Гасанлы Дж.П. СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941 - 1946 гг)
Подождите немного. Документ загружается.
481
драгоценная жизнь, являющаяся неисчерпаемым источником ума и
счастья, продолжалась еще долгие долгие годы» [65].
Наше повествование об одном из самых драматичных периодов новой
истории Ирана будет неполным, если не сказать хотя бы несколько слов о
дальнейшей судьбе Азербайджанской Демократической партии, ее лидеров
и о взаимоотношениях АДП с Народной партией
Ирана в новых условиях.
Лидером, идейным руководителем и символом борьбы движения «21
Азера», безусловно, был С.Дж.Пишевари. Своим талантом, личными
качествами, организаторскими способностями, любовью к Родине и
преданностью народу он оставил неизгладимый след в истории
Азербайджана. Незабываем его титанический труд в качестве
руководителя Национального правительства и Азербайджанской
демократической партии. Да, Пишевари
располагал помощью Советского
Союза, но он использовал ее, чтобы осуществить мечты азербайджанского
народа о свободе Южного Азербайджана. Вместе с тем он был одним из
первых политических деятелей послевоенной поры, осмелившихся
открыто критиковать советское руководство, особенно после разгрома
движения «21 Азера». В течение нескольких месяцев эмиграции в Баку он
неоднократно напоминал советским
руководителям самого высокого ранга
об их прежних обещаниях. Такая критика вкупе с компроматом на
Пишевари, поступившем по дипломатическим каналам из Тегерана и
Тебриза, дорого обошлась азербайджанскому демократу. Чтобы его
успокоить, в мае 1947 года был создан специальный секретный комитет,
якобы готовивший отряды федаинов для засылки в Южный Азербайджан
[66]. Отобранные этим
комитетом федаины были сконцентрированы в двух
пунктах – Шеки и Гаджикенте. Последнее подготовительное заседание
этого комитета состоялось 23 июня 1947 года [67]. Было решено, что
накануне отправки спешно созданных отрядов в Иран Пишевари
встретится с ними и даст последние наставления. Вечером 3 июля близ
города Гянджа, на 14-м километре трассы Евлах – Гянджа, его
автомобиль
попал в аварию, и через несколько часов С.Дж.Пишевари скончался в
евлахской центральной районной больнице. Можно вспомнить немало
случаев в послевоенной истории СССР, когда в автокатастрофах гибли
известные люди, политические деятели. Например, длительное время
возглавлявший Наркомат иностранных дел М.Литвинов по дороге на дачу
«не вписался в крутой
поворот», генеральный консул Апресов,
пытавшийся советизировать Уремчи, разбился во время отпуска на горной
дороге в Абхазии, при загадочных обстоятельствах погиб знаменитый
актер С.Михоэлс, не оправдавший доверия советского руководства [68].
С.Дж.Пишевари не разрешили хоронить в Баку. Его тело без лишнего
шума предали земле на его даче в Бузовна
. Запретили даже установить
надгробный камень - посадили на могиле цветы, чтобы скрыть
482
захоронение... Только после обращения Азербайджанской
Демократической партии в марте 1960 года прах Пишевари был
перезахоронен в Аллее почетного захоронения в Баку [69].
Получив известие о гибели Пишевари, сотрудники Комитета
государственной безопасности Азербайджанской ССР произвели обыск в
его кабинете, находившемся в помещении Союза писателей, и
конфисковали все рукописи. Среди бумаг была и
рукопись двухтомной
«Истории демократического движения в Иранском Азербайджане», второй
том которой остался незавершенным. На обоих томах имеется резолюция
ответработника КГБ о том, что он ознакомился с текстом рукописи [70].
Осторожные сомнения в трагической «случайности» смерти Пишевари
высказываются лишь в одном документе, направленном руководством ЦК
КП Азербайджана в Москву. В
этом пятистраничном послании секретарю
ЦК КПСС М.Суслову от 16 августа 1954 года первый секретарь ЦК КП
Азербайджана И.Мустафаев, характеризуя положение в Азербайджанской
Демократической партии, пишет: «После смерти основателя АДП
Пишевари, погибшего во время автомобильной катастрофы,
совершившейся при весьма сомнительных обстоятельствах 3 июля 1947
года в районе города Евлах Азербайджанской ССР, для ведения
политической и организационной работы среди демократов в конце 1947
года в Баку, с разрешения ЦК КПСС, был создан Комитет
Азербайджанской Демократической партии» [71].
Это единственная фраза в переписке высокопоставленных партийных
руководителей, где упоминаются подозрительные обстоятельства смерти
Пишевари. Однако обращающая внимание на все мелочи Москва на сей
раз предпочла не заметить эту
достаточно смелую реплику И.Мустафаева.
В апреле 1956 года в Баку на судебном процессе М.Дж.Багирова
всплыл и вопрос о гибели Пишевари. В качестве свидетеля был, в
частности, допрошен председатель Евлахского районного отделения КГБ
Л.Салахов, находившийся рядом с Пишевари в его последние минуты.
Причастность Багирова к этой трагедии установлена
не была, а так как
нити теракта, вне сомнения, вели в Москву, дело замяли. Однако
ответработник МГБ Азербайджанской ССР, занимавшийся
расследованием причин гибели Пишевари, во время служебной
командировки в Москву погиб там при невыясненных обстоятельствах.
Даже после смерти Пишевари нападки на него и его партию не
прекратились. В 1950 году М.И
.Иванов в своей диссертации, посвященной
деятельности Иранской Коммунистической партии и защищенной в
Академии общественных наук при ЦК КПСС, назвал Джавадзаде
(Пишевари) врагом своего Отечества. Еще при жизни Сталина в письме на
имя Г.М.Маленкова М.Дж.Багиров резко возражал против подобной
постановки вопроса. Он писал, что имя Пишевари широко
известно и
483
почитаемо в Иране и называющие его врагом могут сослужить неплохую
службу для иранской реакции. Багиров считал, что подобные выпады
имеют определенную цель и утверждал, что вся клеветническая кампания
вокруг имени Пишевари идет с подачи партии «Туде». Он пишет:
«Проводя контрреволюционную, провокаторскую деятельность, эти
предатели не случайно, а совершенно преднамеренно пытались
оклеветать
и дискредитировать активных деятелей революционного движения в
Иране, в особенности бросить тень на политическую репутацию и
скомпрометировать Пишевари, омрачить светлую память о нем, живущую
среди широких народных масс, с тем чтобы легче осуществить свои
гнусные замыслы и цели» [72].
Не лучшим образом сложилась судьба и других соратников Пишевари,
оказавшихся
в Стране Советов. Политическая система, с которой они
столкнулись здесь, была далека от того идеала, который им грезился по ту
сторону Аракса. Свидетельством тому могут служить злоключения одного
из лидеров АДП – Бирии, восстановленные по материалам официальной
справки, направленной в ЦК КП Азербайджана прокурором республики и
председателем КГБ при Совмине Азербайджана.
После поражения демократического движения в Южном Азербайджане
в марте 1947 года с помощью органов МГБ был нелегально вывезен на
самолете из Ирана в Советский Союз поэт Багир-заде (Бирия) Мамед
Гулам оглу, 1914 года рождения, уроженец гор. Тебриз.
При наступлении войск центрального правительства Ирана на Южный
Азербайджан и выезде некоторых руководителей Азербайджанского
Демократического
правительства в Советский Союз, Багир-заде был
оставлен в Тебризе в качестве председателя подпольного ЦК
Демократической партии. Однако в связи с жестокими гонениями на
демократические элементы со стороны иранских властей ему пришлось
скрыться в советской больнице в г. Тебризе, а в марте 1947 года он был
переправлен в СССР.
По прибытии
в гор. Баку Багир-заде был зачислен на учебу в
Республиканскую партийную школу, но в конце 1947 года стал
предпринимать меры к выезду в Иран, мотивируя это желанием вернуться
к семье. Несмотря на сделанное предупреждение, Багир-заде 27 декабря
1947 года посетил иранского консула в Баку, которому вручил
официальное заявление с просьбой обеспечить
его национальным
паспортом и визой для выезда в Иран. В связи с этим Багир-заде был
задержан МГБ Азербайджанской ССР и находился под официальным
надзором, а 11 августа 1948 года арестован и привлечен к уголовной
ответственности по ст. 68 ч. I УК Азербайджанской ССР (за шпионаж).
Материалов, подтверждающих принадлежность Багир-заде к
шпионской деятельности в
пользу иностранной разведки, в процессе
484
следствия не было добыто. Тем не менее он был осужден решением от 27
ноября 1948 года Особого совещания МГБ СССР на 10 лет и направлен в
ИТЛ для отбытия наказания.
Находясь в лагере, 31 декабря 1950 года Багир-заде был вторично
осужден лагерным судом за проведение антисоветской агитации среди
заключенных по ст. 58-10 ч. I УК РСФСР к
10 годам с погашением первого
срока, а 23 августа 1951 года лагерным судом ИТЛ «Р» МВД был в третий
раз осужден по ст. 74 ч. I УК РСФСР (хулиганские действия) на один год
тюремного заключения с присоединением к неотбытому сроку наказания.
Таким образом, Багир-заде должен был отбывать наказание до 23 августа
1961 года.
На основании решения
межведомственной комиссии Верховного
Совета СССР от 14 сентября 1956 года Багир-заде был досрочно
освобожден из заключения для выезда на избранное место жительства, и,
поскольку он изъявил желание выехать в Иран, содержался в сборном
пункте на станции Потьма до получения разрешения на выезд за границу.
Узнав о предстоящем освобождении Багир-заде, ЦК
Азербайджанской
Демократической партии 29 сентября 1956 года возбудил ходатайство
перед ЦК КП Азербайджана о принятии необходимых мер, чтобы не
допустить выезд Багир-заде в Иран и создать ему необходимые условия
для нормальной жизни и творческой деятельности в Союзе.
Несмотря на это Багир-заде самовольно выехал в Москву и пытался
посетить иранское посольство с
целью получения разрешения на выезд. В
результате принятых КГБ мер посещение Багир-заде иранского посольства
было предотвращено, и он в сопровождении оперативного работника был
отправлен обратно в Баку, где поселился в отведенной для него квартире
по улице Низами, 37, обставленной необходимой мебелью.
18 января 1957 года Багир-заде отправил в ЦК КП Азербайджана
,
Совет Министров и президиум Верховного Совета Азербайджанской ССР
письмо откровенно антисоветского характера. В этом письме он, в
частности, требует закрыть школы марксизма-ленинизма; убрать
памятники К.Маркса, Ф.Энгельса, Ленина и Сталина; изгнать из
Азербайджана армян; открыть границы; создать все условия для свободы
религии, использовать для этого специальные газеты и
радиожурналы и
т.д.
Как стало известно через многие годы, о поведении и мыслях Багир-
заде докладывалось в отдел ЦК КПСС, руководимый Понамаревым,
руководству КГБ при Совете Министров Союза ССР и в Прокуратуру
СССР.
При обыске у Багир-заде было обнаружено и изъято несколько
стихотворений антисоветского, националистического содержания. Так,
например, в
одном из стихов поэт высказывает свое резко отрицательное
485
отношение к марксизму-ленинизму, претензиям и проискам армян, одному
из руководителей Компартии и правительства СССР. При этом он
превозносит иранского шаха, заявляя о своей готовности служить ему всю
жизнь.
Учитывая изложенное, дальнейшее нахождение Багир-заде (Бирия)
Мамеда Гулам оглу на свободе органы госбезопасности и прокуратура
сочли нецелесообразным [73].
Истинному демократу
одинаково враждебны и коммунистическая
диктатура, и теократия. Вернувшийся уже в 1980 году в Тебриз Бирия
немедленно попал в тюрьму, откуда вышел лишь перед самой смертью.
Таким образом, этот пламенный революционер и борец за свободу в общей
сложности 33 года провел в неволе - сначала по одну, а затем по другую
сторону Аракса.
15 декабря
1950 года из хорошо охраняемой центральной тегеранской
тюрьмы «Касре Каджар» был устроен побег 10 руководителей Иранской
Народной партии - «Туде» [74]. Первое, что сделали бежавшие, прибыв в
Москву, это развернули борьбу против АДП. Члены ЦК Иранской
Народной партии доктор Р.Радманеш, Э.Табари, Р.Руст, Ф.Касеми,
Г.Фрутан в своем письме
в ЦК КПСС требовали запретить АДП.
Аргументировали это они вот чем: «Если не существует благоприятных
условий для освобождения одной из иранских наций отдельно от других
наций из-под ига империализма и иранской реакции, то в обычных
условиях борьбы, согласно известному марксистскому положению о
необходимости не делить пролетарское движение в одной стране
по
национальным признакам. Организованное единство партии в Иране
намного облегчит антиимпериалистическую и антифеодальную борьбу
народов…» [75]. Председатель комиссии ЦК КПСС по связям с
иностранными компартиями В.Григорьян в декабре 1952 года переправил
письма лидеров «Туде» Багирову. М.Дж.Багиров был возмущен этими
посланиями и в письме на имя Г.М.
Маленкова подверг резкой критике
предвзятую позицию руководителей Иранской Народной партии:
«Независимо от всего отношение народников к демократическому
движению в Иранском Азербайджане с самого начала было и остается
отрицательным. Еще в начале создания Демократической партии в
Иранском Азербайджане, в 1945 году, ЦК Народной партии Ирана был
категорически против нее и занимал весьма
недоброжелательную
позицию, если не сказать больше, так как опасался, что Иранский
Азербайджан может отойти к Советскому Союзу» [76]. Багиров доводил до
сведения советского руководства, что у азербайджанских спецслужб есть
достаточно компромата на лидеров «Туде». Он писал: «Наши подозрения в
отношении некоторых руководителей Народной партии Ирана укрепились
после известного «побега» 15 декабря
1950 года из тегеранской
486
центральной тюрьмы «Касре Каджар» десяти руководящих работников
Народной партии Ирана. Учитывая, что вся армия, вся полиция, вся
иранская разведка и чиновники фактически находятся в руках у
американцев и англичан, «побег» этот, нам кажется, был организован
американо-английской разведкой» [77].
Спустя две недели после отставки М.Дж.Багирова с поста первого
секретаря ЦК КП Азербайджана, 31 июля ЦК КПСС отдало распоряжение
приостановить нелегальное радиовещание на Иран с территории
Азербайджанской ССР [78]. Однако, несмотря на многочисленные письма
лидеров «Туде» с требованием ликвидировать АДП, эта партия была
сохранена.
Не оставляя попыток сохранить за собой пальму первенства, Иранская
Народная партия 30 ноября 1954 года вновь обратилась
в ЦК КПСС с
предложением присоединить АДП к партии «Туде». Но и эта попытка
закончилась безуспешно. В «Справке об АДП и о положении
политэмигрантов из Ирана, проживающих на территории
Азербайджанской ССР» за подписью первого секретаря ЦК КП
Азербайджана, подготовленной в августе 1956 года [79], сказано: «ЦК КП
Азербайджана после изучения и
обсуждения предложения членов ЦК
Народной партии Ирана высказался против организационного слияния
этих партий, доложив свои соображения по этому вопросу ЦК КПСС
письмом №30-сс от 22 января 1955 г. ЦК КП Азербайджана и в настоящее
время считает целесообразным сохранить самостоятельность АДП по
следующим соображениям: во-первых, АДП полностью сумела сплотить
под свое
знамя прогрессивные силы Южного Азербайджана и однажды
завоевала политическую свободу, осуществила ряд реформ в духе чаяний
населения Южного Азербайджана, имеет глубокие корни в народе
Южного Азербайджана и завоевала огромную симпатию трудящихся всего
Ирана. Несмотря на неслыханные жестокости, чинимые иранскими
властями, в результате которых демократы понесли и несут большие
жертвы, народы Южного
Азербайджана крепко связали свою судьбу с этой
партией, готовы и впредь при наступлении подходящих исторических
условий подняться на борьбу под руководством этой партии за свою
свободу и национальную независимость. Во-вторых, проводимая
правящими кругами Ирана политика насильственной фарсизации,
отрицание ими самого существования азербайджанского народа, его языка,
культуры и обычаев, проповедь
о том, что «Азербайджан является
неотъемлемой частью Ирана», а также учинение иранским правительством
на протяжении столетий и особенно в последние пятьдесят лет
бесчеловечных расправ над лучшими представителями освободительного
движения народов Южного Азербайджана, жертвой которой пали
народные герои Саттархан, Багирхан и другие, вызывает у народа Южного
487
Азербайджана глубокую ненависть к правящим кругам Ирана,
подчинивших интересы страны господству империалистов…
ЦК КП Азербайджана считает необходимым доложить ЦК КПСС и о
том, что находящиеся в Москве члены ЦК Народной партии Ирана после
получения отрицательного ответа руководителей АДП на свои
предложения о слиянии трех партий стали различными путями вести
разложенческую работу
среди неустойчивых членов АДП. Через своих
людей они распространяли слухи о якобы состоявшемся решении
секретариата ЦК КПСС по вопросу слияния демократических партий
Ирана [80].
В последующий период руководство Азербайджана не только хотело
сохранить самостоятельность АДП, но и для оживления работы в Иране
«где имеется пятимиллионное азербайджанское население, рассмотреть
вопрос
об учреждении при посольстве СССР (в Тегеране – Дж.Г.)
должности советника по азербайджанским делам. Вопрос подняли перед
руководством. И.Мустафаев и председатель Совета Министров республики
В.Ахундов, комментируя свое решение, писали 9 декабря 1958 года:
«Народная партия Ирана, которая в свою программу отказывается
включить ленинское положение о праве наций на самоопределение вплоть
до отделения, едва ли может успешно развернуть среди азербайджанских
патриотов революционную работу. Поэтому было бы целесообразным
наладить связь ЦК АДП, находящийся в эмиграции, с патриотическими
силами в Иранском Азербайджане. Поскольку в настоящее время в
Иранском Азербайджане советские консульские органы не
функционируют, то наличие направленного из Азербайджанской ССР
специального работника в
Посольстве могло бы в какой-то мере
восполнить этот пробел и оказывать влияние на рост
антиимпериалистических, демократических сил в Иранском
Азербайджане. Мы тем самым могли бы укрепить позиции сочувствующих
нам патриотов в Иранском Азербайджане и в нужный момент их
использовать в Иране в качестве сил сопротивления проискам
империализма и иранской реакции
» [81].
Несмотря на всяческое противодействие АДП и руководства
Советского Азербайджана, под давлением ЦК КПСС в августе 1960 года
Демократическая партия, с сохранением своего названия и своего ЦК,
вошла в состав Иранской Народной партии (ИНП). Однако это слияние не
только не положило конец интригам внутри «Туде» и противоречиям с
АДП, но, напротив, неимоверно
ослабило партию, особенно накануне
больших событий 70-х годов. Прибывший в 1974 году с визитом в Баку
первый секретарь ЦК ИНП Иредж Искендери требовал от первого
секретаря ЦК КП Азербайджана Г.Алиева запретить Азербайджанскую
Демократическую партию. На вопрос о причине столь неожиданной
488
просьбы, Искендери заявил: «Пусть в Иране узнают, что отныне АДП
больше не существует». Азербайджанское руководство твердо настояло на
сохранении Демократической партии. Г.Алиев справедливо считал, что
АДП должна действовать в Иране под своим именем - это привлечет к
партии многих [82].
Когда в 1978-1979 годах в Иране развернулась Исламская революция,
выяснилось, что
партия «Туде» этого абсолютно не ожидала и потому не
была готова к такому повороту событий. Склоки и взаимные претензии
между руководителями партии, центральный комитет которой
располагался в г. Лейпциге (ГДР), удалось затушить только
вмешательством ЦК КПСС. По рекомендации заведующего
международным отделом ЦК КПСС В.Загладина секретарь ЦК ИНП
Н.Киянури 6
января 1979 года прибыл в Баку, чтобы заручиться
поддержкой руководства Советского Азербайджана и лидеров АДП в
борьбе за пост генерального секретаря своей партии. В тот же день он
обсудил с кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС Г.Алиевым
положение в Иране и разброд мнений внутри партии «Туде». На первом
этапе революции Н
.Киянури отдавал предпочтение объединению
тудеистов с Хомейни против шаха и США. ЦК КПСС поддерживал эту
идею. На переговорах в Баку руководству АДП было рекомендовано на
предстоящем пленуме ЦК ИНП поддержать кандидатуру Н.Киянури [83].
Советское руководство также поначалу считало, что для борьбы с
шахским режимом и американским влиянием тудеисты
должны
сотрудничать с Хомейни, а все происходящее у южного соседа на руку
СССР: «В настоящее время в Иране нет более популярного человека, чем
Хомейни. Ему верят, с его портретом люди идут на смерть. Надо же
понимать, что он борется не только против трона, но и против присутствия
в стране американцев» [
84].
Н.Киянури и его единомышленники полагали, что у Хомейни и в
мыслях нет стать президентом, он останется духовным лидером, и в то же
время надеялись, что он улучшит отношения с СССР. За несколько дней до
прибытия Хомейни в Иран Киянури заявлял: «В целом Хомейни не ставит
СССР на одну
доску с США. Известно, что аятолла Талабани, аятолла
Гоми и другие религиозные деятели очень конкретно высказались о
Советском Союзе. Гоми, например, недавно заявил: «СССР в течение
длительного времени не сделал Ирану ничего плохого. Мы считаем
Советский Союз потенциальным союзником в борьбе с шахом» [85].
13 января, через неделю после бакинского
вояжа Киянури, на
заседании исполкома ЦК ИНП в Лейпциге по предложению председателя
ЦК АДП Гулам Яхьи Данешьяна Н.Киянури был избран первым
секретарем партии «Туде». XVI пленум ЦК ИНП, прошедший при
активном участии советского посла в ГДР Абрасимова, завершил
489
организационные вопросы 27-28 февраля 1979 года и утвердил Н.Киянури
на этом посту [86]. Пленум постановил обратиться к Хомейни, Базаргани и
Санджабия с просьбой разрешить деятельность партии «Туде» в Иране.
Дальнейший ход событий показал иллюзорность и даже абсурдность не
только идеи сотрудничества с Хомейни, но и политической позиции ИНП
в целом.
Спустя
несколько месяцев после иранской февральской революции
пришлось признать, что идеи «Туде» себя не оправдали. В июне и октябре
1979 года заведующий сектором международного отдела ЦК КПСС
Н.Н.Симоненко, первый секретарь ЦК АДП А.Лахруди, секретари ЦК
ИНП А.Ибрагими, Г.Сафари, встретившись в Москве, пришли к выводу:
«Народная партия
Ирана «Туде» в результате осуществляемой политики
безоговорочной поддержки Хомейни попала в положение самоизоляции.
От нее отвернулись практически все левые и демократические
организации, ныне подвергающие «Туде» резкой критике. Религиозные
лидеры, со своей стороны, полностью игнорируют «Туде» и, несмотря на
неоднократные попытки Киянури связаться с ними, отвергают какие-либо
контакты с ним» [
87]. На этой же встрече Н.Симоненко посоветовал
А.Лахруди приостановить процесс обращений в генконсульство Ирана с
просьбами вернуться на родину. Симоненко констатировал: «По всему
видно, что массовой репатриации в Иран не будет» [88]. К тому же в те
дни многие оценивали режим правления Хомейни как временный, а
значит,
возвращение эмигрантов в страну как бы просто отсрочивается.
Не лучшим образом сложилась и судьба АДП. С начала февральской
революции 1979 года в ЦК КПСС поступила информация, что в
Азербайджане проживают около 19 тысяч иранских эмигрантов – членов и
кандидатов в члены АДП, готовых легально и нелегально работать в Иране
[89]. 29 марта 1979 года на
пленуме были подтверждены последние
решения «Туде». На следующий день Генконсульству Ирана в Баку было
сообщено о желании 4300 политэмигрантов голосовать за исламскую
республику. 31 марта членов исполнительного бюро ЦК АДП принял
первый секретарь ЦК КП Азербайджана, кандидат в члены Политбюро ЦК
КПСС Г.Алиев. На встрече была всесторонне обсуждена ситуация в Иране.
По поводу азербайджанского вопроса Г.Алиев сказал: «Здесь был затронут
национальный вопрос, высказаны соображения об автономии Иранского
Азербайджана… Важно, что процесс национального пробуждения в
Иранском Азербайджане начался… После подавления национально-
демократического движения в 1946 году шах Ирана провел в Иранском
Азербайджане большую работу, укрепил этот район наиболее преданными
ему работниками охранки САВАК
. Поэтому народ не мог действовать, он
был напуган, ибо не раз обжигался на волнах революционных
выступлений. Мне лично кажется, что азербайджанский народ еще не
490
пробудился, он выжидает. Выступая в Тавризе (Тебриз – Дж.Г.), Базаргани
признал, что он плохой азербайджанец: не знает родного языка. Разве это
главное? Важно чувствовать свою принадлежность к народу, хранить
национальную душу… С другой стороны, может быть, и хорошо, что в
Иранском Азербайджане пока нет движения за автономию. Надо иметь в
виду, что, подобно шаху, Хомейни и Базаргани боятся выступлений
азербайджанцев. Поэтому сегодня нам нельзя их отпугивать, надо решать
более близкие задачи… Путем выступлений в печати, работы среди
населения необходимо продемонстрировать, что и Азербайджан хочет
иметь школы на родном языке, развивать свою самобытную культуру…
Я лично считаю, что Иран мог бы развиваться
как федеративное
государство. Слова Телагани о том, что в течение 2500 лет
азербайджанский народ был лишен своего родного языка, позволяют
надеяться, что Хомейни учтет стремление людей к национальной
самостоятельности» [90].
После того, как исламская революция не оправдала надежд, Советы
поставили на обсуждение вопрос об усилении и даже вооружении
Иранской Народной
партии. Сторонник курса на сотрудничество с
Хомейни Н.Киянури 1 августа 1979 года направил письмо в ЦК КПСС, в
котором поставил вопрос о вооружении тудеистов. Он отметил, что в
Иране растет внутренняя напряженность, и в будущем возникнет
вооруженное противостояние между сторонниками демократических
реформ и контрреволюцией. В этом случае при определенных условиях
может разразиться
гражданская война. Партия Туде серьезно готовится к
этому. «Мы достали небольшое количество оружия. Мы считаем, что нам
нужно принять меры для создания более значительных запасов
вооружения» На основании этого обращения, 30 августа Секретариат ЦК
КПСС поручил КГБ СССР и Генштабу Советской Армии (Ю.Андропову,
Д.Устинову, Б.Пономареву) изучить возможность передачи
тудеистам
зарубежных образцов оружия. 6 июля 1980 года вышеуказанные
организации обсудили этот вопрос при участии Н.Киянури. При том, что
Н.Киянури предложил ряд вариантов доставки оружия по воздуху, по
морю и сухопутным путем через афгано-иранскую границу, выяснилось,
что партия Туде не готова обеспечить безопасность приема и размещения
оружия. Ю.Андропов и
Б.Пономарев писали в ЦК КПСС: «Учитывая
острый политический характер вопроса, обстановку в стране и положение
самой НПИ и левых сил в целом, полагали бы возможным дополнительно
изучить просьбу Киянури и вернуться к ее рассмотрению несколько
позже...» [91].
С тех пор в Иране многое изменилось. Исламская революция 1978-79
гг. сдала режим Пехлеви
в архив истории. Но надежды на то, что Иранская
исламская революция решит вопрос о национальных правах народов