Костюкович А.А., Слепкова В.И. Хрестоматия по семейной психологии

Подождите немного. Документ загружается.

В рамках супружеского холона два человека, имеющие разный стиль

жизни и разные устремления, вынуждены как-то примирить их, создать

собственные способы переработки информации, взаимоотношений и проявления

своих чувств. Они должны выработать правила, касающиеся близости, иерархии и

разделения труда, а также стереотипы сотрудничества. Каждый должен развить в

себе способность ощущать вибрации другого, у них должны появиться общие

ассоциации и общие ценности, умение слышать то, что важно для другого, и

какая-то взаимная договоренность о том, как поступать, когда те или иные

ценности у них не совпадают.

А главное – супружеский холон должен научиться преодолевать

конфликты, которые неизбежно возникают, когда два человека создают новое

целое, – будь то вопрос о том, надо ли закрывать на ночь окна в спальне, или

разногласия по поводу семейного бюджета. Выработка действующих стереотипов

проявления и разрешения конфликтов – важнейшая сторона такого

первоначального периода.

Очевидно, что этот этап является диссипативным. Происходит

интенсивный обмен информацией как между холоном и контекстом, так и внутри

самого холона. Кроме того, возникает несоответствие между потребностями

супружеского холона и его индивидуальных членов. Приходится изменять

правила, которые ранее удовлетворяли каждого индивида в отдельности.

В ходе формирования пары большое значение имеют проблемы части и

целого. Сначала каждый из супругов ощущает себя как единое целое,

взаимодействующее с другим целым. При формировании нового целого –

супружеской пары – каждый должен стать его частью. Это может ощущаться как

отказ от части своей индивидуальности. В некоторых случаях терапевт,

работающий с семьей на этом этапе, бывает вынужден сосредоточивать внимание

на взаимодополнительности с целью помочь паре понять, что принадлежность к

семье не только стесняет, но и обогащает.

Со временем новый организм стабилизируется в виде уравновешенной

системы. Такой переход на новый уровень сложности почти всегда болезнен.

Однако если холон выживет вообще, то пара достигнет такой стадии, на которой

при отсутствии значительных внутренних изменений или внешних воздействий

флуктуации системы будут оставаться в определенных пределах.

Семьи с маленькими детьми

Второй этап начинается с рождением первого ребенка, когда мгновенно

возникают новые холоны: родительский, мать-ребенок, отец-ребенок.

Супружеский холон должен реорганизоваться для решения новых задач и

выработать новые правила. Новорожденный ребенок целиком зависит от ухода за

ним, ответственность за который лежит на родителях. В то же время он проявляет

элементы собственной индивидуальности, к чему семья вынуждена

приспосабливаться.

Это еще одна структура, диссипативная настолько, что может оказаться

под угрозой вся система. Жена может разрываться между мужем и ребенком,

претендующими на ее время и внимание. Отец может почувствовать отчуждение.

Возможно, терапевт будет вынужден помочь ему сблизиться с матерью и

ребенком, напомнить о родительских функциях и способствовать выработке у

него более сложного, дифференцированного представления о себе в составе

супружеского и родительского холонов. Если эти проблемы будут решены

недостаточно успешно, могут возникнуть коалиции между представителями

разных поколений. Мать или отец могут объединиться с ребенком против другого

супруга, удерживая его на периферии семьи или толкая к злоупотреблению своей

властью.

Непрерывно решая проблемы внутреннего управления и общения, семья в

то же время должна обсуждать и свои новые контакты с внешним миром.

Формируются взаимоотношения с бабушками и дедушками, тетками и дядями,

двоюродными братьями и сестрами. Семье приходится иметь дело с больницами,

школами и со всей индустрией детской одежды, продуктов питания и игрушек.

Когда ребенок начинает ходить и говорить, родители должны выработать

такие способы управления, которые предоставляют им определенную свободу при

обеспечении безопасности и сохранении родительской власти. Выработав

определенные стереотипы ухода, взрослые теперь должны модифицировать эти

стереотипы, найти подходящие способы сохранять контроль и в то же время

способствовать развитию ребенка. Новые стереотипы должны быть исследованы

и стабилизированы во всех холонах семьи.

Когда рождаются другие дети, стабильные стереотипы, сконцен-

трированные вокруг первого ребенка, разрушаются. Должна возникнуть более

сложная и дифференцированная карта семьи, включающая в себя холон

сиблингов.

Семьи с детьми-школьниками или подростками

Когда дети отправляются в школу, происходит резкая перемена –

начинается третий этап развития. Теперь семья должна соотносить себя с новой,

хорошо организованной и высоко значимой системой. Вся семья должна

выработать новые стереотипы: как помогать в учебе и кто должен это делать, как

урегулировать укладывание спать, приготовление уроков и досуг, как

воспринимать оценку ребенка школой.

Подрастая, дети вносят в семейную систему новые элементы. Ребенок

узнает, что семьи его друзей живут по иным, по-видимому, более справедливым

правилам. Семье придется достигать соглашения о некоторых переменах,

изменять кое-какие правила. Новые границы, разделяющие родителей и ребенка,

должны допускать контакт между ними, но при этом предоставить ребенку

возможность держать в тайне некоторые стороны своего опыта.

В подростковом возрасте приобретает особое значение группа ровесников.

Это отдельная культура, с собственными взглядами на секс, наркотики, алкоголь,

одежду, политику, образ жизни и будущее. Теперь семья взаимодействует с

сильной и часто конкурентной системой, а растущая компетентность подростка

дает ему больше оснований требовать уступок от родителей. На всех уровнях

приходится заново приходить к соглашениям по поводу самостоятельности и

управления.

Дети – не единственные члены семьи, которые растут и меняются.

Существуют особые периоды и в жизни взрослых, которые обычно совпадают с

круглыми десятилетиями. Эти периоды также влияют на семейные холоны и

испытывают на себе их влияние.

На этом этапе может появиться новый источник давления и претензий к

семье – родители родителей. Как раз в то время, когда достигшие среднего

возраста родители решают проблемы самостоятельности и поддержки своих

подрастающих детей, для них может возникнуть необходимость обсуждать

способы вновь войти в жизнь своих собственных родителей, чтобы

компенсировать их угасающие силы и утраты.

На большей части третьего этапа для семьи характерен лишь незна-

чительный дисбаланс, требующий адаптации. Однако диссипативные условия

становятся очевидными в момент поступления в школу и в различные периоды

отрочества, когда сексуальные потребности, требования школы и конкурирующие

влияния со стороны группы ровесников разрушают стереотипы, установившиеся в

семье.

В конце концов на этом этапе начинается процесс отделения, и эта

перемена сказывается на всей семье. Бывает, что второй ребенок занимает

относительно отчужденное положение в сверхпереплетенном родительском

холоне. Однако, когда его старшая сестра отправляется в колледж, он

сталкивается с повышенным вниманием к себе со стороны родителей. В таких

случаях сильна тенденция воссоздать установившиеся структуры, втянув в ранее

возникшие стереотипы нового члена семьи. Это может означать неумение

адаптироваться к требованиям перемен в семье.

Семьи с взрослыми детьми

На четвертом, последнем этапе у детей, теперь уже молодых взрослых,

формируется собственный образ жизни, своя карьера, появляется круг друзей и,

наконец, партнер. Изначальная семья снова состоит из двух человек. Хотя теперь

у членов семьи есть большой опыт совместного изменения стереотипов, на этом

новом этапе требуется четкая реорганизация, затрагивающая взаимоотношения

между родителями и взрослыми детьми.

Этот этап иногда называют "периодом опустевшего гнезда", что обычно

ассоциируется с депрессией у женщины, лишившейся своих привычных забот.

Однако на самом деле супружеская подсистема вновь становится для обоих ее

членов важнейшим семейным холоном, хотя при появлении внуков приходится и

здесь вырабатывать новые взаимоотношения. Данный период, часто описываемый

как период растерянности, может вместо этого стать периодом бурного развития,

если супруги, и как индивиды и как пара, прибегнут к накопленному опыту,

своим мечтам и ожиданиям, чтобы реализовать возможности, ранее недоступные

из-за необходимости выполнять свой родительский долг.

Эта схема развития относится лишь к семьям из среднего класса, по

статистике состоящим из мужа, жены и 2,2 ребенка. Сейчас все более вероятно,

что семья окажется также частью какой-то более обширной системы или же

переживет развод, уход одного из супругов и новый брак. На этих этапах люди

также сталкиваются с весьма сложными проблемами. Однако при любых

обстоятельствах основной принцип остается в силе: семья должна пройти

определенные этапы развития и взросления. Она должна пережить периоды

кризиса и перехода в новое состояние.

С точки зрения терапии важен тот факт, что и перемены, и преем-

ственность свойственны любой живой системе. Семейный организм, как и

организм отдельного человека, колеблется между двумя полюсами. Один полюс –

безопасность известного. Другой – исследование нового, необходимое для

адаптации к меняющимся условиям.

Когда семья обращается за терапевтической помощью, она переживает

трудности, потому что застыла на этапе гомеостаза. Потребность сохранить статус

кво лишает членов семьи возможности творчески откликаться на изменившиеся

условия. Приверженность правилам, которые когда-то были более или менее

пригодными, мешает реагировать на перемены. Поэтому одна из целей терапии –

вывести семью на стадию плодотворного смятения, когда на смену тому, что

воспринималось как данность, должен прийти поиск новых путей. Усиливая

флуктуации системы, нужно добиваться от семьи гибкости, в конечном счете

заставляя ее двигаться в направлении более высокого уровня сложности. В этом

смысле терапия есть искусство, подражающее жизни. Нормальное развитие семьи

включает в себя флуктуации, периоды кризиса и разрешение проблем на более

высоком уровне сложности. Терапия – это продвижение семьи, застывшей на

месте, вперед по спирали развития и создание кризиса, который подтолкнет

семью дальше по ее собственному эволюционному пути.

Минухин С., Фишман Ч.

ПЛАНИРОВАНИЕ

"Если бы вам довелось пролететь над колонией пингвинов, вы могли бы

вообразить, что это съезд дворецких, – никаким другим существам не

свойственны столь изысканное сочетание черного и белого и такая

величественность движений. Но стоило бы вам разглядеть их как следует, и от

этой гипотезы пришлось бы отказаться. У дворецких руки, а не крылья; они –

люди, а эти существа – явно нет. Но кто же они тогда? Увидев, как один из них

ныряет в воду и легко уплывает вдаль, вы могли бы решить, что пингвины –

рыбы. Лишь еще более близкое знакомство заставило бы вас отказаться и от

этой гипотезы и отыскать верный ответ".

Как предостерегал Шерлок Холмс, попытка строить теории, не собрав

достаточно данных, – это всегда ошибка. Планирование терапии – такой род

деятельности, которым можно заниматься, лишь помня о существующих здесь

ограничениях, чему и учит нас эта притча про пингвинов. Семейные терапевты

привыкают, по сути дела, строить теории, не накопив достаточно данных о семье,

но всегда отдают себе отчет в том, что структура семьи никогда не оказывается

сразу доступной терапевту. Только присоединившись к семье, прощупав ус-

тановившиеся в ней взаимоотношения и прочувствовав ее руководящую

структуру, терапевт может представить себе происходящие в семье

взаимодействия. Любые исходные гипотезы должны пройти проверку в ходе

присоединения, и не исключено, что все их придется забраковать.

Тем не менее исходная гипотеза может быть очень ценной для терапевта.

Семьи могут иметь различные формы и структуры, и поскольку форма влияет на

функцию, семьи реагируют на стрессы определенным образом, зависящим от их

1 Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии. – М.: “Класс”, 1998 – С. 56-67.

формы, которая говорит о том, где в их структуре могут быть функциональные

области, а где – слабые звенья.

Первое представление о семье как целом терапевт получает после

первичного исследования определенных базовых аспектов ее структуры. Уже на

основании простейшей информации, полученной из телефонного разговора при

назначении первого сеанса или из истории болезни, заполненной при поступлении

в клинику, терапевт может сделать некоторые предположения относительно

данной семьи. Например, сколько человек в нее входят и где они живут? Каков

возраст членов семьи? Не играет ли здесь роли один из обычных переходных

периодов, которые вызывают стресс в каждой семье? Еще одним ключом к

пониманию возможных сильных и слабых сторон каждой семьи-клиента может

служить формулировка проблемы. Эти простые элементы позволяют терапевту

строить те или иные догадки относительно данной семьи, которыми он и будет

руководствоваться на первых порах, прощупывая организацию семьи.

Самая непосредственная нить – это состав семьи. Определенные сочетания

подсказывают определенные направления исследования. Чаще всего встречаются

следующие формы семьи: семьи-"па-де-де", семьи, состоящие из трех поколений,

семьи с делегированием обязанностей, семьи-"аккордеоны", бродячие семьи и

опекунские семьи.

Семьи-“па-де-де"

Представьте себе семью, состоящую всего из двух человек. Терапевт

может предположить, что эти два человека, вероятно, в значительной мере

полагаются друг на друга. Если это мать и ребенок, то ребенок может проводить

много времени в обществе взрослых. Он может хорошо владеть навыками речи, а

благодаря частым взаимодействиям с взрослыми раньше своих ровесников

проявлять интерес к взрослым проблемам и выглядеть более развитым. Он может

проводить меньше времени с ровесниками, чем обычный ребенок, иметь с ними

меньше общего и уступать им в подвижных играх. Мать же имеет возможность

при желании уделять ребенку больше индивидуального внимания, чем если бы ей

приходилось заниматься еще и мужем или другими детьми. В результате она

может прекрасно чувствовать настроение ребенка, уметь удовлетворять его

потребности и отвечать на его вопросы. Больше того, у нее может появиться

тенденция проявлять к ребенку чрезмерное внимание, поскольку ей больше не на

ком сосредоточиваться. Может оказаться, что ей не с кем обсудить свои

наблюдения. В результате могут возникнуть интенсивные взаимоотношения,

благоприятствующие взаимной зависимости и в то же время взаимной неприязни.

Другой пример семьи- "па-де-де" – пожилая пара, чьи дети уже не живут с

ними. Иногда говорят, что такие люди страдают синдромом опустевшего гнезда.

Еще один пример – родитель и взрослый единственный ребенок, живущие вместе

с самого рождения ребенка.

Любая семейная структура, какой бы жизнеспособной она ни была, всегда

имеет потенциальные слабые стороны или слабые звенья в цепи. Структура из

двух человек может превратиться в нечто вроде лишайника, когда обе личности

находятся в почти симбиотической зависимости друг от друга. Эту возможность

терапевт должен проверить. Если его наблюдения покажут, что чрезмерная

сосредоточенность друг на друге мешает потенциальному функционированию

обоих членов семьи, он будет планировать свое вмешательство так, чтобы

провести границы между людьми составляющими паруй в то же время открыть

границы, не позволяющие каждому из них вступать во взаимоотношения с

другими. Терапевт может исследовать внесемейные источники поддержки или

интереса данной семьи, чтобы поставить под сомнение ее восприятие реальности

по типу "мы – остров".

Семьи, состоящие из трех поколений

Расширенная семья, которая состоит из различных поколений, живущих

вместе, – наиболее распространенный во всем мире тип семьи. Важность работы с

тремя поколениями, независимо от их возможной географической разобщенности,

подчеркивали многие терапевты. Однако в западном урбанистическом контексте

семья, состоящая из многих поколений, более характерна для нижних слоев

среднего класса и еще более низких социально-экономических групп. Поэтому у

терапевта может появиться тенденция рассматривать такую форму семьи с точки

зрения ее недостатков, вместо того чтобы выявлять источники ее адаптационных

возможностей.

Расширенная семья создает возможность разделения функций между

несколькими ее поколениями. Организация взаимной поддержки и со-

трудничества в повседневных заботах может отличаться большой гибкостью,

свойственной таким семьям, и часто высоким совершенством. Этот тип

организации требует для себя такого контекста, в котором семья и внесемейная

среда постоянны и гармоничны. Как и любая форма семьи, расширенная семья

нуждается в социальном контексте, который ее дополняет.

Работая с семьями, состоящими из трех поколений, семейные терапевты

должны остерегаться своей склонности разделять их на части. Часто терапевт

стремится вычленить нуклеарную семью. В семье, состоящей из матери, бабушки

и ребенка, он нередко прежде всего задаст вопрос: "Кто выполняет для ребенка

функции родителя?" Если родительские функции возложены на бабушку, то

картограф, сидящий в терапевте, начинает изобретать стратегии реорганизации

этой семьи с тем, чтобы основную родительскую ответственность за ребенка взяла

на себя "настоящая мать", а бабушка оказалась отодвинута на второй план. Такую

приверженность семейного терапевта культурным нормам следует несколько

сдерживать, поскольку очень может быть, что с точки зрения терапии с такой

семьей из трех поколений окажется полезнее работать в рамках системы

сотрудничества (имея целью дифференциацию функций), а не навязывать ей

структуру, которая соответствовала бы культурной норме.

Терапевту важно выяснить, какое индивидуальное устройство свойственно

данной семье. Возможно, бабушка живет при дочери и внуке. Но возможно также,

что бабушка – глава дома, а мать и ребенок находятся под ее опекой. А может

быть, здесь существует четко разграниченная структура, в которой оба взрослых

равноправны и один из них функционирует как основной родитель ребенка?

Сотрудничают ли взрослые в рамках этой организации, имея различные специа-

лизированные функции, или оба они борются за первенствующее положение? И

если так, то не находится ли ребенок в союзе с одной из женщин против другой?

Существуют различные формы семей, состоящих из трех цоколений,

начиная с комбинации из родителя-одиночки, деда или бабушки и ребенка и

кончая сложной сетью самостоятельных родственных систем, которым

необязательно жить в том же доме, чтобы оказывать на него большое влияние.

Возможно, терапевту нужно будет установить, кто на самом деле входит в

"семью", из скольких членов она состоит и каков уровень их контакта с этой более

широкой сетью. Влияние такой расширенной семьи на функции нуклеарной семьи

никогда не следует недооценивать.

Возможное слабое звено в семье, состоящей из нескольких поколений, –

иерархическая организация. Когда расширенная семья из трех поколений

обращается за терапевтической помощью и один из ее членов выступает в

качестве носителя симптома, терапевт должен изучить коалиции между

представителями разных поколений, которые могут превращать одного из членов

семьи в "козла отпущения" или нарушать функции тех или иных холонов. В

некоторых дезорганизованных расширенных семьях взрослые могут занимать

отстраненное положение, подчиняясь действию центробежных сил. В таких

случаях исполнительные функции, включая воспитание детей, могут оказаться

недостаточно определенными и "проваливаются в трещины". Эта проблема часто

наблюдается в бедных, чрезмерно обремененных заботами семьях, живущих в

трущобах и лишенных социальных систем поддержки. Проведение более

определенных границ между холонами может способствовать дифференциации

функций и облегчать сотрудничество.

Семья с делегированием обязанностей

Многодетные семьи сейчас в нашей культуре не так широко

распространены, как прежде. Когда-то иметь множество детей было нормой. Дети

считались богатством семьи. Времена изменились, однако структурные

взаимоотношения, наблюдающиеся в большинстве многодетных семей, остались

теми же. Когда тот или иной институт становится слишком большим, власть в нем

приходится делегировать. При наличии в доме многочисленных детей обычно на

одного или, возможно, на нескольких старших детей возлагаются родительские

обязанности. Эти дети-родители берут на себя функции выращивания остальных

детей в качестве представителей родителей.

Такое внутреннее устройство семьи эффективно, пока обязанности

ребенка-родителя четко определены настоящими родителями и не выходят за

пределы его возможностей с учетом степени его развития. При этом ребенок-

родитель оказывается исключенным из подсистемы сиблингов и выдвигается в

подсистему родителей. Такое положение имеет свои привлекательные стороны,

поскольку ребенок получает прямой доступ к родителям, и у него лучше

развиваются навыки управления. Подобные схемы прекрасно функционировали

на протяжении тысячелетий. Многие терапевты сами когда-то были детьми-

родителями. Однако структура многодетной семьи способна дать здесь трещину,

и терапевт должен отдавать себе в этом отчет.

Когда на ребенка-родителя возлагается непосильная для него ответст-

венность или когда он не наделен властью, достаточной для выполнения своих

функций, он может стать носителем симптома. Дети-родители по определению

занимают промежуточное положение. Такой ребенок чувствует себя

исключенным из контекста сиблингов, но не вполне принятым в родительский

холон. От этого страдает важный контекст социализации в подсистеме сиблингов.

Более того, наличие ребенка-родителя может помешать воспитанию младших

детей, которое должны осуществлять родители.

В ходе терапии может оказаться полезным прибегнуть к проведению

границ, перестраивающих родительскую подсистему без участия ребенка-

родителя, и проводить сеансы с одними лишь сиблингами, реорганизуя роль

ребенка-родителя в подсистеме сиблингов. Или же, если родительская подсистема

уже и так перегружена, ответственность за поддержку родительской подсистемы

можно более равномерно распределить между другими сиблингами.

Семья - "аккордеон"

В некоторых семьях один из родителей подолгу отсутствует. Классический

пример – семьи военнослужащих. Когда один из супругов уезжает, остающийся

вынужден брать на себя дополнительные воспитательные, управляющие и

руководящие функции, иначе дети окажутся лишены этого вообще. На какое-то

время родительские функции оказываются сосредоточенными в руках одного

человека, и семья приобретает форму неполной – семьи с одним родителем.

Возложение добавочных функций на супруга, остающегося дома, наносит ущерб

сотрудничеству между супругами. Дети могут еще больше усиливать разобщение

родителей, что нередко приводит даже к закреплению за ними ролей "хорошего

отца и плохой, бросившей семью матери"; при такой организации семьи возникает

тенденция к отторжению родителя, оказавшегося на периферии.

Подобная семья- "аккордеон" может обратиться за терапевтической

помощью, если находившийся в разъездах родитель меняет работу и становится в

семье постоянным персонажем. В этот момент организация функций в семье

должна измениться, поскольку прежняя программа мешает возникновению новых

функций с участием отсутствовавшего супруга. Родитель, находившийся на

периферии, должен вновь занять значимое положение.

В таких ситуациях, как и в другие переходные моменты, терапия должна

включать в себя не только реструктурирующие, но и воспитательные приемы.

Семья должна осознать, что она, в сущности, превратилась в "новую" семью.

Усвоить такое представление нелегко, поскольку "составные части" семьи

прожили вместе долгое время, и новой становится только форма семьи.

Бродячие семьи

Некоторые семьи постоянно переезжают с места на место – например,

семьи, живущие в гетто, которые скрываются, когда их задолженность по

квартирной плате становится слишком большой, или семьи служащих крупных

корпораций, которых постоянно перебрасывают с одного места работы на другое.

В других семьях "бродячим" оказывается их состав. Это чаще всего случается

тогда, когда родитель-одиночка вступает в многочисленные, следующие одна за

другой любовные связи. Отец может часто менять любовниц, каждая из которых

становится потенциальной супругой и родительницей. Такая конфигурация может

быть не замечена терапевтом при первом контакте, однако по мере работы с

семьей она проясняется.

Если меняющийся контекст затрагивает значимых взрослых, для терапевта

важно выяснить историю семьи и определить, не является ли ее организация,

которая выглядит стабильной, на самом деле переходной. Затем одной из

функций терапевта становится помощь семье в четком определении ее

организационной структуры. Если меняется место жительства, то утрачиваются

системы поддержки со стороны как семьи, так и общества. Для семьи это большая