Галагузова М.А. История социальной педагогики
Подождите немного. Документ загружается.
внутреннее развитие колонии имени Горького. Выход он нашел в постановке
новой задачи - «завоевание Куряжа». Около 130 колонистов оставили свое
старое обустроенное хозяйство и добровольно переселились в
полуразрушенный Куряж, чтобы помочь стать людьми 280 неуправляемым
беспризорникам. Риск оправдался, дружный коллектив горьковчан
сравнительно быстро навел порядок на новом месте, причем отнюдь не
силовыми методами. Педагогика коллектива М. сработала и в другой раз, когда
в 1927 г. он одновременно стал заведующим колонии имени Дзержинского ,
переведя в нее 60 своих воспитанников. С 1929 года М. оставляет за собой
только последнюю колонию, которая вскоре переходит на полную
самоокупаемость: налажены сложные производства электросверл и
фотоаппаратов.
Сегодня в адрес М. высказываются упреки и обвинения о якобы
введенной им в колонии казарменной дисциплине, авторитарности самого
педагога и созданного им коллектива, пренебрежение к Личности, соучастие в
формировании культа партии и Сталина. Но обоснованы ли они? Идеи развития
личности в коллективе если и не объявлялись М. публично как цель его
педагогической системы, то успешно реализовывались на практике.
Коммунары работали ежедневно по 4 часа, а свободное время отдавались
хорошо организованному досугу. При коммуне были клуб, библиотека, кружки,
спортивные секции, кино, театр. Летом совершались туристические походы на
Кавказ, в Крым. Желающие продолжить образование занимались на рабфаке,
поступали в вузы. Есть статистика: за 15 лет своей работы (1920-1935) через
коллективы, созданные М., прошло около 8 000 правонарушителей и
беспризорных, ставших достойными людьми, квалифицированными
специалистами. Конечно, как любой педагог М. также не избежал ошибок и
неудач.
С 1936 г. М. оставляет свою педагогическую деятельность, переезжает в,
Москву и занимается литературной работой. Здесь он пережил и трагические
1937 и 1938 гг.
Опыт М. уникален, как, впрочем, уникален и сам педагог. Мало кто в
истории педагогики сумел так удачно воплотить свою теорию в практику и
добиться впечатляющих результатов, имея дело со столь трудными
воспитанниками. Возвеличивание М. началось еще в 30-е гг., и длительное
время он считался едва ли не самым выдающимся советским и даже
отечественным педагогом. Напомним, однако, что ни при жизни М., ни после
его смерти власти, предписывая изучение его педагогической системы, отнюдь
не спешили с ее внедрением, хотя и колоний и соответствующего
«человеческого материала» было в избытке. Кстати, такая же судьба постигла и
талантливый эксперимент Шацкого с детским сообществом. К опыту М.
прибегали лишь отдельные педагоги, некоторые из них в свое время были его
воспитанниками. Имя и труды М. широко известны за рубежом.
391
Цель воспитания
В педагогической теории, как это ни странно, цель воспитательной
работы обратилась в категорию почти забытую. (...)
Достойной нашей эпохи и нашей революции организационной задачей
может быть только создание метода, который, будучи общим и единым, в то
же время - дает возможность каждой отдельной личности развивать свои
особенности, сохранять свою индивидуальность.
Совершенно очевидно, что, приступая к решению нашей частной
педагогической задачи, мы не должны мудрствовать лукаво. Мы должны
только хорошо понять положение нового человека в новом обществе.
Социалистическое общество основано на принципе коллективности. В нем не
должно быть уединенной личности, то выпяченной в виде прыща, то
размельченной в придорожную пыль, а есть член социалистического
коллектива.
В Советском Союзе не может быть личности вне коллектива и поэтому не
может быть обособленной личной судьбы и личного пути и счастья,
противопоставленных судьбе и счастью коллектива.
В социалистическом обществе много таких коллективов:
широкая советская общественность сплошь состоит именно из таких
коллективов, но это вовсе не значит, что с педагогов снимается долг искать и
находить в своей работе совершенные коллективные формы. Школьный
коллектив, ячейка советского детского общества, прежде всего должен
сделаться объектом воспитательной работы. Воспитывая отдельную личность,
мы должны думать о воспитании всего коллектива. На практике эти две задачи
будут решаться только совместно и только в одном общем приеме. В каждый
момент нашего воздействия на личность эти воздействия обязательно должны
быть и воздействием на коллектив. И наоборот, каждое наше прикосновение к
коллективу обязательно будет и воспитанием каждой личности, входящей в
коллектив.
Коллектив, который должен быть первой целью нашего воспитания,
должен обладать совершенно определенными качествами, ясно вытекающими
из его социалистического характера...
А. Коллектив объединяет людей не только в общей цели и в общем труде,
но и в общей организации этого труда. Общая цель здесь - не случайное
совпадение частных целей, как в вагоне трамвая или в театре, а именно цель
всего коллектива. Отношение общей и частной цели у нас не есть отношение
противоположностей, а только отношение общего (значит, и моего) к частному,
которое, оставаясь только моим, будет итожиться в общее в особом порядке.
Каждое действие отдельного ученика, каждая его удача или неудача
должны расцениваться как неудача на фоне общего дела, как удача в общем
деле. Такая педагогическая логика должна буквально пропитывать каждый
школьный день, каждое движение коллектива.
Б. Коллектив является частью советского общества, органически
связанной со всеми другими коллективами. На нем лежит первая
ответственность перед обществом, он несет на себе первый долг перед всей
392
страной, только через коллектив каждый его член входит в общество. Отсюда
вытекает идея советской дисциплины. В таком случае каждому школьнику
станут понятны и интересы коллектива, и понятия долга и чести. Только в
такой инструментовке возможно воспитание гармонии личных и общих
интересов, воспитание того чувства чести, которое ни в какой мере не
напоминает старого гонора зазнавшегося насильника.
В. Достижение целей коллектива, общий труд, долг и честь коллектива не
могут стать игрой случайных капризов отдельных людей. Коллектив - не толпа.
Коллектив есть социальный организм, следовательно, он обладает органами
управления и координирования, уполномоченными в первую очередь
представлять интересы коллектива и общества.
Опыт коллективной жизни есть не только опыт соседства с другими
людьми, это очень сложный опыт целесообразных коллективных движении,
среди которых самое видное место занимают принципы распоряжения,
обсуждения, подчинения большинству, подчинения товарища товарищу,
ответственности и согласованности.
Для учительской работы в советской школе открываются светлые и
широкие перспективы. Учитель призван создать эту образцовую организацию,
беречь ее, улучшать, передавать ее новому учительскому составу. Не парное
морализирование, а тактичное и мудрое руководство правильным ростом
коллектива - вот его призвание.
Г. Советский коллектив стоит на принципиальной позиции мирового
единства трудового человечества. Это непросто бытовое объединение людей,
это - часть боевого фронта человечества в эпоху мировой революции. Все
предыдущие свойства коллектива не будут звучать, если в его жизни не будет
жить пафос исторической борьбы, переживаемой нами. В этой идее должны
объединяться и воспитываться все прочие качества коллектива. Перед
коллективом всегда, буквально на каждом шагу, должны стоять образцы нашей
борьбы, он всегда должен чувствовать впереди себя Коммунистическую
партию, ведущую его к подлинному счастью.
Из этих положений о коллективе вытекают и все детали развития
личности. Мы должны выпускать из наших школ энергичных и идейных членов
социалистического общества, способных без колебаний, всегда, в каждый
момент своей жизни найти правильный критерий для личного поступка,
способных в то же время требовать и от других правильного поведения. Наш
воспитанник, кто бы он ни был, никогда не может выступать в жизни как
носитель некоего личного совершенства, только как добрый или честный
человек. Он всегда должен выступать прежде всего как член своего коллектива,
как член общества, отвечающий за поступки не только свои, но и своих
товарищей.
В особенности важна область дисциплины, в которой мы, педагоги,
больше всего нагрешили. До сих пор у нас существует взгляд на дисциплину
как на один из многочисленных атрибутов человека и иногда только как на
метод, иногда только на форму. В социалистическом обществе» свободном от
каких бы то ни было потусторонних оснований нравственности, дисциплина
393
становится не технической, а обязательно нравственной категорией. Поэтому
для нашего коллектива абсолютно чужда дисциплина торможения, которая
сейчас по какому-то недоразумению сделалась альфой и омегой
воспитательной премудрости многих педагогов. Дисциплина, выражаемая
только в запретительных нормах, - худший вид нравственного воспитания в
советской школе. (...)
Макаренко А.С. О воспитании.- М., 1988.- С. 28-30
Что значит воспитать ребенка?
Что значит воспитать ребенка? Можно воспитать для счастья, можно
воспитать для борьбы. Можно воспитать для индивидуального счастья, можно
воспитать для индивидуальной борьбы. И можно воспитать для общего счастья
и для общей борьбы. Это все очень важные и очень практические вопросы.
У нас много старых представлений о ценностях человека, о его
достоинстве.
Итак, цель воспитания как будто ясна. Каким должен быть советский
гражданин? Несколько совершенно ясных признаков: активный, деятельный,
осмотрительный, знающий коллективист. Но не только способность к
действию, нужна и большая способность к торможению, тоже отличная от
старой способности. Очень важная способность к ориентировке, широкий
взгляд и широкое чутье.
Пути воспитания. Конечно, на первом плане общая сумма правильных
представлений, сумма правильных, марксистски освещенных знаний. Знания
приходят, из учебы и еще больше из замечательного советского опыта, из
газеты, книги, из каждого нашего дня. Многим кажется, что этого достаточно.
Это действительно много. Наша жизнь производит самое могучее впечатление
на человека и действительно воспитывает его. (...)
Но мы не можем останавливаться на этих достижениях, мы прямо
должны сказать, что без специальной заботы о человеке, заботы
педагогической, мы многое теряем. Правда, получаются хорошие результаты,
но мы ими довольны только потому, что не знаем, какими грандиозными они
могут быть,
Я - сторонник специальной воспитательной дисциплины, которая еще не
создана, но которую именно у нас, в Советском Союзе, создадут. Основные
принципы этого воспитания: 1) уважение и требование; 2) искренность и
открытость; 3) принципиальность; 4) забота и внимание, знание; 5)
упражнение; 6) закалка; 7) труд; 8) коллектив; 9) семья: первое детство,
количество любви и мера суровости; 10) детская радость, игра; 11) наказание и
награда.
Там же. - С. 35-36.
394
Коммунистическое воспитание и поведение
...Наша задача не только воспитывать в себе правильное, разумное
отношение к вопросам поведения, но еще и воспитывать правильные привычки,
т.е. такие привычки, когда мы поступали бы правильно вовсе не потому, что
сели и подумали, а потому, что иначе мы не можем, потому, что мы так
привыкли. И воспитание этих привычек - гораздо более трудное дело, чем
воспитание сознания. В моей работе воспитания характеров организовать
сознание было очень легко. Все же человек понимает, человек сознает, как
нужно поступать. Когда же приходится действовать, то он поступает иначе, в
особенности в тех случаях, когда поступок совершается по секрету, без
свидетелей. Это очень точная проверка сознания - поступок по секрету. Как
человек ведет себя, когда его никто не видит, не слышит и никто не проверяет?
И я потом над этим вопросом должен был очень много работать. Я понял, что
легки научить человека поступать правильно в моем присутствии, в
присутствии коллектива, а вот научить его поступать правильно, когда никто не
слышит, не видит и ничего не узнает, - это очень трудно. (...)
Это - распространенное мнение, что у человека должны быть и
достоинства и недостатки. Так думают даже молодые люди, школьники. Как
«удобно» становится жить при сознании: достоинства имею, недостатки тоже
есть. А дальше идет самоутешение: если бы не было недостатков, то это была
бы схема, а не человек. Недостатки должны быть для красочности.
Но с какой стати должны быть недостатки? А я говорю: никаких
недостатков не должно быть. И если у вас двадцать достоинств и десять
недостатков, мы должны к вам пристать, а почему у вас десять недостатков?
Долой пять. Когда пять останется - долой два, пусть три останется. Вообще, от
человека нужно требовать, требовать, требовать! И каждый человек от себя
должен требовать. Я бы никогда не пришел к этому убеждению, если бы мне не
пришлось в этой области работать. Зачем у человека должны быть недостатки!
Я должен совершенствовать коллектив до тех пор, пока не будет недостатков. И
что вы думаете? Получается схема? Нет! Получается прекрасный человек,
полный своеобразия, с яркой личной жизнью. А разве это человек, если он
хороший работник, если он замечательный инженер, но любит солгать, не
всегда правду сказать? Что это такое: замечательный инженер, но Хлестаков?
А теперь мы спросим: а какие же недостатки можно оставить?
Вот если вы хотите проводить коммунистическое воспитание активным
образом и если при вас будут утверждать, что должны быть у каждого
недостатки, вы спросите: а какие? Вы посмотрите, что вам будут отвечать.
Какие недостатки могут оставаться? Тайно взять - нельзя, схулиганить - нельзя,
украсть - нельзя, нечестно поступить - нельзя. А какие же можно? Можно
оставить вспыльчивый характер? С какой стати? Среди нас будет человек со
вспыльчивым характером, и он может обругать, а потом скажет: извините, у
меня вспыльчивый характер. Вот именно в советской этике должна быть
серьезная система требований к человеку, и только это и сможет привести к
тому, что у нас будет развиваться в первую очередь требование к себе. Это
самая трудная вещь - требование к себе. Моя же «специальность» - правильное
395
поведение, я-то должен был, во всяком случае, правильно себя вести в первую
очередь. С других требовать легко, а от себя - на какую-то резину
наталкиваешься, все хочешь себя чем-то извинить. И я очень благодарен моему
коммунарскому коллективу им. Горького и им. Дзержинского за то, что в ответ
на мои требования к ним они предъявляли требования ко мне.
...Мы требовать должны, но предъявлять исключительно посильные
требования... Всякое превышение может только калечить...
Наша этика должна быть этикой прозаической, деловой, сегодняшнего,
завтрашнего нашего обыкновенного поведения...
Те, кто считает, что у людей могут быть недостатки, иногда думают: если
человек привык опаздывать, то это небольшой недостаток.
Я могу гордиться - в моей коммуне всегда был такой порядок: какое бы
заседание ни происходило, полагалось ждать три минуты после сигнала. После
этого собрание считалось открытым. Если на заседание кто-нибудь из
коммунаров опаздывал на пять минут, председатель говорил: ты опоздал на
пять минут - получи пять нарядов. Это, значит, пять часов дополнительной
работы.
Точность. Это производительность труда, это продуктивность, это вещи,
это богатство, это уважение к себе и к товарищам. Мы в коммуне не могли
жить без точности. Десятиклассники в школах говорят: не хватает времени. А в
коммуне была полная десятилетка и завод, который отнимал четыре часа в
день. Но у нас хватало времени. И гуляли, и отдыхали, и веселились, и
танцевали. И мы дошли до настоящего этического пафоса: за опоздание - самое
большое наказание. Скажем, коммунар говорил мне: ухожу в отпуск до восьми
часов. Он сам назначал себе время. Но если он приходил в пять девятого, я его
сажал под арест. Кто тебя тянул за язык? Ты мог сказать в девять часов, а
сказал в восемь, - значит, и приходи так.
Точность - большое дело. И когда я вижу, коммунар дожил до точности, я
считаю, что хороший человек из него выйдет. В точности проявляется
уважение к коллективу, без чего не может быть коммунистической этики. (...)
Всякий поступок, не рассчитанный на интересы коллектива, есть
поступок самоубийственный, он вреден для общества, а значит, и для меня. И
поэтому в нашей коммунистической этике всегда должен присутствовать разум
и здравый смысл. Какой бы вы ни взяли вопрос, даже вопрос любви, он
решается тем, чем определяется все наше поведение. Наше поведение должно
быть поведением знающих людей, умеющих людей, техников жизни,
отдающих себе отчет в каждом поступке. Не может быть у нас этики без знания
и умения, без организации. Это относится и к любви. Мы должны уметь
любить, знать, как нужно любить. Мы должны к любви подходить как
сознательные, здравомыслящие, отвечающие за себя люди, и тогда не может
быть любовных драм. Любовь так же нужно организовать, как и все дела.
Любовь так же любит организацию, как и всякая работа, а мы до сих пор
думали, что любовь - это дело таланта. Ничего подобного.
Этическая проблема «полюбил - разлюбил», «обманул -бросил» или
проблема «полюбил и буду любить на всю жизнь» не может быть разрешена
396
без применения самой тщательной ориентировки, учета, проверки и
обязательного умения планировать свое будущее. И мы должны учиться, как
надо любить. Мы обязаны быть сознательными гражданами в любви, и мы
поэтому должны бороться со старой привычкой и взглядом на любовь, что
любовь - это наитие свыше, налетела вот такая стихия, и у человека только его
«предмет» и больше ничего. Я полюбил, поэтому я опаздываю на работу,
забываю дома ключи от служебных шкафов, забываю деньги на трамвай.
Любовь должна обогащать людей ощущением силы, и она обогащает. Я учил
своих коммунаров и в любви проверять себя, думать о том, что будет завтра.
(...)
Там же.- С.38-46.
Методика организации воспитательного процесса
Работа воспитателя
...Работа воспитателя в отрядах должна заключаться в следующем:
прежде всего воспитатель должен хорошо знать состав своих отрядов, должен
знать жизнь и особенности характера каждого воспитанника, его стремления,
сомнения, слабости и достоинства.
Хороший воспитатель должен обязательно вести дневник своей работы, в
котором записывать отдельные наблюдения над воспитанниками, случаи,
характеризующие то или иное лицо, беседы с ним, движение воспитанника
вперед, анализировать явления кризиса или перелома, которые бывают у всех
ребят в разных возрастах. Этот дневник ни в каком случае не должен иметь
характера официального журнала.
Он должен просматриваться только заведующим педагогической частью
и только в том случае, если он желает получить более полное представление о
том или другом воспитаннике. Ведение такого дневника может характеризовать
качество работы воспитателя и служить известным мерилом его ценности как
работника, но формально требовать от него, чтобы он такой дневник вел, не
следует, ибо в этом случае самым опасным является обратить такой дневник в
официальный отчет.
Дневник рекомендуется вести в большой тетради, не разделяя ее на части
для отдельных воспитанников, так как в этом дневнике воспитатель должен
характеризовать и анализировать не только отдельных лиц, но и целые группы
и явления в отрядах. Этот дневник не должен обращаться в регистрацию
проступков и нарушений. Такая регистрация должна вестись в другом месте - у
заведующего педагогической частью или в совете командиров. Воспитателя
должны интересовать интимные, официально трудноуловимые явления.
Чтобы воспитатель мог работать в таком именно направлений, он не
должен напоминать надзирателя. Воспитатель не должен иметь права наказания
или поощрения в формальных выражениях, он не должен давать от своего
имени распоряжения, кроме самых крайних случаев, и тем более не должен
командовать. Руководством отряда, имеющим право распоряжаться и
требовать, является командир отряда. Воспитатель ни в каком случае не должен
397
подменять его. Точно так же он не должен подменять высшее руководство
учреждения.
По возможности воспитателю надо избегать жалоб на воспитанников
старшему руководству, рапортовать официал» о состоянии переданных ему
отрядов. И эта обязанность официально рапортовать принадлежит командиру.
Только при освобождении воспитателя от формальных, надзирательских
функций он может заслужить полное доверие отрядов и всех воспитанников и
вести как следует свою работу.
Что должен знать воспитатель о каждом своем воспитаннике?
В каком состоянии находится здоровье воспитанника, жалуется ли он на
что-либо, обращается ли к врачу, удовлетворен ли помощью врача? Достаточно
ли внимателен врач к данному воспитаннику?
Как относится воспитанник к своему учреждению, дорожит ли им, готов
ли активно участвовать в улучшении жизни учреждения или относится к нему
безразлично, как к эпизод своей жизни, а может быть, и враждебно? В
последнем cлучае необходимо выяснить причины этого нездорового
отношения: заключаются ли они в самом учреждении и его порядках, или
причины лежат в стремлении воспитанника учиться и жить в другом месте, где
именно, чем жить, что делать?
Достаточно ли точно представляет воспитанник свое положение,
свои силы, понимает ли необходимость трудового пути. Не преобладают ли
у него примитивные перспективы сегодняшней сытости, сегодняшнего
удовольствия, развлечена происходит ли это из-за укоренившихся
привычек или из-за слабости развития?
Как воспитанник относится к товарищам и к каким больше тянется, кого
не любит, с кем дружит, с кем враждует? Насколько сильны у него
наклонности к тайным антиобщественным группировкам, к фантастическим и
авантюрным планам Как он относится к отряду и командиру? Какие у него
наклонности к преобладанию и на чем он стремится обосновать это
преобладание: на интеллекте, на развитии, на жизненном опыте, на силе
личности, на физической силе, на эстетической позе? Является ли это
стремление к преобладанию параллельным интересам учреждения или
направленным против учреждения, против отряда или отдельных лиц?
Как относится воспитанник к повышению своей квалификации, к
школьной работе, культурной работе, к повышений общей культуры поведения,
культуре отношения к людям.
Понимает ли он необходимость собственного усовершенствования и
пользу его, или его больше привлекает самый процесс учебы и культурной
работы, те удовольствия, какие ему эта работа доставляет?
Что воспитанник читает, читает ли газеты, книги, получает ли их сам в
библиотеке или читает случайные книги, интересуется ли он определенными
темами или читает без разбора?
Какие таланты и способности обнаруживает воспитанник, какие
необходимо было бы развивать?
398
Где работает воспитанник на производстве, посильна ли для него работа,
нравится ли она ему? Не проявляет ли воспитанник в своем отношении к работе
слабости воли, не капризничает ли, не стремится ли к другой работе, насколько
это стремление разумно, какие есть препятствия в таком стремлении, как
воспитанник преодолевает эти препятствия, готов ли он долго бороться с ними,
достаточно ли у него настойчивости?
Как воспитанник относится к своему рабочему месту, к процессам
работы, к инструменту, к технологическому процессу, проявляет ли он интерес
к техническому освоению своей работы, к ее улучшению, повышению
производительности, к стахановскому движению? Какие неудобства и
недостатки тормозят работу воспитанника, какие он принимает меры к их
устранению, высказывается ли в отряде, в каких формах воспитанник все это
делает?
Знаком ли воспитанник с общим производственным положением всего
отряда, всего цеха? Известны ли ему контрольные цифры по отряду и по цеху,
интересуется ли он успехом своего производства, учреждения, его движением
вперед? Насколько его волнуют удачи и неудачи производства, насколько он
живет ими?
Материальное положение дома - в семье и заработок воспитанника на
производстве, сколько он получает денег на руки? Как их расходует, дорожит
ли деньгами, стремится ли их сберегать? Помогает ли семье и кому именно из
членов семьи, товарищам? Имеет ли склонность лучше одеваться, что покупает
из одежды?
Прививаются ли воспитаннику навыки культуры, понимает ли он их
необходимость, стремится ли улучшить речь, как относится к слабым, к
женщинам, детям и старикам?
Все эти данные о воспитаннике и многие другие, какие возникнут в
процессе изучения воспитанника, воспитатель должен знать, а хороший
воспитатель обязательно запишет. Но никогда эти данные не нужно собирать
так, чтобы это было простым коллекционированием. Знание воспитанника
должно прийти к воспитателю не в процессе безразличного его изучения, а
только в процессе совместной с ним работы и самой активной помощи ему.
Воспитатель должен смотреть на воспитанника не как на объект изучения, а
как на объект воспитания.
Из этого основного положения вытекают и формы общения воспитателя
и воспитанника, и формы его изучения. Воспитатель не должен просто
выспрашивать воспитанника о разных обстоятельствах его жизни, о его
стремлениях и желаниях для того, чтобы все это записать и подытожить.
При первой встрече воспитателя и воспитанника первый должен
поставить перед собой практическую цель: сделать из этого мальчика или
девочки настоящего культурного советского человека, работника, такого
работника, которого можно будет выпустить из учреждения как полезного
гражданина, квалифицированного, грамотного, политически образованного и
воспитанного, здорового физически и психически. Эту цель своей работы
воспитатель никогда не должен забывать, буквально не забывать ни на одну
399
минуту. И только в практическом движении к этой цели, воспитатель должен
иметь соприкосновение со своим воспитанником.
Каждое узнавание чего-либо нового о воспитаннике у воспитателя
немедленно должно претворяться в практическое , действие, практический
совет, стремление помочь воспитаннику.
Такая помощь, такое движение к постоянной цели только в редких
случаях могут быть оказаны в простой беседе с воспитанником, в простом
разъяснении ему разных истин.
Беседы неопытным воспитателям кажутся высшим выражением
педагогической техники. На самом же деле они представляют собой наиболее
кустарные педагогические приемы.
Воспитатель должен всегда хорошо знать следующее: хотя все
воспитанники и понимают, что в детском учреждении их учат и воспитывают,
однако они очень не любят подвергаться специальным педагогическим
процедурам и тем более не любят, когда с ними бесконечно говорят о пользе
воспитания, морализируя каждое значение.
Поэтому сущность педагогической позиции воспитателя должна быть
скрыта от воспитанников и не выступать на первый план. Воспитатель,
бесконечно преследующий воспитанников явно специальными беседами,
надоедает воспитанникам и почти всегда вызывает некоторое противодействие.
Советская педагогика есть педагогика не прямого, а параллельного
педагогического действия. Воспитанник нашего детского учреждения есть
раньше всего член трудового коллектива, а потом уже воспитанник, таким он
должен представляться самому себе. Поэтому официально он и не называется
воспитанником, а кандидатом или членом коллектива. В его глазах и
воспитатель должен выступать тоже прежде всего как член того же трудового
коллектива, а потом уже как воспитатель, как специалист-педагог, и поэтому
соприкосновения воспитателя и воспитанника должны происходить не столько
в специальной педагогической плоскости, сколько в плоскости трудового
производственного коллектива, на фоне не только интересов
узкопедагогического процесса, а борьбы за лучшее учреждение, за его
богатство, процветание и добрую славу, за культурный быт, за счастливую
жизнь коллектива, за радость и разум этой жизни.
Перед коллективом воспитанников воспитатель должен выступать как
боевой товарищ, борющийся вместе с ними и впереди них за все идеалы
первоклассного советского детского учреждения. Отсюда вытекает и метод его
педагогической работы. Это педагог должен помнить на каждом шагу.
Поэтому, например, если воспитатель поставил себе целью разбить,
искоренить какую-либо вредную группировку или компанию в отряде, в классе
или в учреждении, он должен это делать в форме не прямого обращения к этой
группе, а параллельной операции в самом отряде, классе, говоря о прорыве в
отряде, о пассивности некоторых товарищей, о вредном влиянии группировки
на отряд, об отставании отряда. Он должен мобилизовать внимание всего
отряда на этой группировке. Беседа с самими воспитанниками должна
400