руках местного нового дворянства. Практически все распоряжения короны выполнялись
этими чиновниками лишь постольку, поскольку они были выгодны новым дворянам. Хотя
Елизавета умело подбирала людей для центрального аппарата и первая половина ее
царствования дала таких крупных государственных деятелей, убежденных сторонников
абсолютизма, как Берлей, Николай Бэкон, Уолсингем, купец Томас Грешем и другие, все
же государственная машина не была совершенна сама по себе и еще многое зависело от
личного состава сановников. Хорошо была поставлена возглавленная Уолсингемом
система шпионажа и информации, благодаря которой королева имела сведения из всех
углов Англии и почти из всех стран Европы. Умело руководил королевскими финансами
Томас Грешем — «король купцов» и финансовый советник королевы.
Но во второй половине царствования Елизаветы, когда на сцену выходят такие сановники,
как Роберт Сесиль, знаменитый философ Фрэнсис Бэкон и другие, становится все более
очевидным и ощутимым отсутствие послушной государственной машины, которая
действительно бы сделала волю монарха законом. Отсутствие послушных орудий
управления приходилось компенсировать системой фаворитизма. Если в первый период
правления Елизаветы даже такие ее фавориты, как Лейстер, играли все же подчиненную
роль, то во второй половине ее царствования они начинают приобретать все большее
значение. И сэр Уолтер Рэли, и Эссекс неоднократно проявляют оскорбительную для
королевы самостоятельность в столь важных делах, как, например, вопросы внешней
политики. Даже министры Елизаветы I жаловались на ее обыкновение советоваться с
посторонними: они претендовали на монополию давать советы, но не могли ее добиться.
Последний период царствования Елизаветы, несомненно, характеризуется возрастанием
влияния фаворитов, что вообще свойственно абсолютизму в период утраты им
прогрессивных черт. [5, с.100-101; 8, с.175-176]
C середины 90-х годов нарастает недовольство буржуазной оппозиции в парламенте
королевской политикой выдачи монопольных патентов. В конце XVI в. монополии
тормозили развитие английской экономики, они препятствовали свободному
капиталистическому развитию, тем более что монополии очень часто выдавались
фаворитам и придворным, обогащая их и вызывая возмущение всей массы буржуазии. В
1601 г. палата общин наконец потребовала рассмотрения вопроса о монополиях.
Конфликт парламента и короны по этому поводу принял бурный характер, и королева
принуждена была уступить, ибо она избегала открытой борьбы с парламентом. Правда,
отмена монополий, обещанная королевой, в действительности оказалась лишь
формальной уступкой, а по сути дела положение мало изменилось.
В последние годы правления Елизаветы парламент проявляет все большее стремление к