Контрольная работа - Латинская Америка на рубеже столетий. Общие проблемы развитие
Подождите немного. Документ загружается.
4
Введение
Переходя к рассмотрению общих проблем развития
латиноамериканских стран в последние 2 десятилетия, хочется отметить,
что несмотря на все трудности и кризисные явления, их роль в мировой
политике, экономике, торговле и особенно культуре заметно возросла.
Повысилось значение стран Латинской Америки в системе
международных отношений, стало существенным их влияние при
решении крупнейших мировых проблем. В этом отношении особенно
значительна роль Бразилии и Мексики, которые входят в двадцатку самых
развитых стран мира. Также хочется отметить всё более усиливающуюся
интеграцию стран внутри субконтинента, что позволяет говорить о том,
что при решении мировых проблем страны Латинской Америки скорее
всего будут выступать единым фронтом.
Целью работы является рассмотрение проблем, которые характерны
для всех или многих стран Латинской Америки в конце 20 – начале 21 вв.
Для достижения цели в работе поставлены следующие задачи:
1. Проанализировать экономическую ситуацию в регионе, показать
экономический подъём в начале 90-х гг. и его спад в конце
десятилетия, во многом обусловленный не совсем удачным
проведением здесь неолиберальных реформ в предыдущие годы;
показать противоречивую ситуацию, сложившуюся в экономике в
начале 21 в.
2. Выяснить общие проблемы в политической жизни (усиливающуюся
демократизацию и развитие конституционализма в странах Латинской
Америки, нарастание левоцентристских идей, претворение в жизнь
многих из них) и социальные вопросы, характерные для региона (в том
числе возрастающая пропасть между богатыми и бедными, угроза
терроризма, проблема наркобизнеса, наркотрафика и борьба с ними).
3. Показать всё более усиливающую интеграцию латиноамериканских
стран, прежде всего в экономической жизни, сплочение субконтинента.
Касаемо вопроса историографии работы, надо отметить, что здесь были
использованы самые разнообразные источники, подробно и всесторонне
освещающие данную проблему, а именно: учебники по новейшей истории
стран Латинской Америки (Строганова и в редакции Ларина, Родригеса) и
истории права и государства зарубежных стран, статьи различных
исследователей проблем региона, содержащиеся, в основном в журнале
«Латинская Америка».
Экономическая обстановка в регионе
5
Неолиберальные преобразования принесли неодназначные результаты для
региона. В результате неолиберальной модернизации в экономике стран
Латинской Америки произошли далеко не самые прогрессивные структурные
изменения. Первая волна неолибиральных реформ обнаружила их
существенные промахи и вызвала поток критики. 80-е гг. стали называть
«потерянным» («долговым», «инфляционным») десятилетием [6,с.245].
Неолиберальные реформы здесь включали в себя приватизацию большинства
госпредприятий; финансовую стабилизацию и дисциплину; налоговую
реформу; реформу банков и установление положительной ставки процента
(то есть более высокой, чем темп инфляции); либерализацию финансовых
рынков. Отказ от регулирования рынков капитала и рабочей силы;
устранение препятствий для иностранных капиталовложений;
законодательную защиту прав собственности. Однако, в отличие от стран
Восточной Азии, которые освоили наукоёмкие (пусть и заимствованные)
технологии в массовом производстве, Латинская Америка в основном
модернизировала старые технологические уклады и традиционные для своей
экономики отрасли [8,с.25].
Вместе с тем после «потерянного 10-летия» начался рост ВВП и
промышленного производства, в 90-е гг. увеличиваются доходы на душу
населения, в том числе и у самых бедных слоёв общества. Инфляция,
бушевавшая на континенте с небольшими перерывами в течении
десятилетий, сведена к минимальной величине. После оттока капиталов в 80-
е гг. вновь пошли иностранные инвестиции. По темпам экономического
роста на протяжении 90-х гг. развитые страны Латинской Америки лишь
немного уступали Китаю, Индии [8,с.24].
Суть современной модели развития латиноамериканских стран – это
приоритетная ориентация на внешние факторы – экспортную выручку и
зарубежные инвестиции. Однако в потоке этих инвестиций велика доля (до
50%) «горячих денег», которые не спешат создавать новые рабочие места и
развивать новые технологии, зато могут уйти за границу при малейших
признаках неблагополучия. Так произошло в Мексике в 1994 г., где отток
спекулятивных капиталов опустошил валютные резервы страны и привёл к
финансовому кризису и экономическому спаду в 1995 г. В том же году
пережила спад производства и Аргентина (на 4,6% ВВП) [8,с.27].
Латиноамериканская экономика не может существовать без регулярной
финансово-инвестиционной подпитки извне. Жизнь и благополучие «в
кредит» характерны для большинства стран региона, как малых, так и
крупных. Огромная внешняя задолженность стран Латинской Америки
6
постоянно растёт – в начале 90-х гг. она составляла примерно 400 млрд долл.,
а к середине 2000 г. увеличилась до 770 млрд долл. Соотношение внешнего
долга к ВВП составляло в Мексике 35%, Аргентине, Бразилии 45%, Эквадоре
– около 100%. Значительный регулярный отток средств в счёт обслуживания
внешнего долга является главной причиной дефицитов госбюджетов,
развития инфляции, нехватки средств для технологической модернизации.
Необходимость производить систематические погашения задолженности
вынудила многие страны осуществлять массовую приватизацию. Выручка от
продажи госсобственности становилась дополнительным источником
реальных валютных доходов. Однако и этого явно недостаточно [6,с.245].
«Потерянное 10-летие» 80-х гг. показало, что финансы могут стать
главным тормозом на пути экономического роста и модернизации в
глобализированном мире. Поэтому именно финансовые проблемы оказались
в центре реформирования большинства стран региона в 90-е гг. Финансово-
экономическая стратегия Латинской Америки на 90-е гг. базировалась на
«Вашингтонском консенсусе» -- согласительном документе, подготовленном
Институтом международной экономики в США. В задачи консенсуса
входило преодоление инфляции, сокращение бюджетного дефицита,
укрепление национальных валют Латинской Америки. Главное заключалось
в том, что «Вашингтонский консенсус», как и другие стабилизационные
программы, ориентировали Латинскую Америку на регулярные выплаты
внешнего долга [6,с.246].
2001 – 2003 гг. были противоречивыми для экономики большинства стран
континента. Особенно бурно растёт экономика Мексики, ежегодно более чем
на 7%. Темпы роста в остальных составляли примерно 4%. Средний уровень
инфляции в начале XXI в. по региону составил более 5%. Сокращение
экономического роста в США неблагоприятно влияет на
латиноамериканский экспорт, особенно для крупных стран континента.
Переход в новое, постиндустриальное общество оказался для большинства
стран континента неблагоприятным. Темпы роста в 2001 г. составили лишь
0,5%, а в расчёте на душу населения наблюдалось падение. В 2003 г. общий
спад экономики равнялся 0,5%, а в подушевном исчислении – 2%. В
Аргентине и Уругвае, когда-то самых процветающих в Южной Америке –
11%. Рыночная открытость не только не ослабила напряжённость, но ещё
больше её увеличила. Стал очевидным факт, что чем меньше страны втянуты
в глобальные рыночные отношения, тем слабее у неё спад в кризисные
периоды (касаемо мирового кризиса 1999 г.). Примером является Бразилия
[8,с.28].
7
Одним из прямых последствий неолиберальных реформ в Латинской
Америке стало заметное обогащение верхушки общества, которое
достигалось в основном благодаря приватизации. Рост доходов самых
бедных слоёв населения во многих странах континента, особенно в
Аргентине и Мексике, отставал от роста доходов богатых, а в самое
последнее время и вовсе сменился их падением. Латинская Америка стала
менее социально защищённой. 20% наиболее обеспеченных слоёв населения
Латинской Америки получают доходов в 20 раз больше, чем 20% наиболее
обездоленных (в странах Западной Европы – в 6 раз). В регионе
насчитывается 225 млн. бедняков и 90 млн. нищих [8,с.30].
Единственным прибежищем для множества людей в странах континента
стал «неформальный сектор» (мелкое кустарное производство, уличная
торговля). Он создаёт большую долю всех новых мест в Латинской Америке,
компенсируя сокращение занятости в формальном секторе. Между тем, рост
«неформального сектора» -- прямой результат ослабления государства.
Расширение теневой экономики сопровождается снижением эффективности
управления, распространением коррупции и преступности, хотя в некоторых
странах (Бразилия, Чили) кое-какие положительные изменения в этом
отношении произошли.
Финансовая стабильность является одной из приоритетных задач для
региона. И здесь следует отметить, что она зависит не только от внешних
инвесторов-спекулянтов, но и от экономического поведения
предпринимательской элиты стран континента. Многие предприниматели в
Латинской Америке предпочитают иметь дело с «горячими деньгами» и по-
прежнему недооценивают значение технологических новаций,
рационального менеджмента и организации производства [8,с.29].
Социально-политическая ситуация
В последние десятилетия 20 в. под воздействием усиливающихся
процессов перехода «от тоталитаризма и авторитаризма к демократии» всё
более очевидной стала тенденция к отказу от военных мятежей в странах
Латинской Америки как средства достижения честолюбивых политических
целей. Новые политические силы латиноамериканских государств,
утвердившееся конституционным путём, а не с помощью насилия,
восстанавливали государственно-правовой порядок, прежде всего систему
свободных выборов. В 90-е гг. страны Латинской Америки впервые в своей
истории развивались без диктатур, практически повсеместно находились у
власти конституционные режимы представительной демократии, не считая
Кубы, где существовал особый режим. В 1991 г. в Гаити установилась
8
военная диктатура, но и здесь усилиями США в 1994 г. была утверждена
представительная демократия [2,с.501].
Вообще с исчезновением мировой системы социализма на первый план
выдвинулась борьба вокруг альтернатив развития в условиях практически
повсеместного доминирования неолиберальной модели, поиск «нового
третьего пути». Выразителями такой альтернативы выступают партии и
движения, придерживающиеся левоцентристской ориентации. В
концентрированном виде её сущность выражена в формуле известного
писателя С. Рамиреса, который подчёркивал: «Неолиберальный лозунг – «всё
в частные руки» оказался таким же неэффективным и обманчивым, как и
социалистический «всё в руки государства» [1,с.127]. «Как своеобразную
квинтэссенцию взглядов левых центристов можно рассматривать
высказывание видной аргентинской общественной и политической
деятельницы Г. Фернандес, считающей, что необходимо сохранить
экономическую стабильность и преемственность политической власти, чтобы
«не пришлось всякий раз начинать с нуля» [Цит. по 1,с.127].
Левоцентристские взгляды разделяют нынешний президент Бразилии Луис
Инасиу (Лула) да Силва, бывший президент Аргентины Н. Киршнер.
Помимо левоцентристской альтернативы неолиберальному
фундаментализму на континенте предлагается и иной, радикальный вариант
развития. Его сторонники – лидеры Кубы (Фидель Кастро), Венесуэлы (Уго
Чавес), Боливии (Эво Моралес). По их мнению, решить проблемы Латинской
Америки, создать достойные условия жизни большинству населения
возможно лишь на путях построения общества без эксплуататоров и
эксплуатируемых. «В этом, на наш взгляд, одно из принципиальных отличий
двух подходов. Ведь в левоцентристском проекте речь идёт об обществе
социальной справедливости, которое предполагает сосуществование и
сотрудничество различных классов и слоёв во благо конкретных стран» [Цит.
по 1,с.140].
Касаемо вопроса о формах правления в странах Латинской Америки, то
для них характерны президентские республики с преобладанием сильной
исполнительной власти над парламентами. Наметилась тенденция к
продлению президентских полномочий на второй срок (Бразилия, Аргентина,
Перу, Венесуэла). Значительное гипертрофирование полномочий
президентов даёт основание говорить об особой, «суперпрезидентской»
форме правления, которая является фактически независимой,
неконтролируемой на практике законодательной, исполнительной или
судебной отраслями власти системой государственного управления [4,с.891].
9
Продолжали сохранять своё влияние на власть военные круги. Военные
мятежи имели место на рубеже веков в Аргентине, Венесуэле, Парагвае,
Эквадоре. В Колумбии в условиях активизации наркомафии и
повстанческого движения также возросла роль вооружённых сил. В Перу в
1992 г. армия была эффективно использована президентом А.Фухимори в
борьбе с парламентом [2,501].
В это время получает второе дыхание конституционализм с его
демократическим потенциалом. Характерным примером перехода от
авторитаризма к конституционализму была в 80 – 90-х гг. Бразилия. После
падения военных режимов в 1988 г. здесь была принята новая Конституция.
В апреле 1993 г. впервые в истории Бразилии был проведён плебисцит о
форме (республика или монархия) и системе правления (президентская или
парламентская республика). Большинство избирателей отдало предпочтение
президентской республике.
В 1994 г. в Аргентине была принята новая редакция Конституции. Были
расширены полномочия национального Конгресса, вводилась должность
главы кабинета министров, назначаемого президентом, но ответственного и
перед парламентом. Отменялись двухступенчатые выборы президента и
коллегия выборщиков. Срок президентских полномочий сокращался с шести
до четырёх лет, но с правом повторного переизбрания. В Чили в 1999 г.
специально избранная Конституционная ассамблея одобрила проект новой
конституции, которая была утверждена на всенародном референдуме 15
декабря 1999 г. Новая Конституция продлевала президентские полномочия с
пяти до шести лет с правом переизбрания на два срока подряд. Двухпалатный
Конгресс заменялся однопалатной Национальной ассамблеей [2,с.502].
Продолжая вопрос о социально-политической обстановке
латиноамериканских стран, следует упомянуть проблему терроризма. Его
распространение связано в первую очередь с ростом маргинализации и
обнищания, охватившими в ходе неолиберальных реформ большие массы
населения. В то же время романтический ореол террористических групп,
ведущих «народную войну» против «продажных властей», становится всё
более привлекательным для незрелой молодёжи, ведущей поиски своего
места в жизни. Террор, облагороженный термином «герилья», по словам
известного идеолога терроризма Карлоса Маригелы, имеет задачу
провоцировать правительственные репрессии, чтобы жизнь народа стала
невыносимой, тогда массы восстанут против властей. На практике как
сельские так и городские герильи наносят большой урон имуществу не
только состоятельных граждан, но и бедняков. Растет число жертв среди
10
мирных жителей. Запугивание крестьян, саботаж правительственных
решений. Разрушение промышленных и сельскохозяйственных объектов,
захват заложников, казни за неповиновение – таковы наиболее
распространенные акции террористических организаций.
Одной из наиболее известных является перуанская организация «Сендеро
луминосо» («Светлый путь»), созданная в конце 60-х гг. Абимаэлем
Гусманом. В 80-е – начале 90—х гг. «сендеристы» вели вооруженную
террористическую борьбу как в сельских районах с индейским населением,
так и в городах: устраивали теракты на транспорте, взрывали магазины,
банки, организовывали политические убийства. Цель «Сендеро луминосо»--
уничтожить существующую систему и с помощью «народной войны»
установить коммунизм во всем мире. Эта борьба стоила перуанскому народу
почти 30 тыс. жизней. Последователи «сендеристов» появились в других
странах—Боливии, Чили, Аргентине. Власти упорно боролись против
террористов. Осенью 1992 года удалось захватить А.Гусмана. Деятельность
«Сендеро луминосо» утихла, но другая левоэкстремистская организация «
Тупак Амару» активизировала свою деятельность, используя захват
заложников (в Лиме несколько месяцев удерживался в качестве заложников
персонал японского посольства).
Другой пример—Колумбия, которая лидирует по активности как
леворадикальных, так и бандитских организаций (в первой половине 90-х
годов 10 тыс. левых радикалов и 20 тыс. др. экстремистов ).
К началу 90гг. в Уругвае, Аргентине, Чили, Колумбии отдельные
левоэкстремистские движения постепенно отошли от вооруженной борьбы,
легализовались и интегрировались в общественно-политическую жизнь.
Однако терроризм продолжает оставаться дестабилизирующим фактором
жизни латиноамериканских стран [6,c.248].
Крайне острая проблема для Латинской Америки – наркобизнес и
деятельность наркомафии. Наркобизнес – это система производственных и
общественных отношений, базирующихся на нелегальном производстве
наркотиков (выращивании, переработке и реализации коки). В Перу
выращивается более половины мирового урожая коки. 300 тыс. перуанцев
(7% населения) существуют на доходы от продажи листьев коки (из которой
в подпольных лабораториях вырабатывают наркотик – гидрохлорид
кокаина).
Однако лидер №1 – Колумбия. На долю колумбийских торговцев
приходится 80% всего кокаина, сбываемого в США, а также его значительная
часть, поступающая в Канаду, Западную и Восточную Европу. 60% всего
11
потреблявшегося в США кокаина поставлял «Медельинский картель» (по
названию г. Медельин). Ежегодные доходы его главы Пабло Эскабара
превышали 1 млрд. долл. Под контролем «кокаиновых баронов» находятся
10% территории Колумбии. Многие чиновники, политики, судьи,
полицейские находятся на содержании у мафии. Миллиардные прибыли
наркодельцов позволяют коррумпировать часть армии, содержать
собственных агентов в органах безопасности и разведки. Рост наркобизнеса
создаёт угрозу государственной безопасности Колумбии. Общество
разделено на 2 части: одна поддерживает государство в его борьбе с
наркомафией, другая – так или иначе связана с наркобизнесом. Это угрожает
стабильности гражданского общества. Разгром «Медельинского картеля» и
убийство П.Эскобара улучшило криминальную обстановку в стране, но и
сегодня в Колумбии действуют ряд крупных наркогрупп, самая известная из
них – картель г. Кали. «Калийский картель» сторонится политики,
значительная часть его денег «отмыта» и вложена в законный бизнес. Борьба
против наркодельцов ведется различными методами. Но все это борьба со
следствием, а не с причиной. Принятые правительственные «программы
альтернативного развития, создающие выгодные условия для перевода
рядовых работников, занятых в производстве наркотиков, на другую
деятельность. Однако поскольку никакая «другая деятельность» не приносит
таких доходов, как наркобизнес, то крестьяне выступают резко против
подобных программ.
В сентябре 2000 г. на встрече президентов Колумбии и США Андреса
Пастрана и Б.Клинтона была подписана программа совместных действий по
тотальной войне с герильей и подкармливающим ее наркобизнесом. На эти
цели США выделяют 7,5млрд. долл. Планируются противопартизанские
военные действия и насильственное искоренение плантаций коки, какая-то
часть денег должна пойти на «переориентацию» крестьян, собирающих коку.
Проблема наркобизнеса стала международной, она не разрешима в рамках
одной страны, ее необходимо решать всему мировому сообществу [6,с.250].
Интеграционные процессы
Экономические связи между странами Латинской Америки и внутри всего
Западного полушария получили наибольшее развитие в рамках
интеграционных процессов, а также на основе двусторонних соглашений об
экономической взаимодополняемости (СЭВ) и договоров о свободной
торговле (ДСТ). Однако договоры между странами и интеграционными
группировками Латинской Америки, с одной стороны, и такими же
группировками других регионов заключались только на двусторонней основе
12
в виде ДСТ. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что по состоянию на
май 2006 г. действовали 68 соглашений, из них 51 – внутрирегиональное, а 17
– межрегиональных [5,с.35].
К концу 20 в. сложились важные элементы инфраструктуры в виде 6
межрегиональных интеграционных объединений, таких организаций
континентального масштаба как Организация американских государств
(ОАГ), Группа Рио, Зона свободной торговли (НАФТА) с участием США,
Мексики и Канады (1994 г.). В 80-е гг. процесс экономической интеграции в
латиноамериканском регионе сопровождался серьёзными трудностями и
даже резко застопорился. Долговой кризис и громадный отток финансовых
ресурсов из Латинской Америки (220 млрд. долл. за 1982 – 1990 гг.),
гиперинфляция и массовый экономический спад обусловили ослабление и
фактическое прекращение интеграционных связей. Только в начале 90-х гг.
наблюдается оживление экономической деятельности, описанное выше и
импульс получил интеграционный процесс [8,с.137].
В марте 1991 г. был учреждён Южноамериканский общий рынок
(МЕРКОСУР). Образование этой субрегиональной интеграционной
группировки, куда вошли Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай,
подтвердило тот факт, что интеграционные процессы в Латинской Америке
более глубоко и энергично протекают на субрегиональном уровне [5,с.37].
МЕРКОСУР занимает 70% территории Южной Америки, охватывает 210
млн. человек. На блок приходится 60% ВВП региона (1,1 трлн. долл.). С
января 1995 г. МЕРКОСУР, отменив таможенные пошлины на 90% товаров
во взаимной торговле и приняв единый тариф в отношении 85% импорта из
третьих стран выступает фактически как таможенный союз. В июне 1996 г.
страны МЕРКОСУР подписали соглашение о свободной торговле с Чили. С 1
апреля 1997 г. ассоциированным членом союза стала Боливия, затем в него
вошла Перу, Венесуэла (2006 г.). В 2005 г. к ним присоединились остальные
участники Андского сообщества наций (АСН).
Латиноамериканские государства стремятся к созданию Зоны свободной
торговли Америк (АЛКА), поскольку рассчитывают использовать
экономическое и политическое взаимодействие с США для подключения к
процессам глобализации на основе принципов «открытого регионализма».
Участие в АЛКА латиноамериканские страны связывали с решением таких
задач, как рынок США, широкое привлечение иностранного капитала,
получение новейших технологий [8,c.138]. Предполагалось, что переговоры
по созданию АЛКА завершатся не позднее января 2005 г., однако
экономические интересы стран этой группировки были столь
13
разнообразными и противоречивыми (в первую очередь, относительно
субсидирования сельского хозяйства), что создать интеграционную
группировку в рамках всего Западного полушария оказалось невозможным, и
интерес к ней постепенно угас. Вместе с тем, в поисках новых крупных
стабильных рынков для своих товаров (как правило, сырьевых) ряд
государств, в частности Перу и Колумбия, стремятся заключить ДСТ с США
[5,с.39].
К центростремительной составляющей интеграционных процессов
относится также создание в конце 2004 г. Южноамериканского сообщества
наций, позднее переименованного в Южноамериканский союз наций
(УНАСУР). В него вошли страны МЕРКОСУР, АСН (Боливия, Венесуэла,
Колумбия, Перу, Эквадор), Карибского сообщества (Гайана и Суринам), а
также Чили. Образованию УНАСУР предшествовали длительные переговоры
между МЕРКОСУР и АСН, что и заложило основу для создания
объединённой зоны свободной торговли этих группировок путём устранения
барьеров во взаимной торговле товарами. Кроме того, в конце 2007 г.
правительствами Аргентины, Бразилии, Боливии, Эквадора, Парагвая и
Венесуэлы был подписан Акт о создании «Банко дель Сур» с капиталом 7
млрд. долл. [5,с.40].
В настоящее время УНАСУР видится прежде всего как политическая
организация в качестве определённого противовеса АЛКА, которую США
пытались создать в Западном полушарии на рубеже веков. В то же время в
рамках УНАСУР между странами и блоками (АСН и МЕРКОСУР)
существуют противоречия интересов. В частности, нежелание отдельных
стран вступать в АЛКА на условиях, предложенных Вашингтоном, или их
сдержанная позиция по этому вопросу не исключают намерений отдельных
стран подписать с США договор о свободной торговле, чтобы выйти на
огромный и конкурентный рынок этой страны. Конкретный пример:
Парагвай и Уругвай нуждаются в расширении рынков мяса и мясных
продуктов. Внутренний рынок молочных продуктов Уругвая и поставки
продукции молочного кластера (молока, использующегося для производства
молочных продуктов – йогуртов, творога, сметаны, а также технологического
оборудования для переработки молока) в Бразилию являются
недостаточными для возможностей его молочного сектора [5,с.41].
Говоря о перспективах МЕРКОСУР, присоединение новых стран к союзу
на правах ассоциированных членов повысило его потенциал. Он вышел на 4-
е место в мире после НАФТА, ЕС и Японии. Впервые в Южной Америке
появилась интеграционная структура, за которой кроме благих пожеланий и