Гасанлы Дж.П. СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941 - 1946 гг)
Подождите немного. Документ загружается.
421
мстить азербайджанским демократам за то, что они откололись. Всеми
силами они стараются внести разложение, не понимая, что, в конце
концов, поражение Демократической партии приведет к полному
поражению и ликвидации самой народной партии». Далее Багиров
отмечал, что, несомненно, народники сговорились с Джавидом и
Падеганом. Это мнение Багирова основывалось на противоречиях,
возникших между
Джавидом и Пишевари. В создании такой нервозной
обстановки в Азербайджане Багиров винил советских сотрудников в
Иране. Он писал: «Теперь наши люди не только недопоняли всего того,
что происходит, на что способны англичане и эта иранская продажная
реакция, но, наоборот, они еще больше подбивают к конфликтам
азербайджанцев. А ведь кто бы
ни пришел к ним из жуликов, разведчиков
с жалобой на Пишевари, сейчас принимают их и тут же пишут Каваму и
выражают свое недовольство им. Это подталкивает их делать наскоки на
Пишевари. Наши люди не только ничего не сделали для того, чтобы, по
крайней мере, чем-нибудь помочь в этой части, они
, не поняв всего этого, с
первого дня этого движения все, что можно сказать отрицательного по
адресу Пишевари, не только писали нам, в Москву, но и нужным и
ненужным людям говорили об этом. И это доходило до Пишевари. Если
бы не знали о настроениях Красных и других, разве там осмелились бы
ставить вопрос: мы или он? Поэтому я прошу вас вытащить все материалы
о поведении народников в первые же дни демократического движения,
потом историю с Будагяном, Ованесяном, потом взять переписку
Садчикова. Временами он сам говорил, что без Пишевари ничего нельзя
сделать. Что получается? Садчиков, посольство, Красных хотят
приказывать и чтобы Пишевари безапелляционно
выполнял. С Джавидом
все списки, которые Садчиков писал, безусловно согласованы, с
Падеганом, с Шабустари, а с Пишевари - нет. Он, конечно, чувствует, что
консульство, посольство действуют за его спиной, он ничего об их
поведении не говорит, но хочет дать понять, что без меня договариваетесь,
а в народе я все же более
авторитетен, чем кто бы то ни был».
В отношении политической, моральной честности Пишевари Багиров
никогда не сомневался. Он доверял этому способному, культурному,
образованному человеку, осознавал, что условия, обстановка сделали имя
Пишевари знаменем движения, и советское посольство должно изменить
свое отношение к нему. Поэтому он просил Кулиева, Атакишиева и
Ибрагимова подготовить соответствующие
материалы, с тем чтобы в
кратчайшие сроки довести их до сведения Москвы [68].
М.Дж.Багиров ошибочно полагал, что отрицательное отношение к
Пишевари исходит не из Москвы, а является самодеятельностью
посольства в Тегеране. Поэтому он просил своих людей собрать факты
против посла Садчикова и консула Красных. Багиров еще не
знал, что
422
отрицательное отношение к Пишевари исходило от московского
руководства, от МИД. Как отмечал американский историк Марк
Гамильтон Лайтл, Москва уже считала Пишевари лишним грузом, а его
труд – не стоящим выделки [69].
16 октября Багиров дал новое указание бакинской «тройке» -
обеспечить безопасность Пишевари. Он писал: «При всех крупных
недостатках Пишевари (неуживчивость, упрямство,
тщеславие,
вспыльчивость, нервозность и др.) на сегодня, при создавшейся
обстановке, он больше чем кто бы то ни был из азербайджанцев нужен там
для общей пользы. Это, видимо, враги очень хорошо поняли и всеми
силами стараются убрать Пишевари… Джавид, в особенности после
приезда из Тегерана, играет главную роль в создании недовольства вокруг
Пишевари. Прощупайте – не приехал ли он со специальным заданием.
Джавида надо просить и в то же время предупредить, что он лично
отвечает за дружную работу и за жизнь Пишевари. В таком же духе
поговорите с Шабустари, Падеганом, Гуламом Яхьей и другими видными
азербайджанцами. Что касается Пишевари, то надо предупредить его
о
необходимости соблюдать исключительную бдительность и осторожность
в отношении охраны и т.п.» [70].
Здесь самое время сказать несколько слов о личных взаимоотно-
шениях, сложившихся между М.Дж.Багировым и С.Дж.Пишевари.
Большое количество стенографических записей их телефонных разговоров,
архивные документы, описывающие их личные встречи, ярко
свидетельствуют об искренней
симпатии двух лидеров друг к другу.
Багиров уважал в Пишевари организаторский талант, силу духа,
патриотизм. Он неоднократно давал указание оберегать Пишевари,
называя его «символом национального движения». Поэтому грустно
читать ничем не подтверждаемые инсинуации, например, Михаила
Крутихина, о том, что «Багиров попросту избил Пишевари кулаками в
своем кабинете» [71].
Наконец,
давно ожидавшиеся трудные времена наступили. 21 ноября 1946
года премьер Ахмед Кавам объявил, что для обеспечения порядка во время
выборов, назначенных на 7 декабря, во всех без исключения областях
страны будут размещены силы безопасности. В заявлении подчеркивалось,
что во время выборов в Меджлис правительство намерено при
необходимости направить во все избирательные пункты жандармов, а
при
острой необходимости и войска. В тот же день заявление Кавама
телеграммой было доставлено губернатору Азербайджана Саламуллаху
Джавиду.
423
ГЛАВА XVI
ПРОВАЛ СТАЛИНСКОЙ ПОЛИТИКИ
В ИРАНСКОМ АЗЕРБАЙДЖАНЕ
После подписания соглашения 13 июня Ахмед Кавам в течение семи
месяцев выжидал, чтобы выбрать наиболее благоприятный момент для
массированной атаки на Азербайджан. Этот период он использовал, чтобы
ослабить азербайджанскую армию, собрать о ней информацию, внедрить
своих агентов в Азербайджан, инспирировать в провинции экономические
трудности, а главное, заручиться гарантиями поддержки Великобритании
и США
в противостоянии советской угрозе. Опубликованное 21 ноября в
тегеранских газетах заявление Кавама дало толчок началу мощной
антиазербайджанской пропагандистской кампании в иранской прессе.
Газета «Эттелаат», наравне с опубликованием заявления премьер-
министра, напечатала на первой полосе статью, порочащую азербайд-
жанских демократов. В ней говорится о «целесообразности направления на
избирательные пункты достаточного количества полицейских
сил, а в
случае необходимости даже армейских частей». Складывалось
впечатление, что тегеранские газеты устроили соревнование по количеству
доводов за отправку войск и жандармов в Южный Азербайджан. Особенно
преуспели в этом «Кейхан» и «Мехре Иран». Премьер-министр своими
выступлениями и интервью пытался сформировать мнение, что он, якобы,
не собирается лишать азербайджанцев приобретенных
ими национально-
демократических свобод, а правительство, принимая решение о вводе
войск в Иранский Азербайджан, имеет целью лишь поддержание
правопорядка во время выборов. Однако события, происходившие в
возвращенном в эти же дни под контроль тегеранских охранных служб
Зенджане, свидетельствовали совсем о другом.
Еще до ввода правительственных войск в Зенджан шах Мухаммед
Реза
дал указание об изучении структуры, количественного и кадрового состава
вооруженных сил азербайджанских демократов с помощью
сочувствующих Тегерану людей. По итогам этого исследования были
424
подготовлены доклад и карта с указанием дислокации азербайджанских
частей. Согласно докладу, представленному иранскими спецслужбами, в
вооруженных силах Азербайджана царил моральный упадок. В то же
время в докладе содержалось предупреждение о том, что ситуация в
Азербайджане может привести к серьезным последствиям не только для
этой провинции, но и для целостности всего Ирана
. На совещании,
проведенном в шахском дворце с участием шаха, премьер-министра,
министра обороны и начальника штаба, был разработан военный план по
захвату Азербайджана. Оккупация Зенджана была первым этапом плана
«чрезвычайных и действенных мер по освобождению Азербайджана и
всего северного региона». Кавам и шах продолжали ошибочно полагать,
что Советы с целью
предотвращения оккупации Ираном всего
Азербайджана, окажут азербайджанцам еще большую помощь, чем прежде
[1]. Однако они были полны решимости реализовать свой план.
24 ноября американский посол в Тегеране Дж.Аллен писал
госсекретарю: «Сегодня Кавам сообщил мне о своем окончательном
решении послать силы безопасности в Азербайджан. Он сказал, что если
тамошнее правительство
окажет сопротивление (а он полагает, что оно его
окажет), то он обратится за помощью к Совету Безопасности. В ответ на
один из моих вопросов Кавам предположил, что для мобилизации сил и
информирования руководителей потребуется две или три недели. Он
планирует обратиться к Совету Безопасности в дни начала боев. Я
отметил,
что Совет Безопасности занимается проблемами, угрожающими
международной безопасности. Кавам заявил, что знает об этом и в случае
начала боевых действий в Северном Иране он проинформирует Совет
Безопасности о том, что здесь сложилась обстановка, угрожающая
международному миру. Я специально спросил его о том, намеревается ли
он уведомить Верховный меджлис об этих своих
действиях, направленных
на восстановление суверенитета Ирана в Азербайджане. Ответив на это
отрицательно, он повторил, что обратится к Совету Безопасности» [2].
21 ноября, после получения телеграммы Кавама, адресованной
губернатору Азербайджана, Пишевари, Шабустари, Джавид и Падеган,
обсуждая заявление премьер-министра, пришли к выводу, что если не
допустить вступления частей иранской армии в
Азербайджан, то Кавам
под предлогом невозможности осуществления контроля за выборами
первым делом приостановит их проведение в Азербайджане. «Четверка»
не сомневалась, что контроль за выборами – всего лишь предлог, конечной
целью Кавама является оккупация Азербайджана, устрашение населения и
ликвидация всех демократических завоеваний. После зенджанских
событий усиливались слухи, что вслед за Зенджаном правительство
очистит от демократов весь Азербайджан. Сам Кавам, выступая в Кередже
после возвращения из Гиляна, заявил, что он в скором времени решит
425
вопрос Азербайджана. После взятия Зенджана шах лично прилетел туда и,
встретившись в аэропорту с начальником штаба Гаджиали Размара,
приказал командирам двигаться в направлении Азербайджана. В
завершение длинной речи он воззвал к офицерам, чтобы ради
освобождения Азербайджана они немедленно и всей мощью перешли в
наступление, иначе сделать это потом будет очень сложно
, либо вовсе
невозможно. «Поэтому мы приказываем нашим силам безопасности
напасть на Азербайджан, подавить всяческое сопротивление и освободить
наших граждан от засилья деспотизма» [3].
Руководители Азербайджана не без основания полагали, что чем
больше уступок они сделают Каваму, тем больше требований он предъявит
в дальнейшем. И «четверка» выразила решительный протест против
ввода
войск в Азербайджан. По их мнению, правительство, согласно
Конституции, не имеет права вводить войска в провинцию в связи с
выборами. В частности, армия ни коим образом не должна вмешиваться в
избирательную кампанию. Во-вторых, если Кавам под предлогом охраны
правопорядка во время выборов так стремится использовать армию, то он
может
воспользоваться имеющимися в Азербайджане армией, полицией и
жандармерией. Тем более, что командный состав азербайджанской армии
назначается Тегераном. В-третьих, решение правительства об отправке в
Азербайджан армии противоречит соглашению, заключенному между
Азербайджаном и Тегераном. Руководствуясь этими доводами, «четверка»
постановила, чтобы доктор Джавид, как губернатор Азербайджана,
направил Каваму телеграмму, уведомляющую об ошибочности
такого
решения и невозможности ввода войск в Азербайджан, так как это
противоречит и имеющемуся соглашению, и закону. В телеграмме должно
быть подчеркнуто, что установленные в Азербайджане демократические
порядки не только не препятствуют проведению выборов, но, напротив,
создают для них благоприятные условия. На случай, если Кавам, несмотря
на это послание, будет настаивать
на вводе войск в Азербайджан,
«четверка» приняла решение об оказании сопротивления с целью не
допустить направленные Тегераном войска в Азербайджан. А если
правительство, все же отказавшись от ввода войск в Азербайджан, отменит
здесь выборы в иранский Меджлис, то азербайджанцы считали
необходимым объявить о созыве в Тебризе общеиранского меджлиса,
альтернативного тегеранскому
Меджлису. По их мнению, демократы
могли бы получить поддержку свободолюбивых людей всего Ирана. Если
же созыв общеиранского меджлиса в Тебризе по тем или иным причинам
будет невозможен, то азербайджанцы должны были восстановить свой
Милли Меджлис. Было принято решение начать жесткую кампанию в
прессе против правительства Кавама и разоблачить его замыслы.
В
результате обсуждений «четверка» пришла к выводу о необходимости еще
426
раз довести до сведения М.Дж.Багирова информацию о наличии
вооруженных сил численностью более двадцати тысяч человек и об
уверенности в победе в случае вооруженного столкновения с Тегераном
[4].
После этих дискуссий в Тебризе губернатор Азербайджана Джавид
послал Каваму телеграмму, в которой спрашивал, будет ли иранская армия
направлена в Азербайджан
. В телеграмме от 24 ноября, адресованной
губернатору Азербайджана, Кавам сообщал о том, что правительство
Ирана с целью «обеспечения правопорядка» во время проведения выборов
в Меджлис приняло решение о вводе своих войск в Иранский
Азербайджан. В тот же день телеграмма Кавама была опубликована в
газете «Эттелаат».
Открытое объявление Кавамом своих планов вызвало
резкую реакцию
азербайджанских демократов, особенно Пишевари. Он грозился
распространить независимость,завоеванную Азербайджаном, на весь Иран,
разогнать преступное тегеранское правительство и заменить его
Национальным правительством. После обнародования окончательного
решения Тегерана Сеид Джафар Пишевари в статье под названием «Куда и
зачем они идут», напечатанной в 68-м номере газеты «Азербайджан»,
предупреждал, что если Кавам
эс-Салтане, в нарушение принятой им
резолюции, отдаст приказ о нападении на Азербайджан, то он натолкнется
на ожесточенное сопротивление федаинов и Национальной армии.
Пишевари напоминал тегеранскому правительству: «Мы хотели решить
свои проблемы простым путем в рамках закона. Нам казалось, что
руководители Ирана уже прозрели. Нам представлялось, что гул нашего
движения
пробудил ото сна правящие круги Ирана и они осознали
ошибочность своей политики. Но так как Кавам продолжает следовать
этим порочным путем, то мы готовы ко всему». Сама газета резюмировала:
«Ну и пусть! Может быть, наконец, будут услышаны молитвы угнетенных.
Наступает долгожданный день мести, которой так желает народ Ирана.
Если Кавам
хочет этого из-за прихоти реакционных кругов, то пусть так и
будет. Пусть эта славная страница истории начнется именем
Азербайджанской демократической партии».
Готовясь к вводу войск в Азербайджан, Кавам составил обращение к
ООН и 24 ноября попросил посла Дж.Аллена, чтобы США поддержали это
обращение. 27 ноября в ответ на вопрос газеты «Эттелаат
» о вводе
правительственных войск в Азербайджан, посол США заявил, что
сохранение суверенитета и территориальной целостности Ирана - не
только один из принципов трехсторонней декларации, но и цель политики
США. В частности, он сказал: «Объявление правительства Ирана о своем
желании направить силы безопасности для обеспечения правопорядка во
427
время выборов в какой-либо части Ирана кажется мне совершенно
нормальным, окончательным и верным решением» [5].
Сразу же после заявления американского дипломата советский посол
И.Садчиков, потребовав встречи с Кавамом, проинформировал его о том,
что, как свидетельствуют полученные им из Москвы инструкции, его
правительство считает ввод иранских войск в Азербайджан
нежелательным, так как это создаст сложности «как внутри Азербайджана,
так и на советско-иранской границе». Советский посол, звонивший
несколько раз Каваму и шаху, заявил, что подобные действия на южных
рубежах СССР недопустимы. Во время одного из таких телефонных
разговоров посол сказал Каваму, что если он будет и дальше так
действовать,
то СССР предпримет необходимые меры уже лично против
него. Кавам попросил посла США немедленно узнать реакцию его
правительства на идею предать огласке слова советского посла в Совете
Безопасности. Он также добавил, что Иран обязан информировать Совет
Безопасности обо всех проявлениях, несущих угрозу международному
миру. Кавам подчеркнул, что не требует от Совета
ничего особенного.
Просто он сообщит о ситуации и будет ждать, предпримет ли СБ какие-
либо контрмеры или нет. Премьер-министр заверил посла, что не пошлет
ответ советскому послу до тех пор, пока не получит от США каких-либо
известий по этому вопросу. Он попросил США по возможности
обозначить свою позицию
в течение 24 часов. В то же время британский
посол Джон Ле Роджтел, встретившись с Кавамом, обсуждал с ним
возможность предварительного уведомления Совета Безопасности о
намерении ввести войска в Азербайджан [6].
В это время госсекретарь США Дж.Бирнс и министр иностранных дел
Великобритании Э.Бевин, принимавшие участие в 3-м заседании Совета
министров иностранных дел в Нью-Йорке, сочли возможным передать
генеральному секретарю ООН письмо Кавама о намерении ввести войска в
Азербайджан, в котором говорилось и об угрозах советского посла.
Э.Бевин проинструктировал британского посла в Тегеране, чтобы Кавам
заполучил от советского посла изложенную в письменном виде позицию
СССР в отношении Азербайджана,
а затем направил ему письменный
ответ для того, чтобы затем правительство Ирана могло опубликовать
здесь обе ноты. Посол Дж.Аллен писал госсекретарю, что эта устная
«рекомендация», не для них, конечно, но для Ирана носит характер
приказа, и Иран не может не придать ей значения. Кавам должен либо
принять ее и
отказаться от ввода войск в Иранский Азербайджан, либо
возразить, но в этом случае ему понадобится поддержка всего мира. В
итоге к концу ноября США определились со своей позицией. В инструк-
ции, направленной американскому послу в Тегеране из Госдепартамента за
подписью Дина Ачесона, говорилось: «Объявите Каваму о том, что его
428
желание проинформировать Совет Безопасности о положении в Иране
может быть оправдано. Если он будет делать это, то пусть затронет
следующие аспекты: а) о попытке иранского правительства восстановить
свою власть в Азербайджане мирным путем и ее провале; б) о желании
правительства послать войска в Азербайджан для установления порядка и
обеспечения проведения выборов
; в) о принятии этого решения, несмотря
на угрозы советского посла; г) данное обращение носит характер доклада
для последующего вынесения вопроса на рассмотрение Совета
Безопасности, является вынужденным и сделано с надеждой на то, что
Совет Безопасности рассмотрит этот вопрос и примет во внимание
ситуацию в Азербайджане».
Сразу после получения инструкции из
Вашингтона, 2 декабря, Кавам
встретился с послом США для обсуждения положения в Азербайджане. В
подробном отчете об этой встрече Дж.Аллен писал: «В конце встречи
Кавам сообщил о намерении проинструктировать своего представителя
при ООН по поводу представления генеральному секретарю ноты о
положении в Азербайджане и информирования Совета Безопасности. Он
заявил о своем
желании следовать аспектам, предложенным
госдепартаментом. Наверное, он в своем уведомлении будет использовать
мягкие выражения в отношении Советского Союза. Но он сказал, что
направит Совету ноту об общем положении. Кавам не скрыл, что, главное,
ему хотелось бы знать о реакции американского правительства на
существующую ситуацию и его рекомендации по поводу того,
что следует
предпринять для сохранения независимости Ирана, хотя он предвидит те
нелицеприятные вопросы, которые будут заданы в ответном письме
госдепартамента. В ходе дискуссии Кавам заявил, что не хочет принуждать
нас к чему-либо, связанному с вводом войск в Азербайджан, так как он все
равно примет это решение. Однако, несмотря на это
, он был бы рад
получить нашу поддержку» [7].
В сложившейся напряженной ситуации печатные органы «Туде»
сообщали о том, что ввод войск в Азербайджан угрожает южным рубежам
СССР и, в соответствии с договором от 1921 года, Красная Армия может
вернуться на иранскую землю. А посол Ирана в СССР М.Фируз, передавая
предупреждение Москвы посредством личного послания, утверждал, что
последствия подобных действий Ирана могут иметь катастрофический
характер. Отвечая на письмо Фируза и предупреждение Садчикова, Кавам
заявил, что Азербайджан является частью Ирана и это никоим образом не
касается Советов. А если это не так, то «чем раньше этот вопрос будет
разъяснен всему миру, тем
лучше…» [8].
После назначения М.Фируза послом в СССР, перед его отъездом
советское посольство в Тегеране устроило прием в его честь. В разгар
банкета И.Садчиков спросил у Фируза: ранее он говорил, что Кавам
429
готовит личное послание Сталину, принес ли его Фируз. Тот ответил, что
Кавам ничего не передавал в письменном виде, а устно просил заверить,
что он, Кавам, для улучшения отношений с СССР сделал все возможное. А
вот СССР, обещавший широкую экономическую помощь, своего слова не
сдержал. Поэтому премьер поручил Фирузу провести переговоры об
экономической помощи Ирану. И.Садчиков тут же парировал, что
Советский Союз такого обещания не давал. На переговорах с Кавамом в
Москве обсуждались азербайджанский и нефтяной вопросы, а также сроки
вывода советских войск из Ирана, но о советской экономической помощи
речь не шла. Наедине с советским послом Фируз сказал, что премьер-
министра теперь не узнать, его как будто подменили. И.Садчиков добавил,
что в поведении Кавама наблюдаются сильные перемены: изменился,
перестал советоваться, перестал делиться внутренней информацией, дает
ложные обещания и сообщает ложные сведения. Посол отметил, что эти
перемены в Каваме он начал наблюдать за три-четыре недели до
формирования нового кабинета [
9].
В середине ноября, после приезда в Москву, М.Фируз встретился с
В.Деканозовым, Я.Маликом, С.Сычевым.
19 ноября на переговорах с В.Деканозовым Фируз пожаловался на
усиление реакции в Иране, которую поддерживают англичане и шах. Он
добавил, что реакционные элементы в Иране используют в своей
пропаганде отсутствие развернутых торговых
связей и
неурегулированность взаимных расчетов между СССР и Ираном, и
предложил начать переговоры для заключения нового торгового
соглашения, организации товарооборота на новой основе и
урегулирования взаиморасчетов. Деканозов ответил, что «имеется важный
и пока не решенный вопрос о нефти, поэтому едва ли министерство
внешней торговли будет обсуждать новый крупный вопрос, не
закончив
вопроса о нефти. Срок для решения нефтяного вопроса давно истек. На
основании обмена письмами от 4 апреля с.г. между премьер-министром
Кавамом и послом Садчиковым нефтяной вопрос должен был быть решен
в течение семи месяцев, начиная с 24 марта, т.е. не позднее 24 октября с.г.
Однако иранское правительство не выполнило
своих обещаний, и
нефтяной вопрос, имеющий важное народнохозяйственное значение для
Ирана, до сих пор остался нерешенным. Общественное мнение Советского
Союза обеспокоено невыполнением иранским правительством своих
обещаний и справедливо ожидает его скорого разрешения».
Фируз ответил, что нефтяной вопрос не должен беспокоить советскую
сторону. Он обязательно будет решен в положительном плане. Иранское
правительство выполнило свои обязательства для решения этого вопроса и
сейчас дело только за Меджлисом, который, несомненно, утвердит
предложение правительства. Деканозов возразил: «Нельзя сказать, что
430
иранское правительство выполнило свои функции в этом деле, оно обязано
довести его до конца» [10].
27 ноября М.Фируз встретился с С.Сычевым. Фируз с порога стал
жаловаться, что реакционеры в Иране мешают развитию советско-
иранских отношений. Сычев ответил, что «решающей силой в Иране
является премьер-министр Кавам и его
демократическая партия. Они
имеют все возможности определять по своему усмотрению внутреннюю и
внешнюю политику». Фируз сказал, что «это не совсем так. Кавам не
имеет сейчас прежней силы». И добавил, что он «неоднократно указывал
Каваму на необходимость прибрать к рукам армию. Кавам не решился на
этот шаг…» Он, Фируз, все время указывал
Каваму, что азербайджанцы
являются его опорой, он предлагал Каваму оставить азербайджанцев на
время выборов в покое, чтобы они избрали своих депутатов. Он не думает,
что Кавам лично является сторонником ухудшения отношений с
азербайджанцами, но сейчас он невольно действует в ногу с военщиной.
Фируз телеграфировал Каваму, что нельзя допустить, чтобы
азербайджанский
вопрос вновь получил международный резонанс [11].
29 ноября М.Фируз встретился с Я.Маликом. Визит носил
протокольный характер. Посол опять разглагольствовал, что иранский
народ с большой симпатией относится к советскому и не стоит обращать
внимания на сложности, которые своими интригами создают реакционные
элементы. Фируз подчеркнул, что «иранский народ понял, что
Советский
Союз будет всегда способствовать делу социальному прогрессу в Иране»
[12].
28 ноября заместитель министра иностранных дел СССР В.Г.Дека-
нозов направил в Баку шифрограмму, содержание которой в тот же день
было доведено до сведения тебризских руководителей. В шифрограмме
рекомендовалось выразить через Джавида протест Каваму по поводу
попытки ввести
войска в Азербайджан, поскольку это противоречит
соглашению правительства с представителями Азербайджана, в частности,
письму Кавама от 29 октября. Необходимо заявить Каваму, что население
Иранского Азербайджана во избежание осложнений настаивает на
соблюдении соглашений, достигнутых между иранским правительством и
представителями Иранского Азербайджана, и на вынесении этого
соглашения на рассмотрение ближайшего заседания Меджлиса, как это
было предусмотрено в основном соглашении от 13 июня 1946 года.
Предупредить Кавама, что в Азербайджане имеется достаточно и
жандармерии, и войсковых частей, во главе которых, в соответствии с
имеющимися соглашениями, правительство может поставить своих
командиров из Тегерана. Предложить Каваму, чтобы для наблюдения за
ходом выборов в Иранский Азербайджан была прислана специальная
правительственная
комиссия с участием представителей общественности и