Гасанлы Дж.П. СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941 - 1946 гг)
Подождите немного. Документ загружается.
21
созданной подрывной деятельностью немцев, захвативших командные
посты по всему Ирану. Если в настоящее время иранское правительство
готово к сотрудничеству, то нет никаких причин к тому, чтобы
продолжались военные действия.
Правительство СССР и Великобритании ждут от иранского
правительства определенных гарантий в том, что оно в данное время
действительно хочет удовлетворить их законные
интересы.
Гарантии заключаются в следующем:
«а) иранское правительство должно отвести свои войска южнее линии,
проходящей через следующие пункты с запада на восток: местечко Ушну
(юго-западнее озера Урмия), Гейдарабад, Миандоаб (южнее озера Урмия),
Зенджан, Казвин, Хорремабад (южное побережье Каспийского моря),
Баболь, Зираб, Семнан, Шахруд и на востоке - Али-Абад.
Районы, расположенные севернее этой линии, должны быть временно
заняты советскими войсками.
Иранское правительство должно также отдать приказ своим войскам
отойти на север и на восток от линии, проходящей через Ханикин,
Керманшах, Курамабад, Машид-и-Сулейман, Хафт-Кель, Гехсерам, Рам-
Хормоз, Бендер-Дилам.
Районы, расположенные южнее и западнее этой линии, должны быть
временно заняты британскими войсками;
б) иранское правительство должно выслать из Ирана в течение одной
недели всю германскую колонию, за исключением состава германской
миссии и нескольких специалистов-техников, работа которых не связана
со средствами сообщения или с предприятиями военного значения. Список
остающихся немцев, в том числе членов и сотрудников германской
миссии,
должен быть согласован с советским посольством и британской
миссией в Тегеране;
в) иранское правительство должно взять на себя обязательство не
допускать в дальнейшем немцев на территорию Ирана;
г) иранское правительство должно взять на себя обязательство не
создавать никаких препятствий для провоза через иранскую территорию
товаров, включая военные материалы, предназначаемых для Советского
Союза и Великобритании, а также облегчать доставку таких товаров или
материалов по шоссейным и железным дорогам или по воздуху;
д) оказывать содействие органам СССР для развития нефтяного дела в
Кевир-Хуриане, согласно Советско-иранскому договору о концессии и для
развития рыбных промыслов на южном побережье Каспийского моря и
согласно Советско-
иранскому договору о рыбных промыслах;
е) иранское правительство должно взять на себя обязательство
придерживаться нейтралитета и не предпринимать ничего такого, что
22
могло бы каким-либо путем нанести вред советским и британским
интересам в конфликте, вызванном германской агрессией.
В свою очередь, советское правительство и правительство
Великобритании соглашаются:
а) помочь Ирану в удовлетворении его экономических нужд;
б) приостановить дальнейшее продвижение британских и советских
войск и, как только позволит военное положение, вывести свои войска с
иранской территории.
Советское правительство также соглашается:
в) продолжать уплату причитающихся Ирану концессионных взносов
за эксплуатацию рыбных промыслов южного побережья Каспийского моря
в соответствии с Советско-иранским соглашением от 1 октября 1927 г.
Правительство Великобритании соглашается:
г) продолжать уплату причитающейся Ирану арендной платы за
нефтяные участки и прочее так же, как это делалось
в прошлом» [17].
В ответной ноте от 1 сентября 1941 года шахиншахское правительство
Ирана выражает согласие с тем, что правительство СССР и правительство
его величества английского короля никаких намерений против
независимости и территориальной неприкосновенности Ирана не имеют и
операции последнего времени не направлены против Ирана, и в случае,
если иранское правительство готово
к сотрудничеству, враждебные
действия не будут продолжены. Иранское правительство рассматривает
эту официальную ноту как твердое обязательство и уверено в том, что
шаги, предпринимаемые правительствами двух великих держав, не
нанесут никакого ущерба независимости Ирана и неприкосновенности его
территории. Что же касается заявления о том, что правительство Ирана
должно гарантировать соблюдение их
законных прав, то оно полностью
заверяет, что как не имело в прошлом, так и в будущем не будет иметь
намерений нарушить законные права этих государств в Иране. Далее
иранское правительство выражало согласие по всем пункам ноты от 30
августа.
Что касается требования СССР и Британии, чтобы Иран в течение
одной недели выслал
из Ирана всех немцев, за исключением работников
германского посольства и некоторых технических специалистов, то
иранское правительство выразило готовность следовать и этому указанию.
Причем поскольку путь немцев из Ирана пролегает через районы, в
которых находятся вооруженные силы заинтересованных государств, само
собой разумеется, будут приняты меры к тому, чтобы отъезжающие
германские подданные
могли проехать без затруднений и неприятностей и
чтобы воинские части и служащие не подвергали их опасности.
По поводу трех важнейших моментов планируемой акции в ноте было
сказано: «Требование о том, что иранское правительство должно принять
23
на себя обязательство оказывать содействие развитию работ на
нефтеносных участках Кевир-Хуриана, согласно ирано-советскому
договору об этой концессии, а также развитию рыболовных промыслов на
южном берегу Каспийского моря, согласно ирано-советскому договору о
рыбных промыслах, необходимо отметить, что в отношении рыбных
промыслов работы производятся согласно существующим между
сторонами договорам и
что иранское правительство охотно воспримет
каждую меру, направленную на развитие этого источника национального
богатства». В отношении же нефти Кевир-Хуриана иранское
правительство, выражая свое согласие на сотрудничество с СССР,
обращает внимание на то, что в ирано-советском договоре не упоминается
о концессии нефти Хуриана. «Если же имеются в виду другие
соглашения,
заключенные между иранским и советским правительством и имеющие
отношение к нефти Кевир-Хуриана, то, как об этом было заявлено во
время устных переговоров, иранское правительство, независимо от
соглашения по этому вопросу, поскольку дело заброшено уже в течение
нескольких лет и, возможно, не отвечает реальным требованиям, готово
вступить в переговоры с
представителями советского государства
относительно заключения договора о нефти Кевир-Хуриана, с тем чтобы
таким образом обе стороны смогли извлечь из этого пользу».
«…Что касается заявления о том, что иранское правительство должно
принять обязательство сохранять нейтралитет и воздержаться от шагов,
которые могли бы нанести ущерб интересам СССР и Англии в их
нынешней борьбе с Германией, то необходимо уточнить, что, как известно,
иранское правительство с самого начала войны в Европе добровольно
заявило о своем нейтралитете, никоим образом не нарушало условия этого
нейтралитета и не намерено делать это и в будущем. Иранское
руководство никогда не допускало и не допустит, чтобы законным
интересам обоих
государств в Иране был нанесен ущерб. Можно
надеяться, что ответственные представители обоих государств отнесутся с
должным вниманием к истолкованию смысла этой фразы и проверке ее
содержания на практике, с тем чтобы никаких затруднений в дальнейшем
не возникало.
Иранское правительство твердо полагается на четкое обещание обоих
правительств приостановить дальнейшее продвижение советской и
английской армий и вывести их с территории Ирана как только позволит
обстановка нынешней войны, и заявляет о том, что в этом отношении
доверяет обоим правительствам» [18].
Для того чтобы ознакомиться с ситуацией в Южном Азербайджане,
М.Дж.Багиров тайно выехал в Тебриз через Нахичевань. Позже он
рассказывал на совещании
в аппарате ЦК: «Будучи в Нахичевани, я на три-
четыре часа посетил Тебриз… В нескольких местах Тебриза я встретил
24
семь-восемь мальчиков и девочек, захотел с ними побеседовать. Однако
при виде остановившейся машины они бросились бежать. Я сказал им по-
азербайджански: «Идите сюда». Услышав мою речь, они вернулись ко
мне… Земля Южного Азербайджана – наша истинная Родина. Живущие на
границе нашей республики граждане уже давно разлучены со своими
родственниками…». Затем он
остановился у висевшей на стене карты и
сказал: «Когда иранское правительство делило страну на области, то
указало Азербайджан вот таким (показал на карте). Это – ложь.
Азербайджан расположен отсюда до сих пор (показал на карте). Если не
кривить душой, то и Тегеран входит в азербайджанские земли» [19].
Наконец
в первые дни сентября М.Дж.Багиров был вызван в Москву для
обсуждения вопроса Южного Азербайджана. В телеграмме говорилось:
«ЦК ВКП(б) вызывает вас в Москву на один день. Просим прибыть.
Сталин. 05.09.41» [20]. В тот же день Багиров срочно вылетел в Москву. В
ходе беседы в столице было достигнуто
соглашение о начале поэтапной
отправки в Южный Азербайджан мобилизованных в Азербайджанской
ССР работников партийных, советских, правоохранительных,
хозяйственных и культурных организаций. ЦК КП(б) Азербайджана
утвердил кандидатуру третьего секретаря Алиева Азиза Мамедкерим оглу
на должность руководителя отправляемой в Южный Азербайджан группы.
Было решено, что «миссия Алиева» приступит к деятельности в Тебризе во
второй половине сентября. Были также утверждены руководители под-
групп: Сулейман Рагимов - пропагандистской, Мейбулла Амирасланов –
административно-хозяйственной, Агасалим Атакишиев – специальных
операций, Мустафа Гулиев – санитарно-медицинской, Мирза Ибрагимов
был назначен редактором армейской газеты, которая должна была
выпускаться на азербайджанском языке.
С целью распространения влияния СССР на Южный Азербайджан и
демонстрации успехов Советского
Азербайджана в сфере литературы,
искусства, культуры и экономики было принято решение о поставке
посредством «миссии» в города Тебриз, Пехлеви, Ардебиль, Решт, Астару
и некоторые другие зерна, сахара, керосина, мануфактуры и прочих
товаров. В крупных городах Южного Азербайджана предполагалось
осуществить постановку опер и музыкальных комедий «Кероглу», «Лейли
и Меджнун», «Шах Исмаил», «Аршин
мал алан», «Не та, так эта».
Из Москвы было получено согласие на доведение численности
«миссии Азиза Алиева» в течение 2-3 месяцев до 2-2,5 тысячи человек.
Основное ядро миссии в количестве 500 человек должно было срочно
выехать в ближайшие дни. Решением Государственного комитета по
обороне и приказом командующего Закавказским фронтом генерал-
лейтенанта Д.Козлова
от 16 сентября 1941 года полковник-комиссар Азиз
Алиев был назначен членом военного совета размещенной в Тебризе 47-й
25
армии. В приказе говорилось: «Все командированные товарищи должны
руководствоваться указаниями секретаря ЦК КП(б) Азербайджана и члена
военного совета Азиза Алиева. Комиссары и военно-политические органы
не могут вмешиваться в дела «группы Азиза Алиева» и не могут
командовать ею. В то же время командированные не могут вмешиваться в
военные дела и
не могут давать указания военного характера» [21]. Однако
военный совет 47-й армии обязали создать все необходимые условия для
осуществления мероприятий, запланированных Азербайджанской ССР.
Для того чтобы ускорить это дело и послать как можно больше людей,
М.Дж.Багиров, обратившись с письмом к командованию Закавказским
фронтом, уведомил о том, что
все расходы на обмундирование,
продовольствие, вооружение и другие затраты, связанные с отправкой
людей в Южный Азербайджан, будут покрыты из средств бюджета
Азербайджанской Республики. Практически каждый день с 12 по 25
сентября у М.Дж.Багирова происходили встречи с отправлявшимися в
Южный Азербайджан работниками. Он напутствовал их: «В первом отряде
мы посылаем 500 человек. Но
, посылая малыми частями, за полтора
месяца мы доведем эту цифру до 3000… Вам известно, что наша Красная
Армия в короткий срок заняла большую территорию Северного Ирана. Эти
территории в основном являются землями Южного Азербайджана. Так
сложилось исторически, что это азербайджанские земли. Крупнейшие
города Ирана – Казвин, Урмия, Миане, Марага, Тебриз, Ардебиль, Салмас,
Хой, Энзели и другие были родиной наших предков. И если хотите знать
правду, то и Тегеран – древний азербайджанский город» [22].
В стенограмме беседы Багирова 15 сентября с отправляющимися в
Иран товарищами говорится: «Хочу еще добавить вот о чем: пока Красная
Армия там, мы не можем позволить, чтобы на наших глазах сотни
людей
гибли от голода. Если в нас осталась хоть капля азербайджанской крови, то
мы должны добиться объединения когда-то насильно разделенного
народа… Для этого у нас есть силы и способности… Мы должны помочь
трудящимся Южного Азербайджана, как бы это ни было трудно. К этому
нас призывают долг, совесть, честь, верность…
Поэтому мы обратились к
нашему руководителю, товарищу Сталину, с письмом, прося его помочь
трудящимся Южного Азербайджана… Мы всего 4-5 дней как начали это
дело. Меня вызвали в Москву и спросили, чего я хочу. Я ответил, что мы
хотим помочь нашим братьям в Южном Азербайджане, вы должны нам это
разрешить. Московские товарищи разрешили
нам это» [23]. Однако
разъясняя директиву Москвы, М.Дж.Багиров отмечал: «…Помощь
Южному Азербайджану должна осуществляться так, чтобы ни шахское
правительство, ни англичане не могли обвинить нас во вмешательстве во
внутренние дела Ирана. Ваша задача очень ответственна и почетна. Вы
будете делать большое дело. Если вы справитесь с этой
задачей, то это
26
будет большая заслуга перед азербайджанским народом. Справившись с
этой задачей, вы осуществите вековую мечту разделенного народа. Вы
соедините разбитые сердца, любовь, чувства. Это вопрос чести, верности и
любви» [24].
На состоявшейся 24 сентября встрече вернувшийся из Южного
Азербайджана Г.Шахгельдиев сообщал: «Мы проходили через село
Туркменчай (реплика Багирова: В этом
селе большой азербайджанский
народ был разделен на две части). Мы поговорили с сельчанами, и они
сказали нам: «Мы устроили здесь собрание, выбрали одного представителя
и отправили его в Тебриз, с тем чтобы у нас здесь была установлена
Советская власть»» [25]. На встречах с отправляемыми в Южный
Азербайджан группами Багиров
обязательно указывал на секретный
характер данного предприятия и требовал строгого следования указаниям
Азиза Алиева по всем вопросам.
Несмотря на все усилия М.Дж.Багирова, руководство страны
колебалось в отношении вопроса о Южном Азербайджане. Советские
спецслужбы подготовили предложения об использовании фактора
курдского сепаратизма в качестве рычага давления на Иран. Однако
хорошо знавший
Иран советский посол Андрей Смирнов был против
«заигрывания с курдским вопросом». Он писал: «Курдский сепаратизм в
Иране всегда был игрушкой в руках иностранных государств. Мы должны
решительно отказаться от ошибочного заигрывания с курдами. Однако это
не означает, что мы должны полностью прервать с ними все связи и
отказаться от их
использования в собственных целях. Но наша
политическая работа на севере Ирана должна опираться на
азербайджанцев» [26].
Проблема Азербайджана начала серьезно беспокоить правительство
Ирана. Мирза Али хан Сохейли, занимавший пост министра иностранных
дел в правительстве Форуги, отдал секретное распоряжение зарубежному
дипломатическому корпусу Ирана о приоритете проанглийского курса во
внешней политике
с целью противостояния советской экспансионистской
угрозе. Послу Ирана в Анкаре он писал следующее: «Если так будет
продолжаться и дальше, то мы потеряем Азербайджан» [27]. Премьер-
министр Форуги всеми средствами пытался смягчить отношение СССР и
Британии к Ирану. 8 сентября он подписал соглашение о размещении
советских и британских войск в Иране.
Британцы
, вначале не считавшие вхождение в Тегеран необходимым,
опасаясь укрепления влияния Советов на иранскую столицу, очень быстро
передумали. В начале сентября правительство Великобритании уведомило
Москву о том, что отдало своим войскам приказ о скорейшем вступлении в
Тегеран. У.Черчилль просил Сталина отдать распоряжение советским
войскам в Иране, предписывающее сделать то же
самое.
27
В то время как союзные войска стояли у ворот Тегерана, 16 сентября
премьер-министр Форуги предъявил Реза шаху требование отречься от
престола. В сложившейся ситуации Реза шах вынужден был принять это
требование и отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда Реза
Пехлеви. Советские войска вошли в Тегеран 17 сентября, а на следующий
день прибыли и британские. В тот же день 22-летний Мухаммед Реза в
Меджлисе торжественно обещал следовать Конституции и управлять
страной в соответствии с законами, принимаемыми Меджлисом.
Новый шах Мухаммед Реза был объявлен наследником еще 1 января
1926 года. Он получил образование в Швейцарии, закончил офицерское
училище в Тегеране. В 1938 году, возвращаясь из
Европы, он побывал в
Баку. В правление Реза шаха он часто принимал участие в заседаниях
правительства и фактически исполнял обязанности военного министра.
Занимавший в тот период пост военного министра генерал Ахмед
Нахичевани в действительности являлся его помощником. 16 марта 1939
года наследник женился на египетской принцессе Фавзийе [28]. Она
получила образование
в Великобритании, с правящими кругами которой у
королевской семьи Египта существовали тесные связи. Это увеличивало
надежды англичан на то, что они смогут перетянуть молодого шаха на
свою сторону.
21 сентября состоялась церемония коронации. И в тот же день новый
шах чисто формально представил Меджлису второй состав кабинета
Форуги. Первым шагом нового
кабинета было назначение 21 сентября
Халила Фахими (Фахим ол-Мюлкю), выходца из древней
аристократической семьи, ранее занимавшего различные министерские
посты и работавшего к тому времени послом в Анкаре, на пост
губернатора Азербайджана. В день, когда было объявлено об этом
назначении, 21 сентября, Азиз Алиев приступил к работе в Тебризе, а
руководимая им группа
– на всей территории Южного Азербайджана [29].
Командированная в 1941-42 годах из Советского Азербайджана миссия
выполняла крайне серьезные задачи в Южном Азербайджане. В
шифрограмме Наркомата иностранных дел СССР М.Дж.Багирову
запрашивалось: «Министр иностранных дел Ирана Сохейли пожаловался
нашему послу товарищу Смирнову, что выпускаемая в Тебризе группой
товарища Алиева на тюркском
языке газета «За Родину» ведет
коммунистическую пропаганду. Смирнов ответил, что газета рассчитана
на красноармейцев и советских служащих в Азербайджане. Сохейли
просит, чтобы ее не распространяли среди иранского населения. Просим
сообщить, насколько обоснованно заявление министра иностранных дел»
[30].
В телеграммах, которые Багиров направил в Наркоминдел –
заместителю наркома Владимиру Деканозову и главному
секретарю
28
комиссариата Аркадию Соболеву, он писал следующее: «Претензии
Сохейли неосновательны и не случайны. Никаких шагов, затрагивающих
внутренние распорядки иранского правительства, нашими работниками не
делалось и не делается… Наоборот, по имеющимся у нас проверенным
данным, известным также и Смирнову, за последнее время со стороны
местных иранских властей в Южном Азербайджане усилились
притеснения и
провокационные аресты иранских граждан, «виновных»
только в том, что они лояльны и с любовью относятся к красноармейским
частям и выражают свои симпатии Советскому Союзу. Обо всем этом
прошу вас доложить Вячеславу Михайловичу (Молотову – Дж.Г.)» [31].
На следующий день после прибытия Азиза Алиева в Тебриз – 22
сентября состоялась беседа с
командированными в Южный Азербайджан
работниками, по завершении которой они отправились в расположенные в
разных городах воинские части. Большая часть тех, кто не получил
прямого назначения, были оставлены в Тебризе. Получившие
распределение в 1-ю Кавказскую дивизию пропагандистская группа Су-
леймана Рагимова, хозяйственная группа Мейбуллы Амирасланова,
специальная группа Агасалима Атакишиева, санитарная группа Мустафы
Гулиева, редакционная группа Мирзы Ибрагимова под общим
руководством Юниса Гаджиева должны были работать в Тебризе. Кроме
того, из первой партии командированных работников в Маку было
отправлено 16 человек, в Урмию – 22, Зенджан – 15, Пехлеви – 27, Хой –
16, Ардебиль – 15, Ношехр – 15 [32]. Было подготовлено помещение для
прибывающей в Тебриз труппы оперного театра. Так как из-за
вхождения
советских войск в Тегеран командование и военный совет находились там,
то по завершении первичных мероприятий вечером 22 сентября Азиз
Алиев отправился в столицу. В течение двух дней он докладывал о
прибытии азербайджанской группы командованию, советскому послу в
Тегеране А.Смирнову и торгпреду Алексееву [33].
В день возвращения Азиза Алиева
в Тебриз некий купец по фамилии
Будагян, контролировавший в городе торговлю сахаром, дабы вызвать
недовольство среди населения, запретил продажу этого продукта. Имев-
шийся на складах сахар и сахарный песок тайно переправлялись на юг
Ирана. В связи с этим английский и турецкий консулы в Тебризе обра-
тились к А.Алиеву с просьбой
принять меры для восстановления в городе
нормальных условий для жизнедеятельности. С целью прекращения этого
саботажа градоначальник и начальник полиции Тебриза были приглашены
в штаб войск, где им было предъявлено требование навести порядок. К то-
му же вечером 24 сентября в Тебриз прибыла первая партия про-
довольствия из Советского Азербайджана [34].
Из республиканского
фонда в качестве помощи было прислано 800 тонн сахара, 360 тонн муки,
105 тонн пшеницы, 300 тысяч метров ткани. В целом до конца 1941 года в
29
Южный Азербайджан из Баку было отправлено 1.484.053 метров ткани,
2.548 тонн сахара, 1.371 тонн муки, 1.814 тонн пшеницы и прочих товаров
общей стоимостью 2 миллиона рублей [35].
В конце сентября - начале октября группа А.Алиева конфисковала
собственность немецких фирм, работавших в Южном Азербайджане.
Государственный Комитет Обороны еще 4 сентября 1941 года принял
решение о конфискации всех
принадлежащих немцам товаров. В
документе отмечалось: « 1. Предложить командованию Закавказского
Военного Округа взять в свое распоряжение и считать конфискованными
все грузы, принадлежащие немцам и находящиеся на территории Ирана,
занятой советскими войсками. 2. Конфискованные товары, за исключением
той части, которая потребуется для нужд советских войск в Иране, вывезти
в СССР, как трофейное имущество».
Принадлежащие фирмам «Иран
экспресс», «Гесс и Ко» и «АЕГ» различные товары общей стоимостью
1247000 иранских риалов были переправлены в Советский Союз. В
отделениях Национального банка Ирана в Южном Азербайджане было
обнаружено 11 счетов, принадлежащих германским подданным.
Находившиеся на этих счетах 923305.85 риалов были перечислены на счет
47-й армии. До 25 августа поставка немецких товаров
, привозившихся
иранскими купцами, была прекращена [36].
В сентябре-октябре проводилась серьезная работа среди предводителей
племени шахсеванов, которые завладели оружием, брошенным иранскими
войсками во время августовского отступления. Имелись опасения, что
воинственные шахсеваны могут использовать это оружие против
Советской Армии. В конце сентября Азиз Алиев отдал распоряжение о
проведении доступной разъяснительной
работы среди шахсеванов, чтобы
убедить их сдать доставшееся им оружие. Было выяснено, что количество
шахсеванов, живущих в 32 кланах, составляло 40020 человек, во владении
которых было 21490 верблюдов, 7967 лошадей, 595200 овец, 50260 голов
крупного рогатого скота [37]. Хорошо знавший предводителей шахсеванов
еще по работе в органах государственной безопасности Азербайджана,
М.Дж.Багиров через М.Сарыджалинского
предъявил им требование о
сдаче оружия [38]. Главы племен согласились с этим и получили
приглашение приехать в Баку на встречу с М.Дж.Багировым. Шахсеваны
были очень недовольны правительством Пехлеви и на встрече с
М.Дж.Багировым в ноябре 1941 года заявили, что у них вообще нет
никаких связей с
Ираном, часть их народа живет в Советском
Азербайджане, а сами они хотят присоединиться к Верхнему
Азербайджану (в некоторых материалах так назван Северный
Азербайджан – Дж.Г.) [39].
Уже 26 сентября 1941 года секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Султан
Кафарзаде сообщал Азизу Алиеву об отправке второй группы партра-
30
ботников в Тебриз. В первые дни октября все члены второй группы были
распределены по населенным пунктам.
24 октября Азиз Алиев направил М.Дж.Багирову первый обширный
отчет о работе руководимой им группы и положении в Южном Азер-
байджане, в котором отмечалось, что отправка в Южный Азербайджан из
Баку партийных, советских, культурных
и хозяйственных работников
принесла большую пользу [40]. Население восприняло вхождение Советов
в Иран как элемент советизации. «Но мы проинструктировали своих людей
о том, чтобы они пресекали эту подброшенную какими-то сомнительными
силами провокацию. Во всех городах, где расположены части Советской
армии, и близлежащих селах мы приступили к широкой пропагандистской
деятельности
среди населения. Распространяемые брошюры и листовки
оказывают сильное влияние на население. Во многих местах крестьяне
открыто говорили: «Мы не допустим ухода Красной Армии из Иранского
Азербайджана, если уедете, и мы уедем с вами в Советский Союз». Уже во
всех областях Азербайджана население начало жаловаться нам на чинимые
иранскими правительственными органами
беззакония. Мы всеми
возможными способами защищаем их. Мы уже выпустили два номера
газеты «За Родину» на азербайджанском языке, что было тепло встречено
населением. Есть большая необходимость выпускать газету на
азербайджанском языке в Урмии и Пехлеви». В дальнейшем А.Алиев
пишет: «В Тебризе в течение 15 лет в области науки, техники, поэзии и
литературы не выпущено ни одной книги на азербайджанском языке, не
было никаких условий для развития творчества писателей и поэтов,
наоборот, все они подвергались преследованиям со стороны властей.
Поэты и писатели Тебриза - Зейнал Генджи, Турхан Генджи, Надир
Фитрет, Рухи, Садыг Нахичевани, Гейбулла Джавид и другие не могли
издавать ничего из своих
трудов». Анализируя ситуацию в Южном
Азербайджане, А.Алиев сообщал: «В школах, как правило, руководящие
должности занимают фарсы. Основная часть учительства настроена против
существующего порядка и выдвигает требования коренного изменения
системы народного образования, о переходе занятий в школах на
азербайджанский язык… о ликвидации привилегий для фарсов» [41].
Города и села находятся
в крайне антисанитарном состоянии. В настоящее
время врачебные группы работают над составлением санитарных карт по
районам. «6 октября была проведена встреча наших врачей и врачей
гарнизона с местными врачами города Тебриза, во главе с профессором
Фахри-Атамом. Имеется крайняя нужда в средних медицинских кадрах – в
акушерах и врачах-женщинах для работы
среди женщин, заболеваемость
среди которых достигает высокой цифры, и доступ к ним врачам-
мужчинам затруднителен» [42].