Гришина Н.В. Школа В.О. Ключевского в исторической науке и российской культуре

Подождите немного. Документ загружается.

191

ГЛАВА III В.О. Ключевский и его ученики

ствовал», а значит, не только у Петра, но и «у других русских

людей его эпохи проявлялась жажда к знанию и стремление к

свету науки»

Главными центрами культуры были университеты, особенно

alma mater – Московский университет, который «со всею мощною

силою культурного лучеиспускания был источником и научного

прогресса и общественного развития»

. М.К. Любавский в статье

о влиянии событий 1812 года на развитие Московского универси-

тета среди прочих последствий этого разрушительного момента в

истории России отметил и вполне позитивную тенденцию «окон-

чательного превращения университета исключительно в высшую

школу»

. Ю.В. Готье называл Московский университет 1880-х –

90-х годов «центром умственной жизни Москвы», а свои занятия

историей «служением родине, которое… надлежало продолжать

всю жизнь»

. А.А. Кизеветтер считал Московский университет

«всероссийским микрокосмом», куда «стекались учащиеся изо

всех местностей России – и из центра и с окраин – и это обстоя-

тельство сильно способствовало формированию общенациональ-

ного самосознания»

. Именно «слияние и органическое совмеще-

ние служения научной истине с служением общественному благу»

А.А. Кизеветтер считал «основной традицией» этого старейшего

русского университета

Можно говорить о выработке у учеников В.О. Ключевского

сознательных форм воздействия на общество и методов «обслу-

живания» его «просветительских и образовательных нужд». В

целом, свое общественное предназначение они видели шире, чем

учитель, чья «общественная деятельность не выступала за рамки

его научной работы»

Богословский М.М. Русское общество и наука при Петре Великом. Л., 1925. С.

2, 5.

Флоровский А.В. А.А. Кизеветтер. Биографический очерк // Записки РИО в

Праге. Книга третья. Прага – Нарва, 1937. С. 175.

Любавский М.К. Московский университет в 1812 году. Издание Императорского

ОИДР при Московском университете. М., 1913. С. 62.

Готье Ю.В. Мои заметки. С. 119, 263.

Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. С. 36; Кизеветтер А.А. Москва в

русской истории / НИОР РГБ. Ф. 566. К. 6. Ед. хр. 9. Л. 5.

Кизеветтер А.А. Московский университет и его традиции. Роль Московского

университета в культурной жизни России. Прага, 1927. С. 2.

Доклад Богословского о В.О. Ключевском на заседании общества «Старая

Москва» // АЕ за 1991 г. М., 1994. С. 305.

192

Гришина Н. В. «Школа В. О. Ключевского»

Преподавательская деятельность историков-профессионалов

была выведена из узких рамок классического университета в ши-

рокую сеть образовательных учреждений различного характера

Хронологически первым учеником В.О. Ключевского, кото-

рого «общественное мнение Москвы скоро признало… достой-

ным преемником его знаменитого учителя»

, был П.Н. Милюков.

Именно он положил начало галерее молодых историков «Москов-

ской школы» рубежа XIX – XX веков, одним из первых сказал соб-XIX – XX веков, одним из первых сказал соб- – XX веков, одним из первых сказал соб-XX веков, одним из первых сказал соб- веков, одним из первых сказал соб-

ственное слово в исторической науке и, подобно своему учителю,

стал центром притяжения молодых сил. «Когда “Очерки по исто-

рии русской культуры” начались печатанием в “Мире Божьем”,

был я еще гимназистом… И тогда же прочно вошли эти “Очерки”

в мой “железный инвентарь”, как мы называли с приятелями те

книги, которые считали для себя обязательными. Хорошо помню

и курс литографированных лекций <…> Изучал их одновременно

с полузапрещенным литографированным курсом русской истории

Ключевского…», – вспоминал в эмиграции В. Зензинов

Одновременно с преподаванием в университете П.Н. Милюков

начал работать в средней школе. По его воспоминаниям, школьная

педагогика казалась молодому ученому «живым делом» и очень

его заинтересовала

. Преподавательскую деятельность он начал,

учась еще на последних курсах университета, в четвертой жен-

ской гимназии. Затем преподавал в Земледельческом училище, на

Московских педагогических курсах при Обществе воспитатель-

ниц и учительниц, выступал с публичными лекциями. Именно

в преподавании выработались задатки будущего политического

ораторства П.Н. Милюкова, оставшегося в памяти его слушателей

учителем, который обладал «общественно-политическим автори-

тетом» и воспитал «целое поколение русской прогрессивной де-

мократической интеллигенции»

К старшему поколению учеников В.О. Ключевского относился

и М.К. Любавский, закончивший в 1882 г. Московский универси-

тет и оставленный для приготовления к профессорскому званию

См.: Приложение 2.

Каминка А. Юбилей П.Н. Милюкова // Руль. 1929. № 2515. 5 марта. С. 2.

Зензинов В. Из поколения в поколение // П.Н. Милюков. Сборник материалов по

чествованию его семидесятилетия. 1859 – 1929. Париж, 1929.С. 160.

Милюков П.Н. Воспоминания. В 2-х тт. М., 1990. Т. 1. С. 143.

Спорыш Леонид. Открытое письмо П.Н. Милюкову // Руль. 1928. № 2392. 7

октября. С. 4 – 5.

193

ГЛАВА III В.О. Ключевский и его ученики

по кафедре русской истории. Перестав получать университетскую

стипендию в 1885 г., М.К. Любавский оказался перед необходимо-

стью поиска доходного места, чтобы иметь возможность продол-

жать научные занятия. Единственным финансовым источником

в жизни М.К. Любавского в это время были домашние уроки в

семье Сабашниковых, закончившиеся в мае 1886 г., после чего его

дальнейшие карьерные перспективы оказались весьма туманны.

Сохранившиеся письма М.К. Любавского дают представление о

степени напряженности его жизненной ситуации в этот период.

Своему бывшему сокурснику В.В. Розанову он сообщал, что пи-

тает мало надежды на обретение постоянного заработка в Москве,

покидать которую, естественно, не хотелось, «ибо в провинции

дальнейшие занятия русскою историею немыслимы»

. Именно в

такой тональности М.К. Любавский отреагировал на предложе-

ние Н.А. Попова поехать в университет в Томске. Однако к осени

1886 г. М.К. Любавскому удалось закрепиться в Москве и начать

педагогическую карьеру в частной гимназии О.А. Виноградской,

потом он преподавал в Московской гимназии И. и А. Медведни-

ковых, был учителем географии во 2-й женской гимназии импе-

ратрицы Марии, читал лекции в Мариинском училище дамского

попечительства о бедных. Длительное гимназическое преподава-

ние сформировало у М.К. Любавского собственное видение ор-

ганизации системы обучения в школе, которое он неоднократно

излагал в объяснительных записках к программам по истории

. В

основу гимназического преподавания он положил многофактор-

ный подход, применяемый в университетском преподавании В.О.

Ключевским. По мнению М.К. Любавского, русская история для

гимназистов должна раскрываться с образования русской госу-

дарственной территории, устройства верховной власти и системы

управления. Далее учащиеся знакомились с общественным стро-

ем, экономическим бытом и культурой русского народа.

Схожим образом развивалась преподавательская карьера А.А.

Кизеветтера, который, помимо Московского университета, пре-

подавал в университете им. А.Л. Шанявского, в Коммерческом

институте, на коллективных уроках, в театральной школе при

Московском Малом театре. А.А. Кизеветтер снискал среди слу-

РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1. Д. 527. Л. 7, 16.

См., например: Любавский М.К. Программы по предмету истории и объяснительные

к ним записки // Учебные планы, примерные программы и объяснительные к ним

записки Московской гимназии И. и А. Медведниковых. М., 1910.

194

Гришина Н. В. «Школа В. О. Ключевского»

шателей славу не меньшую, чем его прославленный учитель. В

одной из посмертных статей об ученом сохранилась следующая

характеристика его лекторского мастерства: «Александру Алек-

сандровичу кафедра была трибуной по страстности изложения с

нее науки. <…> Он был – мало сказать – мастер словесного ремес-

ла, а витязь слова»

Свидетельством своеобразного повторения учеником блиста-

тельной преподавательской карьеры учителя является датиро-

ванное 1898 г. письмо «признательной слушательницы» к А.А.

Кизеветтеру, в котором она признается, что лекции историка за-

ставили ее бросить естественное отделение коллективных уроков,

где она собиралась получить медицинское образование, и перей-

ти на историческое отделение: «Ваша лекция, многоуважаемый

Александр Александрович, нарушила мое спокойствие – я не мог-

ла уже с той энергией заниматься естественными науками, сидя

у себя на лекции мои мысли были у историчек»

. Характеризуя

лекторское мастерство историка и содержательную сторону его

лекции, курсистка создает лаконичный, но емкий образ А.А. Ки-

зеветтера: «Лектор говорил удивительно хорошо, аудитория была

точно наэлектризована, вопросы затрагивались живые и слишком

близкие русскому человеку»

. Лекторскую карьеру А.А. Кизевет-

тера сопровождало женское восхищение. Уже его магистерский

диспут вызвал пристальный интерес со стороны его слушатель-

ниц. Они прислали пылкую телеграмму: «Вдохновленные свежим

впечатлением высокоталантливой защиты блестящего научно-

го труда мы присоединяем и свой голос к хору горячих привет-

ствий и сердечных поздравлений. От всей души желаем Вам от-

зывчивому руководителю наших занятий, чтобы вчерашний день

славным этапом Вашей деятельности на пользу русской науке

прочным звеном в истории пробуждения нашего общественного

самосознания»

. Внимание со стороны женской аудитории отме-

тила в своей речи на торжественном обеде после защиты диссер-

тации А.А. Кизеветтера его жена Екатерина Яковлевна

Фатеев А. Два историка и два построения русской истории // Записки РИО в

Праге. Книга третья. Прага – Нарва, 1937. С. 8.

Кизеветтер А.А. Письма от неустановленных лиц // НИОР РГБ. Ф. 566. К. 28.

Ед. хр. 2. Л. 5 об.

Там же. Л. 5, 5 об.

Кизеветтер А.А. Поздравительные телеграммы от разных лиц. 1903 г. // НИОР

РГБ. Ф. 566. К. 28. Ед. хр. 1. Л. 5.

Кизеветтер Е.Я. Речь на обеде в честь А.А. Кизеветтера. 1903 г. // НИОР РГБ. Ф.

195

ГЛАВА III В.О. Ключевский и его ученики

Женские письма – отклики на смерть историка – исчисляются в

его архивном фонде десятками. Т. Бакунина, одна из его учениц, обоб-

щила их основной мотив фразой: «Другого такого учителя у меня не

было и не будет»

. Другая его почитательница написала на смерть

историка в 1933 г. несколько неумелое, но полное эмоционального

накала стихотворение, в котором восхищалась его ораторским ма-

стерством, оказавшимся особенно востребованным в эмиграции:

<…> Великий Златоуст, страны своей великой,

Ты послан, чтоб о ней писать и говорить,

Чтоб ознакомить нас с Россиею столикой,

К ее ногам труды свои сложить.

Тебе от нас безмерное спасибо! –

Тебе от родину покинувших сынов

Твоя звезда пусть будет вечно-яркой

И не боится туч и облаков! <…>

В 1919 г. о лекциях А.А. Кизеветтера в университете им. Ша-

нявского вспоминал В.П. Правдухин, в то время один из созда-

телей и лекторов Народного университета в Челябинске: «Вошел

на кафедру суровый, бородатый Кизеветтер и, прохаживаясь по

эстраде, начал свою лекцию об Александре I. В четких и ясных

линиях давал он исторический облик “северного загадочного

сфинкса”, яркими мазками чертил силуэт верного царского пса

Аракчеева; лицемерную фигуру религиозной ханжи баронессы

Б. Крюденер, вдохновительницы создателя “Священного союза”,

и мы живо переносились в прошлое столетие России»

Лекторский талант А.А. Кизеветтера еще более раскрылся в

годы эмиграции. В одной из лекций, посвященных Москве, он,

умело воздействуя на ностальгические чувства аудитории, «уму-

дренный глубоким знанием прошлого и прожитыми годами», бу-

дучи «живой клеточкой столицы», искусно будил в слушателях

воспоминания о «хронологически близкой и исторически дале-

кой» Москве и добивался единения с ними в помыслах

566. К. 19. Ед. хр. 3. Л. 2об.

Бакунина Т. Письмо к Максимович Е.А. по случаю смерти А.А. Кизеветтера //

НИОР РГБ. Ф. 566. К. 26. Ед. хр. 28. Л. 1.

Снесарева-Казакова Н. Стихи на смерть А.А. Кизеветтера // НИОР РГБ. Ф. 566.

К. 36. Ед. хр. 17. Л. 1 – 2. Полный вариант стихотворения см.: Приложение 3.

Шанявец В. (В.П. Правдухин) Из воспоминаний шанявца // Народный

университет (г. Челябинск). 1919. 22 июня.

С.Ш. Москва (Лекция проф. А.А. Кизеветтера) // Руль. 1929. № 2526. 17 марта.

С. 6.

196

Гришина Н. В. «Школа В. О. Ключевского»

М.М. Богословский и Ю.В. Готье повторили карьерную траек-

торию старших коллег по школе. Помимо университета препода-

вательская деятельность М.М. Богословского была сосредоточена

на коллективных уроках, а с 1907 – 1908 гг. к ним прибавились

Московские высшие женские курсы и Московская духовная ака-

демия. На ниве школьной педагогики М.М. Богословский уча-

ствовал в создании книги для чтения по истории средних веков,

а также создал три учебника для IV, V и VI классов гимназий, вы-IV, V и VI классов гимназий, вы-, V и VI классов гимназий, вы-V и VI классов гимназий, вы- и VI классов гимназий, вы-VI классов гимназий, вы- классов гимназий, вы-

державших несколько переизданий.

Ю.В. Готье преподавал на Высших женских курсах, в Меже-

вом институте и Московском университете. По воспоминаниям

современников и учеников, Ю.В. Готье был одним «из самых лю-

бимых студентами профессоров», снискав славу человека «боль-

шой общей культуры», «необычайно доступного», «требователь-

ного, но лишенного педантичности»

. Параллельно Ю.В. Готье

учительствовал в гимназии Л.И. Поливанова. По воспоминаниям

внука знаменитого историка и полного его тезки С.М. Соловье-

ва, учившегося у Ю.В. Готье, молодой учитель не сразу вырабо-

тал собственную методику преподавания и нашел общий язык с

гимназистами. Первое появление Ю.В. Готье в классе выглядело

следующим образом: «Вдруг в наш класс направляется неприят-

ного вида молодой человек с красно-мясистым лицом и дерзко за-

дранным носом. Вошел он с вызывающим видом, заложив руки в

карманы. <…> Нагнав страху, он, не выпуская рук из карманов,

начал рассказывать о древнейшем населении России. Какой-то

мальчик засмеялся, на что опять последовал военный окрик. <…>

От этого упитанного, наглого француза стало неуютно и мрачно».

Со временем, по свидетельству С.М. Соловьева, новый учитель

бросил свои строгости: «Запугав на первых порах класс, он скоро

принял с учениками тон старшего товарища и охотно пошучивал.

Но я был прав в моем предчувствии. С этим Готье в гимназию

уже входил новый дух: это был ловкий славный малый, большей

долей занимавшийся историей так, как занимаются спортом или

бухгалтерией. В нем ничего не было от идеализма и гуманизма

семьи Льва Ивановича Поливанова»

. В учительстве Ю.В. Готье

современникам удалось разглядеть смену научных и преподава-

тельских идеалов, одной стороной которой стало усиление обще-

ственной ангажированности, а другой – формирование чисто ин-

Смелая Т.А. Академик Ю.В. Готье // Советские архивы. 1973. № 4. С. 43.

Соловьев С. М. Воспоминания. М., 2003. С. 221 – 222.

197

ГЛАВА III В.О. Ключевский и его ученики

струменталистского подхода к содержанию научной и педагогиче-

ской деятельности.

Вследствие дуализма преподавания в различных учебных за-

ведениях ученые осознали оторванность целей школьной педаго-

гики от содержания университетского образования и предъявили

новые требования к ученикам, от которых ожидались серьезная

подготовка и научная самостоятельность, особенно на студен-

ческой скамье. В целом ученики не соответствовали идеальным

представлениям преподавателей. П.Н. Милюков считал, что в тра-

диции школьного преподавания предлагается «большею частью

лишь балласт знаний, малопригодных для жизни и вовсе непри-

годных для умственного развития». Ученики, даже запомнившие

сумму хронологических дат, имен и войн, обладают искажен-

ным представлением об истории как «Дней прошедших анекдо-

тов», не понимая, что ее суть состоит в «изучении внутренних

основных процессов народного развития во всей их полноте и

жизненности»

. В.О. Ключевский и А.Е. Пресняков называли та-

кие знания «бумажным жвачеством» и «маргариновыми знания-

ми». А.А. Кизеветтер также считал, что «нет ничего несноснее и

уродливее, как если ребенок превращается в попугая, повторяю-

щего с чужого голоса слова, значения которых он, как следует, не

понимает»

. Эти же проблемы волновали и М.К. Любавского. Он

считал вредным «упражнять учеников в усвоении голых, отвле-

ченных схем». Такое преподавание, по его мнению, могло «разви-

вать только поверхностность и любовь к пустой и претенциозной

фразеологии» или «угнетать бесплодно ученическую мысль»

Одновременное знакомство университетских ученых и с гим-

назическим классом и с университетской аудиторией сослужило

добрую службу их преподавательской деятельности. Историки-

преподаватели хорошо знали слабые места подготовки гимнази-

стов, негативно отражавшиеся на их учебе после поступления в

университет: отсутствие навыков самостоятельного мышления,

анализа и синтеза материала – и пытались корректировать их.

Милюков П.Н. Введение в курс истории. Лекции, читанные П.Н. Милюковым

на Московских педагогических курсах. Часть I – II. 1892-93. Литографированное

издание. М., 1893. С. 3 – 5.

Кизеветтер А.А. «Воспоминания». Ч. 1. Оренбург. 1866 – 1884 гг. 1920-е гг. //

НИОР РГБ. Ф. 566. К. 3. Ед.хр. 6. Л. 66.

Любавский М.К. Программы и объяснительные записки к гимназическим курсам

русской и новой истории. 1909 г. // НИОР РГБ. Ф. 364. К. 11. Ед. хр. 7. Л. 16.

198

Гришина Н. В. «Школа В. О. Ключевского»

Все они начинали с пробуждения у учеников интереса к свое-

му предмету. Так, М.М. Богословский вполне успешно решал про-

блему мотивации учеников к учебе. Его ученики всегда отмеча-

ли, что он умел своей педагогикой разбудить и интерес к своему

предмету, и самостоятельность мышления слушателей. Именно

самостоятельность и самодеятельность М.М. Богословский счи-

тал «основным началом учения». Он сформулировал свой идеал

преподавания во фразе: «Задача обучения – возбуждать в учени-

ках самостоятельную работу мысли, а не напитывать их поверх-

ностным знанием»

. Преподавательское кредо историка схоже с

позицией, когда-то высказанной его учителем В.О. Ключевским:

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою

мысль, а чтобы будить чужую»

П.Н. Милюков, работая в начале своей карьеры в гимназиче-

ском классе, также старался внести «известную живость» в про-

цесс обучения. В своей школьной педагогике он действовал ин-

туитивно, точно понимая, что его в ней не устраивает, и экспери-

ментируя с разными формами учительства. «Я сразу же упразднил

“зубрежку” по учебнику и свел половину урока к собственному

рассказу. <…> Я требовал не только знания очередной части учеб-

ника, но спрашивал каждый урок весь класс по всему пройден-

ному курсу. Поневоле основные черты запоминались от частого

повторения, и мой класс всегда был готов к экзамену»

А.А. Кизеветтер также не был чужд теоретическим рассужде-

ниям по вопросам школьной педагогики. Уже находясь в эмигра-

ции, он, рецензируя учебники Р.Ю. Виппера, резюмировал свою

педагогическую программу. Историк оказался схож во мнении с

П.Н. Милюковым, считая, что учитель в классе должен «усилен-

но работать и своей работой заражать учеников»

. При такой учи-

тельской позиции даже самые тяжелые для понимания учащих-

ся учебные пособия обретали доступность и ясность. Фундамент

изложения исторического материала для школ, по А.А. Кизевет-

теру, должен закладываться с предварительных «фактических

сведений», без которых конечные «обобщающие схемы» состав-

Богословский М.М. Реформа духовной школы при Александре I и основание

Московской Духовной Академии. Сергиев-Посад, 1917. С. 26.

Ключевский В.О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. С. 41.

Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 143 – 144.

Кизеветтер А. Проф. Р.Ю. Виппер. Учебник истории. Новое время. Рига, 1928.

Изд. Вальтерсъ и Рапъ // Руль. 1928. № 2406. 24 октября. С. 4.

199

ГЛАВА III В.О. Ключевский и его ученики

ляют «настоящее зло и приносят большой вред делу исторической

образованности»

. Таким образом, следующим шагом в процессе

гимназического преподавания было избавление его от нагромож-

дения сухого теоретического материала.

Основываясь на тех же идеях, М.К. Любавский считал, что

в основе успешной подготовки гимназистов должна лежать со-

вокупность методических приемов. Это и работа с учебником, в

котором содержится минимум фактов, географических и хроно-

логических дат, подлежащих обязательному усвоению; и «класс-

ные сообщения и разъяснения преподавателя»; и анализ по указа-

нию учителя статей и глав в исторических хрестоматиях, книгах

для чтения, монографиях и курсах лекций; и знакомство с вы-

держками из источников; и работа с дополнительным наглядно-

иллюстративным материалом в виде карт, картин

. На этом этапе

главную скрипку должен играть учитель, цель которого правильно

организовать познавательную деятельность учеников, сохранив

их интерес к истории и углубив знакомство с ней. К последнему

курсу обучения гимназист получал от учителя и из дополнитель-

ной литературы всю полноту знаний по предмету и, оттачивая на-

выки самостоятельной работы, становился активным субъектом

образовательного процесса. Он участвовал «в выборке и система-

тизации исторического материала, в извлечениях из него должных

выводов». От учеников требовалось умение излагать материал как

устно, так и письменно, участвовать в обсуждениях своих работ и

устных ответов других учащихся, составлять краткие конспекты

классных бесед. Все это должно было способствовать получению

гимназистом достаточного объема знаний для продолжения обра-

зования и понимания современного исторического процесса

Успешные педагоги осознавали значимость не только содержа-

ния урока, но и манеры изложения материала. Ученики ценили

в преподавании именно образность изложения, умение заинтере-

совать занимательными и даже пикантными фактами прошлого.

Вспоминая уроки А.А. Кизеветтера, одна из его слушательниц

оставила следующую зарисовку: «Образная, живая речь, умение в

нескольких словах охарактеризовать действующее лицо создавали

Кизеветтер А.А. Р. Виппер. Русская история для основных школ. С иллюстрациями

и картами. Рига, 1929 // Руль. 1929. № 2572. 15 мая. С. 4

Любавский М.К. Программы и объяснительные записки к гимназическим курсам

русской и новой истории. 1909 г. // НИОР РГБ. Ф. 364. К 11. Ед. хр. 7. Л. 16.

Там же. Л. 16, 16об.

200

Гришина Н. В. «Школа В. О. Ключевского»

такие представления, которые были для неопытных слушателей,

не охвативших еще общей схемы, ценнее всякой детальной раз-

работки отдельных вопросов. И Дмитрий Михайлович Голицын

с его древнерусским чином жизни и благочестием, и Меньшиков,

и Елизавета Петровна с ее постоянными переездами из одного

дворца в другой, неугомонным кипением сил и беспробудной ле-

нью превращались для слушателей из исторических персонажей в

близко знакомых людей»

Преподаватели, в свою очередь, понимали, что не каждый вы-

пускник университета, будучи хорошим специалистом, способен

стать хорошим учителем. Настоящие учителя, ценимые ученика-

ми, это не «потертые жизнью, усталые и апатичные педагоги, с

унынием на лице и вечною мыслью, что они покинуты и Богом,

и людьми», не «учителя спокойно и безропотно с фаталистиче-

скою покорностью тянувшие свою лямку», а «живые, энергичные,

преданные своему делу» люди, в которых «сильно работал ум и

трепетно билось сердце»

. В одной из статей, посвященных М.С.

Корелину, М.К. Любавский, характеризуя своего коллегу как учи-

теля средней школы, по сути, перечисляет черты, которые должны

быть присущи любому педагогу, претендующему на статус хоро-

шего учителя. Учитель должен уметь «возбуждать интерес к свое-

му предмету», «пленять талантливостью своего преподавания и

обаянием своей личности», формировать интерес к предмету «не

столько внешнею формой своего изложения, сколько его внутрен-

нею содержательностью», выходить «за пределы учебника», це-

нить «живое слово», способствовать развитию у учеников «жиз-

ненных идеалов», «нравственных симпатий и вкусов»

Университетскими преподавателями был поставлен вопрос и

о воспитательном значении истории. Например, М.К. Любавский

считал, что воспитательное начало уроков истории состоит в фор-

мировании патриотических настроений учащейся молодежи. По

его мнению, прививать любовь к родине нужно не искусственно,

а «путем возможно обстоятельного ознакомления с прошлым рус-

ского народа». Педагог должен раскрывать перед учениками как

героические страницы истории, так и неприглядные факты про-

шлого, уверовав при этом, что «впечатлительная душа юноши

Бакунина Т.А. Воспоминания об А.А. Кизеветтере. С. 210.

Любавский М.К. М.С. Корелин как преподаватель средней школы (по

воспоминаниям его учениц) // РМ. 1899. Октябрь. Кн. X. С. 124.

Там же. С. 127 – 130.