рил, что "попали бы вы в армию—узнали бы, как
выполнять приказания командиров". С уходом ТУЧКОВА
все хозяйственные вопросы легли на меня, КУПРИХИН
мне стал приказывать, как только немного освоился с
обстановкой.
Дальше выяснилось, что он, хотя зарекомендовал себя
СЕМЕНЧУ-КУ радистом, в радиоделе не разбирается.
Однажды он мне заявил "ты познакомь меня с РПО-2, я
хочу ее изучить, а то вдруг командир спросит, я не буду
знать, что ему ответить". Я на это ничего определенного
ему не ответил, но сказал, что это не сейчас. Во время
шифрования КУПРИХИН стал подходить, заглядывать,
сперва я просто закрывал бумаги и выжидал, пока он
отойдет. Дальше КУПРИХИН начал требовать, чтобы я его
подробно информировал, какие радиограммы я передал,
какие остались не переданы потому, что командир
спрашивает у него. СЕМЕНЧУ К действительно полностью
доверился этому человеку, не потрудившись раньше
проверить его личность. На это я ему ответил, что после
каждого сеанса я командиру подробно докладываю, как
проходила связь, какие радиограммы переданы и
приняты. КУПРИХИН все больше наглел и требовал
вводить его в курс дела, заявляя, что это он должен знать
по долгу службы, а я его подчиненный, должен исполнять
приказания безоговорочно и не вступать в пререкания.
Когда Вера Бирюкова шифровала радиограмму, он
пытался подсесть к ней, но она дала отпор ему, начался
спор. КУПРИХИН поднял тон и высловился, чтобы
Бирюкова прекратила разговоры: "Я генералов не боялся,
а то какая-нибудь радистка будет мне указывать". Я не
вытерпел дальнейших его действий и заявил: "Что значит
"какая-нибудь радистка"? Кто право тебе давал оскорблять
людей? Ты сам для нас темная личность. Я тебе не
подчиняюсь, можешь убираться из помещения
радиостанции. Ты в этом деле профан и пользы от тебя
никакой нет". КУПРИХИН начал сдавать и попытался
мирным путем, как говорят "между нами замять это дело".
Я сразу пошел к СЕМЕНЧУ-КУ с Бирюковой и поставил
вопрос, что "мне на радиостанции он не нужен, вместо
помощи от него только помехи в работе и вообще он для
меня подозрительный, заберите его, а мне дайте
ТУЧКОВА". СЕ-МЕНЧУК, не возразив ни слова, прислал
мне ТУЧКОВА, а его забрал к себе адъютантом и все же
оставил его по приказу командиром роты связи.
КУПРИХИН продолжал заходить на радиостанцию,
мотивируя это тем, что он любит очень связь и связистов,
интересуется этим делом. Я приказал часовым не
пропускать его на радиостанцию. Но