Григорьева А.А. Панславизм: идеология и политика (40-е гг. XIX

Подождите немного. Документ загружается.

Анализ славянской историографии позволяет видеть методологиче-

скую и политологическую неоднозначность подходов и оценок панславиз-

ма, в целом, и составляющих его региональных вариантов.

Западная историография панславизма имеет многие достижения в

изучении темы.

Ранее всего к изучению исторического происхождения панславизма и

определению места славянской государственности и этничности в «Сре-

динной Европе» обратилась немецкая историческая и геополитическая

наука. «Отец» немецкой геополитики Ф. Ратцель, а вслед за ним и идеоло-

ги «Пангерманского союза» прогнозировали «саморазрушение культурно

бедных народов» (в том числе, славян), строили планы раздела России,

предполагали онемечить поляков, чехов и т.д., указывали на опасность

«расового смешения». В терминах «политической этнографии» и «полити-

ческой антропологии», Ф. Ратцель обосновал право на развитие историче-

ских народов и уход из истории неисторических народов, включая славян.

Срединная Европа» с онемеченным славянством, в рамках немецкой «ци-

вилизаторской работы», рассматривалась как плацдарм для вторжения и

на другие континенты

В ХХ в. славяноведение развивалось по традиционным и новым исто-

риографическим направлениям.

Особое значение для понимания направленности исследований исто-

риков Запада имеют работы Р. У. Сетон-Уотсона (1916 г.), Г. Кона (1955

г.), М. Петровича (1956 г.) и Р. Коллинза (2005 г.). Избранные для историо-

графического анализа публикации позволяют также увидеть динамику и

эволюцию исторических исследований по панславизму. Британский исто-

рик Р. У. Сетон-Уотсон в монографии «Немцы, славяне и мадьяры» рас-

смотрел этнополитические проблемы в Австро-Венгрии в течение почти

всей истории ее существования. Югославизм оценивался историков как за-

кономерная конфессионально-культурная и политическая реакция славян-

ства на внутреннюю и внешнюю политику правительства

Австро-Венгрии

К этой публикации близка в проблемно-тематическом аспекте статья

Ф. Моусли, посвященная программно-теоретическому документу – «Ме-

морандуму» хорватского панслависта Л. Гая. Историк подробно рассмот-

рел содержание документа, в котором четко обозначены пути и средства

для создания Всеславянского сообщества под главенством России и явст-

Ratzel F. Politische Geographie oder Geschichte der Staaten, des Verkehrs und des Krieges.

– Munchen-Berlin, 1923; Ratzel F. Erdemacht und Volkerschicksal. Eine Auswahl aus

seinen Werken. – Stuttgart, 1940

Seton-Watson R.W. German, Slav and Magyar. – London, 1916. – 200 р.

венно выражена направленность против Австро-Венгрии и проводимого ее

правительством курса на подавление славянской этничности

Накануне второй мировой войны известный нацистский геополитик

К. Хаусхофер однозначно и категорично определил место славянства и их

этнополитических проектов: «существуют только два культурных народа

среди великих, самостоятельных культурных представителей Земли». Речь

шла о Германии и Японии

Немецко-американский историк Г. Кон проявил интерес преимущест-

венно к политическим идеям и политическим проектам панславизма

. Он

внимательно и подробно проследил основные тенденции в развитии идео-

логии панславизма, установил его региональные и хронологические вари-

анты.

Главным объектом изучения для Г. Кона стал панславизм в России, а

также контакты российских панславистов с единомышленниками в стра-

нах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Избегая более

уместной, по научным основаниям, политико-дипломатической или геопо-

литической терминологии, исследователь заявил, что на всем протяжении

XIX-XX вв. панславизм доминировал в российском общественно-

политическом сознании. Ученый констатировал синонимичность понятий

«русский» и «славянин» в условиях России второй половины XIX - начала

XX вв. Это вполне обоснованно применительно к правящим кругам Рос-

сии, однако не отражает состояния панславизма как широкого обществен-

но-политического мировоззрения и мышления. Аналогичным образом,

уязвимо, с историко-научной точки зрения, утверждение, что «русские»

всегда стремились показать себя защитниками и лидерами всего славян-

ского мира. Это явно не соответствует известным историческим фактам.

Интерпретация панславизма, как некоей константы, не позволила Г.

Кону рассмотреть идеологию панславизма в широком международно-

политическом контексте, в связи со сложными процессами национально-

государственного становления славянства.

Американский историк славянского происхождения М. Петрович изу-

чал панславизм как панидеологию и пандвижение в системной целостно-

сти

. Выводы его явно политизированы. Типологический анализ историка

предполагал наличие двух панславизмов – «славянского» и «русского».

Moseley Ph. E. A Pan-Slavist Memorandum of Liudevit Gaj in 1831^1// The American

Historical Review, Volum 40, Issue (Jul.,1935). – P. 704-716.

Haushofer K. Japans Werdegang als Weltmacht und Empire. – Berlin, 1938. - S. 56.

Kohn H. The mind of modern Russia. Historical and Political of Russia’s Great Age. – New

Jersey & New Brunswick, 1955; Kohn H. Nationalism: Its Meaning and History, 1955

[режим доступа]: http://luxaur.narod.ru/biblio/2/tr/kon01.htm; Кohn H. Pan-Slavism: Its

History and Ideology. – New York, 1960.

Petrovich M. B. The emergence of Russia panslavism 1856-1870. – N. Y., 1956 (Columbia

universitet press, 1966, Connecticut, 1985)

При этом, «славянский панславизм» оценивается как исключительно куль-

турное явление, подчеркивается отсутствие в нем политической состав-

ляющей. Напротив, «русский панславизм» М. Петрович оценивает как по-

литический, агрессивно направленный вовне, в том числе, против госу-

дарств южных и западных славян. Внешнеполитический экспансионизм

«русского панславизма», в авторском освещении, понимается как продол-

жение великодержавности и консервативно-националистического разви-

тия, присущего российским общественно-политическим движениям. Панс-

лавизм М. Петрович рассматривал как мировоззренческую и политиче-

скую, конечно же, негативную доминанту России и россиян в XIX - начале

вв.

Совпадение, скорее, политологических оценок, чем научных подходов

Г. Кона и М. Петровича объяснимы исходя из времени их профессиональ-

но-исторической деятельности. Разгар «холодной войны» и существование

биполярного мира закономерно и необратимо расставляли политические

акценты» в исторических оценках.

Знаменательно другое. В 2004 г. к вопросу российского «национализ-

ма» и «шовинизма» в сходной риторике обратился З. Бжезинский» «Ставка

на национализм, чтобы не сказать шовинизм, может способствовать внут-

риполитической консолидации, но не принесет России внешних союзни-

ков». Вполне очевиден намек ведущего политолога США на славянских

братьев»

Сравнительно небольшая по объему статья (2005 г.) американского

исследователя Р. Коллинза с историографической точки зрения уникальна.

Автор предпринял попытку системно-компаративного анализа трех пани-

деологий – панславизма, пангерманизма и панроманизма. И все же при-

оритетным для автора стали не сами идеологии, а их «привязка» к балкан-

скому геополитическому «узлу». Об этом свидетельствует не только со-

держание, но и название статьи – ««Балканизация» или «американизация»:

геополитическая теория этнических изменений»

Методологической и историографический интерес представляет пуб-

ликация «Идея демократической славянской федерации в российской об-

щественной мысли второй половины XIX в.» (1995 г.), автором которой

является корейский исследователь Джонг Хи Сок

. Историк рассмотрел

присутствие» панславизма в различных интерпретациях, в трудах и идеях

Бжезинский З. Выбор . Мировое господство или глобальное лидерство / Пер. с англ. -

М.: Международные отношения, 2007. - С. 203

Коллинз Р. «Балканизация» или «американизация»: геополитическая теория этниче-

ских изменений// Логос. – 2005. – №1(46). – С. 19-64.

Джонг Хи Сок Идея демократической славянской федерации в российской общест-

венной мысли второй половины XIX в.// Отечественная история. – 1995. – № 3. –

С.174-185.

разных по идейно-политической направленности теориях А.И. Герцена,

Н.П. Огарева М.И. Бакунина, П.Л. Лаврова, А.Н. Пыпина, а также извест-

ного российско-украинского историка Н.И. Костомарова. Джонг Хи Сок

пришел к выводу, что «трактовки идеи демократической славянской феде-

рации» можно подразделить на два типа: панславянский или «соплемен-

ный» федерализм и негосударственный, анархический федерализм. Зарож-

дающийся интерес историографии Востока к панславизму отражает обще-

научный интерес к панидеологиям в условиях интеграции и дезинтеграции

народов и государств в современном мире. Это поиск общего и особенного

в пандвижениях, поиск рациональных идей и побудительных причин, ко-

торые способствовали распространению панидеологий на разных общест-

венно-политических уровнях.

Изучение зарубежной историографии дает возможность компаратив-

ного сопоставления и установления общих направлений и специфических

векторов научного поиска. Вполне очевидно, что отличия в методологиче-

ских подходах и воздействие политических и геополитических обстоя-

тельств, от которых не может быть полностью свободен историк пансла-

визма, отчасти предопределяют представленные в трудах базовые идеи и

выводы.

Источниковая база диссертационного исследования представлена

архивными материалами, опубликованными документами, трудами теоре-

тиков панславизма, мемуарами государственных и политических деятелей,

публицистикой и прессой. Одни источники впервые вводятся в научный

оборот, другие – интерпретируются в контексте исследуемых в диссерта-

ции проблем.

Первая группа источников – это документы из фондов Российского

государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) и Архива Рос-

сийской Академии Наук (Архив РАН)

: записки, отчеты, переписка, по-

метки, неопубликованные статьи и др., которые расширяют типологиче-

ские и региональные характеристики панславизма, а также реакцию на не-

го оппозиционных и близких по духу общественно-политических движе-

ний. Это дает возможность оценить место панславизма в российском и ев-

ропейско-славянском мировоззрении, его политико-дипломатическую

роль.

Вторая группа источников состоит из документов по истории внут-

ренней и внешней политике европейских стран, а также международных

отношений (40-е гг. XIX – начало ХХ в). Изучение договоров и других ди-

пломатических материалов предоставило возможность установить систем-

ные связи между межгосударственными отношениями, с одной стороны, и

РГАЛИ. Ф. № 373. Погодин М. П. Оп. 1. Д. № 4; Д. № 46; РГАЛИ. Ф. 2555 Кельин

Федор Викторович. Оп. №1.Д. №1308; РГАЛИ. № Ю К 1571. Аксаковы С. Т., И. С.,

К. С. Оп. № 1. Д. № 2015; Стародворский Н. П. Панславизм и его задачи (статья)//

Архив РАН. Ф. 543. Морозов Н. Оп. 5., Д. № 180.

использованием панславизма политической практике. Особое значение

имели материалы сборников: «Международная политика новейшего вре-

мени в договорах, нотах и декларациях» (1925-1929 гг.), «Сборник догово-

ров России с другими государствами (1856-1917 гг.)» (1952 г.), «Внешняя

политика России XIX – начала ХХ в.» (1960-1970 гг.)

Третья группа источников объединила труды российских и зару-

бежных идеологов панславизма 40-х гг. XIX – начала ХХ вв. Теоретиче-

ские труды Я. Коллара, Л. Штура, Ф. Палацкого, К. Кампелика, Л. Ригера,

В. И. Ламанского, Н. Я. Данилевского и др. содержат обширную концеп-

туальную и конкретно-историческую информацию, на основании которой

и сделана реконструкция региональных направлений панславизма, вклю-

чая его эволюцию

В четвертую группу источников включены разрозненные материа-

лы, («архив Раевского», письма, переписка российских и зарубежных

панславистов, заметки). Авторы данных материалов либо разделяли идеи

панславизма, либо лояльно реагировали на факт и смысл его существова-

ния, либо пребывали в состоянии конфронтации с ним. К этой группе ис-

точников примыкают публикации в «Московских ведомостях», «Речи»,

«Слове», «Славянине», «Славянском эхе», «Вестнике Европы», «Отечест-

венных записках» и других периодических изданиях

Совокупность выше обозначенных групп источников и входящих в их

состав документов позволили рассмотреть процессы становления и эволю-

ции, общих и характеристик и региональных особенностей панславизма, а

также воззрения и деятельность их идеологов.

Ключников Ю. В., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в дого-

ворах, нотах и декларациях. – в 3-х ч. – М., 1925 -1929; Внешняя политика России

XIX – начала ХХ в.// Отв. ред. А. Л. Нарочницкий. – Тт. 3-6. – М, 1960-1970.

Ламанский В.И. Национальности итальянская и славянская в политическом и лите-

ратурном отношениях// Отечественные записки. – 1864. – №11. – С.166-188; Дани-

левский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения

Славянского мира к Германо-Романскому. – М.,2003. и др.; Фадеев Р.А. Мнение о

Восточном вопросе// Кавказская война. – М.,2003. – С.369-443; Пыпин А. Н. Панс-

лавизм в прошлом и настоящем. – 1878. – №10. – С.726-766 и др.; Будилович А. С.

Мечта ли панславизм// Беседа. – 1872. – Кн.1. – Отд. I. – С.195-215; Костомаров Н.

Корреспонденция// Славянская заря.– 1867. – №1. – С. 18-22; Костомаров Н. Задачи

украинофильства// Вестник Европы. – 1882. – №2. – С. 886-901 и др.

Зарубежные славяне и Россия. Документы фонда М. Ф. Раевского. 40-80-е годы XIX

в. – М.: Наука, 1975; Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. – М.,1996; Все-

российская этнографическая выставка и Славянский съезд в мае 1867 года. –

М.,1867; Славянин. – 1913. – 12 мая; 14 февраля; 17 февраля; 24 марта; Славянское

эхо. – 1915. – 5 (18) июня; №. 46; 26 (8) марта; 25 (7) марта; Слово. – 1908. – 1 (17)

июня; Речь. – 1908. – 2 ноября марта; 29 (12) апреля; Московские ведомости. –

1868. – 6 января; 5 марта; 16 мая; 4 июля; 1880. – 9 мая; 1883. – 26 июня; 1902. – 12

августа

Объект исследования: панславизм как идеология, его содержание,

эволюция и национально-региональные варианты.

Предмет исследования состоит в изучении истории внедрения тео-

рий панславизма в политическую и общественно-политическую практику,

например, использование идей панславизма правящими кругами России в

решении Восточного вопроса, организация борьбы славян Австро-Венгрии

за национальное самоопределение, урегулирование территориально-

административных споров между Польшей и Россией, Сербией и Хорвати-

ей.

Территориальные рамки диссертационной работы представлены

Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европой, т.е. регионами, где

происходило формирование и распространение идей славянской солидар-

ности.

Хронологические рамки: охватывают период с 40-х гг. XIX до нача-

ла ХХ вв., когда проблемно и противоречиво развивалась славянская госу-

дарственность, а панславизм отражал реальное и идеальное в процессах

формирования этнокультурной и политической славянской идентичности.

Выход автора диссертации за пределы обозначенных хронологических

границ объясняется необходимостью привлечения дополнительной ин-

формации и аргументации для обоснования тех или иных выводов.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации нашли

отражение в публикациях автора, а также в выступлениях на научных кон-

ференциях («Дуловские чтения», конференции Международного центра

азиатских исследований ГОУ ВПО «ВСГАО»).

Цель диссертационного исследования определена с учетом научной и

общественно-политической актуальности темы и состоит в реконструкции

процессов становления и эволюции идеологии панславизма на фоне меж-

дународных отношений и национально-государственного строительства в

славянских странах, в выявлении типологического сходства и особенно-

стей региональных вариантов панславизма, а также в установлении взаи-

мосвязей между ними.

Задачи определены целевыми установками и предполагают:

- выявить исторические условия возникновения и направленность эво-

люции идеологии панславизма в контексте становления и развития нацио-

нальной славянской государственности в Центральной, Юго-Восточной и

Восточной Европе;

- определить влияние теорий панславизма на внешнюю политику в

системе двусторонних (русско-польских, славяно-мадьярских и германо-

славянских в Австро-Венгрии, сербо-хорватских и др.) и международных

отношений;

установить типологическую общность региональных вариантов

панславизма, а также особенности национального прочтения панславист-

ских идей в странах Европы, включая историко-временные изменения;

- показать «участие» панславизма в Восточном вопросе, в выборе пу-

тей и способов его теоретического и политико-дипломатического разре-

шения (например, использование положений панславизма правительством

России для обоснования своих геополитических приоритетов на Балканах

или использование панславистской аргументации при аннексии Австро-

Венгрией Боснии и Герцеговины);

- исследовать российский панславизм как идейно-политическое тече-

ние, показать направленность процессов его эволюции, основные векторы

развития и установить связь с внешнеполитическим курсом Российской

империи;

анализировать теоретические и историко-политологические дискус-

сии относительно сущности и содержания панславизма («литературный»,

«политический», «демократический», и др.), структурировать и обобщить

их результаты в общественно-политическом и историографическом кон-

тексте;

рассмотреть роль личности (Ф. Палацкий, Я. Коллар, Л. Штур, В.И.

Ламанский и др.) в формировании и развитии идеологии панславизма, с

учетом эволюции внутренней и внешней политики славянских стран и ре-

гионов, а также общей международно-политической ситуации;

- обозначить масштабы и характер влияния панславизма на культуру,

геополитическое и политическое мышление и ментальность славянских

народов, их политических и интеллектуальных элит, а также на развитие

межславянских отношений.

Научная новизна диссертационной работы обусловлена самой поста-

новкой проблемы и представляет собой первую в отечественной историо-

графии попытку системно-целостного изучения панславизма. Концепту-

альная новизна определяется постановкой общих и частных проблем в

диссертационном исследовании. В научный оборот введены новые источ-

ники. История панславизма пополнилась новыми, ранее неизвестными

сюжетами. Это позволило выйти на новый уровень обобщений и выводов

относительно сущности панславизма и его связи с политическими процес-

сами в славянских и неславянских странах Европы.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав

и заключения.

Во введении обосновывается актуальность, хронологические и терри-

ториальные рамки исследования, его научная новизна и практическая зна-

чимость, даны историографический и источниковедческий обзоры, опре-

делены объект и предмет, поставлены цели и задачи.

Первая глава «Теоретико-методологические аспекты изучения панс-

лавизма в общеисторическом и национально-государственном контексте

(40-

е годы XIX – начало XX вв.)» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Феномен панидеологий и пандвижений» рас-

сматриваются вопросы, связанные с предпосылками возникновения, эво-

люцией, сущностью, феноменом и закономерностью панидей, а также их

распространением в Европе, Америке и Африке.

Панидеологии (от греч. Рav – весь) формируются у этнически «родст-

венных» народов, входящих в состав больших языковых семей, на опреде-

ленном историческом этапе развития в целях обоснование культурно-

исторической (цивилизационной), политической и (или) национальной ис-

ключительности.

Панидеи могут быть связаны с национально-освободительным движе-

нием (антиколониальный вариант), с достижением принципиально нового

общественно-политического устройства (социально-политический вари-

ант), с национально-государственной консолидацией и др. Панидеологии

быть ориентированы также на построение этноконфессиональной супер-

державы и обеспечение ее приоритетного положения, адекватного значи-

мости данной нации (суммы наций) в системе международных отношений.

Претензии на харизму или мессианство могут иметь рациональное проис-

хождение, но не исключают и «Провидения», которое «предпослало» вы-

полнение данной нацией (нациями) «великой миссии». Речь может идти о

решении актуальных политических и конфессионально-культурных про-

блем, которые обладают статусом двойного содержания. Во-первых, объе-

динительные идеи имеют продолжительную предысторию (реальную или

вымышленную) и репутацию трудноразрешимых проблем. Во-вторых, они

неизменно ориентированы на этические императивы, а потому апеллируют

к «гуманизму», «нравственности», восстановлению «справедливости». За

миролюбивой риторикой практически всегда стоит наступательно-

агрессивное начало по отношению к тем народам и государствам, которые

рассматриваются как поправшие «справедливость».

Одна закономерность панидеологий и пандвижений просматривается

совершенно отчетливо: укрепление геополитических позиций одного или

нескольких государств, т. е. достижение ими географических пределов,

способных обеспечить, прежде всего, выгодное экономическое и военно-

стратегическое положение (или геополитическое самосохранение).

Во втором параграфе «Панславизм: история происхождения термина,

терминологическая вариативность и дискуссии о сущности» предпринима-

ется анализ различных интерпретаций термина «панславизм».

Данный термин почти сразу приобрел политологический смысл, свя-

занный с рефлексией Запада на активизацию внешней политики России в

первой половине XIX в. и ее стремлением использовать зарубежное сла-

вянство и его освободительное движение для достижения своих геополи-

тических целей и приоритетов. Эту «опасность» для германо-романской

цивилизации в западноевропейской публицистике назвали «панславиз-

мом». В дальнейшем в этот термин стало вкладываться различное содер-

жание. Его интерпретация варьировалась от славянской «литературной

взаимности» до политических проектов «славянской Австрии» (австро-

славизм), Великой Иллирии (иллиризм), Всеславянской «ограниченной»

монархии или федерации в составе Российской империи. Такая типологи-

чески широкая трактовка явилась причиной дискуссий, возникших еще в

XIX

в. и продолжающихся до настоящего времени.

Анализ различных подходов и компаравистика при рассмотрении по-

нятия «панславизм» позволил сделать вывод, что панславизм и неосла-

визм – это идеология и движение за объединение славянских народов (в

пределах Габсбургской или Российской империй) на этноконфессиональ-

ной основе для решения актуальных проблем и определения перспектив

дальнейшего развития.

Вторая глава «Теория и политическая практика панславизма в Цен-

тральной и Юго-Восточной Европе» посвящена исследованию предпосы-

лок оформления панславистской идеологии у западных и южных славян,

ее эволюции, путей и способов реализации.

В первом параграфе «Исторические условия оформления австросла-

визма, «русского панславизма», иллиризма (югославизма) и неославизма»

дается анализ внешне- и внутриполитических условий оформления и эво-

люции панславизма в Габсбургской империи.

Активизация процессов германизации и мадьяризации в 30-40-е гг.

XIX в. способствовала пробуждению национального самосознания славян-

ских народов. Это отчетливо выразили идеи славянской солидарности пе-

ред общим «врагом» (немцами, мадьярами и турками). Важную роль в

оформлении и распространении панславистской идеологии в Центральной

и Юго-Восточной Европе сыграло также снижение влияния Австро-

Венгрии в системе международных отношений. В дальнейшем это способ-

ствовало концентрации внимания Габсбургской монархии к Балканам и к

сближению с Германией, что негативно сказалось на статусе славянского

этноса в составе империи.

В этот период правящие круги Венгрии сформулировали идею все-

общего блага мадьяризации и приступили к ее внедрению в массовое соз-

нание. Однако это не решило (да и не могло решить) всего комплекса эт-

нополитических проблем. Выявившаяся весной 1848 г., острота австро-

венгерских противоречий во многом была подготовлена политикой эконо-

мической автаркии, т. е. опоры на собственные силы, что и привело к уг-

лублению региональных хозяйственных различий, прежде всего, за счет

разрыва между промышленным северо-западом страны (альпийскими и

богемскими землями) и аграрными восточными и юго-восточными облас-

тями (Венгрией, Галицией, Трансильванией). Обострение межнациональ-

ных противоречий и курс венгров на сближение с немцами ограничили

права славянских народов, привели к соглашению 20 марта 1867 г. о вве-

дении двуединого (дуалистического) правления. Германизация и мадьяри-

зация стали предпосылкой развертывания национально-освободительных

движений славянских народов, идеологической базой которых и стал

панславизм.

Во втором параграфе «Активизация политики Австро-Венгрии на

Балканах и панславизм» раскрывается взаимосвязь балканской политики

Габсбургов и панславистской идеологии.

Распространение панславизма, как идеологии славянской консолида-

ции, создавало реальную опасность внутри- и внешнеполитического кри-

зиса для Австро-Венгрии. В то же время в январе 1908 г. министр ино-

странных дел, барон А. Л. фон Эренталь официально заявил о курсе на ук-

репление политического и экономического влияния Австро-Венгрии на

Балканском полуострове, а затем и об аннексии Боснии и Герцеговины.

Для облегчения достижения поставленных целей австро-венгерское прави-

тельство предприняло репрессии против лидеров южнославянского нацио-

нально-освободительного движения.

Реакцией славянства, его теоретиков и практиков стал Всеславянский

конгресс 1908 г. (Прага). В центре внимания делегатов находились про-

блемы расширения межславянского культурно-экономического сотрудни-

чества: организация славянских выставок, Славянского банка, развития

молодежного движения, книжной торговли, ознакомление с новейшими

достижениями в сельском хозяйстве и обмен опытом. Однако наиболее ак-

туальные вопросы, связанные со статусом и этнополитической идентично-

стью славянства, либо не рассматривались, либо обсуждались весьма по-

верхностно. А Боснийский кризис окончательно расколол славянское дви-

жение на национально-политические блоки.

Попыткой смягчить внутриславянские противоречия и консолидиро-

вать славянство стал конгресс 1910 г. в Софии. Но он оказался малорезуль-

тативным и, по выражению младочеха К. Крамаржа, «концом неославиз-

ма, его торжественными похоронами»

Третий параграф «Типология общего и особенного в национально-

региональных вариантах панславизма» посвящен классификации и анализу

основных направлений панславизма в Центральной и Юго-Восточной Ев-

ропе: славянской литературной взаимности, австрославизму, «русскому»

панславизму и иллиризму (югославизму).

Сущность теории славянской литературной взаимности, сформу-

лированной известным словацким общественным деятелем, профессором

Венского университета Я. Колларом, состояла в том, что достижение сла-

вянского единства возможно только в духовной сфере, посредством вза-

имного изучения нескольких славянских языков. Предполагались, соглас-

но Я. Коллару, организация книгообмена между представителями славян-

ской интеллигенции, учреждение частных славянских библиотек и славян-

Цит. по: Ненашева З. Под лозунгом равенства. Рассвет и увядание неославизма// Ро-

дина. – 2001. – № 1-2. – С.139.

Григорьева А.А. Панславизм: идеология и политика (40-е гг. XIX - начало ХХ вв.)

Подождите немного. Документ загружается.