Корнейчик Е.И. Поликарпович К.М. (ред.) Материалы по археологии БССР. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

позволяет допустить, что если верхняя из этих мостовых была

сооружена только в XIV в., то мостовые, лежащие ниже,

т. е. вторая, третья и четвертая, относятся целиком к XII и

XIII вв. В прослойках земли, отделяющих разновременные

ярусы мостовых (первый от второго и третий от четвертого),

сохранились не только остатки конского навоза, что может

считаться доказательством движения по ним конного транс-

порта, но и большое количество сосновой щепы и бересты,

являвшихся, видимо, строительным мусором, который остался

на месте от времени сооружения этих мостовых.

Это является доказательством того, что санитарное со-

стояние древнего Минска, как и всех других раннефеодальных

городов не только на Руси, но и в иных странах, не стояло

на высоком уровне. Мостовые не подметались и загроможда-

лись всякими отбросами. Когда более древняя мостовая на-

столько ветшала, что дальнейшая починка ее представлялась

уже невозможной, либо она скрывалась под толстым слоем

всяких отбросов, то ее даже не удаляли: поверх ее просто

настилали новую мостовую, быть может, лишь кое-где вы-

ровняв поверхность путем присыпки земли, щепы и навоза.

Все это хорошо согласуется с известными нам фактами страш-

ных эпидемий, нередко обрушивавшихся на все феодальные го-

рода, скученные в узком пространстве городских стен и чрез-

вычайно загрязненные.

Первый сверху настил датируется временем не позднее

XIV в., второй и третий — XIII, а четвертый, наиболее ран-

ний,—второй половиной XII в. Большая часть обломков стек-

лянных браслетов (278) и шиферных пряслиц (37) приходится

на слой между третьим и четвертым сверху настилами, а

также на слой ниже четвертого сверху настила, остальные

(164 браслета и 13 пряслиц) —между первым и вторым, и

только два обломка стеклянных браслетов, видимо, случайно

оказались выше первого настила.

Говоря о верхней, самой поздней из мостовых главной

улицы, необходимо отметить, что в центральной части рас-

копа эта мостовая состояла из досок, частью плохой сохран-

ности. Ее продолжение к юго-западному углу раскопа было

сооружено из массивных бревен.

Сохранность этой мостовой в целом оказалась худшей,

чем сохранность более ранних (2, 3 и 4 сверху) настилов. По

своему расположению, как упоминалось, верхние (т. е. более

поздние) настилы повторяют планировку более ранних из

них, залегавших ниже, с небольшим лишь смещением к западу.

Материалы раскопок показали, что к западу от главной

улицы в центре детинца над руинами храма находилась почти

квадратная по форме площадка, как и уличная мостовая, за-

легавшая в четыре яруса, друг над другом каждый. Поверх

211

каждой из этих площадок обнаружены были обильные остат-

ки конского навоза. Вероятно, здесь находились коновязи.

Еще далее на запад от этой замощенной деревом площадки

о севера на юг проходила, также выше уровня храма, улица,

параллельная главной улице детинца. От северо-западного

утла площадки в направлении на юго-восток простирался еще

один уличный настил, более узкий, чем главная улица.

Рис. 11. Дощатая мостовая верхнего яруса настила боковой

улицы в юго-западной части раскопа. Вид сверху.

Характер прокладки уличных настилов, вскрытых в юго-

западной части объединенного раскопа, был следующий: по

направлению намеченной улицы первоначально клали на

землю три длинных бруса-лежня. На них с помощью спе-

циальных вырезов закреплялись поперечные бревна-полу-

кругляки так же, как и в мостовой главной улицы, обращен-

ные своей плоской частью кверху, или доски-тесины, а иногда

даже жерди. В верхнем уличном настиле, начинавшемся от

юго-западного угла замощенной бревнами площадки, лежав-

шие поверх лежней поперечные доски оказались сильно во-

гнутыми вниз, вероятно, под тяжестью толщи земли (более

чем в 3,5 м) и находившихся здесь позднейших каменных

зданий (рис. 11).

Таким образом, удалось не только уточнить сведения о

характере и приемах сооружения настилов-мостовых, пред-

ставленных в раскопках, но и реконструировать уличную пла-

нировку раскопанной части минского детинца в XII—XIV вв.

212

Жилые и хозяйственные сооружения

X p а м

Раскопки Замчища позволили сначала, в 1946—1948 гг.,

выявить, главным образом, остатки города и материальную

культуру XV—XVIII вв. По мере дальнейшего углубления

раскопа были выявлены остатки древнерусского города Ме-

неска XII—XIV вв. и лишь на очень небольших участках

раскопочной площади, в северо-западном и северо-восточном

ее углах, на большой глубине были выявлены культурные

остатки в виде более простых деревянных строений, древность

которых восходит, по-видимому, еще к XI ст.

Не останавливаясь на позднейших культурных напласто-

ваниях (XV — XX ст.ст.), перейдем к рассмотрению жилых

сооружений, хозяйственных, производственных и иных построек

XI—XIV вв., начиная с древнейших культурных напластова-

ний.

В самом древнем слое, залегавшем в северо-восточной

части Замчища на глубине 5,95 м, непосредственно на мате-

рике обнаружены были остатки легких деревянных построек,

погибших, видимо, от огня. Углы этих построек состояли из

массивных бревен-кругляков, снабженных продольными вы-

резами, вкопанных вертикально в землю, в которые вставля-

лись, вероятно, горизонтальные доски или бревна {последние

не сохранились). Уцелели остатки дощатых заборов, доски

которых были вертикально забиты заостренными концами в

землю. Внутри этих построек сохранились следы глинобитных

полов и печей. Следы таких же построек были обнаружены и

в северо-западном углу раскопа.

Выше этого древнейшего слоя—XI в. — были обнаружены

культурные остатки, имеющие уже другой характер. Так,

здесь были найдены следы мастерской для отесывания извест-

няковых плиток в форме кирпичей. Плитки залегали в виде

большого скопления и служили для строительных целей. Ря-

дом со скоплением плиток, а частью и под плитками находи-

лось творило, или яма для гашения извести (площадью в

25 кв. м) трапециевидной формы, обращенной основанием к

северо-западу (рис. 12). Края творила ограничены досками,

которые были укреплены вертикально забитыми в землю де-

ревянными колышками. Толщина слоя извести в восточной

части творила достигала 0,45 м, а в противоположном его

конце — всего 0,1 —0,12 м. Выше творила над его юго-запад-

ной частью находилась груда крупных валунных камней.

Камни, вплотную примыкавшие друг к другу, расположены

были в плане в виде дуги, обращенной выпуклой стороной

своей к центру раскопа, т. е. к юго-западу. Концами своими

дута уходила как в северную, так и в восточную стенки рас-

копа.

213

Поверхность камней прикрыта была серой массой глины,

заметно обожженной на огне.

При углублении в землю вокруг камней до их основания

(на уровне 5,20 м) выяснилось, что камни лежали на слое

желтовато-серой извести, вкрапленной отдельными кусочками

в землю в промежутках между камнями.

Рис. 12. Размещение остатков каменного храма, творила и

мастерской облицовочных плиток в объединенном раскопе

1946—1951 гг.

Отдельные камни не были скреплены между собою каким-

нибудь связующим составом и лежали на ровной поверхно-

сти, а не в яме-котловане, как этого можно было бы ожидать,

если бы они составляли часть фундамента. Часть камней

кладки, представляющей остатки развала, покоилась на слое

извести.

В этом скоплении камней можно видеть, вероятно, строи-

тельный материал, заготовленный для построения храма.

В залегавших выше культурных напластованиях XII и

XII ст.ст. выявлен был ряд срубных жилых домов с глинобит-

ными и дощатыми полами. Полусферической формы печи в

домах были сложены из камней, скрепленных глиной, и имели

214

глинобитный под. Между этими домами проходили деревян-

ные уличные настилы-мостовые.

От срубов обычно сохранилось только по одному — два

нижних венца. Верхняя поверхность бревен как срубов, так

и мостовых—с ясными следами огня.

На уровне I настила находились 8 остатков срубов, на

уровне II и III—9 и на уровне IV — 5, а всего 22 постройки.

Большинство из них является жилыми домами.

Наиболее густое заселение детинца древнего Минска от-

носится, как это видно из приведенных данных, ко времени

существования II и III уличных настилов, т. е. к концу XII—

началу XIII в.

Всего в границах общей раскопочной площади 1945 —

1951 гг. на уровне II и III настилов было зафиксировано де-

вять остатков срубных построек. Часть этих срубов сохрани-

ларь очень плохо: виден, например, один угол строения, а все

остальное не сохранилось. В таких случаях невозможно даже

судить о размерах постройки.

Поэтому приходится ограничиться лишь характеристикой

5 строений, остатки которых могут дать некоторый материал

для суждения о характере деревянного зодчества XII—XIII вв.

в древнем Минске, когда застройка города достигла наиболь-

шего развития.

Среди этих 5 строений одним из наиболее сохранившихся

является жилой дом, находившийся в северо-восточном углу

раскопа. Судя по сохранившимся у самого дома запасам пла-

стической белой глины это было жилище гончара. Располо-

жение дома было по направлению с юго-запада на северо-

восток, несколько косо по отношению к проходящей здесь

мостовой северного переулка. Входная дверь в дом распола-

галась вблизи юго-западного угла постройки, о чем свиде-

тельствуют остатки крыльца в виде дощатого настила, при-

мыкающего одним концом к мостовой переулка, а другим —

к срубу. Слева от двери внутри дома уцелел под глинобитной

печью, несколько возвышающийся над уровнем пола, доски

которого хорошо сохранились. Печь в плане имела округлую

форму. Свод печи не сохранился, но, очевидно, был куполо-

образным подобно форме печей, выявленных Н. Макаренко

при раскопках славянского городища Монастырище VIII —

IX вв.

При такой конструкции печи последняя должна была

иметь сверху отверстие для выхода дыма. Отверстие для

топки, очевидно, находилось в направлении к центру избы,

т. е. с северо-востока, так как здесь уже не было дощатого

пола, следы которого имеются и посередине и вдоль северо-

западной стены дома.

Воронин Н. Н. Жилище. История культуры Древней Руси, т. I,

М.

—

Л.

1948

ст

. 204 и 205

ис. 124.

215

«Изба гончара» была в плане квадратной; размеры ее

внутренней площади 4X4 м. Запасы белой глины обнаружены

в деревянной миске, находившейся в земле, рядом с крыль-

цом, перед входом в дом.

Параллельно сохранившимся бревнам двух нижних вен-

цов сруба, на расстоянии 0,5 м от стен избы были уложены

пятиметровые сосновые бревна, состоявшие из круглых дре-

весных стволов с несодранной корой и грубо обрубленными

ветвями. Концы этих стволов у юго-восточного угла избы

были скреплены с помощью выруба в лежавшем внизу вдоль

юго-восточной стены стволе. В этот выруб входил конец вто-

рого ствола, лежавшего вдоль северо-восточной стены дома.

Назначение этих стволов понятно: они являлись, несомнен-

но, основанием земляной завалинки у дома. Отсутствие сле-

дов завалинки в юго-западном углу дома вполне объясняется

наличием здесь входа в дом, так как против двери, естествен-

но, завалинки не было.

Южнее жилища гончара между северным и южным пере-

улками в том же слое выявлены были остатки двух деревян-

ных построек: ближе к мостовой южного переулка—хлев и в

4 м севернее, в северо-восточной части раскопа — кожевенная

мастерская.

Принадлежность первой из этих построек к хозяйственным

постройкам доказывается скоплением в этом пункте овечьего

навоза. Но от постройки сохранился лишь

один северо-западный угол. Поэтому ни

размеров, ни устройства этого хлева уста-

новить было невозможно.

О наличии кожевенной мастерской

говорит большое количество найденных

обрезков выделанной кожи. Кроме об-

резков кожи, в этом месте были обнару-

жены остатки обуви типа туфель с мяг-

кой подошвой и кожаными завязками,

кожаный чехол для большого ножа или

кинжала, а также шилья и ножи (рис. 13).

Рядом находились остатки дощатого

пола какого-то строения, окруженного

дощатым забором.

На досках сохранившейся части пола

была найдена массивная плоская дере-

вянная колода, видимо, производствен-

ного назначения, а также много кусков

еловой и сосновой коры.

Данный комплекс находок позволяет предположить здесь

остатки кожевенной мастерской (рис. 14). Это, несомненно,

лишь часть помещения мастерской. Продолжение ее к югу

совершенно уничтожено траншеей фашистских оккупантов.

Рис. 13 Кожаный

чехол от ножа или

кинжала.

216

К югу от мостовой южного переулка, шедшего с северо-

востоко-востока на юго-западо-запад к главной улице, обна-

ружены были следы каких-то строений. Строения эти состояли

из двух длинных срубов, разделенных внутри на три отдельных

помещения. Меньший, внутренний, более древний, сруб (дли-

ною в 7 м), от которого сохранились лишь 3 нижних венца,

Рис. 14. Остатки кожевенной мастерской в северо-восточной

части раскопа.

явно погиб от пожара, о чем говорит обугленность верхней

их части; больший, внешний сруб, имел в длину 9 м. Оба

сруба, простираясь вдоль мостовой переулка, бревна которой

в одном месте также сохраняют следы пожара, вскрыты не-

полностью, южная часть обоих строений уходит в стену рас-

копа. Во всяком случае, можно сказать, что второй, больший

сруб, стены которого охватывают сгоревший меньший, отно-

сится к более позднему времени. Внутри этих срубов не были

обнаружено следов печей, а бытовые предметы ограничива-

лись всего только одним пряслицем и 3 черепками глиняных

сосудов. Трудно предположить, чтобы это были остатки город-

ских стен, потому что они стоят слишком близко к центру

детинца и находятся далеко от его края.

Наиболее вероятным будет предположить, что это остатки

двух последовательно сооруженных (сначала меньшего, а по-

том большего) деревянных жилых домов, более крупных, чем

другие, хотя доказательств этому пока у нас нет.

217

Характер жилого дома имеют и остатки сруба, сохранив-

шегося лишь частично, расположенного к западу от главной

улицы. Углом своим этот сруб, ориентированный также с

юго-запада на северо-восток, опирается на дощатую вымоcт-

ку, прилегающую с запада к мостовой главной улицы детин-

ца. От этого сруба сохранились лишь нижние венцы юго-во-

сточной стены и частично юго-западной и северо-восточной.

Поэтому определить ширину этого дома невозможно. Длина

дома достигала 6 м, т. е. значительно превосходила описан-

ный выше «дом гончара». Наиболее характерной особенностью

этого очень плохо сохранившегося сруба является его члене-

ние на две неравные части внутренней стеной. Иначе говоря,

дом, остатки которого имеются здесь, был, по-видимому, пяти-

стенным. При этом большая, северо-восточная часть дома бы-

ла жилой, а меньшая, юго-западная, вероятно, представляла

холодные сени.

Впоследствии, видимо, при постройке самого позднего

(первого сверху) настила и вымостки у его западного края

бревна этого сруба частично были уничтожены, частично не-

сколько сдвинуты, а длинное бревно юго-восточной стены дома

переломано. Естественно, что при этом ни остатков печи, ни

следов пола не могло сохраниться. Однако, как ни плохо

сохранились остатки этого сруба, они указывают на то, что

наряду с обыкновенными, квадратными в плане, четырехстен-

ными домами существовали и пятистенные жилые дома, что,

очевидно, находилось в зависимости от социального положе-

ния их хозяев.

Срубным сооружением, довольно хорошо сохранившим

свои очертания и относящимся к слою, соответствующему

времени существования 2—3 настилов, т. е. к концу XII—на-

чалу XIII в., является небольшой сруб размером 3X3 м, на-

ходившийся в 8 м к западу от края замощенной площадки,

примыкавшей к мостовой главной улицы детинца. Ориенти-

ровка и этого сруба—с юго-запада на северо-восток, т. е. при-

мерно такая же, как и всех остальных построек.

Исследование культурных слоев во втором небольшом рас-

копе, всего в 16 кв. м, заложенном в 40—45 мк юго-западу от

основного раскопа, показало, что и здесь, как и в централь-

ной части Замчища, имеются почти столь же мощные куль-

турные слои, вплоть до древнейших. В частности, в этом

раскопе обнаружено было 10 ярусов дощатых настилов, рас-

положенных друг над другом. Рядом с западным краем верх-

него настила вскрыто было 23 плотно прилегающих друг к

другу деревянных кола, вбитых вертикально в землю (рис. 15).

На верхнем настиле сохранились остатки какого-то дере-

вянного сооружения, возможно, метательного орудия типа

баллисты и расположенные рядом три круглых каменных

ядра.

218

Эти остатки деревянных сооружений стратиграфически да-

тируются временем не раньше XIV, а может быть, и XV ст.ст.

Ниже верхнего настила был открыт изумительной сохран-

ности бревенчатый сруб.

Хорошая сохранность его позволяет установить некоторые

детали. Так, в самом верхнем из 10 сохранившихся его вен-

Рис. 15. Общий вид остатков оборонительных сооружений в

малом раскопе 1948 г. на юго-западном краю Замчища.

Слева колья частокола, справа три каменных ядра, в центре

остатки метательного орудия.

нов оказалось вырубленное топором прямоугольное отверстие

для выхода дыма. Внутри сруба сохранилось несколько длин-

ных досок. Пространство внутри этого сруба было заполнено

землей с обильной примесью навоза и перегноя, имевших

большое значение для сохранности бревен сруба.

Мощные слои этого раскопа, расположенные под верхним

настилом, относятся, очевидно, ко времени между XI и XIII вв.

В них было много предметов, говорящих о развитии ремес-

ленного производства: сапожная деревянная колодка, много-

численные обрезки кожи, остатки кожаной обуви, обломки

бочонка и обручей, маленький глиняный тигелек с натеками

металла на его стенках и железный ухватик для держания

тигелька над огнем (рис. 16). Находки двух обломков цвет-

ных стеклянных браслетов и двух шиферных пряслиц дати-

руют этот слой XII—XIII вв.

Жилые срубные дома в слоях XII — XIV вв., как выясни-

лось в процессе раскопок, часто возобновлялись постройкой

219

на прежнем месте после того, как пожар уничтожал более

ранние жилища. В некоторых случаях эти жилые дома от-

страивались три раза на том же месте.

Нижние венцы некоторых жилых домов стояли прямо на

земле, возможно, даже были опущены в землю. В других

случаях углы дома опирались либо на массивные вертикально

вкопанные деревянные столбы, либо на крупные камни.

Рис. 16. Глиняный тигелек с железным ухватиком к нему.

(

нат. вел.).

В двух случаях внутри домов были обнаружены обуглен-

ные зерна пшеницы, проса, льна и конопли.

Все дома, остатки которых были выявлены в слоях XII —

XIV вв., за одним лишь исключением, были рублены «в обло»

или, как говорят в Белоруссии, «на простой угол». И только

один жилой дом в центре раскопа, находившийся уже в слое

XIV в., был срублен «в лапу». Концы бревен каждого венца

этого дома не выдавались наружу, а небольшие выступы од-

ного из них плотно входили в вырубы другого, так что снару-

жи получался гладкий угол.

Переходим к рассмотрению вскрытых раскопками на де-

тинце древнего Минска остатков каменного храма. Открытие

в Минске руин храма явилось полной неожиданностью, так

как никаких письменных указаний о нем не имеется. В связи

с этим следует остановиться на вопросе о времени существо-

вания храма и его строителях.

220