»

. Убежденный в том, что

Швеция в любом случае окажется зависимой от какой-либо великой державы, он делал

выбор в пользу Германии, зависимость от которой считалась меньшим злом, чем от России.

По этому поводу Челлен писал: «Война Германии - есть одновременно и война за Швецию,

но, к сожалению, этого никак нельзя втолковать некоторой части нашего народа. Мы

должны помнить, что мы не можем без конца опираться на чужой меч»

. В августе 1915 г.

шведский ученый призвал соотечественников вступить в войну против России, аргументируя

свою точку зрения тем, что благодаря победам германского оружия начался процесс распада

Российской империи, он также ожидал в перспективе восстания в Финляндии

. В связи с

этим, Челлен опасался, что если Швеция вовремя не вступит в войну, она может опоздать к

дележу «победного пирога». Позднее он изменил свою позицию и пришел к выводу, что

прогерманский нейтралитет являлся более выгодным для Швеции, чем вступление в войну.

Шведским «активистам» не удалось создать собственной политической партии, но их

взгляды были популярными в королевской семье, среди аристократии, военных,

духовенства и ученых. Большинство «активистов» сотрудничали с представителями

германской дипломатической миссии в Стокгольме. В отличие от них, Челлен

придерживался собственных убеждений и считался в германском дипломатическом

представительстве «полностью независимым от нас (германской дипмиссии – И.Н.)

человеком»

При этом труды Челлена большими тиражами переводились и печатались в

Германии. Его идеи находили особенно теплый прием в консервативных германских кругах.

Так, высоко отзывался о творчестве шведского ученого Адольф Грабовски, главный

редактор журнала «Das neue Deutschland» («Новая Германия»), один из представителей

германской геополитики

В 1917 г. в Мюнхене была издана книга Челлена «Исследования мирового кризиса», в

которой он собрал под одной обложкой касающиеся геополитической проблематики статьи,

опубликованные им в различных шведских периодических изданиях. Челлен выступил как

апологет концепции «Срединной Европы», в рамках которой он считал возможным погасить

основные очаги европейских конфликтов

В отличие от Османской империи,

Россия

исключалась Челленом из создаваемого Германией блока европейских государств -

«Срединной Европы». Вслед за германскими пангерманистами, он был убежден в том, что

«лицо России должно быть повернуто на восток».

После Февральской революции Челлен много

размышлял о ее последствиях

для

России

. По этому вопросу он вступил в полемику с лидером шведских социал-демократов

Яльмаром Брантингом, который приветствовал русскую революцию, считая, что после

свержения самодержавия Россия вступила на путь демократических преобразований.

Мировая война, по его мнению, означала вооруженное столкновение демократических сил

Антанты с кайзеровским авторитаризмом и милитаризмом. Союзники России – английская и

французская демократии, должны были поделиться опытом и оказать помощь Петрограду в

создании демократической политической системы

. Рефреном всех выступлений Брантинга

являлось убеждение в том, что «новая Россия» - это государство будущего, с которым

следует дружить. Брантинг также полагал, что с падением царизма исчезла и «русская

угроза» Скандинавии. Новая демократичная Россия перестанет представлять опасность для

западной цивилизации. Челлен, однако, считал подобные взгляды иллюзией. Он не

отождествлял «русскую угрозу» с царизмом, рассматривая ее как порождение присущей

русскому народу имперской идеи.

Демократическая система правления не была для Челлена «последним словом в

истории». Он не разделял оптимизма социал-демократов и скептически оценивал итоги

Февральской революции, полагая, что в Петрограде не произошло кардиальных перемен.

«Несколько человек исчезли из руководства великой империи, забрав с собой старую

конституционную форму, пришли другие с новой конституцией в портфеле. Вот и все.

Преобразования в России ограничиваются изменением русской конституции и персонала,

облаченного властью»,

- писал по этому поводу Челлен. Он не отождествлял развитие

государства с формальными институтами и говорил, что «отождествлять государство с

конституцией – есть фальшивая и опасная вера». Для шведского ученого государство

представляло собой живой организм, сформированный историей, развивающийся в

географическом пространстве и времени. Государство – это геополитическое существование

конкретного народа в определенном пространстве. Поэтому он придавал большое значение

изучению национального характера и поведения элиты, руководившей в данный

конкретный период страной. С точки зрения шведского геополитика, одна из главных

проблем послереволюционной России заключалась в том, что революция была не способна

в одночасье создать «новое общество», поддерживающее демократическое государство.

Говоря современным языком, Челлен обратил внимание на важность формирования

гражданского общества для консолидации демократии. Социальная структура российского

общества также не внушала ему оптимизма. Подавляющую массу населения, по его словам,

как и раньше составляло «неорганизованное крестьянство», в стране существовало

несколько сильных рабочих организаций в крупных городах, далее следовал

незначительный слой буржуазного среднего класса, наконец, «горстка интеллектуалов», и,

что самое печальное, по его мнению, в ходе революции не изменился русский народ. «Народ

в послереволюционной России все тот же – наполовину восточный пассивный и

мечтательный, в основе своей терпеливый и мягкий, беспечный и добросердечный… Он не

обладает большими способностями к организации. Он не получил ни капли

действительного стремления к свободе и великой привычки к самоуправлению»,

- писал

Челлен.

В России не был решен аграрный вопрос, не произошло кардинальных изменений в

экономике. Во внешней политике шведский ученый вообще не видел положительных

результатов: «Россия продолжает стремиться к незамерзающему порту на Севере, просто

вместо С.Д. Сазонова в кресле министра иностранных дел сидит либерал П.Н. Милюков – и

все», - такова его точка зрения. В итоге, ссылаясь, на «одного очень умного человека»,

шведский ученый заявил, что если Россия однажды и получит свободную конституцию, то в

ней все равно проявится «удивительное родство с царизмом»

По мере развития революционных событий в России предсказания Челлена

становились все более тревожными. Основываясь на опыте Великой Французской

революции, он полагал, что последствия революции для России будут «более тяжелыми, чем

для любой другой страны». Как специалиста в области государственного управления, его

настораживало то, что ни одна страна не начинала революцию, имея два зависимых друг от

друга и одновременно непримиримых друг по отношению к другу центра власти –

либеральный и социалистический. Либералы и социалисты объединились временно, на

платформе общей борьбы с царизмом, но, как предостерегал шведский политик, «в душе

отношения либерализма и социализма – это отношения кошки с собакой», поскольку

основные идеи двух течений в своей основе противоположны друг другу. В этом

противоборстве двух центров власти Челлен видел причину для острейшей внутренней

борьбы, после того как общий враг - царизм был повергнут. Он считал, что революция в

России не закончится на либерально-демократическом этапе, т.к. по его мнению,

«фанатичная и безграничная степная натура русских не сможет остановиться». В середине

марта 1917 г. на вопрос - кто в итоге победит в России: Милюков или Чхеидзе (либеральная

или социалистическая альтернатива – И.Н) Челлен отвечал, что во всех революциях

побеждает сначала «левая» альтернатива, которая, подобно размаху маятника, вызовет волну

реакции, и в данной связи, реакция в России, по его мнению, была неизбежной

В интервью одной из германских газет профессор Челлен заявил, что возможны

лишь две формы управления такой страной, как Россия: либо самодержавие (авторитаризм),

либо федерализм. Провозглашение республики без перехода к федеративному принципу

организации власти приведет к анархии. Но анархия в России в тот период его особенно не

беспокоила. Он приветствовал революцию в России с точки зрения неизбежного падения

военной мощи российского государства, следовательно, ослабления "русской угрозы"

Швеции

Рудольф Челлен – противоречивая фигура в истории политической мысли. Шведский

ученый с мировым именем, он являлся автором талантливых трудов в области политических

наук и государственного права. Челлен никогда не принадлежал к числу поклонников

Российского государства, более того, его работы способствовали формированию среди

шведов негативного образа России. Предсказания Челлена в отношении развития

революционного процесса в России во многом сбылись. Как талантливый публицист, он

сделал многое для популяризации своих идей. Однако Челлен оказался недальновидным

политиком. Если бы шведский народ прислушался к мнению депутата шведского парламента

Рудольфа Челлена, выступавшего в первые годы войны за германо-шведский альянс против

России, то судьба маленькой Швеции была бы трагичной. К счастью для Швеции, народ

оказался мудрее своих политиков и ученых.

См. подр.: Новикова И.Н. «Между молотом и наковальней»: Швеция в германо-российском

противостоянии на Балтике в годы Первой мировой войны. СПб., 2006. С. 48-49.

Чернышева О.В. Шведы о русских. По материалах начала XX века (1900-1920) // Северная Европа. М.,

2003. С. 102.

Soikkanen T. Kjellens geopolitik. Historisk Tidskrift for Finland. 1991. N 2. S. 199-203

См. подр.: Kjellen R. Staten som lifsform. Stockholm, 1916.

Soikkanen T. Op. cit.S. 199-203

Рупасов А.И. Германо-шведские контакты о заключении военного союза (1910-1915) // Первая

мировая война и международные отношения. СПб., 1995. С. 30.

Kjellen R.

Studien zur Weltkrise. München, 1917. Предисловие.

Dagens Nyheter. 22.10.1915.

Ibid.

Politisches Archiv des Auswärtigen Amts (PAAA). Schweden 56. Bd 2. Lucius an Bethmann Hollweg vom

31.08.1915.

Цит. по: Wanner G. Die Bedeutung der k.u.k. Gesandschaft in Stockholm während des Ersten

Weltkrieges. Osnabrück, 1983. S. 149.

См. напр.: Grabowsky A. Die Weltmacht // Das neue Deutschland. 1914. 28. Oktober. S. 1-6.

Kjellen R.

Problem der drei Flüsse. Geopolitische Konturen // Studien zur Weltkrise. München, 1917. S.75-

89.

О взглядах Я. Брантинга см. подр.: Peters Jan. Branting und die schwedische Sozialdemokratie.

Hjalmar und Georg Branting in der schwedischen Geschichte. Berlin, 1975.

Kjellen R.

Russlands Verwandlung // Studien zur Weltkrise. München, 1917. S. 68.

Ibid. S. 69 -70.

Ibid. S. 70.

Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 134. Оп. 473. Д. 188. Л. 144. Телеграммы

разведки, 17.03.1917.

Там же.