Лекции - Геополитика
Подождите немного. Документ загружается.
рабо¬тах прежде всего К. Райта и П. Сорокина оформился иной подход к международным конфликтам
— как к разновидности социальных конфликтов.
Представители так называемой общей теории конфликтов (К. Боулдинг, Р. Снайдер и др.) не
придают существенного значения специфике международного конфликта как одной из форм
взаимодействия между государствами. К этой категории они нередко относят многие события
внутренней жизни в отдельных странах, влияющие на международную обстановку: гражданские
волнения и войны, государственные перевороты и военные мятежи, восстания, партизанские действия и
пр.
Причинами международных конфликтов ученые называют:
- конкуренцию государств;
- несовпадение национальных интересов;
- территориальные притязания;
- социальную несправедливость в глобальном масштабе;
- неравномерное распределение в мире природных ресурсов;
- негативное восприятие сторонами друг друга;
- личную несовместимость руководителей и пр.
Для характеристики международных конфликтов используется различная терминология:
«враждебность», «борьба», «кризис», «вооруженное противостояние» и пр. Общепринятого
определения международного конфликта пока не существует из-за многообразия его признаков и
свойств политического, экономического, социального, идеологического, дипломатического, военного и
международно-пра-вового характера.
Ряд исследователей пытаются выработать понятие международного конфликта, которое могло бы
служить средством изучения этого феномена: Одно из признанных в западной политической науке
определений международного конфликта дано К. Райтом в середине 60-х годов: «Конфликт есть
определенное отношение между государствами, которое может существовать на всех уровнях, в самых
различных степенях. В широком смысле конфликт может быть подразделен на четыре стадии: 1)
осознание несовместимости; 2) возрастающая напряженность; 3) давление без применения военной
силы для разрешения несовместимости; 4) военная интервенция или война для навязывания решения.
Конфликт в узком смысле относится к ситуациям, в которых стороны предпринимают действия друг
против друга, т. е. к двум последним стадиям конфликта в широком смысле».
Достоинством этого определения является рассмотрение международного конфликта как процесса,
который проходит определенные стадии развития. Вместе с тем неправомерно выделение в нем войн в
качестве обязательной стадии, поскольку конфликты вовсе не всегда связаны с применением
вооруженного насилия. Понятие «международный конфликт шире понятия «война», которая является
частным случаем международного конфликта.
С учетом последнего обстоятельства представляется более плодотворным определение
международного конфликта как одной из форм проявления межгосударственных противоречий па
стадии их значительного обострения, когда стороны предпринимают открытые действия друг против
друга с целью реализации своих интересов, используя при этом все доступные средства, которые могут
быть применены в данной международной обстановке. Иными словами: международный конфликт —
это прямое столкновение государств.
Для обозначения такой фазы в развитии международного конфликта, когда противостояние сторон
сопряжено с угрозой его перерастания в вооруженную борьбу, нередко используется понятие
«международный кризис». По своим масштабам кризисы могут охватывать отношения между
государствами одного региона, различных регионов, крупнейшими мировыми державами (например,
Карибский кризис 1962 года). При неурегулированности кризисы либо перерастают в военные
действия, либо переходят в латентное состояние, которое в дальнейшем способно порождать их вновь.
В период холодной войны понятия «конфликт» и «кризис» являлись практическим инструментарием
для решения вoeнно-политических проблем противостояния СССР и США, снижения вероятности
ядерного столкновения между ними. Существовала возможность сочетать конфликтное поведение с
сотрудничеством в жизненно важных областях, находить пути деэскалации конфликтов.
Исследователи различают положительные и отрицательные функции международных
конфликтов. К числу положительных относят:
- предотвращение стагнации в международных отношениях;
- стимулирование созидательных начал в поисках выходов из сложных ситуаций;
11
- определение степени рассогласованности интересов и целей государств;
- предотвращение более крупных конфликтов и обеспечение стабильности путем
институционализации конфликтов малой интенсивности.
Деструктивные функции международных конфликтов усматриваются в том, что они:
- вызывают беспорядок, нестабильность и насилие;
- усиливают стрессовое состояние психики населения в странах-участницах;
- порождают возможность неэффективных политических решений.
В научной литературе предлагаются разные основания для классификации конфликтов.
В зависимости:
1. от количества участников различают конфликты - двусторонние и многосторонние,
2. от географического распространения — локальные, региональные и глобальные,
3. от времени протекания — краткосрочные и длительные,
4. от характера используемых средств — вооруженные и невооруженные,
5. от причин — территориальные, экономические, этнические, религиозные и пр.
Исходя из возможности урегулирования международных конфликтов их классифицируют на
конфликты с противоположными интересами, в которых выигрыш одной стороны сопровождается
проигрышем другой (конфликты с «нулевой суммой»), и конфликты, в которых существует
возможность компромиссов (конфликты с «ненулевой суммой»).
Значительное место в международно-политической науке занимает проблема предотвращения,
ограничения и урегулирования конфликтов. Констатируется уникальность каждого конфликта с точки
зрения его причин и эволюции, отсутствие универсальных способов их урегулирования. При этом
отмечается, что даже примеры успешного урегулирования конфликтов в лучшем случае имеют
ограниченную ценность для применения в других ситуациях.
В качестве наиболее эффективных способов урегулирования конфликтов рассматриваются:
- переговорные процессы;
- посреднические процедуры;
- арбитраж;
- сокращение и прекращение поставок оружия сторонам конфликта;
- организация свободных выборов.
Такое разнообразие подходов к международным конфликтам вызывается сложностью и
многогранностью этого феномена и как следствие возможностью акцептов на тех или иных его
аспектах, различной интерпретации детерминант, хода и исхода.
В истории человечества международные конфликты, включая войны, вызывались экономическими,
демографическими, геополитическими, религиозными и идеологическими факторами. ПОСЛЕ
Октябрьской революции на возникновение основных международных конфликтов значительное
влияние оказало соперничество идеологий — либеральной, коммунистической и фашистской. Это
соперничество явилось одной из существенных причин Второй мировой войны и последовавших за ней
холодной войны, ряда региональных конфликтов.
Общность идеологий, однако, не предотвратила столкновений СССР и КНР, КНР и Вьетнама,
Великобритании и Аргентины. Конфликты между социалистическими странами были вызваны
державными амбициями, территориальными спорами, претензиями на идейную монополию. Камнем
преткновения между Великобританией и Аргентиной стали Фолклендские острова, население которых
стремилось отделиться от метрополии и в своих сепаратистских устремлениях получило поддержку
Аргентины.
Внешне нынешняя конфликтность проистекает из прекращения конфронтации двух военно-
политических блоков, каждый из которых был организован и иерархизирован сверхдержавами.
Ослабление блоковой дисциплины, а затем и крах биполярпости способствовали увеличению числа
«горячих» точек па планете. Конфликтогенным фактором является этническое самоутверждение, более
жесткое, чем прежде, самоопределение на основе категорий «мы»- и «они».
Наиболее глубоким в содержательном плане и эвристически плодотворным представляется подход к
объяснению природы современных конфликтов, предложенный американским ученым С.
Хантингтоном. По его мнению, корни нынешней конфликтности в мире следует искать прежде всего в
соперничестве семи-восьми цивилизаций — западной, славяно-православной, конфуцианской,
исламской, индуистской, японской, латиноамериканской и, возможно, африканской, отличающихся
12
своей историей, традициями и культурно-религиозными признаками. Позицию Хантингтона во многом
разделяют и некоторые отечественные ученые (С. М. Самуилов, А. И. Уткин).
Самые масштабные конфликты последних десятилетий, влияние которых выходит далеко за
локальные рамки, — это конфликты, возникшие на религиозной основе. Наиболее значимые из них
следующие.
1. Конфликты, вызванные исламским фундаментализмом, превратившимся в политическое
движение и использующим религиозные догмы для установления во всем мире «исламского порядка».
Многолетняя война с «неверными» ведется во всех уголках планеты с широким применением
террористических методов (Алжир, Афганистан, Индонезия, Соединенные Штаты, Чечня и т. д.).
2. Межконфессиональные конфликты в Африке. Война в Судане, унесшая жизни 2 млн человек и
вынудившая 600 тыс- стать беженцами, была вызвана прежде всего противостоянием между властью,
выражавшей интересы мусульманской части населения (70%), и оппозицией, ориентированной на
язычников (25%) и христиан (5%). Религиозный и этнический конфликт между христианами,
мусульманами и язычниками в самой крупной стране континента — Нигерии.
3. Война на Святой земле, в которой главный объект спора (Иерусалим) имеет огромное значение
не только для непосредственных участников конфликта — мусульман и иудеев, но и для христиан.
4. Конфликт между иидуистами и исламистами, возникший со времени раздела в 1947 году Индии
на Индийский союз и Пакистан и таящий угрозу столкновения двух ядерных держав.
5. Противостояние сербов и хорватов по религиозному признаку, сыгравшее трагическую роль в
судьбе Югославии.
6. Взаимное истребление на этнорелигиозной почве сербов и албанцев, проживающих в Косово.
7. Борьба за религиозную и политическую автономию Тибета, начавшаяся с присоединения к
Китаю в 1951 году этой территории, бывшей тогда независимой, и приведшая к гибели 1,5 млн человек.
В последние десятилетия с проблемами культурологических вызовов сталкиваются и развитые
постиндустриальные государства. Массовые миграции из развивающихся государств, лишь
ограниченно сдерживающиеся эмиграционной политикой, создали угрозу стабильности Западной
Европы, обострили и без того напряженные этнорасовые отношения в США.
Опыт последних десятилетий показывает, что если удельный вес мигрантов ниже 5-7% численности
населения страны, то во втором-третьем поколении они в основном ассимилируются доминантной
культурой. Если же доля мигрантов превышает «критическую массу», то культурно-этнические
меньшинства борются за признание самобытности своих интересов, чем нередко дестабилизируют
ситуацию.
Внутри же цивилизаций нации не склонны к воинствующему самоутверждению и, более того,
стремятся к сближению на общей цивилизационной основе, вплоть до образования
межгосударственных союзов. Внутрицивилизационная интеграция отчетливо проявилась в
преобразовании Европейского сообщества в Европейский союз и расширении последнего за счет
государств, имеющих общие с ним культурно-религиозные ценности; в создании Североамериканской
зоны свободной торговли; в резком ужесточении ЕС въездных квот дня выходцев из стран Азии,
Африки и Латинской Америки с весьма категоричной мотивировкой — культурная несовместимость.
Интеграционные процессы нашли выражение в образовании российско-белорусского союза, в
формировании единого экономического пространства с участием России, Белоруссии, Украины и
Казахстана.
Первая из них заключается в ожесточенности таких конфликтов ввиду противостояния
формировавшихся веками различных систем ценностей и образов жизни. Это противостояние с трудом
поддается урегулированию. Так, в конфликте Армении и Азербайджана просматривается не столько
столкновение по поводу увеличения или уменьшения национальной территории, сколько фронтальное
противостояние систем ценностей, религий, разных подходов к существенным вопросам бытия.
Вторая особенность конфликтов повой эпохи заключается в поддержке участников со стороны
стоящих за ними гигантских цивилизационных зон. В споре вокруг Фолклендских островов в 1982 году
на стороне Аргентины стоял весь латиноамериканский мир, а на стороне Великобритании — Запад.
Масштабы цивилизационной поддержки Афганистана испытал на себе «ограниченный контингент»
Советской Армии, встретивший противодействие, по существу, всего исламского мира. Практическую
безграничность ресурсов цииилизации ощущают Пакистан и Индия — в споре из-за Пенджаба и
Кашмира, палестинцы — на Ближнем Востоке, христиане и мусульмане — в бывшей Югославии.
13
Поддержка исламом чеченского сепаратизма стимулирует этнонолитический конфликт на Северном
Кавказе. В ходе вооруженных столкновений в Косово весной 1999 года симпатии к сербам проявили не
только славянские народы, но и неславянские, принадлежащие к восточно-христианскому миру (греки,
румыны, армяне, грузины), практически все пароды и государства, которые выступают сегодня, прежде
всего в культурном отношении, как наследники Византии.
Третья особенность конфликтов обозримого будущего заключается в фактической невозможности
достижения и них победы. Цивилизационная принадлежность участников столкновений,
гарантирующая им солидарность глобального масштаба, стимулирует решительность, а порой и
жертвенность участников борьбы.
Четвертая особенность современных международных конфликтов состоит в том, что
цивилизационпый фактор может сочетаться с национально-территориальным — геополитическим по
своему существу. Так, участники сербо-мусульмано-хорватского конфликта в Югославии часто меняли
союзников в зависимости от изменения ситуации: хорваты-католики вступали в союз с мусульманами
против православных сербов, сербы становились союзниками мусульман против хорватов. Позиция
стран Запада по отношению к участникам конфликтов также не определялась всецело соображениями
цивилизационной близости. Германия поддерживала хорватов, Великобритания и Франция
симпатизировали сербам, а США — боснийцам-мусульманам.
Сочетание цивилизационного и геополитического факторов конфликта имеет место в Косово, где его
участники — православные сербы и мусульмане-албанцы — претендуют на одну и ту же территорию.
Противостояние между ними сопровождается прямым или косвенным вовлечением в конфликт ряда
государств, в результате чего в значительной степени стирается грань между внутренним и
международным конфликтами.
Пятая особенность современных конфликтов — практическая невозможность четкого определения
агрессора и его жертвы. Когда происходят такие цивилизационные катаклизмы, как распад Югославии,
где оказываются затронутыми ткани трех цивилизаций — славяно-православной, западной и исламской,
характер суждений о причинах кризиса и о его инициаторах во многом зависит от позиций аналитика.
Хотя конфликты обозримого будущего вероятны, прежде всего, как межцивилизационные, не
следует исключать возможности их возникновения между субъектами одной цивилизации. Пример
тому — Ирано-иракская война 1979-1980 годов, в возникновении которой существенную роль сыграло
соперничество шиитской и сунитской ветвей ислама.
Однако конфликты внутри одной цивилизации, как правило, менее интенсивны и не имеют столь
выраженной тенденции к эскалации. Принадлежность к одной цивилизации уменьшает вероятность
насильственных форм конфликтного поведения.
Цивилизационное единство Запада, основывающееся на общности ценностей и христианском
духовном наследии, минимизирует возможность возникновения военно-политической конфронтации
между США и Европейским союзом или внутри последнего, несмотря на имеющиеся различия и
противоречия. Ввиду принадлежности России и Украины к одной цивилизации — славяно-
православной — незначительна вероятность применения ими насилия друг против друга из-за Крыма
или экономических проблем. В интересах обоих государств прививать своим гражданам чувство
принадлежности к более широкому сообществу, выходящему за рамки национальной территории.
Таким образом, окончание холодной войны явилось завершением одной взрывоопасной полосы в
истории человечества и началом новых коллизий. Крушение двухполюсного мира вызвало не
стремление народов воспринять ценности постиндустриального Запада, во многом обеспечившие ему
нынешнее лидерство, а тягу к собственной идентичности па цивилизационной основе.
Сейчас очевидно, что межцивилизационные конфликты становятся главными, затрагивающими
органические основы бытия человечества. Они особенно обостряются вдоль северной границы
распространения ислама, на рубеже христианской и исламской цивилизаций.
Потребуются немалые усилия, чтобы не допустить превращения региональных
межцивилизациоиных конфликтов в глобальные межцивилизационные. В долгосрочном плане
цивилизациям необходимо стремиться к более глубокому пониманию философских и религиозных
основ друг друга, мироощущения людей, живущих в их пределах. Возможность сосуществования
цивилизаций будет зависеть от выявления и учета существующих между ними элементов общности.
Попыткам некоторых держав монополизировать миссию урегулирования политических и иных
противоречий с позиции силы мировое сообщество в лице ООН и ЮНЕСКО противопоставляет
альтернативу — Программу культуры мира, выражающую общие интересы человечества. В
14
отношениях между народами, этническими, религиозными и иными группами, между отдельными
людьми Программа культуры мира утверждает уважение к жизни и правам человека, отказ от насилия,
приверженность принципам демократии, свободы, справедливости, плюрализма и толерантности.
Усвоение идей, принципов и стандартов культуры мира жизненно важно как для отдельных государств,
так и для человечества в целом.
Увеличение числа «горячих» точек па планете ставит перед мировым сообществом проблему поиска
эффективных средств предотвращения и мирного урегулирования международных конфликтов. В
послевоенный период выработано немало плодотворных подходов к ее решению.
Прежде всего конфликты должны выявляться и разрешаться на возможно более ранних
стадиях. Крайне важно начать урегулирование до того, как стороны окажутся втянутыми в
вооруженную борьбу.
После начала вооруженных действий ход событий, как показывает практика, развивается по двум
сценариям.
Первый сценарий предполагает относительно быструю победу одного из участников и поражение
другого. Именно на победу рассчитывает каждая из сторон, вступая в вооруженную борьбу. Будучи не
удовлетворенной исходом, побежденная сторона, собравшись с силами, может снова развязать
конфликт, и тогда начинается новый виток конфликтных отношений.
Второй сценарий реализуется, когда силы сторон приблизительно равны. В этом случае конфликт
приобретает характер длительного вооруженного противостояния. Он то затухает, то разгорается вновь
с переменным успехом для каждого из участников. При этом конфликт может расширяться, вовлекая в
свою орбиту новых участников, среди которых нередко оказываются и те, кто пытался его
урегулировать в качестве посредников. Зачастую расширяется и предмет спора. Например, начавшись с
территориальных разногласий, конфликт распространяется и на другие сферы взаимоотношений.
Как правило, для урегулирования такого длительного конфликта стороны должны прийти к выводу о
бесперспективности продолжения вооруженной борьбы. Чаще всего это происходит вследствие
истощения ресурсов или риска полного проигрыша, нередко обоюдного (наиболее яркий пример такого
исхода — опасность взаимного уничтожения участников конфликта). Иными словами, должна
сложиться некая патовая ситуация, осознаваемая ее участниками как таковая.
Принципиальная возможность урегулирования конфликтов обеспечивается тем, что
противоборствующие стороны почти всегда имеют определенные совпадающие интересы. Кроме того,
существуют еще и нейтральные интересы, которые могут различным образом увязываться и также
приобретать значимость для сторон, стимулируя поиски путей разрешения конфликтов. На это
обстоятельство еще в 60-е годы обратил внимание один из основателей конфликтологии Т. Шеллинг,
заметив, что «чистый конфликт», когда интересы сторон полностью противоположны (так называемый
конфликт с нулевой суммой), представляет собой особый случай. Он, по мнению Т. Шеллинга, может
возникнуть в войне, направленной на взаимное уничтожение.
Практически большинство конфликтов не являются конфликтами с «нулевой суммой». Это
открывает перспективу нахождения баланса интересов. Уже само по себе осознание
противоборствующими сторонами того факта, что конфликт не является ситуацией с «нулевой
суммой», когда выиграть может только один из участников, — важнейшее условие мирного
урегулирования конфликтов. Оно открывает перспективу перехода от конфронтации к совместному
поиску решения.
Как известно, советско-американское соперничество в начальный период холодной войны имело
жестко копфронтационный характер. Киссинджер, формировавший американскую дипломатию времен
би-полярности, писал в мемуарах: «У биполярного мира не может быть каких-то оттенков; выигрыш
для одной стороны представляется как абсолютная потеря для другой. Каждая проблема сводится к
вопросу выживания»1.
Осознание обеими сторонами возможности взаимного уничтожения в ядерной войне вынудило их
пересмотреть копфронтационные установки и создать разветвленную структуру двусторонних и
многосторонних механизмов, снижающих вероятность широкомасштабного столкновения. Уже в 1963
году Шеллинг сделал вывод о том, что конфронтация между СССР и США в своей основе не является
конфликтом с «пулевой суммой*, и у обеих сторон имеются общие интересы.
С учетом вышеизложенного рассмотрим некоторые возможные подходы к проблеме мирного
урегулирования конфликтов.
15
Одним из них является принцип разведения интересов сторон. Он может быть проиллюстрирован
примером разрешения конфликта между Египтом и Израилем из-за территории на Синайском
полуострове, оккупированной в ходе шестидневной войны 1967 года.
Во время переговоров по мирному урегулированию проблемы в 1978 году интересы сторон,
казалось, были несовместимы. Израиль настаивал на сохранении за ним части Синая, а Египет требовал
полного возвращения захваченной территории. Никакие компромиссные решения не устраивали обе
стороны. Казалось, что поиск урегулирования зашел в тупик.
Однако анализ интересов сторон показал, что Израиль был заинтересован в контроле над Синаем для
обеспечения своей безопасности, которая ему представлялась надежной при наличии буфера между
вооруженными силами обоих государств. Египет же не мог смириться с отторжением территории,
принадлежавшей ему с древности.
Разрешение конфликта оказалось возможным благодаря возврату Синая под полный суверенитет
Египта и его демилитаризации, гарантировавшей безопасность Израиля.
Принцип разведения интересов сторон эффективен далеко не всегда. Часто стороны заинтересованы
в одном и том же — в одной территории, в одних источниках сырья и т. и. Однако и в этом случае не
исключено мирное разрешение конфликтов. Компромисс достижим на основе различения значимости
объектов соперничества для участников конфликта и благодаря их взаимным уступкам.
Принцип взаимных уступок может быть реализован путем обращения сторон к независимым
экспертам для выработки соответствующих предложений. В качестве таких экспертов могут
привлекаться общественные деятели, ученые, международные организации. Разработка нескольких
вариантов решений позволяет выбрать из них оптимальный или интегрировать различные идеи.
В определенных ситуациях противоречия между участниками конфликта могут оказаться
трудноразрешимыми или вовсе не разрешимыми. Так, драматизм ситуации в отношениях между
Израилем и палестинцами состоит в том, что оба народа претендуют на одну и ту же территорию, одну
и ту же столицу, одни и те же места, где находятся святыни каждого из них. В конфликте
просматривается тенденция его перерастания из территориального в израильско-исламистский, а в
худшей перспективе — в западно-исламистский.
Во многих конфликтах обмен уступками крайне затруднен вследствие значимости объектов спора
для интересов сторон и их нежелания идти на уступки. Но и в этом случае возможно снижение остроты
конфликта путем временного отказа от обсуждения наиболее сложных вопросов и достижения
договоренностей по остальным. В результате применения принципа «вынесения за скобки» во многих
случаях достижимо частичное соглашение, позитивно влияющее па взаимоотношения сторон.
Примером целесообразного применения данного принципа явилось решение в конце 80-х годов
намибийской проблемы. «Вынесение за скобки» вопросов внутреннего устройства страны
способствовало достижению независимости Намибии от ЮАР. Выбор формы внутреннего устройства
был осуществлен волеизлъявлением народа (под контролем ООН).
Для разрешения конфликтов с «ненулевой суммой» его участникам могут быть полезны принципы
поведения, сформулированные в середине 80-х годов американским исследователем Р. Аксельродом
применительно к отношениям между США и СССР.
1. Следует ориентироваться не на то, сколько в итоге получит противоположная сторона, а
насколько будут удовлетворены ваши интересы.
2. Не следует первым выбирать конкурентное поведение. Это рискованно, так как может привести
к ответным действиям и конфронтации в дальнейшем.
3. Целесообразно отвечать тем же самым ходом, что и партнер: на кооперативное поведение —
кооперативным, на конкурентное —конкурентным, причем сразу.
4. Если в ситуациях с «нулевой суммой» важно сохранять в тайне свои замыслы, то в ситуациях с
«ненулевой суммой», напротив, лучше показать, что вы будете отвечать тем же, что и партнер1.
Поиску конкретных вариантов разрешения конфликта, как правило, должно предшествовать
снижение уровня напряженности. Этой цели может служить принцип деэскалации, который состоит в
выдвижении и реализации одной из сторон конфликта мирных инициатив, имеющих целью побудить
противостоящую сторону последовать своему примеру. Американский исследователь Ч. Осгуд
охарактеризовал такие действия в конфликтной ситуации как «постепенные и взаимные инициативы по
сокращению напряженности».
Основная проблема в случае применения принципа деэскалации — недоверие между участниками
конфликта. Инициатор рискует оказаться в ситуации, когда противоположная сторона не ответит
16
взаимностью. Чтобы этого не произошло, необходимы различного рода гарантии, в том числе третьей
стороны.
Примером использования принципа деэскалации является разрешение Карибского кризиса 1962 года,
когда советская и американская стороны последовательно делали шаги с целью преодоления
взрывоопасной ситуации.
Важным аспектом урегулирования международных конфликтов является разрешение
территориальных претензий их участников.
В современной международно-правовой практике субъектами территориальных споров признаются
только государства. Борьба наций за самоопределение и образование самостоятельных государств на
определенной территории не рассматривается как территориальный спор. Для территориальных
конфликтов характерно наличие выкристаллизовавшихся и четко сформулированных разногласий по
вопросу о границе и суверенитете над определенной территорией.
На практике большинство решений по территориальным спорам подтверждали статус-кво. Устав
ООН предусматривает мирное разрешение таких споров посредством региональных организаций и
органов. На европейском континенте роль регионального соглашения, регулирующего поддержание
международного мира и безопасности, играет Заключительный акт Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе 1975 года. В этом документе провозглашен принцип нерушимости границ
государств-участников. Хотя документ не содержит прямого запрещения территориальных притязаний,
все подписавшие его государства выражают намерение воздерживаться от них.
Часто территориальный спор является конфликтом с «нулевой суммой», т. е. в результате его
разрешения одна из сторон теряет территорию, а другая ее приобретает. Но в трех случаях
конфликт не имеет «нулевой суммы».
1. В ходе конфликта население оспариваемой территории, руководствуясь принципом
самоопределения наций, создает новый субъект международного права. Иными словами, в
споре относительно
какой-либо заселенной территории появляется третья сторона.
2. В результате спора достигается соглашение о совместном владении данной территорией.
Например, создание общей экономической зоны для рыболовства. Вариантом такого случая
является ситуация, когда государство-су верен не лишается данной территории, но
предоставляет государству-претенденту различные льготы относительно деятельности на
данной территории. Такой путь решения территориального спора, видимо, может быть,
применен для урегулирования проблемы Курил.
3. Исчезает сам предмет спора. Например, в 60-е годы объектом спора между СССР и
Китаем был остров Даманский. В результате демаркации границы между РФ и Китаем остров
Даманский стал частью китайской территории. Тем самым исчезло основание для
территориальных претензий.
Рассмотренные подходы к урегулированию конфликтов предназначены главным образом для
рационализации процесса выработки решений на официальном уровне. Однако в поисках
решений должны учитываться эмоциональные моменты, массовые настроения, отношение к
конфликту как широких слоев населения, так и политических лидеров.
В этом плане важнейшим фактором урегулирования конфликтов могут быть неофициальные
контакты между противоборствующими сторонами. Они способствуют преодолению
стереотипа врага и установлению доверия, являются важнейшим источником информации о
позициях сторон, каналом обмена мнениями и проработки вариантов решений. Участники
таких контактов могут позволить себе большую свободу суждений, чем официальные лидеры
противоборствующих сторон. Это повышает вероятность нахождения нестандартных решений,
устраивающих обе стороны.
Неофициальные контакты имеют двойную направленность воздействия — на население
(прежде всего через СМИ) и на лидеров противоборствующих сторон. Возможности,
открываемые неофициальными контактами участников конфликта, превращают их во второе
направление дипломатии.
17
В рамках «второго направления дипломатии»- наибольшее распространение получили
семинары-переговоры между представителями конфликтующих общин. К настоящему времени
накоплен обширный опыт проведения таких семинаров, в частности по урегулированию
ближневосточного конфликта и конфликта в районе Африканского Рога (между Эфиопией и
Сомали). Эффективность этой переговорной процедуры трудно оценивать, по, дополняя усилия
дипломатов, в будущем она может оказаться весьма продуктивной для снижения напряженности
и роста доверия между конфликтующими сторонами.
Принципы, методы и способы мирного урегулирования международных конфликтов
зависят от их характера, условий протекания, социокультурных факторов. Конфликты
могут иметь несколько вариантов решения, но оптимальным является тот, который
наиболее полно отвечает интересам противоборствующих сторон. Посредничество в
поисках мирного урегулирования требует высокого уровня профессионализма,
осторожности и такта.
Существенную роль в снижении уровня конфликтогенности современных международных
отношений может сыграть миротворческая деятельность мирового сообщества и ее
модификация — «принуждение к миру»-. Миротворчество включает в себя все формы действий
но прекращению вооруженных конфликтов и установлению мира.
Традиционное миротворчество осуществляется с согласия конфликтующих сторон с целью
прекращения военной фазы конфликта. Оно заключается в физическом разъединении сторон
путем введения в зону конфликтов международных наблюдателей, создании инфраструктуры
для урегулирования конфликтов (место встреч, транспорт, связь, техническое обеспечение).
Миротворчество предполагает оказание конфликтующим сторонам помощи кадрами,
финансовыми средствами, поставками продовольствия и медикаментов, обучением персонала,
содействием в проведении выборов и референдумов, обеспечением контроля за соблюдением
соглашений.
«Принуждение к миру» применимо в более сложных ситуациях, когда как минимум одна из
сторон стремится продолжать конфликт военными средствами, активно противодействуя
усилиям по его политическому урегулированию. Такое миротворчество носит военизированный
характер и допускает подавление субъекта (субъектов) конфликта, широкомасштабное
вмешательство во внутренние дела противоборствующих сторон. Если традиционное
миротворчество по своей сути является посредничеством в политическом урегулировании
конфликта, то «принуждение к миру» — силовая операция, направленная на прекращение
вооруженных столкновений и установление мира.
Миротворческие процедуры были апробированы ООН в период войны в Корее (1950-1953), в
операциях на Кипре, в Конго (Заир), на Ближнем Востоке. Основная причина тщательной
отработки средств и методов урегулирования конфликтов в 60-70-х годах состояла в том, что в
обстановке холодной войны требовалась особая взвешенность в подходе к любому конфликту,
поскольку он мог вызвать рост напряженности или стать детонатором широкомасштабного
столкновения. Осознание этой опасности побуждало страны и организации, заинтересованные в
контроле над конфликтами, рассматривать операции по поддержанию мира прежде всего как
политико-юридическую, а уже потом — как военно-полицейскую задачу.
С окончанием холодной войны опасения по поводу возможных неблагоприятных
последствий военного вмешательства в локальные конфликты значительно уменьшились.
Вместе с тем возросло стремление единственной сверхдержавы — Соединенных Штатов — к
использованию во внешней политике силовых методов для распространения своего влияния на
обширные регионы, установления контроля над зонами конфликтов (Балканы, Ближний Восток
и др.).
Мировому сообществу предстоит разработать концепцию миротворчества с акцентом не на
военно-политической стороне дела, а на формулировании совокупности мер по
предотвращению и урегулированию конфликтов. В качестве одной из необходимых мер могут
предусматриваться и полицейские акции, но лишь как крайнее, исключительное средство,
18
применяемое тогда, когда все другие, мирные средства не срабатывают, когда в конфликте
преобладает элемент радикализма или когда конфликт вступил в стадию войны и требуется
принуждение сторон к прекращению огня. Но даже в этих случаях полицейские акции должны
быть строго ограничены по целям, срокам и масштабам и не могут использоваться в качестве
предлога для военной оккупации иди постоянного военного вмешательства. Эффективное,
адекватное обстоятельствам миротворчество может стать одним из существенных факторов
формирования новой международной системы.
Таким образом, перед мировым сообществом стоит задача выработки новой технологии
урегулирования и разрешения международных конфликтов, по своему содержанию и характеру
протекания существенно отличающихся от конфликтов недавнего прошлого. Эта технология
должна вобрать в себя наиболее эффективные политико-правовые методы, апробированные
предшествующим опытом, и вместе с тем включать инструментарий, отвечающий реалиям
глобализирующегося мира. Результативность новой технологии будет зависеть от способности
учесть специфику каждого конкретного конфликта, от оптимальности в выборе средств его
разрешения и искусства в их применении.
19