Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования

Подождите немного. Документ загружается.

9.3. Вопросы, ждущие ответа (Вместо заключения)

Следуя по названному пути, можно было бы получить, по-видимому, и целый ряд

серьезных, позитивных результатов, связанных с теорией обсуждаемого предмета, а также

с практикой идеологического управления в рассматриваемой области.

Прежде всего, как кажется, могут обогатиться наши представления о самой

социальной

Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 32, с. 178.

Там же, т. 41, с. 52—53.

356

природе массового сознания. Ведь если оно в самом деле продуцируется неизменно

в виде результирующей двух тесно связанных, но в то же время не совпадающих друг с

другом процессов — с одной стороны, непосредственной практической деятельности масс

и, с другой стороны, воздействия на них многочисленных социальных институтов,

другими словами, если оно в самом деле всегда являет собой сложпое «произведение»

спонтанно и институционализи-рованно возникающих образований, становится более

понятным, каким образом в составе одной и той же массы — носителя данного сознания

— оказываются «задействованными» люди различных социальных, этнических,

возрастных и т. п. групп, обладающих несовпадающим, по выражению В. И. Ленина,

«опытом собственной жизни». Или иначе — каким образом оказывается возможным, что

данное сознание разделяется в том числе людьми, непосредственное, «ближайшее» бытие

которых не только не отражается в этом сознании, но прямо противоречит его

содержанию.

Исходя из названной посылки, представляется возможным произвести, далее,

необходимые уточнения в ряде формальных определений, описывающих сам процесс

образования массового сознания, фиксирующих состав последнего и ли подчеркивающих

его отличие от таких «близких» к нему макроформ общественного сознания, как

обыденное и специализированное, эмпирическое и теоретическое сознания и т. д.

В этом плане достаточно очевидно, во-первых, что процесс образования,

возникновения массового сознания гораздо более адекватным образом описывается в

терминах «порождение»,

357

«производство», «продуцирование», схватывающих обе выделенные стороны

процесса, нежели с помощью термина «формирование», отражающего преимущественно

момент «внешнего», «воспитательного» воздействия на уже существующее сознание и,

следовательно, относящегося, скорее, лишь к некоторым частным случаям. А кроме того,

при сопоставлении массового сознания с перечисленными выше «близкими» к нему

формами мы конечно же никогда не должны упускать из виду сложной, синкретической,

спонтанно-институционализированной природы нашего объекта, то есть сводить его (хотя

бы по видимости, по «словам») лишь к той или иной одной форме общественного созна-

ния — например, обыденному или эмпирическому сознанию.

Еще одно важное направление конкретизации наших представлений о массовом

сознании, открывающееся в свете тезиса о многообразии форм его возникновения,

детального рассмотрения сложных механизмов его производства и воспроизводства,—

более глубокое проникновение в основания разнообразных содержательных и

структурных свойств массового сознания, в частности раскрытие «тайны» таких его «не-

ожиданных» качеств, как мозаичность, разорванность, противоречивость и т. п. Именно в

этом направлении работает сегодня Г. Г. Дили-генский, и нельзя не признать

убедительности полученных им результатов, особенно в объяснении феномена

противоречивости массового сознания. «Собственные, эмпирически-чувственные знания

масс,— пишет он,— с одной стороны, уже, ограниченнее по охвату отражаемых ими сфер

действительности, чем знания специа-

358

лизированные, теоретические. С другой стороны, они гораздо более беспорядочны,

противоречивы, как противоречив непосредственный опыт масс. Если любая научная или

идеологическая концепция стремится дать систему определенных и логически связанных

ответов на вопросы, относящиеся к ее сфере компетенции, то массовому сознанию

гораздо труднее приобрести такую логичность и определенность. Ведь даже усвоенные им

обобщенно-теоретические представления оно часто не может соотнести с не

соответствующими им эмпирически-чувственными представлениями, ибо эти обобщения

усвоены им в стереотипной форме, оно не в состоянии оперировать ими как своим

собственным орудием». И еще: «...сам факт одновременного усвоения (массовым

сознанием.— Б. Г.) противоположных идейных установок возможен лишь потому, что

каждая из них соотносится с какой-то стороной реального опыта, с каким-то конкретным

контекстом, в котором она представляется истинной» '.

Наконец, исходя из характеристик процессов производства, формирования

массового сознания, мы получаем в озможность выйти на разнообразные особенности

функционирования и развития интересующего нас объекта, поскольку многие из этих

особенностей прямо связаны с механизмами его возникновения. К примеру, на основ е

многочисленных эмпирических данных социологи давно уже установили, что массовое

сознание сплошь и рядом демонстрирует, с одной стороны, завидную устойчивость, ста-

Дилигенский Г. Г. Марксизм и проблемы массового сознания.— Вопросы

философии, 1983, № 11, с. 9, 10.

359

бильность, а с другой — крайнее непостоянство взглядов и предпочтений, или, с

одной стороны, отчетливую консервативность, сопротивляемость новой информации, а с

другой — поразительную восприимчивость к такой информации, легкую подверженность

«дуновениям моды» и т. д. Очевидно, во всех таких случаях речь идет уже не просто о

противоречиях в содержании массового сознания, а о противоречиях в его «поведении», в

формах его выражения, в способах его реакций на действительность. И корни этих

противоречий, помимо всего прочего, кроются именно в механизмах спонтанного и

институционализированного порождения массового сознания, в выраженной несовмести-

мости их многих характеристик.

Так, например, первый из этих механизмов, допуская определенную

вариабельность отражения непосредственного бытия масс, придает в то же время весьма

высокую прочность возн икающим таким образом чувствам и представлениям ', второй же,

отличаясь в целом немалой внутренней (связанной с кругом отбираемых «предметов»

действительности) и внешней (закрепляемой в соответствующем языке, в стандартных

формулах и символах пропаганды) определенностью, цельностью, фокусиро-ванностью, а

также внушительной массирован-ностью своего действия, оказывается в то же время

далеко не свободным от некоторой «размытости» и даже откровенных противоречий,

возникающих либо в результате несовпадения

Имея в виду эту сторону дела, В. И. Ленин подчеркивал: «...стихийность

движения есть признак его глубины в массах, прочности его корней, его неустра-

нимости...» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 217).

360

самих установок в деятельности различных социальных институтов ', либо в силу

влияния на эту деятельность многочисленных «внешних», «случайных» — объективных и

субъективных — факторов

л т. д.

Вместе с тем, вполне понятно, процессы функционирования и развития массового

сознания — это и особое, самостоятельное, весьма обширное по своей проблематике поле

теоретических и эмпирических исследований. Нельзя не признать, что оно также

достаточно активно осваивается современной философией и социологией.

Констатируя тот факт, что по вопросам международных отношений

общественное мнение в США проявляет «значительно большие колебания, чем в других

сферах», авторы книги «Американское общественное мнение и политика» объясняют его

прежде всего тем, что массовое сознание в данной сфере «находится под значительным

влиянием официального правительственного курса, а также пропаганды средств массовых

коммуникаций. Колебания общественного мнения отражают... постоянно происходящую в

правящем классе США борьбу двух тенденций, воинственно-агрессивной и относительно

более реалистической. Изменение в соотношении этих двух тенденций своеобразно

преломляется в американском общественном мнении». Кроме того, справедливо

подчеркивают они, «проблемы внешней политики находятся в стороне от непосредст-

венного практического опыта многих рядовых американцев. Если повседневная жизнь и

практика позволяет им в какой-то степени корректировать свое мнение и отношение к

проблемам экономики и внутриполитической жизни, то в отношении внешнеполитиче-

ских проблем им это сделать значительно труднее. Здесь рядовому американцу сложнее

на основе его практического опыта преодолеть влияние буржуазной пропаганды» (с.

246—247).

Последнее обстоятельство было зафиксировано, в частности, в рамках

неоднократно упоминавшегося таганрогского проекта при сравнительном анализе мо-

делей действительности, распространяемых среди на-

361

Однако, как кажется, результаты здесь — особенно по части теории — значительно

уступают тем, что получены в отношении иных сторон рассматриваемого феномена.

Главная причина этого, на мой взгляд, заключается в том, что такого рода анализ чаще

всего либо сводится к слишком абстрактным утверждениям, не в ыявляющим

действительной специфики массового сознания в сравнении с иными типами об-

щественного сознания, либо утопает в бесконечных частностях и деталях, оставляя без от-

вета основной вопрос: насколько те и другие из них присущи массовому сознанию как

таковому. Отличается ли, вообще говоря, массовое сознание какими-либо

специфическими особенностями функционирования в общей системе жизнедеятельности

общества, в принципе не свойственными, скажем, групповому сознанию, или какими-либо

характерными лишь для него закономерностями развития? С моей точки зрения,

безусловно. В этом с достаточной силой убеждают многочисленные исследования

общественного мнения, обнаруживающие, в частности, что массовое сознание регулирует

не только «личное и общественное поведение людей» (конста-

селения различными средствами массовой информации и пропаганды.

Значительные структурные и содержательные расхождения в этих моделях, отмечалось в

исследовании, служат естественной базой «порождения так называемого

плюралистического общественного мнения... или феномена «разрушенного»

общественного мнения (когда читатели, сталкиваясь одновременно 'с несколькими

взаимно исключающими друг друга позициями официальных источников информации,

лишены возможности построить свои суждения на основе информационных данных)»

(Массовая информация в советском промышленном городе, с. 192).

362

тацией чего, как правило, ограничиваются многие авторы, толкующие о массовом

сознании «вообще»), но и в не меньшей мере деятельность социальных институтов,

учреждений и организаций, что оно обладает широким набором собственных средств и

форм выражения и воздействия на различные типы социальных субъектов (в том числе на

индивида — члена массы) и т. д. и т. п.

Однако в том-то и состоит главная трудность выявления обсуждаемой стороны

предмета, что «ухватить» ее можно лишь тогда, когда массовое сознание анализируется не

абстрактно, не «в общем и целом» и вместе с тем не в каких-то его предельно конкретных,

«частичных», изолированно друг от друга рассматриваемых проявлениях, а на некотором

«промежуточном» уровне — достаточно конкретном, чтобы избежать разного рода

тривиальных, относящихся ко всему общественному сознанию определений, и в то же

время достаточно фундаментальном, чтобы выйти на действительно общие свойства мас-

сового сознания, действующего в том или ином обществе.

Есть основания думать, что решение этой последней задачи может быть достигнуто

на базе анализа различных макроформ, в которых существует, функционирует и

развивается массовое сознание — типа общественного мнения, общественного настроения

и т. п., хотя в целом вопрос о характере и самом наборе этих макроформ остается в науке

до сих пор открытым, в первую очередь из-за отсутствия четких оснований для их

выделения.

На мой взгляд, дальнейшее продвижение в данной области следовало бы связывать

прежде

363

всего с представлениями о слоях и полях массового сознания — понятиями, давно

уже используемыми при описаниях последнего, однако нуждающимися в более строгом и

всестороннем анализе под углом зрения обсуждаемой проблематики.

Так, к примеру, понятие слоя, учитывающее различные по глубине «пласты»,

«уровни» существования массового сознания, как правило, фигурирует в исследованиях

лишь в плане фиксирования большей или меньшей стабильности, устойчивости и

соответственно динамичности, подвижности тех или иных образований в составе

массового сознания '. Однако тут имеются и другие, не менее важные, аспекты анализа,

например исходящие из наличия в этом сознании разного рода фундаментальных, латент-

ных, скрытых от непосредственного восприятия (в том числе относящихся к разряду

«массовой памяти»), и, напротив, поверхностных, явно выражаемых, максимально

актуализированных форм

или описанных в свое время М. Лерне-ром в книге «Америка

как цивилизация» так называемых «оперативного» (реально, на практике действующего) и

«формального» (используемого лишь на словах) кодов

и т. д.

В аналогичной детальной разработке нужда-

Именно в этом смысле Б . Ф. Поршнев выделяет в составе социально-психических

явлений такие две формы, как «психический склад» и «психический сдвиг» (см.: Поршнев

В. Ф. Социальная психология и история, с. 90—94).

См.: Г ρ у шин Б. А. О двух подходах к изучению общественного мнения.—

Социологические исследования, 1982, № 4.

См.: Замошкин Ю. А. Кризис буржуазного индивидуализма и ли чность. М., 1966,

с. 50 и далее.

364

ется также понятие поля массового сознания которое, па мой взгляд, следует

относить к широким совокупностям разнообразных формальных составляющих

последнего (образов, знаний, мнений, волевых импульсов, чувств, верований и т. п.),

«завязывающихся» в некое единое, относительно самостоятельное целое на основе

элементов какого-либо одного определенного типа — своеобразного «ядра»

соответствующего поля. Именно в таком качестве мы можем интерпретировать и

анализировать сегодня давпо уже выделенные наукой образования, именуемые

общественным мнением и общественным настроением. Однако кажется достаточно оче-

видным — принимая во внимание характеристики состава массового сознания,— что

одними только этими полями его макросуществование конечно же не исчерпывается.

С другой стороны, обсуждаемая теперь проблема не сводится лишь к поиску,

выделению и описанию каких-то новых макроформ, в которых реально функционирует и

развивается массовое сознание. Не менее важным направлением остается также

конкретизация наших представлений об условиях, факторах и механизмах осуществления

этих процессов. Конечно, исследователям общественного мнения и общественного

настроения удалось получить в данном отношении немало существенных результатов,

однако целый ряд кардинальных вопросов, касающихся места и роли массового сознания

в жизни общества, характера и способов его взаимодействия с различными подсистемами

социума, наконец, самой исторической судьбы, ближайшего и удаленного будущего

массового сознания по-прежнему представляет собой

365

настоящую terra incognita, только ждущую еще своих первооткрывателей

Впрочем, как это можпо было видеть из всего состоявшегося у нас разговора,

подобное утверждение с полным основанием должно быть отнесено едва ли не ко всем

остальным аспектам рассмотренного предмета: «загадок» в нем повсюду значительно

больше, чем безусловно «ясных мест». Что делать! Может быть, кого-нибудь из читателей

или исследователей такого рода ситуация способна повергнуть в уныние. Я же лично, как

и двадцать лет назад, уверен, что главное — это продолжать работать и работать, памятуя

об обнадеживающем совете Жака Пре-вера:

Не падайте духом,

ждите,

ждите, если надо, годы,

потому что срок ожидания,

короткий он или длинный,

не имеет никакого значения

для успеха вашей картины...

В связи с оценкой исторических перспектив развития массового сознания

немалый интерес представляет одна из последних книг американского футуролога О.

Тоффлера «Третья волна» (1980), где развивается тезис о неизбежности демассовизации

нынешних форм социальной жизни и, стало быть, высвобождения из «массовых пут»

человеческой личности, индивидуальности, грядущих по мере развертывания новейшей

научно-технической революции (см.: Тоффлер О. Третья волна (реферативное

изложение).—США: экономика, политика, идеология, 1982, № 7).

Оглавление

Предисловие 4

Раздел I

УНИВЕРСУМ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ 24

Глава 1.

Исходные принципы теоретического рассмотрения

общественного сознания 28

Глава 2.

Состав и структура общественного сознания 82

Глава 3.

«Классические» типы субъектов

общественного сознания 115

Раздел II

ФЕНОМЕН И СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА

МАССОВОГО СОЗНАНИЯ 146

Глава 4.

Групповое сознание

и сознание групп.

Обнаружение «неклассических»

ситуаций 148

Глава 5.

Процессы массовизации в современных обществах 171

367

Глава 6.

Общее определение, виды и разновидности масс — носителей массового сознания

205

Раздел III

СПЕЦИФИКА МАССОВОГО СОЗНАНИЯ В СРАВНЕНИИ С ДРУГИМИ ТИПАМИ

ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ 245

Глава 7. Проблема границ массового сознания 251

Глава 8.

Проблемы состава и содержания

массового сознания 283

Глава 9.

Проблемы продуцирования (формирования) и функционирования массового сознания

334

Борис Андреевич Грушин

МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ

Опыт определения н проблемы исследования

Заведующая редакцией Р. К. Медведева

Редактор M. М. Беляев

Младшие редакторы Ж. П. Крючкова и Е. С. Молчанова

Художественный редактор Г. Ф. Семиреченко

Технический редактор В. П. Крылова

КБ № 2843

Сдано в набор 12.06.87. Подписано в печать 15.10.87. Формат 70x90'/». Бумага

книжно-журнальная офсетная. Гарнитура «Обыкновенная новая». Печать офсетная. Усл.

печ. л. 13,46. Усл. кр.-отт. 27,07. Уч.-изд. л. 14.24. Тираж 80 000 экз. Заказ Mt 5409. Цена

70 коп.

Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.

Ордена Трудового Красного Знамени типография изд-ва «Звезда». 614600, г.

Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы, 34.