Но все же он принимает специфическую окраску того заболевания, при котором он
возникает. Не синдром как таковой (он неспецифичен), а особенности его
структуры в отдельных случаях позволяют определить, какая болезнь лежит в его
основе. Эти особенности лишь относительно патогномичны, но свидетельствуют о
том, что структура синдрома имеет или может иметь отношение к ведущим
психическим расстройствам, обусловленным заболеванием. Клиническая
проблема синдрома состоит в распознавании его структуры и в отношении этой
структуры к болезненному процессу в целом.
5. Одинаковые синдромы могут быть обусловлены не только конституцнональными
особенностями личности, но и экзогенным процессом. Ни один синдром не может
возникнуть лишь в результате эндогенных нарушений. Однако вопрос о
существовании исключительно экзогенно обусловленных синдромов остается еще
открытым.
6. Индивидуально унаследованная патологическая реактивная предрасположенность
может влиять на патогенез психозов, но никогда не становится определяющим
(фактором этого патогенеза. Основа синдрома различна при различных ситуациях
и формах заболеваний. Причем она “никоим образом не может быть
исключительно наследственной, индивидуально-конституциональной”, хотя ее и
следует учитывать наряду с другими факторами.
7. Клиническое выражение психопатологического синдрома не всегда специфично в
отношении вызванной его причины. Ведь в ряде случаев причина
психопатологического синдрома лишь предполагаема, а его особенности зависят
еще от быстроты (темпа) развития патологического процесса и многих других
факторов. Например, по данным К. Джексона, клиническая форма
психопатологического синдрома и его нозологическая типичность определяются
четырьмя факторами: степенью глубины расстройства дифференциации
“функциональной системы” (“диссолюция” более высоких функций и
растормаживание менее дифференцированных), индивидуальными
особенностями личности, темпом нарушения дифференциации функций и всеми
остальными соматическими или экзогенными условиями.
Вопрос о нозологической типизации психопатологических синдромов до настоящего
времени не решен. Это особенно ярко проявляется в так называемом сужении или
расширении диагностики отдельных психозов, например, шизофрении, в отсутствии
четких дифференциально-диагностических критериев понятий “психоз”, “непсихотические
состояния”, “невроз”, в возникновении в диагностике взаимоисключающих тенденций — к
нозологическому догматизму или единому- психозу. Психопатологические синдромы не
существуют вне нозологически самостоятельных болезней.
Модель соотношения позитивных и негативных синдромов и нозологических форм А. В.
Снежневским представлена в виде девяти кругов (слоев) психопатологических
расстройств, включенных друг в друга: позитивных — эмоционально-гиперэстетические (в
центре — астенический синдром, присущий всем болезням) (1); аффективные
(депрессивные, маниакальные, смешанные) (II); невротические (навязчивые,
истерические, деперсонализационные, сенестопатически- ипохондрические ( III );
паранойяльные, вербальный галлюциноз (IV); галлюцинаторно-параноидные,
парафренные, кататонические (V); помрачения сознания (делирий, аменция, сумеречное
состояние) (VI); парамнезии (VII); судорожные припадки (VIII); психоорганические
расстройства (IX); негативные — истощаемость психической деятельности (1),
субъективно и объективно осознаваемые изменения “Я” (II—III), дисгармония личности
(IV), снижение энергетического потенциала (V), снижение уровня и регресс личности (VI—
VII), амнестические расстройства (VIII), тотальное слабоумие и психический маразм (IX).
Им же сопоставлены укрупненные позитивные синдромы с нозологически
самостоятельными болезнями. В рамках 1 уровня рассматриваются наиболее общие
позитивные синдромы с наименьшей нозологической предпочтительностью и
свойственные всем психическим и многим соматическим заболеваниям. Синдромы 1—III
уровней соответствуют клинике типичного маниакально-депрессивного психоза; 1—IV —