Науменко-Порохина А.В. Риторика
Подождите немного. Документ загружается.
«Для Аристотеля «приятно» в искусстве не волшебное очарование, не утилитарная польза, не
абсолютное благо, а удовольствие, получаемое от знания. Вследствие этого в его глазах стали
особенно ценны те эмоции и впечатления, которые способствуют познанию: удивление,
удобопонимание, ясность. А в прямой связи с этим получили новое толкование и сами
изобразительные приемы: их главную задачу Аристотель увидел в том, чтобы доставить
слушателю интеллектуальное наслаждение, специфическое для каждого жанра, и признал, что
нужный эффект зависит от вполне конкретных приемов композиции, синтаксиса,
словоупотребления» см. Миллер Т.А. К истории литературной критики в классической Греции V –
IV в.в. до н.э.С.150.
4. ОРАТОРЫ ДРЕВНЕГО РИМА.
ГАЙ И ТИБЕРИЙ ГРАКХИ, МАРК ТУЛЛИЙ ЦИЦЕРОН,
ГАЙ ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ, МАРК ФАБИЙ КВИНТИЛИАН,
ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА
По сложившейся традиции годом основания Рима, сначала города, затем государства,
считается 753 г. до н.э. Но бесчисленные войны с окружавшими племенами за право владычества в
регионе надолго по сравнению с Грецией задержали развитие его духовной культуры.
Изначально римское государство было государством землепашцев и воинов, народа,
смотревшего на мир глазами рассудочного практицизма и холодной трезвости. Знаменитый
греческий культ красоты во всем, восторженное служение ей воспринимались в Риме как некая
восточная распущенность, низменное сладострастие и недостаток практицизма. По сравнению с
эллинским миром, даже в смысле географии сориентированным на более культурный Восток, Рим
был чисто западной цивилизацией прагматизма и напора. Это была культура иного типа,
цивилизация индивидуальностей, но не коллектива. Ф.Ф. Зелинский (в кн. История античной
культуры. СПб,1995.С.274 ) говорит об этом так : «В противоположность эллину с его
агонистической душой, поведшей его вполне естественно и последовательно на путь
положительной морали, мы римлянину должны приписать душу юридическую и в соответствии с
ней стремление к отрицательной морали праведности, а не добродетели. Идеал положительной
нравственности заключается в понятии доблести, переходящим к понятию добродетели, средством
его является деятельность, а отдельным проявлением – подвиг. Это идеал античный, общим всем
эпохам. Идеал отрицательной нравственности – праведность, ее средство – воздержание, ее
отдельное проявление избежание проступка или греха; это идеал фарисейский в объективном
смысле слова.
Принцип соревнования, столь характерный для античности, содействовал положительному
направлению ее нравственности, побуждая каждого человека к совершению подвига в смысле
доблести и добродетели».
Деловой и в то же время «отрицательный» характер римского менталитета определяет
характер отношений римлянина с красноречием. Воинственный народ не мог обходиться без
полководцев и вождей, обращавшихся к войску и к народу в минуты тяжких испытаний. Но в
римской ментальности никогда не присутствует культ чистого слова, звуковой гармонии, наслаждения
искусностью говорящего.
Собственно о красноречии республиканского Рима мы знаем, преимущественно, благодаря
рассказам Цицерона и немногим цитатам в сочинениях других авторов. Нам известны имена
знаменитых политических деятелей (в республиканском Риме – синоним оратора), но речи их до
нас не дошли, поскольку вплоть до Юлия Цезаря не было традиции ведения сенатских протоколов.
Утилитарность римского красноречия сыграла печальную роль в его истории.
Политическое устройство Древнего Рима требовало развития практического красноречия
главным образом в его политической форме. Государственные решения и законы, начиная с 510 г.
до н.э., принимались чаще всего коллегиально, на заседаниях сената. Ораторские способности
играли заметную роль в продвижении идей во время сенатских прений.
Самым значительным оратором республиканского Рима был защитник плебеев Гай Гракх,
прославленный Цицероном, несмотря на противоположность политических взглядов. Интересную
11
сравнительную характеристику ораторской практики аристократов, возглавивших борьбу плебеев
за свои права, братьев Тиберия и Гая Гракхов дает Плутарх в жизнеописаниях: « Выражение лица,
взгляд и жесты у Тиберия были мягче, сдержаннее, у Гая – резче и горячее, так что, и выступая с
речами, Тиберий скромно стоял на месте, а Гай первым среди римлян стал во время речи
расхаживать и срывать с плеча тогу… Гай говорил грозно, страстно, зажигательно, а речь Тиберия
радовала слух и легко вызывала сострадание. Слог у Тиберия был чистый и старательно
сделанный, а у Гая захватывающий и пышный».
Патетический стиль Гая Гракха и его младших современников Луция Лициния Красса и
Марка Антония был закономерным проявлением общей тенденции в развитии римского
красноречия. Начавшись декларативной простотой, искусство оратора в республиканском Риме
должно было стремиться к пышности и изощренности.
Если греческое искусство говорить родилось из восторга неискушенного человека перед
красотой и мастерством иноземного (сицилийского) слова, поскольку красота угодна богам, то
римляне, строгие и деловые, по-военному не рассуждающие, использовали речь по прямому
назначению. Поэтому путь греческой риторики лежал от нагромождения красивостей и сложности
к простоте, изяществу и гармонии – определяющим принципам греческой культуры. Простые до
наивности души римлян были насмерть поражены греческой красивостью, поэтому их путь
противоположен – от упрощения к нагромождению, азианству. Нельзя не отметить и еще несколько
отличий римского красноречия от греческого:
1) в основании политических речей римлян всегда лежала инвектива, черта, характерная для
архаических обществ, когда идея еще не отделена от своего носителя: развенчание
личности политического противника есть развенчание его идей;
2) другой отличительной чертой римского красноречия был грубоватый юмор, всегда
привлекавший на сторону оратора симпатии толпы;
3) наконец, речи римских ораторов отличались афористичностью выражений, которые
навсегда запомнили потомки (скопление глаголов, риторические вопросы, антитезы,
повествование).
Гай Юлий Цезарь (102 - 44 гг. до н.э.)– полководец и один из основателей Римской империи.
Автор военно-исторических мемуаров и литературных работ высокохудожественного уровня.
Цезарь происходил из патрицианского рода Юлиев, получил ораторское образование на о. Родос у
знаменитого оратора Молона. Был сторонником демократии популяров, завоевал симпатии народа.
Как наследник Гракхов и Мария, Цезарь не мог не владеть искусством слова на уровне,
сопоставимом с лидерами своих противников – оптиматов, ведущей фигурой среди которых был
Цицерон.
Мысль о выдающихся достоинствах Цезаря-оратора и писателя подтверждается практически
всеми древними авторами, писавшими о нем. В молодости и в зрелые годы он отдавал дань
литературе: античные писатели не раз упоминали о несохранившейся поэме Цезаря о Геракле и
трагедии «Эдип», о трактате «Об аналогии», написанном в ответ на риторическое произведение
Цицерона «Об ораторе». Светоний говорит и о Цезаре – судебном ораторе, начавшем
политическую карьеру с обвинения в лихоимстве одного из столпов сенатской партии Долабеллы.
К сожалению, ни одна из политических речей Цезаря не сохранилась до наших дней.
Вероятно, он не считал необходимым обнародовать тексты своих выступлений по случаю, так как,
в отличие от Цицерона, не считал их произведениями высокого искусства, а видел в них средство к
достижению цели.
Тем не менее, современники запомнили те из них, которые были произнесены в переломные
моменты римской истории, как образцы убедительности. Историки Саллюстий, Плутарх, Светоний
с нескрываемым удовольствием рассказывают об участии Цезаря в сенатском заседании по делу
заговора Катилины, когда он смог убедить сенат в том, что убивать без суда людей несправедливо.
Все, выступавшие после него, присоединились к его мнению. Еще один случай стал
свидетельством мастерства Цезаря – публичного оратора. Лишь силой своей речи он сам
бесстрашно подавил и привел к полному подчинению восставшие в Капуе легионы. Как
рассказывает Светоний, «Цезарь, не слушая отговоров друзей, без колебаний вышел к солдатам и
дал им увольнение; а потом, обратившись к ним «граждане!» вместо обычного «воины!», он одним
12
этим словом изменил их настроение и склонил их к себе: они наперебой закричали, что они его
воины, и добровольно последовали за ним в Африку, хоть он и отказывался их брать». Используя
свое блестящее знание солдатской психологии, Цезарь одним «квириты!» вместо «милитас!»
добился потрясающего эффекта.
Сам Цезарь, высоко ценивший красоту и силу мысли в речах Цицерона, никогда не
пользовался речью ради «искусства для искусства». Для него талант оратора был необходимой
составляющей для достижения вполне конкретных политических целей. Поэтому красноречие
Цезаря было лишено поэтических красот и ученых изысков, оно преисполнено живостью,
естественностью и энергией. Сенатская партия была обеспокоена усиливавшимся авторитетом и
военной мощью признанного предводителя демократической партии Юлия Цезаря и предъявила
ему ряд серьезных обвинений в беззакониях, нарушении элементарных норм римского права и
воинской чести. Преступления, ставившиеся в вину Цезарю сенатом, не являлись в жизни
Древнего Рима чем-то из ряда вон выходящим, напротив, грабеж казны и получение взяток
консулами были явлениями привычными, а коварство на войне с варварами вполне могло
расцениваться как военная хитрость. Но для Цезаря такой поворот был катастрофой. Надо было
немедленно развеять утверждения сторонников сената о хищническом управлении провинциями и
создать иную картину. Функция создания мифического образа непобедимого и справедливого
рачителя интересов римского народа Юлия Цезаря была возложена автором на «Записки о
Галльской войне» – произведение в высшей степени тенденциозное, апология самому себе.
Однако, будучи тонким психологом, Цезарь сохраняет в своем повествовании иллюзию
правдивости и объективности. Он с упоением рассказывает о доблести своих подчиненных, ибо
знает: главная опора его могущества – армия. Солдат должен чувствовать свое значение, заботу о
себе полководца, и тогда он будет служить верой и правдой. Своим сочинением Цезарь не только
удачно опровергает своих политических противников, но и в свою очередь уличает их в сговоре с
варварами. Оправдывая свои противозаконные действия, Цезарь приводит аргументы, создающие
хоть видимость законности и справедливости. Например, свой переход через Рубикон он, по его
словам, совершает «ради блага государства», «чтобы восстановить народных трибунов, безбожно
изгнанных из среды гражданства…» Победными оказались не только политические, но и
стилистические идеи Цезаря. Его простой, ясный и изящный стиль – аттицизм, напоминавший
Лисия и ранних аттических политических ораторов, завоевывал себе в Риме все больше
сторонников.
Цезарь стал образцом для подражания всех позднейших апологетов единовластия, вплоть до
Наполеона и Муссолини. При Наполеоне сочинения Цезаря стали образцом школьной латыни,
первоначально благодаря политической тенденции. Позднее это чтение привилось благодаря
правильному и точному языку, сравнительно скромному словарному составу и занимательному
рассказу. Более того, в сознание европейцев Цезарь вошел как архетипический родоначальник
всего и вся: он действительно был творцом идеи Императорского Рима и первой фигурой среди
императоров; его родовое имя стало титулом единовластных правителей Рима – цезари (откуда
позднейшие Кесарь, царь и т.д.); по его указанию было создано традиционное европейское
летоисчисление – юлианский календарь, которым православная церковь пользуется и доныне; он
оставил европейцам наиболее древние сведения об истории их предков, о варварских народах
Европы. При Августе Божественного Юлия ввели в пантеон римских божеств.
Вся громкая слава римской риторики может быть обозначена одним звучным именем Марк
Туллий Цицерон (106 – 43 гг. до н.э.). Выдающийся оратор и политический деятель, писатель,
философ, автор трактатов на темы морали и воспитания, он стал олицетворением целой эпохи в
римской истории и самой значительной фигурой в латинском красноречии вообще.
Цицерон не принадлежал к римскому нобилитету, а происходил из «всаднического»
сословия города Арпина. Его родители мечтали о политическом поприще для своего сына и
воспользовались столичными связями, чтобы ввести его в дома известных сенаторов.
Цицерон получил блестящее образование, изучал греческих поэтов. Учился красноречию у
знаменитых ораторов Антония и Красса, слушал и комментировал выступавшего на форуме
известного трибуна Сульпиция, изучал теорию красноречия. Римскому праву учился у
популярного юриста Сцеволы. Цицерон не придерживался определенной философской системы,
13
но во многих своих произведениях излагал взгляды, близкие к стоицизму. В трактате «О
государстве» он говорит о высоких нравственных принципах, которыми должен обладать
государственный деятель. Свой протест против тирании Цицерон выражает в ряде произведений:
«О дружбе», «Об обязанностях», «Тускуланские беседы», «О природе богов». Но определенной
политической платформы он не имел.
Первая дошедшая до нас речь (81 г.) «В защиту Квинкция» принесла Цицерону успех. В
последующих речах он выступил против насилий сулланского режима и добился популярности в
народе. Опасаясь преследования Суллы, Цицерон отправился в Афины и на остров Родос. Там он
слушал Молона, оказавшего влияние на стиль Цицерона. С этого времени он стал придерживаться
«среднего» стиля красноречия, занимавшего середину между азианским и умеренным аттическим
стилем.
Блестящее образование, ораторское дарование, удачное начало адвокатской деятельности
открыли Цицерону доступ к государственным должностям. В 76 г. он стал квестором в Западной
Сицилии. Выступив против Верреса, наместника Сицилии в защиту интересов народа, Цицерон
выиграл судебный процесс. По сути речи против Верреса имели политический характер, так как по
существу Цицерон выступал против олигархии оптиматов. В 66 г. он становится претором.
Поддерживая интересы денежных людей в речи «В защиту закона Манилия», Цицерон вновь
добивается успеха. Но этой речью заканчиваются его выступления против сената и оптиматов.
В 63 г. он избран консулом. Поддержал сенаторов и всадников против демократов. Раскрыл
заговор Катилины. В речах против Катилины приписывает своему противнику всевозможные
пороки и самые гнусные цели. По приказу Цицерона вожди восстания Катилины были казнены без
суда. Реакционная часть сената одобрила действия Цицерона и даровала ему титул «отца
отечества». Все это вызвало неудовольствие популяров. С образованием первого триумвирата,
куда входили Помпей, Цезарь и Красс, Цицерон по требованию народного трибуна Клодия
вынужден был в 58 г. отправиться в изгнание. В 57 г. он вернулся в Рим, но уже не имел
политического влияния и занимался главным образом литературной работой. В это время им был
написан известный трактат «Об ораторе». В 51-50 гг. он был проконсулом в Малой Азии. В 50 г.
вернулся в Рим, примкнул к Помпею. После убийства Цезаря в 44 г. снова вернулся к
политической деятельности, выступая на стороне Октавиана. Написал 14 речей против Антония,
которые, в подражание Демосфену, называются «Филиппиками». За них он был внесен в
проскрипционный список и в 43 г. до н.э. убит.
В своем знаменитом сочинении «Об ораторе», восходящем к традициям философского
диалога Платона и Аристотеля, Цицерон создает образ оратора-политика и правозащитника,
который знаком со всеми науками, ибо они дают ему методику мышления и материал для его
речей.
В диалоге Цицерона Красс предлагает компромиссное решение: риторика не есть истинная,
то есть умозрительная наука, но она представляет собой практически полезную систематизацию
ораторского опыта. Цицерон далек от мировоззренческих споров философов и риторов греческой
классики, поэтому он примиряет, с одной стороны, софистов с Сократом и Платоном, а с другой -
Аристотеля с Исократом, поскольку все они для него символы великого греческого искусства и
образцы для подражания римлян. Цицерон солидарен с греками в утверждении, что речь оратора
должна служить только высоким и благородным целям, а обольщать судей красноречием столь же
позорно, как и подкупать их деньгами. Задача воспитания политического вождя лежит не в том,
чтобы научить его красивой речи. Он должен знать многое и многое. Только соединение
красноречия со знанием и опытом создаст политического вождя. Во второй книге Цицерон
рассуждал о нахождении, расположении, памяти, и, что особенно интересно, об иронии и
остроумии – материале, наименее поддающемся логическому схематизированию. В третьей книге
он говорил о ремесле, о словесном выражении и о произнесении.
В целом книга «Об ораторе» говорила об образовании оратора истинного, идеального и
совершенного.
«Брут» – книга об истории римского красноречия.
14
«Оратор» – завершение картины риторической системы Цицерона. Здесь он рассуждал о
трех стилях красноречия, об уместности, ритме, словесном выражении и других аспектах
риторики.
I в. н.э. – время становления императорской власти в Риме, когда республиканские традиции
красноречия превращаются в факт далекой и славной истории предков и открывается страница
запретов на республиканскую идеологию и ее пропаганду. «С переходом от республики к империи
латинское красноречие повторило ту же эволюцию, которую в свое время претерпело греческое
красноречие с переходом от эллинских республик к эллинистическим монархиям. Значение
политического красноречия упало, значение торжественного – возросло. Римское право все больше
складывалось в твердую систему, в речах судебных ораторов оставалось все меньше юридического
содержания и все больше формального блеска. Цицероновское многословие становилось уже
ненужным, на смену пространным периодам приходили короткие и броские сентенции,
лаконически отточенные, заостренные антитезами, сверкающие парадоксами. Все подчиняется
мгновенному эффекту. Это – латинская параллель рубленому стилю греческого азианства;
впрочем, в Риме этот стиль азианством не называется, а именуется просто «новым красноречием».
Главным прибежищем красноречия этого периода становятся риторические школы, где
учебными образцами остаются классические речи и трактаты Цицерона. Но все школьные
упражнения были очень далеки от практики красноречия предшествующей эпохи, но не были
вовсе бесполезны: они представляли собой прекрасную гимнастику для ума и языка. Помимо того,
изобретательность и занимательность сюжета, чисто психологические коллизии, патетика,
установка на образное восприятие конфликта, игра воображения – все сближало риторику и
поэзию. Результатом стало развитие жанра авантюрного романа и других не менее плодотворных
жанров «второй софистики», оказавшей огромное влияние на развитие европейской литературной
традиции.
Глава новой риторической школы Марк Фабий Квинтилиан (ок. 35 – 96 г.г. н.э.) размышлял
«О причинах упадка красноречия» в одноименном трактате. На поставленный вопрос Квинтилиан
отвечал как педагог: причина упадка красноречия в несовершенстве воспитания молодых
ораторов. В целях улучшения риторического образования он пишет обширное сочинение
«Образование оратора», где излагает ведущие взгляды своей эпохи на теорию и практику
красноречия, образцом которого продолжает служить Цицерон.
Подобно Цицерону( «Брут» ), Квинтилиан видит залог процветания красноречия не в технике
речи, а личности оратора: чтобы воспитать оратора «достойным мужем», необходимо развивать
его вкус. Развитию нравственности должен служить весь образ жизни оратора, в особенности же
занятия философией. На развитие вкуса рассчитан цикл риторических занятий,
систематизированный, освобожденный от излишней догматики, ориентированный на лучшие
классические образцы. «Чем больше тебе нравится Цицерон, - говорит Квинтилиан ученику, - тем
больше будь уверен в своих успехах».
«Но именно это старание Квинтилиана как можно ближе воспроизвести цицероновский идеал
отчетливее всего показывает глубокие исторические различия между системой Цицерона и
системой Квинтилиана. Цицерон, как мы помним, ратует против риторических школ, за
практическое образование на форуме, где начинающий оратор прислушивается к речам
современников, учится сам и не перестает учиться всю жизнь. У Квинтилиана, наоборот, именно
риторическая школа стоит в центре всей образовательной системы, без нее он не мыслит себе
обучения, и его наставления имеют в виду не зрелых мужей, а юношей-учеников; закончив курс и
перейдя из школы на форум, оратор выходит из поля зрения Квинтилиана, и старый ритор
ограничивается лишь самыми общими напутствиями для его дальнейшей жизни. В соответствии с
этим Цицерон всегда лишь бегло и мимоходом касался обычной тематики риторических занятий –
учения о пяти разделах красноречия, четырех частях речи и т.д., а главное внимание уделял общей
подготовке оратора – философии, истории, праву. У Квинтилиана, напротив, изложение
традиционной риторической науки занимает три четверти его сочинений, а философии, истории,
праву посвящены лишь три главы в последней книге, изложенные сухо и равнодушно и имеющие
вид вынужденной добавки. Для Цицерона основу риторики представляет освоение философии, для
Квинтилиана – изучение классических писателей; Цицерон хочет видеть в ораторе мыслителя,
15
Квинтилиан – стилиста. Цицерон настаивает на том, что высший судия ораторского успеха –
народ; Квинтилиан в этом уже сомневается и явно ставит мнение литературно искушенного
ценителя выше рукоплесканий невежественной публики. Наконец – и это главное – вместо
цицероновской концепции плавного и неуклонного прогресса красноречия, у Квинтилиана
появляется концепция расцвета, упадка и возрождения – та самая концепция, которую изобрели
когда-то греческие аттицисты, вдохновители цицероновских оппонентов. Для Цицерона золотой
век ораторского искусства был впереди, и сам он был его вдохновенным искателем и
открывателем. Для Квинтилиана золотой век уже позади, и он – лишь ученый исследователь и
реставратор. Путей вперед больше нет: лучшее, что осталось римскому красноречию – это
повторять пройденное» (Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика//Цицерон М.Т. Три трактата
об ораторском искусстве. М., 1994. С. 68).
Создателем нового стиля, сменившего «старинный стиль» Цицерона, был Луций Анней
Сенека (4 г. до н. э. – 65 г. н.э.). Родился в Испании, отец его, Сенека Старший, был всадником,
написал труд о римских риторах. Оказал большое влияние на риторическую подготовку сына.
Луций Сенека получил образование в Риме. Учился философии у стоиков Аттала и Фабиана и до
конца своей жизни сохранил склонность к стоицизму, хотя интересовался Платоном и Эпикуром.
Свою деятельность как судебный оратор он начал в 31 г. Его успех вызвал недовольство
Калигулы, который хотел его убить. Смертная казнь грозила Сенеке и при Клавдии. Вследствие
интриг Мессалины, сосланный в 41 г. на остров Корсику, Сенека оставался там до 49 г.
Возвратившись в Рим, Сенека получил должность претора благодаря покровительству второй
жены Клавдия Агриппины, которая поручила Сенеке воспитание своего сына от первого брака,
будущего императора Нерона.
Когда Нерон вступил на престол, Сенека фактически стал управлять государством, и это
время ослабленного деспотического режима считается счастливым «пятилетием Нерона».
Облеченный властью, получивший звание консула, Сенека накопил огромное богатство. Это
вызвало против него оппозицию. В 62 г. он удалился от двора, но, по-видимому, продолжал
принимать участие в политике, так как в 65 г., в связи с раскрытием заговора против императора,
он, по приказу Нерона покончил жизнь самоубийством.
Литературное наследие Сенеки состоит из сочинений философского характера и
поэтических произведений.
В периоды общего упадка гражданских идей в обществах, прошедших путь от демократии к
единовластию, всегда наблюдается процесс примирения риторики и философии. Сенека Млад-
ший – характерный пример подобного симбиоза.
Если Цицерон писал свои морально-этические трактаты в форме диалога, то Сенека в своих
философских трактатах приходит к форме диатрибы – проповеди-спора, где новые и новые
вопросы заставляют философа всё время с разных сторон подходить к одному и тому же
центральному тезису. Если трактаты Цицерона имели в основе линейную композицию развития
тезиса – логику развития мысли, то в сочинениях Сенеки композиция как таковая отсутствует: Все
начала и концы выглядят обрубленными, аргументация держится не на связности, а на
соположении доводов. Автор старается убедить читателя не последовательным развитием логики
мысли, подводящей к центру проблемы, а короткими и частыми наскоками со всех сторон:
логическое доказательность заменяет эмоциональный эффект. По существу это не развитие тезиса,
а лишь повторение его снова и снова в разных формулировках, работа не философа, а ритора:
именно в этом умении бесконечно повторять одно и то же положение в неистощимо новых и
неожиданных формах и заключается виртуозное словесное мастерство Сенеки.
Тон диатрибы, проповеди-спора, определяет синтаксические особенности «нового стиля»
Сенеки: он пишет короткими фразами, всё время сам себе задавая вопросы, сам себя перебивая
вечным: «Так что же?». Его короткие логические удары не требуют учёта и взвешивания всех
сопутствующих обстоятельств, поэтому он не пользуется сложной системой цицероновских
периодов, а пишет сжатыми, однообразно построенными, словно нагоняющими и
подтверждающими друг друга предложениями. Вереницы таких коротких, отрывистых фраз
связываются между собой градациями, антитезами, повторами слов. «Песок без извести», - метко
определил эту дробную рассыпчатость речи ненавидевший Сенеку император Калигула. Враги
16
Сенеки упрекали его в том, что он использует слишком дешёвые приёмы в слишком безвкусном
обилии: он отвечал, что ему как философу безразличны слова сами по себе и важны лишь как
средство произвести нужное впечатление на душу слушателя, а для этой цели его приёмы хороши.
Точно так же не боится быть вульгарным Сенека и в языке: он широко пользуется разговорными
словами и оборотами, создаёт неологизмы, а в торжественных местах прибегает к поэтической
лексике. Так из свободного словаря и нестрогого синтаксиса складывается тот язык, который
принято называть «серебряной латынью», а из логики коротких ударов и эмоционального эффекта
– тот стиль, который в Риме называли «новым красноречием». Наиболее полно отразился новый
стиль Сенеки в его сатире «Отыквление», явившейся ядовитой пародией на обычай обожествления
императоров после их смерти. Клавдий после смерти превратился в тыкву, символ глупости в
Риме, а не в бога – таков финал этой интереснейшей комедии Сенеки.
5. ИСКУССТВО КРАСНОРЕЧИЯ В РОССИИ
Риторическое знание и риторика как форма обобщения действительности словом для России
начинались на основе усвоения опыта античной и западноевропейской традиции. Общность
европейского культурного фонда восходила к древнейшему периоду истории: «Богослужебная,
проповедническая, церковно-назидательная, агиографическая, отчасти всемирно-историческая
(хронографическая), отчасти повествовательная литература была единой для всего православного
юга и востока Европы» (Д.С. Лихачев. Поэтика древнерусской литературы).
Благодаря трудам Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана в древности риторика стала
нормативной дисциплиной и входила в число 7-ми «избранных» наук. В средневековье риторика
развивалась во Франции, Германии, Италии. В Европе в то время происходила «литературизация»
риторики и переосмысление античного культурного наследия.
В средние века европейские риторические идеи через Польшу и Украину проникли Россию.
В историческом аспекте развитие отечественной риторики прошло несколько этапов.
Первым памятником, предшествовавшим первым русским риторикам считается славянский
перевод трактата византийского ученого Георгия Херобоска «О образах», вошедший в «Изборник
Святославов 1073 г.». Как уже было сказано выше, первые на Руси занятия риторикой
сосредотачивались в монастырях. Так, «Риторика» Макария (1617-1619 г.г.) считается первым
опытом обобщения русского красноречия. Однако об ее происхождении до сих пор ведутся среди
ученых споры. Сейчас известны 34 списка этой риторики с 1620 . и до петровского времени.
Риторические сочинения, написанные в Киево-Могилянской академии и в Чернигове сохранились
на латинском и польском языках. Таков «Компедиум по риторике» Слуцкого (1629-1631 гг.). В
1659 г. было написано первое печатное руководство по гомилетике ректором Киево-Могилянской
академии И. Галятовским.
Судьба риторики в последней трети XVII – начала XVIII вв. была связана с именами А.Х.
Белобоцкого, Н. Спафария, С. Лихуда, С. Яворского. Однако подлинных вершин в теории поэтики
и риторики в доломоносовский период достиг Феофан Прокопович в двух сочинениях: Поэтика
(1705) и Риторика (1706). Хотя это риторическое сочинение было задумано как руководство к
созданию церковных проповедей, по существу оно представляло собой теоретическое обобщение и
свод практических рекомендаций по искусству красноречия. Феофан Прокопович расширил круг
традиционных жанров- «видов красноречия», включил в риторику раздел о «способе писания
истории», использовал в обобщениях свой собственный писательский опыт.
Особый этап в развитии отечественной риторики составил ломоносовский и
послеломоносовский период (середина и последняя треть XVIII в.). Именно в это время сложился
канонический тип русской риторики, в которой отражалась и обобщалась практика двуязычия:
русского и церковно-славянского языков. Систему взглядов на красноречие М.В.Ломоносов
изложил в двух Риториках – краткой (1743) и «пространной» (1748). Это были первые русские и
общедоступные руководства по красноречию. «Пространная» Риторика выдержала 9 изданий.
Ломоносов не раз подчеркивал благотворную силу воздействия античной и европейской культур,
17
но всегда при этом стремился к утверждению прежде всего национально-исторической темы в
русской культуре.
В Риторике выделены три основных традиционных раздела: о изобретении, о украшении, о
расположении. Однако в рамках традиционных схем М.В. Ломоносов изложил немало новаторских
идей – о взаимоотношениях русского и церковно-славянского языка, о классификации стилей, об
установлении закономерностей употребления языковых единиц, наконец, о проблеме языкового
мастерства оратора, писателя, поэта. Именно в Риторике были высказаны мысли, которые в
дальнейшем составили программу всей филологической деятельности Ломоносова. Оценивая
Риторику, академик В.В. Виноградов писал: «Можно без преувеличения утверждать, что
Ломоносовым были не только заложены основы стилистики русского языка, но и предначертан
проект ее будущего величественного здания. Это здание до сих пор еще не возведено, хотя
материалы для него собирались многими русистами» (Проблемы стилистики русского языка в
трудах М.В. Ломоносова// Виноградов В.В Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.;
1963. С.212.)
В последующие годы появилось немало трудов и теоретических руководств по красноречию,
но равного по значению ломоносовскому все же не было. Влиятельными и популярными были
книги учебно-воспитательного направления: Риторика Амвросия(1778), Детская риторика (1787),
учебное пособие Глинки Риторика в пользу молодых девиц…(1797).
Грамматика, риторика и пиитика - три кита, на которых, как на прочном фундаменте
держались гносеологические основы теории словесности этого времени. Одним из таких
известных трудов был «Сокращенный курс российского слога» В.С. Подшивалова (1796).
Хороший стиль, писал в этой книге автор, должен быть: «1) ясен, 2) не груб, 3) без всякого
принуждения, 4) натурален, 5) благороден, 6) обилен,7) хорошо связан».
В конце XVIII – начале XVIV вв. сложилась риторическая школа российских академиков.
Риторика М.М. Сперанского под названием «Правила высшего красноречия» вышла в свет в 1844
г. и была посвящена искусству церковной проповеди. Автор особое значение придавал
эмоциональной стороне речи: «Красноречие есть дар потрясать души, переливать в них свои
страсти и сообщать им образ своих понятий». Более всего автора интересовала стилистика
индивидуальной речи, о которой он говорил, излагая теорию слога. Выдающейся для своего
времени следует признать риторику академика И.С. Рижского. Его «Опыт риторики» вышел в свет
в 1796 г. Вопросы чистоты и правильности русской речи занимали в этой книге особое место.
Культура национальной речи была в то время одной из самых центральных проблем эпохи. В
своей основной части риторика Рижского приближалась к практической стилистике. В ней
присутствовали параграфы о пристойности слов и выражений, о точности слов, о ясности
сочинений, о благозвучии речи. При этом подчёркивалось значение такого эстетического понятия,
как вкус («вкус времени или века, вкус народа»). Учение о красноречии в труде И.С.Рижского, как
писал академик В.В. Виноградов, обобщалось «до значения нормативной системы литературной
речи» (Виноградов В.В. Поэтика и риторика).
Наиболее продуктивным для развития русской риторики был период первой половины
XIX в., ознаменованный реформой Н.М. Карамзина. Именно на этот период приходится не менее
16 риторик широкой практической и теоретической ориентации. Структурно они все имели другую
форму, нежели все предшествующие. Учебная риторика, излагающая основы красноречия,
существовала в двух формах: общей и частной. Наиболее показательны в этом смысле риторики
Н.Ф. Кошанского и К. Зеленецкого. Эти авторы создали, по сути, по две риторики: и у того и у
другого вышли и «Общая риторика» и «Частная риторика», в которых излагались теоретические и
практические вопросы, связанные с общим учением о красноречии и с теорией отдельных видов
прозы.
Особого внимания заслуживает труд А.И.Галича «Теория красноречия для всех родов
прозаических сочинений» (СПб., 1830). Раскрытие А.И. Галичем признаков «совершенного» языка
– это, по существу, теоретическое обращение к основным категориям и принципам, определяющим
и характеризующим образцовый язык с точки зрения лучших качеств речи. Автор трактует
понятие чистоты речи, ее правильности, ясности, точности, благозвучия. Пересматривая
орнаментальную часть риторики, А.И. Галич отказался от традиционного разделения фигур на
18
«фигуры слов» и «фигуры мыслей» и выделил три типа фигур по их функции и характеру
образования – грамматические, ораторские и поэтические. Употребление фигур ставилось в
прямую зависимость от содержательного плана текста, его функционально-стилистического
своеобразия. Правила общей риторики, по мнению А.И. Галича, распространяются на такие
прозаические произведения, которые обращены к адресату или слушателю. Это – «1) монологи, 2)
разговоры, 3) письма, 4) деловые бумаги, 5) исторические сочинения, 6) сочинения поучительные,
7) ораторские речи». В этой работе давались основные характеристики этим видам прозы и
предлагались рекомендации к их созданию и организации.
Когда в конце XVIII в. в Европе угасал интерес к риторике, в России начался пик ее расцвета.
К концу XIX – началу XX вв. появились интересные работы обобщающего характера
А.Г.Тимофеева «Очерки по истории красноречия» (СПб., 1899) и И.П. Триодина «Принципы
красноречия и проповедничества» (Екатеринослав, 1915). Наиболее яркие публикации по риторике
появились в «Записках Института Живого Слова» (1919): «Программа курса лекций по теории
красноречия» Н.А. Энгельгардта, «Психологические основания античной риторики» Ф.Ф.
Зелинского, «Живое слово и приемы обращения с ним в различных областях» А.Ф. Кони.
Особые импульсы развитию риторики в России во второй половине XIX в. дала судебная
реформа 60-х годов. О теории русского судебного красноречия писали К. Арсеньев, А.Ф. Кони,
П.С. Пороховщиков, К. Луцкий, Б. Глинский. Интересен труд П.С. Пороховщикова «Искусство
речи на суде» (СПб., 1910). Главы «О слоге», «О психологии речи», «О пафосе» свидетельствуют о
прямой связи с общей античной, европейской и русской риторической традицией. Но вопросы
теории и практики русского судебного красноречия написаны оригинально и свежо.
В 20-ые годы ХХ в. риторика была исключена из школьного и вузовского курсов. Но наука о
культуре речи не останавливалась в своем развитии. В 20-70-ые годы она развивалась в пределах
ортологического направления, но не только в этом довольно узком аспекте рассматривались
проблемы стилистики речи, общественно-речевого общения, практические задачи культуры речи.
Внимание таких ученых, как Л.В. Щерба, В.В. Виноградов, Б.В. Томашевский, Б.А. Ларин,
Г.О. Винокур, Е.Д. Поливанов, Д.Н. Ушаков, А.М. Селищев, С.И. Ожегов и др., было привлечено к
культурологическим проблемам, к неотложным для того времени задачам речевого воспитания
общества, к идее создания нормативных трудов ХХ в. – прежде всего толкового словаря и
академической грамматики, отражавших языковые реалии новой жизни страны.
С.И. Ожегов был инициатором и редактором научно-популярной серии «Вопросы культуры
речи» (1955-1967 гг.). Теоретическое осмысление опыта работы коллектива соратников С.И.
Ожегова уже после его смерти (в 1964) было предпринято в обобщающем труде «Актуальные
проблемы культуры речи» (под ред. В.Г. Костомарова и Л.И. Скворцова. М., 1970). В книге
рассматривались теоретические, практические, историографические вопросы культуры речи как
научной дисциплины: понятие языковой нормы; литературный язык и его взаимоотношения с
диалектами, профессиональным языком и терминологией; методы и приемы исследования.
После изменений 1985 года в стране стали выходить в свет и работы по риторике. «Основы
риторики» (К., 1988), «Общая риторика» (Пермь, 1992), «Практическая риторика» (Воронеж, 1993)
и др. Эти риторики относятся к разным жанрам: теоретической и прикладной, общей и частной,
приближенной к исторической и синхронной. В наши дни возрождается интерес к риторике и в
США и в Европе. Зарубежные ученые развивают в своих трудах два традиционных направления:
1) организация языкового материала, ориентированная на современные проблемы аргументации;
2) искусство украшения речи, близкого к проблемам художественной стилистики и поэтики.
6. М.В. ЛОМОНОСОВ.
КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО К КРАСНОРЕЧИЮ
М.В. Ломоносов (1711-1765)–основоположник материалистической философии и опытной
науки в России, русской литературы и литературного языка. Гениальные исследования и
теоретические обобщения Ломоносова открывают новый период в развитии передовой науки всех
стран XVIII века.
19
К моменту прихода Ломоносова в науку Россия уже располагала богатыми ценностями
материальной и духовной культуры. Достаточно назвать Ив. Посошкова, А.Нартова,
Ф.Прокоповича, А.Кантемира, В.Татищева и других российских ученых, которые содействовали
проведению петровских преобразований и развитию отечественной науки.
М.В.Ломоносов в своих работах, в практической деятельности выражал прогрессивные
тенденции в развитии науки. Его идеи направлены в защиту народных масс, ибо он как нельзя
лучше и глубже понимал и знал запросы народа. Патриотизм, любовь к народу, стремление
содействовать экономическому и культурному прогрессу России – были основной побудительной
причиной деятельности Ломоносова.
После учебы в Марбургском университете и написания двух выдающихся трудов «О
различии смешанных тел» (1739) и «Элементы математической химии» (1741), где он
обосновывает материалистические взгляды на естественные науки, ученый возвращается в Россию
и начинает вести напряженную плодотворную научную и общественную деятельность в интересах
процветания России, ее науки и культуры.
Будучи великим тружеником, М.В.Ломоносов постоянно боролся за самостоятельное
развитие российской науки, за преодоление экономической и культурной отсталости России,
против иностранного засилья. Однако его, самого выдающегося ученого в России того времени
долго не признавали в императорской Академии наук и только в 1745 году утвердили профессором
химии. Двадцать лет трудился Ломоносов в Петербургской Академии, которая, благодаря его
стараниям, стала крупным центром передовой научной мысли. А.С.Пушкин справедливо писал о
Ломоносове как о «величайшем уме новейших времен, о человеке, произведшем в науках сильнейший
переворот».
Велики заслуги М.В.Ломоносова перед русской и мировой наукой. Так, величайшим его
открытием был « закон сохранения вещества и движения» 1748 (всеобщий закон природы),
сделанный им задолго до французского ученого Лавуазье. На основе открытого закона Ломоносов
создает механическую теорию теплоты, закладывает основы атомно-молекулярной теории, теорию
о природе электрических явлений. Научно объясняет происхождение гор, минералов, каменного
угля, растительных и животных организмов.
Как ученый, государственный деятель, Ломоносов выдвигал следующие общественно-
политические задачи: о размножении и сохранении российского народа; об истреблении
праздности; об исправлении нравов, о просвещении народа; о исправлении земледелия; о
исправлении и размножении ремесленных дел, художеств; о лучших пользах купечества; о лучшей
государственной экономии; о сохранении военного искусства во время долговременного мира.
Ломоносов был крупнейшим просветителем-патриотом середины 18 века, он один из первых
стал читать лекции на русском языке, а создание им русского литературного языка и научного
стиля способствовало распространению просвещения в России. Главный подвиг Ломоносова в
области художественной культуры – поэтическое творчество и преобразование русского языка.
Круг лингвистических интересов Ломоносова чрезвычайно широк: грамматика, нормы нового
литературного языка, сравнительно-историческое изучение родственных славянских языков,
работы по диалектологии, стилистика, поэтика художественной литературы, ораторское искусство,
теория прозы и стихосложения. А.С.Пушкин так сказал о Ломоносове: «Историк, ритор, механик,
химик, минеролог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник».
В славяно-греко-латинской академии, где учился Ломоносов, риторику преподавал Порфирий
Крайский, автор риторики. Он приучал учеников к овладению Демосфена, Цицерона, Плиния,
Ливия, Тацита, Сенеки. Спасские школы был в то время центром литературной образованности.
Именно эти превосходные знания позволили Ломоносову стать реформатором литературного
русского языка и стиля.
Изучая риторику, Ломоносов учился строить речь по принципу наибольшего эмоционального
воздействия на слушателя, чтобы поразить его воображение. В «Риторике» Ломоносов
характеризует свою прозу сам. Высокая проза, по мнению Ломоносова, требует умения вести
борьбу за душу адресата. Все риторики того времени ставили три задачи: учить; услаждать;
поражать воображение. В ходе работы над «Риторикой» Ломоносов теоретически склонялся в
пользу эмоционально-влияющего ораторского слова по сравнению с убедительно-логическим.
20