Хубов Г. Мусоргский

Подождите немного. Документ загружается.

цепций, всеобъемлющая драматургия народных дви-

жений, политических страстей, живых человеческих

характеров.

Исторические события, составившие сюжетную

канву «Бориса Годунова», относятся к началу сем-

надцатого века; «Хованщины» — к его концу. Тем не

менее внутренняя, идейно-обобщающая связь обеих

музыкальных драм Мусоргского несомненна. Скажем

более: финал «Бориса Годунова» — знаменитая Сце-

на под Кромами, с ее буйной народной вольницей,

заревом крестьянских восстаний и вещими пророче-

ствами Юродивого,— это своего рода пропилеи к

трагедии «Хованщины». Тут вырисовывается облик

целого столетия русской истории, образное воплоще-

ние вековой многотрудной жизни народа, его стихий-

ной борьбы, столь часто противоречивой и непосле-

довательной, но проникнутой неодолимым стремле-

нием сбросить ярмо рабства и нищеты, обрести иную,

лучщую долю. Пользуясь словами В. И. Ленина о

Толстом, можно сказать, что в музыкальных драмах

Мусоргского отразилось «великое народное море,

взволновавшееся до самых глубин, со всеми своими

слабостями и всеми сильными своими сторонами...»

Это могучее и поистине безбрежное искусство.

Счастливою для русской музыки оказалась беседа

Мусоргского с другом его, историком русской сло-

весности Никольским, состоявшаяся осенью 1868 го-

да в доме Людмилы Ивановны Шестаковой. Эта бе-

седа положила начало замыслу оперы на сюжет

пушкинского ^Бориса Годунова», предложенный ком-

позитору Никольским. Он чутко угадал творческие

устремления Мусоргского. Замысел сложился быстро

и прочно, славно давно был взлелеян и обдуман,

словно 1к нему именно рвалась душа художника. Он

начал работу в октябре шестьдесят восьмого года,

составляя либретто и сочиняя музыку К середине

ноября был готов Пролог (две картины), в декаб-

ре—все первое действие (две картины), а к лету

.370

следующего, tIiecfьДecят Девятого года написана быЛа

музыка всей оперы в первой — предварительной ре-

дакции. 15 декабря того же года Мусоргский завер-

шил работу над партитурой.

Музыкально-сценическая композиция «Бориса Го-

дунова» в предварительной редакции разделена была

Мусоргским на четыре части (Пролог составлял пер-

вую часть). Вот ее драматургический план и общее

содержание

I часть [Пролог].

Картина первая: Двор Новодевичьего монастыря

(«Зов Бориса на царство»).— Окончена 4 ноября

1868 года.

Картина вторая: Площадь в Кремле московском

(«Венчание Бориса»).—Окончена 14 ноября того же

года.

И часть.

Картина первая: Келья в Чудовом монастыре.—

Окончена 5 декабря 1868 года.

Картина вторая: Корчма на литовской границе.—

Окончена в декабре того же года (точная дата в ру-

кописи отсутствует).

III часть. Царский терем в Кремле. — Окончена

21 апреля 1869 года.

IV часть.

Картина первая: Площадь перед собором Василия

Блаженного.— Окончена в ночь с 21 на 22 мая 1869

года.

Картина вторая. Грановитая палата в Кремле

(«Смерть Бориса»).— Окончена летом того же года

(в партитуре— 15 декабря).

Так,'в течение года с небольшим (октябрь 1868—

декабрь 1869) создана была историческая опера, во-

плотившая суровый облик народной драмы.

В этой, «предварительной», но, подчеркнем, впол-

не законченной по замыслу редакции «Бориса Году-

нова» нет всем теперь известного «польского акта»,

хотя материалы для «сцены у фонтана» были уже

заготовлены Мусоргским Он не использовал их в

опере, быть может, полагая тогда, что «любовный

элемент» рассредоточит напряженность музыкально-

.371

сценического развития народной драмы. Заметим,

что Пушкин в своем «Борисе Годунове» первона-

чально думал обойтись без «любовной интриги». «Ме-

ня прельщала мысль о трагедии без любовной ин-

триги,— писал он в Набросках предисловия к «Бо-

рису Годунову»,— но, не говоря уже о том, что лю-

бовь весьма подходит романтическому и страстно-

му характеру моего авантюриста, я заставил Дмит-

рия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить ее

необычный характер» Впоследствии и Мусоргский,

расширяя и углубляя драматургический замысел

оперы, «заставил Дмитрия влюбиться в Марину» и

великолепно разработал большой «польский акт», но

по-своему раскрыл его смысл в музыкально-сцениче-

ской концепции драмы. Нет в предварительной ре-

дакции «Бориса Годунова» и знаменитой Сцены под

Кромами. Кульминацией народного движения слу-

жила захватывающая драматизмом сцена на Крас-

ной площади перед собором Василия Блаженного.

Опера заканчивалась смертью царя Бориса (послед-

няя картина — Грановитая палата в Кремле).

Не касаясь сейчас многих, менее крупных, но

немаловажных перемен и дополнений, возникавших

в процессе последующего развития и разрастания за-

мысла композитора (о них пойдет речь в разборе

оперы), заметим, что и в предварительной редакции

«Борис Годунов» Мусоргского явился произведением

цельным, ярким, подлинно новаторским и притом

очень близким — по духу и по складу — пушкинской

трагедии. Но всего этого было, увы, недостаточно

для признания его достойным увидеть свет рампы.

Летом 1870 года законченная опера была пред-

ставлена Мусоргским в дирекцию императорских те-

атров. Первая встреча композитора с директором

С. Гедеоновым не сулила, видимо, реальных надежд,

впрочем, прямого отказа Мусоргский не получил;

«...я шлепал к Гедеонову: он был строг, но справед-

лив, и я был строг, но справедлив; в результате —

меня позовут начиная с 15 Августа (?), но ставить

нового они ничего в этом году не могут» — так, по

сообщению Мусоргского, обстояло дело.

.372

.Л^ /a^

' — у

Заключительная страница либретто

Сцены в келье («Борис Годунов»),

Автограф

Но Мусоргского t&K и не позбали, а официальное

решение комитета — без ведома автора — состоялось

лишь 10 февраля 1871 года: «Бориса Годунова» от-

вергли «Рассмотренный комитетом, состояш,им из

Направника — капельмейстера оперы, Манжана и

Беца — капельмейстеров французской и немецкой

драмы и контрабасиста Джиованни Ферреро, он был

забракован,— рассказывает Римский-Корсаков.— Но-

визна и необычайность музыки (поставили втупик поч-

тенный комитет, упрекавший, между прочим, автора

и за отсутствие сколько-нибудь значительной жен-

ской партии. Действительно, в партитуре первона-

чального вида не суш,ествовало польского акта, сле-

довательно, роль Марины отсутствовала. Многие

придирки комитета были просто смешны, как, напри-

мер: контрабасы divisi, играющие хроматическими

терциями при сопровождении второй песни Варла-

ама, сильно поразили контрабасиста Ферреро, и он

не мог простить автору такого приема. Огорченный

и обиженный Мусоргский взял свою партитуру на-

зад, но, подумав, решился подвергнуть ее основатель-

ным переделкам и дополнениям. Задуманы были —

польский акт в двух картинах и картина «Под Кре-

мами»; сцена же, где рассказывается о том, как са-

мозванца предают анафеме: «Вышел, братцы, диа-

кон, здоровенный да толстый, да как закричит: Гри-

шка Отрепьев анафема!» и т. д.— была упразднена,

а юродивый, появлявшийся в этой сцене, был перене-

сен в сцену «Под Кромами». Картина эта предпола-

галась как предпоследняя оперы, впоследствии же

была переставлена автором на конец произведе-

ния»

Приводя с беспристрастностью летописца все эти

факты, Римский-Корсаков «е упоминает об одной,

быть может главной, хоть и не высказанной прямо

причине приговора, вынесенного дирекцией импера-

торских театров «Борису Годунову». Не только но-

визна и необычайность музыки поставили в тупик

почтенный комитет дирекции — он был обескуражен

идейным содержанием народной драмы, ее ясно вы-

раженным бунтарским характером. Мусоргский пред-

.374

видел это, когда писал (в ожидании показа оперы):

«...меня могут позвать в половине Августа или в на-

чале Сентября попугать их «Борисом» Не случай-

но опера — и после капитальной переработки — была

вторично (в 1872 г.) забракована комитетом.

Самый выбор пушкинской трагедии в качестве ос-

новы для оперы — народной музыкальной драмы —

не мог не вызвать настороженности у театрального

начальства. Свежо было предание николаевских вре-

мен о «неблагонадежности» и «неблагопристойности»

этого произведения великого поэта. Известно, что

«Борис Годунов», написанный Пушкиным в ссылке

(село Михайловское), накануне декабрьского восста-

ния (сочинение окончено в октябре 1825 г.), подверг-

ся «досмотру» высочайшей цензуры, задержавшей

издание трагедии на пять лет. Лишь в 1831 году

«Борис Годунов» появился в печати, притом со зна-

чительными урезками (выброшена была, между про-

чим, народная сцена «Девичье поле» — перед Ново-

девичьим монастырем). Критика, за исключением не-

многих положительных отзывов, отнеслась к «Борису

Годунову» холодно, даже враждебно О сцениче-

ской постановке не могло быть и речи — безуспешны

были попытки показать на театре хотя бы отдельные

сцены из «Бориса Годунова». Высочайший запрет

тяготел над произведением поэта почти четыре деся-

тилетия!

Сценическая премьера пушкинской трагедии сос-

тоялась 17 сентября 1870 года в Мариинском теат-

ре — в том самом театре, где ждала своей участи за-

конченная партитура оперы Мусоргского... Спек-

такль (осушествленный артистами Александринско-

го театра) обставлен был со всей пышностью «импе-

раторской сцены», но поставлен убийственно пло-

хо — с чудовищными купюрами и грубыми искаже-

ниями пушкинского текста, не говоря уже о слабой

игре актеров. Неуспех (в сущности, провал) спектак-

ля пушкинского «Бориса Годунова» усугубил пред-

взято отрицательное отношение дирекции импера-

торских театров к «Борису Годунову» Мусоргского.

Судьбы этих двух произведений тесно сплетались...

.375

Приговор комитета, забраковавшего партитуру

«Бориса», не был для Мусоргского полной неожидан-

ностью и не поверг его в уныние. Он остро пережил,

но быстро преодолел боль неудачи, сознавая, что за

«Бориса» придется вести упорную борьбу, не обеща-

юндую легких побед. И именно решимость продол-

жать борьбу побудила его взяться за переработку

своего сочинения.

Друзья и ранее советовали Мусоргскому расши-

рить композицию «Бориса Годунова», замечая, по

свидетельству В. Стасова, «что опера его неполна,

что многого необходимого в ней недостает и что, как

ни велики красоты, уже и теперь существующие в

опере, она .может казаться подчас неудовлетвори-

тельною» Мусоргский не соглашался, имея к тому

основания,— он отстаивал сложившуюся концепцию

написанного произведения. Впрочем, быть может, и

тогда где-то в глубине сознания композитора шеве-

лилась мысль о более полном претворении в опере

сюжета пушкинской трагедии — ведь не случайно

же еще в период «предварительной редакции» воз-

никли наброски сцены у фонтана! Так или иначе, те-

перь идея расширенной композиции оперы не только

привлекла, но по-настоящему захватила Мусоргско-

го. Ранней весной семьдесят первого года он присту-

пил к ее осуществлению.

Он трудился с тою же горячей увлеченностью, с

какою начинал писать оперу. Уже к 10 апреля сло-

жилась в клавире первая картина «польского акта»

(Марина и Рангони). «Кончаю картину—иезуит не

дал спать две ночи сряду,— писал он В. Стасову,—

это хорошо — я это люблю, т. е. люблю когда так

сочиняется» 20. Но задача, поставленная Мусоргским,

требовала не только сочинения новых картин. Раз-

расталась драматургия оперы, перестраивался му-

зыкально-сценический план, вносились изменения, до-

полнения, а также и «укорочения» в ранее написан-

ные картины. Летом Мусоргский капитально перера-

ботал второе действие (Царский терем в Кремле),

значительно расширив масштабы его сценического

очертания и углубив драматизм внутреннего развития,

.376

к осеии, когда заканчивалось это действие, воп-

лотившее «трагедию совести» царя Бориса,— зароди-

лась идея мятежной Сцены под Кронами — сцены

разбушевавшейся стихии народной. Именно об этой

сцене писал Мусоргский 11 сентября: «Обдумывает-

ся бродяжная: — {новость и новостьjm новостей но-

вость)— ужасно приятно» Счастливая идея пора-

зила воображение Мусоргского. Обдумывание и со-

чинение Сцены под Кромами вырисовывало выс-

шую— перспективную кульминацию движения-разви-

тия народной драмы. (В. Никольский, проницатель-

ный друг и советчик композитора, верно угадал зна-

чение этой гениальной сцены, предложив сделать ее

финалом всей оперы.)

Зимою Мусоргский завершил вторую картину

«польского акта» (14 декабря: «дописываю послед-

ний аккорд сцены у фонтана» К тому времени

готова была в клавире, а отчасти и в партитуре му-

зыка новых картин, заканчивались изменения и до-

полнения в картинах, сочиненных ранее. Координи-

руя материалы громадной композиции, Мусоргский

занимался оркестровкой. 11 января 1872 года он за-

кончил партитуру второго действия (Царский те-

рем); 10 февраля — партитуру первой, а 29 марта —

второй картины третьего действия (Польский акт).

В партитуре Сцены под Кромами, увенчавшей оперу-

драму, значится последняя дата: 23 июня 1872 года

в Петрограде. Труд, обессмертивший имя Мусорг-

ского, был завершен.

«Борис Годунов» создавался в сумрачное время

воцарившейся реакции, глушившей передовое обще-

ственное движение. И в жизни балакиревского сод-

ружества, и в жизни самого Мусоргского это время

было связано со многими трудностями и невзгодами.

И все же годы работы над «Борисом» были исклю-

чительно плодотворны. В борьбе, посреди тревог и

треволнений, Мусоргский ощущал небывалый при-

ток творческих сил — что может быть радостнее

.377

для художника! «Я жил «Борисом», в «Борисе»,—

писал он,— и в мозгах моих прожитое время в «Бо-

рисе» отмечено дорогими метками, неизгладимы-

ми» Многое объемлют эти слова — и творческое

вдохновение, и дружбу, и любовь.

Сочинению «Бориса Годунова» сопутствовали

ясные душевные просветы личного бытия Мусорг-

ского. С осени 1868 и до весны 1871 года он жил

в Инженерном замке — в квартире Опочининых

(Александра и Надежды). Здесь, в окружении до-

рогих и близких его сердцу людей, написана была

большая часть музыки «Бориса Годунова». Зная

глубокое и чистое чувство Мусоргского к Надежде

Петровне Опочининой, нетрудно понять, как много

значила для него пусть даже «унция сердечного те-

пла» в общении с женщиной, вызывавшей в нем

«души высокие порывы». Этот период «был счаст-

ливейшим в его жизни, если не считать терний, свя-

занных — заработка ради — с вынужденной казен-

ной службой в Лесном департаменте,— говорит

А. Римский-Корсаков — ...Личная жизнь Мусоргско-

го скрашивалась нежными, дружескими отношения-

ми с Опочиниными» 2''. Правда, тернии чиновной

службы были весьма чувствительны. Он проводил в

департаменте лучшие часы дня, получая мизерный

оклад, и нужда оставалась его верной спутницей.

Да .и не только горечь вынужденной службы омра-

чала Мусоргского. Его тревожили события общест-

венной жизни, и нараставшие противоречия в круж-

ке, и отчуждение Балакирева, и многое другое. Но

тем более необходима, незаменима была для него

в годы напряженной работы над «Борисом» опочи-

нинская атмосфера сосредоточенных раздумий и ду-

шевных бесед. Общительная натура Мусоргского

совершенно не выносила пустого одиночества «четы-

рехстенных мечтаний».

В те годы он теснее сблизился с Бородиным и

особенно с Римским-Корсаковым, и крепнувшая

творческая дружба весьма способствовала их раз-

витию (эти трое, собственно, и составили Могучую

кучку). Римский-Корсаков, искренно восхищавший-

.378

Петербург. Инженерный замок

ся тогда талантом Мусоргского, часто посещал его,

и они подолгу «беседовали на свободе без контроля

Балакирева или Кюи». Художническая привязан-

ность их друг к другу росла. Ранней осенью 1871 го-

да они поселились в одной комнате. «Наше житье с

Модестом было, я полагаю, единственным примером

совместного житья двух композиторов,— вспоминал

впоследствии Римский-Корсаков.— Как мы могли

друг другу не мешать? А вот как. С утра часов до

12 роялем пользовался обыкновенно Мусоргский, а

я или переписывал или оркестровал что-либо,

вполне уже обдуманное. К 12 часам он уходил на

службу в министерство, а я пользовался роялем.

По вечерам дело происходило по обоюдному согла-

шению. Сверх того, два раза в неделю с 9 часов ут-

ра я уходил в консерваторию, а Мусоргский зача-

стую обедал у Опочининых, и дело устраивалось

как нельзя лучше. В эту осень и зиму мы оба мно-

го наработали, обмениваясь постоянно мыслями и

намерениями. Мусоргский сочинял и оркестровал

польский акт «Бориса Годунова» и народную кар-

тину «Под Кромами». Я оркестровал и заканчивал

.379