Габуев Т.А. Ранняя история алан (по данным письменных источников)

Подождите немного. Документ загружается.

Переименование

Яиьцай

Апанья,

т.е. в Аланию, свидетельствует о

выходе алан на историческую

арену

из аорсской среды.

Этноним

"ала-

норсы",

зафиксированный

Птолемеем, трактуется как переходный от

аорсов к аланам. После войны 49 г. н.э. между

аорсами

сираками

эти

сарматские союзы племен сходят со

страниц

исторических

хроник

и их

место занимают

аланы,

при этом

сираки,

аорсы

и другие сарматские

племена

слились в одно

этнополитическое

объединение

под

новым

общим для всех именем "аланы". Это переименование

объясняется

пре-

стижностью нового этнонима. В то же время трактовка

термина

"ала-

ны"

как "благородные" устанавливает связь этого

наименования

на-

званием

другого племенного объединения -

"роксоланы",

т.е. "светлые

аланы".

Этноним

"алан-сармат",

встреченный

Маркиапа,

так же как

"аланорсы",

трактуется

В.А.

Кузнецовым как

переходный

термин,

указывающий на генетическую связь

алан

с сарматами.

Значительная

роль в

сложении

алан

отводится массагетам, а также

асиям

и тохарам.

Участие их в этом процессе решается с точки зрения их миграции

пз

глубин

Средней

Азии и

слияния

с сарматскими

племенами

на

террито-

рии Северного Кавказа. На основании этих и некоторых других аргу-

ментов

В.А.

Кузнецов приходит к следующему выводу: "Факты свиде-

тельствуют о том, что аланы в первых веках нашей эры всюду появля-

ются там, где до этого находились сарматские или близкие им северои-

ранские племена.

Следовательно

(и независимо от того, было ли

конкретное племя аланы или

не

было), уже в I в.

н.э.

этноним

"аланы"

становится собирательным, общим для всех или для

большинства

сар-

матских и родственных им североиранских

племен"

[Кузнецов В.А., 1992,

с.

33].

Близкой точки зрения в вопросе о

происхождении

алан придержива-

ется и Ю.С. Гаглойти, хотя в своей

книге

"Аланы

и вопросы

этногенеза

осетин"

[Гаглойти

Ю.С.,

1966] он по

многим

вопросам и полемизирует

с ранней работой

В.А.

Кузнецова

"Алаиские

племена

Северного

Кавка-

за" [Кузнецов

В.

А.,

1962]. В то же время указанная работа Ю.С. Гаглой-

ти содержит ряд

внутренних

противоречий. Так,

например,

если во вто-

рой главе

книги

автор утверждает, что "появление

этнонима

"аланы"

было связано, прежде всего, с

объединением

этнически

родственных

племен, ранее выступавших под разными

названиями"

[Гаглойти

Ю.С.,

1966, с. 86], то уже в третьей главе

обосновывается

идея о

невозможнос-

ти рассматривать этноним "аланы" как

собирательное

наименование.

При этом утверждается, что этноним "аланы"

не

покрывал даже

этни-

чески

родственные

сарматские племена,

не

говоря уже о других

племен-

ных группировках. Но главное, что автор придерживается идеи о

гене-

тическом родстве алан с аорсами. Кроме того, в

монографии

Ю.С. Гаг-

лойти была обозначена, а в недавно вышедшей статье [Гаглойти

Ю.С.,

1995, с. 44-58]

подтверждена

идея тождества

алан

некоторых

ДРУ

гп

сарматских

племен.

частности,

ученый считает, что

этноним

"язиг"

120

является фонетической разновидностью племенного названия ас - яс,

т.е. аланы равны языгам, а

роксоланы

аланам,

поскольку

этноним

"рок-

соланы" "является разновидностью

имени

алан

и транскрибируется как

"светлые

аланы"

(от осет.

"рохс"

- светлый)" [Гаглойти Ю.С 1995

с.

56].

Итак, если согласиться со всеми вышеприведенными отождествле-

ниями, то получается, что аланы = аорсам = роксоланам = языгам, т.е.

аланы оказываются тождественны практически всем, за исключением

сираков,

наиболее

крупным

сарматским

объединениям,

да и сами эти

племенные

союзы оказываются тождественны друг другу.

Подобный

подход, может быть

оправдан,

только если авторы стремятся устано-

вить определенную этническую близость этих групп

кочевников,

что

ни у кого

серьезных

возражений

не

вызывает.

Однако

задача

выяснения

происхождения этих пародов

должна

решаться не с помощью превра-

щения их в однородную кочевую массу, но выделения

наибольшего

ко-

личества черт, эти народы характеризующие и разделяющие. Разделе-

ние

их происходит уже на основе того, что древние авторы, по

крайней

мере

наиболее

компетентные из них, сами

называют

различные

племен-

ные

наименования,

закрепляют за

ними

конкретные

территории и опи-

сывают

события, связанные с их политической историей.

Нельзя

признать

правильным и аргумент о том, что сираки и аорсы

после войны 49 г. сошли со страниц исторических

хроник

и слились в

повое

этпополитическое

объединение под

именем

"аланы", а затем это

имя

распространилось

на

другие сарматские племена. В период

войны

49 г. аланы не упоминаются. Они становятся

известны

несколько

позже.

Но когда

они

заявляют о себе, ни аорсы, ни

языги,

пи

роксоланы,

ни

сираки со страниц исторических

хроник

не исчезают.

Они

наряду

с ала-

нами фиксируются на важнейших

этнокартах

Плиния, Клавдия Птоле-

мея и даже

Аммиана

Марцеллина. Хотя свидетельству последнего, по-

местившего

языгов

роксоланов

Северном

Причерноморье в IV в., я

думаю, придавать большого значения не стоит, поскольку он мог пере-

нести сведения об этих народах на свои страницы из трудов своих пред-

шественников.

Итак, на страницах

античных

исторических

произведений

аланы

со-

седствуют со всеми интересующими нас сарматскими

племенами

доста-

точно

долгое время - достаточное для того, чтобы

можно

было гово-

рить о

невозможности

слияния их всех в

одно

целое в I в. н.э. под общим

именем

"аланы".

Сказанное не исключает

проникновения

алапскую

среду различных племен кочевников, в том числе и сарматов. При от-

сутствии

трудно

преодолимых географических барьеров в степи кон-

такты, взаимовлияния и

взаимопроникновения

были

естественны

и за-

кономерны.

В то же время

создание

политических союзов с

выделением

племени-гегемона

было также естественным процессом. При этом пле-

мена, вошедшие в союз, чаще всего теряли свои

названия,

и до пас дош-

121

ли известия только о народах, эти объединения возглавивших. Следо-

вательно, даже если предположить, что какие-то подразделения интере-

сующих нас сарматов и вошли в аланский племенной союз, это ни в

коем случае не привело к немедленному исчезновению самих этих наро-

дов с политической арены.

Что же касается вопроса об установлении этимологической близос-

ти наименований "аланы",

"языги",

"роксоланы" и

"аорсы",

то здесь

не все однозначно. Наиболее близкими являются этнонимы "аланы" и

"роксоланы". Прочтение этнонима "роксоланы" как "светлые аланы"

признается многими исследователями и базируется на заключениях, сде-

ланных лингвистами [Абаев

В.

А.,

1949, с.

156].

Однако, несмотря на пра-

вомерность подобного отождествления, возникает вопрос, требующий

разъяснения. Если эти этнонимы тождественны, то почему на страни-

цах исторических хроник фиксируются и тот и другой народ и каждый

из них имеет свою политическую историю? Ответ на него (при том что я

не являюсь ни противником, ни активным сторонником этого отожде-

ствления), видимо, следует искать в генетическом родстве, большой эт-

нической близости и общности их происхождения. Политически же си-

туация могла складываться по следующей схеме: от конгломерата пле-

мен, получивших в дальнейшем наименование "аланы", отделилось пле-

мя, именовавшее себя "роксоланы", и продвинулось на запад (если

признать, что движение было именно в этом направлении), первым по

сравнению с собственно аланами попав в поле зрения античных авто-

ров. Мысль эта была высказана Д.А. Мачинским, и выглядит она дос-

таточно убедительно [Мачинский

Д.А.,

1974, с. 127].

В то же время не исключено что появление этнонима "роксоланы"

могло произойти параллельно и независимо от появления этнонима

"аланы", т.е. две независимые группировки кочевников избрали для

своего обозначения этноним

"агуа"

- общий для всех древних иранцев.

Что же касается установления тождества между аланами и

языгами,

то цепочка может выглядеть следующим образом: аланы = асам, асы =

ясам, а раз

ясы

созвучны с языгами, то аланы =

языгам.

Как мне кажет-

ся, в этом построении слишком много натяжек и допущений, чтобы с

ним можно было согласиться. Если тождество аланы

асы можно при-

знать, правда, с определенными оговорками и для каждого периода ис-

тории алан с разными, то тождество асы - ясы признается, только если

речь идет о средневековых источниках, причем этноним "ясы" как эк-

вивалент алан фигурирует в древнерусских летописях. Этноним же "язы-

ги" известен только из текстов авторов античного периода, писавших

на греческом и латыни. Представить же, что древнерусские летописцы

извлекли из греко-латинских текстов термин "языги" и, превратив его в

"ясы", стали использовать для обозначения алан, я думаю, невозмож-

но. Скорее всего, эти летописцы из двух закрепившихся за аланами эт-

нонимов (аланы и асы) выбрали для себя фонетически наиболее удоб-

122

ный,

переделав "асы" в "ясы". Если же искать соответствия в написа-

нии этнонимов "асы"

(асианы)

и "языги", например, по латыни, то ус-

тановить тождество будет более

затруднительно:

аз1аш

1а2у§е8.

Связь между аланами и аорсами устанавливается не между самими

этими этнонимами по сходству их звучания, а через некоторые истори-

ческие факты, а также через этноним

"аланорсы".

Термин "аланорсы" встречается один-единственный раз у Клавдия

Птолемея [Птолемей, VI, 14, 9]. По звучанию он напоминает названия

сразу двух народов - алан и аорсов. Именно на основе этого созвучия и

был сделан вывод о его переходном значении в период, когда происхо-

дил процесс ассимиляции части аорсов с аланами.

Птолемей помещает аланорсов в "Скифии по эту сторону горы Има-

он",

приблизительно на одной параллели с аланами, но не по соседству

с ними, а на каком-то расстоянии к востоку. Последнее вытекает из того,

что в перечне народов, населявших "верхние", т.е. самые северные тер-

ритории этой части Скифии, между аланами и аланорсами мы встреча-

ем суобенов. Территория аланорсов с востока ограничивается линией

Имаонских гор, что вытекает из меридионального расположения этой

горной системы, достигающей на севере неизвестной земли [Птолемей,

VI, 14, 1]. С юга аланорсы граничат с землями анареев [Птолемей, VI,

14,

15],

а с севера с неизвестной землей. Находим мы у Птолемея в этой

части Скифии и аорсов. Они зафиксированы на каком-то удалении и от

алан, и от аланорсов, в районе, расположенном к востоку от Ра-Волги и

западнее

Яксарта-Сырдарьи

[Птолемей, VI, 14, 10].

Представить, где конкретно и на каком расстоянии друг от друга

находились три интересующих нас народа, чрезвычайно трудно. Кон-

статировать же можно следующее: Птолемей помещал аорсов в Север-

ном

Прикаспии,

а алан-скифов и аланорсов на каком-то расстоянии к

северу и северо-востоку от них. При этом если алан и аланорсов разде-

ляли только

суобены,

то пространство между ними и аорсами занимали

многие народы. Если же линию Имаонских гор соотнести с реальной

географической картой, то эта горная система, протянувшаяся в мери-

диональном направлении, на севере должна была захватить северные

отроги Тянь-Шаня, далее к югу пересечь Памир и упереться в Гинду-

куш. При этом аорсы должны были располагаться непосредственно у

северо-западных склонов Тянь-Шаня. При подобной локализации тер-

ритория аланорсов отстоит от территории аорсов более чем на

1000

км

к востоку.

У Тянь-Шаня аорсы никогда и никем из древних авторов не фикси-

ровались. И дело не в том, что кочевники аорсы не смогли бы покрыть

расстояние от Прикаспия до Тянь-Шаня, а в том, что Птолемей знает и

алан и аорсов как в Европе, так и в Азии, живших обособленно друг от

друга, закрепив за каждым из этих народов определенные территории.

Кроме того, знает Птолемей аланорсов одновременно с аорсами и ала-

123

нами на вполне конкретной территории, что, как кажется,

не

позволяет

говорить о

переходном

значении этого

этнонима.

В связи с этим этимо-

логия, данная термину

"аланорсы"

В.И.

Абаевым,

представляется наи-

более точной. Я имею в виду трактовку этого

этнонима

как

алан-урс,

т.е. "белые аланы" [Абаев

В.А.,

1949, с. 156], что исключает из пего аор-

сов как обязательный компонент, но устанавливает

тесную

взаимосвязь

между

аланорсами

аланами.

Интерпретировать же присутствие

тех

и других па карте Птолемея следует, видимо, с признания

наличия

двух

племенных группировок одного и того же народа.

Одним из ключевых

аргументов

в пользу тождества

алап

аорсами

является сюжет, взятый из

"Хоу

Хань

шу",

переименовании

владения

Яньцай

Аланья.

Аргумент этот можно

признать

работающим только

с оговорками, которые делают исследователи при его интерпретации.

А именно:

"яньцай"

- это китайская

транскрипция

наименования

"аор-

сы",

и владение

Япьцай

располагалось

не

в Приаралье, а в

Прикаспии

междуречье

Дона

и Волги, т.е. на землях, где фиксируются

аорсы.

Сле-

дует иметь в виду, что тождество яньцай - аорсы

не

доказанный

факт, а

всего лишь версия, у которой имеются и авторитетные

противники

(ли-

тературу см.

[Кузнецов

В.А.,

1992, с.

21]).

Что же касается

мнения

о ло-

кализации владения Яньцай в Северном Прикаспии, то пересчет китай-

ских ли в километры позволяет с большей

уверенностью

локализовать

это

владение

в Приаралье.

Последнее не исключает того, что Приаралье

можно

рассматривать

как восточную периферию земель, занятых аорсами, если,

конечно,

со-

гласиться с тождеством

яньцай

- аорсы. Но тогда

возникает

вопрос: по-

чему именно на этой периферии находилась ставка правителя аорсов

(напомню, что

расстояния

китайцы

дают

между ставками правителей),

непосредственной

близости от набирающего мощь

Канггоя,

который

в конечном итоге и подчинил себе Яньцай?

Можно,

конечно,

предста-

вить себе, что власть

Кангюя

распространилась только на небольшую

часть аорсов, обитавших в Приаралье и

названных

китайцами

"яньцай".

В этом случае

именно

в момент завоевания их земель

Каппоем

яньцай-

аорсы

стали

называть

себя аланами. Вывод же заключается в том, что

переименование Яньцай в Аланья, и

завоевание

Япьцай Каппоем

отно-

сится к одному

времени:

"Владение

Япьцай

переименовалось

в Аланья;

состоит в зависимости от Кангюя". Но тогда

не

совсем ясно, зачем

не-

большая группа

кочевников,

потеряв свою независимость, вдруг

начи-

нает

именовать себя аланами-ариями, и каким образом это

самоназва-

ние

ей удается

донести

до своих дальних

соплеменников,

продвинув-

шихся до Танаиса и

Меотиды.

Немаловажным в вопросе выяснения

происхождения

алап является

то, что

пи

один автор

античного

времени

не

характеризует алап как

народ сарматский. Более того, аланы иногда даже противопоставляют-

ся сарматам. Например,

римские

всадники

"атакуют

на

алаискгш

и сав-

124

роматский манер"

[Арриан,

Тактика, 4, 7] или "алан на сарматском коне"

[Марциал, Книга эпиграмм, VII, 30, 6]. Исключение составляет только

упоминание

Маркианом

народа алан-сармат

[Маркиан,

Объезд

внеш-

него моря, II, 39]. Однако это

достаточно

позднее

свидетельство (автор

жил около 400 г.

н.э.)

не обязательно должно указывать на принадлеж-

ность алан к сарматам. В равной мере это может говорить и о их

этни-

ческой близости, и о поглощении аланами к IV в. различных сарматс-

ких группировок.

Итак, мы привели некоторые аргументы против версии сарматс-

кого происхождения алан. Аргументами же за их массагетское проис-

хождение являются все те факты и соображения, которые были изложе-

ны в двух предыдущих главах. Говоря об этом, я имею в виду не прямую

генетическую связь алан с древними

массагетами,

известными Геродо-

ту за пять веков до первого

упоминания

алап в источниках, а их связь с

более восточным, чем сарматский, миром

ираноязычных

кочевников.

Впрочем, вслед за

В.А.

Кузнецовым я

склонен

рассматривать

этно-

ним "аланы" как собирательный, в какой-то момент ставший общим

для некоторых групп кочевников, по не в I в. н.э.

на

юге

Восточной

Ев-

ропы, а в Азии в период, речь о котором пойдет ниже. Поскольку отве-

тить на вопрос, существовало конкретное племя "аланы" или пет, пред-

ставляется затруднительным, наиболее приемлемой версией па сегод-

няшний день приходится считать ту, которая выводит

этноним

"ала-

ны" из общеиранского

"агуа",

при придании ему в сарматскую эпоху

определенного

оттенка благородства. Далее, основываясь на фактах и

соображениях, уже изложенных, я постараюсь предложить версию, как

мог появиться и получить распространение этот этноним.

К северу от Великой Китайской стены,

па

территории современной

провинции

Ганьсу,

между хребтами

Дуньхуан

Цилянынапь

кочевали

многочисленные ираноязычные

племена.

Древние китайские источни-

ки донесли до нас

названия

двух крупных племенных объединений, за-

нимавших эту территорию. Это

юечжи

и усуни. Во II в. до н.э.

юечжи

вели войны с набиравшими мощь

гуннами,

в зависимость от которых

попали усуни. Около середины II в. до н.э. юечжи потерпели поражение

от гуннов, и большая часть этого народа вынуждена была удалиться на

запад.

Поражение

от

гуннов

разделило

юечжей

на две части: "больших

юеч-

жей"

и "малых юечжей". Малые юечжи остались в "южных горах", где

и были ассимилированы соседними пародами. Двигаться же за боль-

шей частью своего народа они не могли ввиду, как отмечено в "Хань

шу", своего

"малосилия",

т.е. на запад ушла

наиболее

мобильная и

военном отношении сильная часть

юечжийского

народа.

К большим

юечжам

судьба была более благосклонна. В своем

дви-

жении

па

запад они дошли до владения парода сэ и захватили его земли.

Территории, занимаемые народом сэ, располагались к северу от

Тяпь-

125

Шаня, главным образом в Семиречье (Юго-Восточный Казахстан и

часть Северной Киргизии). Сэский правитель отступил на юг и поко-

рил государство Гибинь (Северная Индия), но часть народа сэ осталась

на своих землях под властью

юечжей.

Пребывание

юечжей

на завоеван-

ной территории было недолгим, так как давний их противник - усуни

разгромили юечжей и вынудили отойти далее на запад.

"Усуньский

Гунь-

мо остался на его землях: посему-то между усуньцами находятся отрас-

ли племен сэского и

юечжийского"

[Бичурин

Н.Я.,

1950, т. II, с. 191].

Юечжи, покинув земли народа сэ, прошли

Давань

(Фергану), втор-

глись в земли Дахя (Греко-Бактрии) и покорили ее. На обломках Греко-

Бактрии юечжами была создана

Кушанская

империя. Сообщение о по-

корении Греко-Бактрии кочевниками имеется у Страбона и Помпея

Трога. Этим авторам наименование

"юечжи"

незнакомо, но они знают

асиев, пасиан, тохаров и сакаравлов (сакарауков), которые, по словам

Страбона, "отняли у греков Бактриану". Все исследователи между аси-

ями и пасианами ставят знак равенства, сократив, таким образом, ко-

личество вторгшихся в Бактрию народов до трех. Эти три народа, вслед

за многими исследователями, я считаю возможным отождествить с ко-

чевниками, известными китайским историкам, следующим образом:

асиев с

усунями,

тохаров с юечжами, сакаравлов-саков с народом сэ.

Как видно, продвижение юечжей, закончившееся крушением Греко-Бак-

трии, привело в движение и другие народы. Кроме собственно

юечжей-

тохаров нам известны усуни-асии и

сакаравлы

- народ сэ.

Объединение юечжей с усунями и народом сэ могло произойти на

территории Семиречья. И фраза Помпея Трога

"асианские

цари тоха-

ров" может относиться именно к этапу победоносного завершения вой-

ны в Семиречье

усуней

над юечжами.

Кто главенствовал в походе кочевников против Греко-Бактрии -

асии-усуни или

тохары-юечжи,

- мы не знаем, но известно, что в нем

приняли участие не все юечжи и не большая часть усуней. Какая-то, ви-

димо небольшая часть юечжей осталась в Семиречье под властью усу-

ней, а другие, продвинувшись на запад, захватили территории, которые

китайцы именовали государством Кангюй.

Успешному продвижению юечжей в Кангюй могло способствовать

относительное

"малосилие"

этого владения, которое, по сообщению

Чжан Цяня, "признает на юге власть юечжей, на востоке власть хун-

нов".

Причины и обстоятельства, повлекшие за собой проникновение

какой-то части юечжей в Кангюй, нам неизвестны. Но одна из них на-

верняка связана с продолжившимся процессом децентрализации у юеч-

жей. Раздробление юечжийских орд, как уже отмечалось выше, проис-

ходило как на территории провинции Ганьсу и в Семиречье, так и на

территории Бактрии. Правомерно будет предположить, что именно с

делением юечжей на последних стадиях их движения связано утвержде-

ние

в Кангюе или в какой-то его части юечжийского правящего дома.

126

Все аргументы в пользу этого положения были изложены выше, здесь

бы хотелось привести некоторые косвенные данные, которые не только

не противоречат этому, но и позволяют очертить хронологические рам-

ки, когда это могло произойти.

По данным

"Ши

цзи",

описывающей события последней четверти II

в. до н.э., юечжи имели от 100 000 до 200 000 человек войска. Каппой в

это же время имел войско до 90 000 человек и на юге признавал над

собой власть юечжей. В следующем столетии военно-политическая си-

туация существенно изменилась. Мы узнаем из

"Хань

шу",

что строе-

вое войско у юечжей составляет 100 000 человек, а вот у

Кангюя

уже 120

000 и ни о какой зависимости на юге от юечжей речи не идет. В то же

время о юечжах говорится (а в

"Хоу

Хань шу" эта же информация под-

тверждается), что они разделились на пять княжеств и только по проше-

ствии ста лет объединились под властью гуйшуанского князя.

Сопоставление этих данных с ранее изложенными не противоречит

выдвинутой гипотезе, и интерпретировать их можно следующим обра-

зом. Часть юечжей захватили некоторые земли Кангюя, которые после

очередного юечжийского разделения остались под их властью, а в даль-

нейшем пришельцы распространили свою власть на весь Кангюй. Со-

бытия могли развиваться и по-иному: юечжи, закрепившись в захвачен-

ной части Кангюя и выйдя из общеюечжийской группировки, вошли в

кангюйскую

конфедерацию, сохраняя за собой только эти земли весь

период времени существования этого государства.

Влившись в среду кангюйцев, юечжи, скорее всего, не сильно изме-

нили этнический состав местного населения, да и их правители в тече-

ние нескольких веков сохраняли свое родовое имя, помня о своем юеч-

жийском происхождении, что констатирует

"Вэй

шу" и более поздние

источники.

Все сказанное выше относится к участию юечжей в этногенезе

алан.

Не менее значимую роль в этом процессе сыграли усуни.

Попадание усуней-асиан в среду, из которой вышли аланы, могло

происходить на разных этапах их истории. Первоначально усуни нахо-

дились в тесном соприкосновении с юечжами и делили с ними одну и ту

же территорию "между Дуньхуаном и

Циляньшанем".

Соседство это

вылилось в кровопролитную войну, закончившуюся победой юечжей.

Усуни бежали к гуннам. В дальнейшем, усилившись, они вытеснили сво-

их недавних обидчиков юечжей из Семиречья, куда те переселились

после понесенного поражения от гуннов. Именно в Семиречье, как за-

падных соседей Кангюя, усуней со II в. до н.э. фиксируют китайские

источники. Хотя включение усуней в состав устремившихся на запад

юечжей не фиксируется китайскими источниками, но присутствие

аси-

ан в числе народов, покоривших

Греко-Бактрию,

указывает на такую

возможность. Что же касается Кангюя, то даже если и исключить вер-

сию о смешении усуней с юечжами до попадания юечжей в Кангюй, то

127

длительное

соседство

усуней

Кангюем

должно

было привести к их

проникновению на территорию этого владения. Ярким примером это-

го процесса является зафиксированное в

"Хапь

шу"

переселение в Кап-

пой в первые годы н.э.

усуньского

царевича

Бихуаньчжи

с 80 000 под-

данных (см.

[Бичурип

Н.Я.,

1950, т. II, с.

198]).

Итак, присутствие

усуней-асиан

на территории

Кангюя

несомненно.

Несомненно и то, что в дальнейшем аланы и асы, если

вспомнить

ал-

Бируни,

на этой территории фиксируются

неразрывно

друг от друга,

являясь двумя составляющими одного этнического целого.

Вопрос о характере взаимосвязи между аланами и асами

не

поддает-

ся бесспорному разрешению. Как справедливо отметил

В.А.

Кузнецов,

одни

источники

их идентифицируют, другие - дифференцируют [Куз-

нецов

В.А., 1962, с. 126]. В источниках античного

времени

мы встречаем

и асов (асиев и

асиан)

алан,

причем независимо друг от друга. В сред-

невековых же источниках аланы и асы чаще всего помещаются рядом

или между

ними

ставится знак равенства. Оценка

большинством

иссле-

дователей средневековых алан и асов как двух близкородственных эт-

нических

подразделений, имевших, несмотря

на

существенную

близость,

некоторые

различия, сомнений не вызывает. Хочется лишь отметить,

что асов следует рассматривать как этническую единицу, составляющую

общеаланский

этнический массив и сохранившую в своем названии связь

с асиями-асианами античных авторов.

Итак, мы определили два этнических

компонента,

составивших

алан,

- это

юечжи-тохары

усуни-асии.

К ним, без сомнения, следует приба-

вить и

собственно

кангюйцев,

т.е.

племена,

исконно

обитавшие па тер-

ритории,

названной

китайцами Кангюем. Протекал ли процесс

аланс-

кого

этногенеза

на территории всего Кангюя или формирование

алан

происходило только в отдельных областях этой кочевой державы, по-

кажут будущие исследования. Сейчас мы можем только констатировать,

что именно

Кангюй

явился колыбелью народа, более тысячелетия су-

ществовавшего под именем "аланы".

Обстоятельства, способствовавшие появлению

алан

на

исторической

арене,

неизвестны, но имеющиеся в нашем распоряжении факты все-таки

позволяют высказать

некоторые

соображения. Формирование алан про-

исходило на территории Кангюя, который во II в. до

н.э.

являлся, выра-

жаясь современным языком, не более чем политическим аутсайдером. В

последующие два века мы наблюдаем возросшую мощь Кангюя. Про-

изошедшие в кангюйском обществе

изменения

во

внешней

политике

выразились в стремлении к территориальной экспансии. Способство-

вать этому могло

вхождение

в Кангюй группировок

юечжей

усупей.

Благодаря этим пародам на территории Кангюя происходит концепт-

рация не просто большой военной силы, по, скорее всего, силы для

дан-

ной

территории избыточной и в

военном

отношении

элитарной.

Обус-

ловлено

это тем, что

юечжам

усуням

в их движении от северных гра-

ниц Китая на запад, при отпадении "слабосильного" элемента, удалось

сохранить мобильное и боеспособное ядро, в которое, возможно, вли-

вались не менее боеспособные и мобильные этнические единицы из дру-

гих племенных группировок. В то же время, чтобы стремиться к завое-

ваниям, изменения должны были произойти и в сознании самих кан-

гюйцев. Ведь для того чтобы вести себя "надменно", "гордо", "дерзко",

нужно было избавиться от психологии политического аутсайдера. Во

многом изменению сознания кангюйцев должна была способствовать,

если использовать термин

Л.Н.

Гумилева,

"пассионарность"

юечжей и

усуней, а также других групп кочевников, двигавшихся в фарватере

юечжийского

передвижения. Кроме того, чтобы сплотить население

Кангюя, похожего в этническом смысле на лоскутное

одеяло,

нужна

была

идея, которая могла бы стать общей для различных племенных группи-

ровок. Таковой могла стать идея национального единства происхожде-

ния, появлению которой должны были способствовать

ираноязычие

интересующих нас групп кочевников, общий кочевой уклад хозяйства,

приблизительно одинаковое развитие

социальных

отношений и многое

другое. На языковую и соответственно этническую близость этих паро-

дов указывает

"Хань

шу": "От Давани на запад до государства Аньси

хотя есть разность в наречиях, но язык весьма сходен, и в разговорах

понимают друг друга"

[Бичурин

Н.Я., 1950, т. II, с. 188].

Национальной же идеей, которая могла быть выбрана для консоли-

дации

полиэтничного

кангюйского

общества, стала идея общего арий-

ского происхождения. Как часто случалось в истории, люди в

трудную

минуту

апеллируют к героическому прошлому своих предков. По всей

видимости, именно этноним

"агуапа",

т.е. "ариец", бывший в древнос-

ти общим для всех ираноязычных народов, стал наиболее

популярен

кангюйцев и был воспринят если не всеми, то, во всяком случае, значи-

тельной

их частью. Причем воспринят он был не в древней

фонетичес-

кой форме - агуапа, а в новой -

а!апа

(лингвистическая

закономерность

перехода г в 1, была убедительно доказана

В.И.

Абаевым

[Абаев

В.И.,

1965, с.

35-41]).

Следовательно, в интересующее нас время и у интересу-

ющих пас народов слово "ариец" должно было звучать как "алан".

Кроме того, не противоречит, а скорее подтверждает выдвинутое по-

ложение о присутствии алан на территории Кангюя локализация, дан-

ная Птолемеем одному из подразделений алан -

алапорсам,

т.е. белым

аланам. Как уже было отмечено,

аланорсов

Птолемей помещает у са-

мой северо-западной оконечности Тянь-Шаня. А это

именно

та терри-

тория, которая входила в Кангюй вне зависимости от того, как иссле-

дователи очерчивают границы этого государства. При этом наличие к

западу от аланорсов собственно алан прекрасно соотносится с инфор-

мацией, содержащейся в

"Хоу

Хань шу", о переименовании

владения

Яньцай

в Аланью и о попадании его в зависимость от Кангюя. Пере-

именование Яньцай в Аланью, я, вслед за

А.С.

Скрипкипым,

склонен

128

Габуев

Т. А.

129

рассматривать как следствие завоевания владения Яньцай Кангюем си-

лами алан при том, что часть этого народа осталась на территории Кан-

гюя. Таким образом, то политическое разделение складывающегося

народа алан на две части - в Кангюе и в Яньцай, которое мы предпола-

гаем, основываясь на китайских источниках, подтверждает и Птолемей.

И хотя нельзя утверждать, что все

кангюйцы

провозгласили себя алана-

ми, можно констатировать, основываясь на факте локализации аланор-

сов на землях Кангюя, что часть алан находилась там и после переиме-

нования Яньцай в Аланью, т.е. после ухода другой части алан на запад.

Как широко был распространен этноним "аланы" в среде населения

Кангюя, неизвестно, но на присутствие его на территории Кангюя и

после появления алан в Причерноморье в I в. н.э. указывают многие из

приведенных выше фактов. Я имею в виду сведения о владетеле по име-

ни Аланьми

("Бэй

ши")

и городе

Аланьми

или Алань ("Синь Тан

шу"),

а также о племени алань ("Суй шу") и о народе аланы и асы (ал-Биру-

ни).

Сформировавшись как народ, аланы, в рамках проводимой Кангю-

ем политики, начинают свое движение на запад. Двигаться в западном

направлении алан заставили их соседи, обладавшие достаточной воен-

ной мощью, чтобы ограничить экспансионистские устремления алан с

востока и юга. С юга

Кангюю

противостояли Большие юечжи, создав-

шие на территории Греко-Бактрии мощную Кушанскую империю. С во-

стока противодействовали усуни и гунны, в сумме обладавшие огром-

ной военной силой. Далее к востоку находился раннеханьский Китай,

который именно в I в. до н.э. в своей экспансии на запад достиг наи-

больших успехов. Максимально же возможное для кочевников продви-

жение на север кангюйцами было

осуществлено.

В зависимость от Кан-

гюя попало владение Янь, платившее им дань пушниной. Итак, победы

и добычу сулило только западное направление. На западе же полити-

ческая ситуация вторжению алан благоприятствовала. В первой поло-

вине I в. н.э. мы наблюдаем не только отсутствие политического един-

ства в среде сарматов, но и вооруженное противостояние между различ-

ными сарматскими племенными союзами. Античные источники приво-

дят два ярких примера этого.

Корнелий Тацит, описывая войну 35-36 гг. н.э. между иберами и пар-

фянами, сообщает, об участии в ней двух разных сарматских группиро-

вок, причем одна из них поддержала иберов, а другая - парфян [Тацит,

Анналы, VI, 33].

В 49 г. н.э. на Боспоре из-за борьбы за власть между

Митридатом

Котисом разразилась война между сираками и аорсами [Тацит, Анна-

лы, XII, 15-18]. Если же вспомнить Страбона, то эти народы описыва-

ются им как два наиболее крупных сарматских объединения, господ-

ствовавших в междуречье Дона и Волги [Страбон, XI, V, 8]. Междоусо-

бица, ослабившая военную мощь сираков и аорсов, способствовала про-

130

никновению

алан в район Танаиса и

Меотиды

и позволила им закре-

питься на вновь завоеванных землях. Здесь алан как мощную военную

силу впервые фиксируют античные источники.

Завершая разговор о происхождении алан, хотелось бы еще раз кос-

нуться их взаимоотношений с сарматами. Рядом исследователей нео-

днократно высказывалась мысль о популярности этнонима "аланы" в

среде ираноязычных кочевников, следствием чего в итоге явилось ис-

чезновение ко II в. н.э. с исторической арены названий различных сар-

матских племенных группировок и замена их этнонимом

"аланы".

Вклю-

чение в состав алан различных этнических компонентов, в первую оче-

редь сарматского, сомнений не вызывает. Следует только отметить, что

процесс этот не был повсеместным и кратковременным. Если в описа-

ниях Сарматии I - II вв. н.э. аланы фиксируются наряду с разными сар-

матскими племенами, то в IV в. в Причерноморье и Приазовье мы нахо-

дим в основном аланов.

Объяснить исчезновение с политической карты Сарматии к IV в.

названий всех сарматских племен можно несколькими причинами. В

первую очередь это и уход с территории Сарматии на запад в Подуна-

вье

языгов

и роксолан, а также насильственное включение в аланский

союз отдельных групп кочевников. Но использование военной силы

было не единственным фактором, позволившим аланам выступить кон-

солидирующей силой, сплотившей разрозненные сарматские группиров-

ки. Основой подобной консолидации, скорее всего, мог явиться сам эт-

ноним "аланы". Привлекательность же этого этнонима основана на его

тождественности этнониму агуапа

"ариец", бывшему, как уже отмеча-

лось, общим в глубокой древности для всех ираноязычных

кочевников.

Именно этим, по всей видимости, можно объяснить постепенное исчез-

новение с исторической арены многочисленных сарматских племенных

объединений, при сохранении на страницах исторических хроник до

XIV в. этнонима "аланы".

Постепенная "ассимиляция" аланами различных племенных группи-

ровок объясняет появление этого этнонима в первые века н.э. на про-

странстве от Средней

Сырдарьи

до Дуная. Конечно, не все эти террито-

рии были под властью алан, но с уверенностью можно выделить несколь-

ко районов, являвшихся центрами аланских племенных объединений. В

I в. н.э. с аланами на востоке можно связать земли владений

Каппой

Яньцай, а на западе - территории вокруг Танаиса и Меотиды. В после-

дующие два века аланские группировки фиксируются на западном по-

бережье Каспийского моря, в Центральном Предкавказье и на Дунае.

131

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая разговор об аланах и их ранней истории,

остановимся

па

характеристиках, данных аланам древними авторами, которые говорят

об их исключительной воинской доблести и описывают их как диких

(Сенека), суровых и вечно воинственных

(Лукан),

пылких (Флакк) или

храбрых (Дионисий Периегет). Подчеркивается их стабильная

военная

мощь, которая не связана просто с

воинственностью,

характерной

для

многих пародов в тот или

иной

период их истории. Это, скорее,

высо--

кий военный

профессионализм,

с которым считались многие известные

полководцы древности. Таков, например, Флавий

Арриан,

изучавший

и старавшийся привить римской армии особенности

аланского

военно-

го искусства. Или римский император

Грациан,

облачавшийся в

алапс-

кие военные одежды, отдавая тем самым дань боевым качествам этого

парода.

Следует вспомнить и две самые важные для

позднего

Рима битвы, в

которых аланы сыграли не последнюю роль, - при Адрианополе и на

Каталаунских

полях. В первой аланы сделали все, чтобы

нанести

Риму

смертельную рану, участвуя в разгроме лучших римских

легионов

им-

ператора

Валеита.

Во второй - выстояли при Каталаунских полях, в

цен-

тре армии Флавия Аэция, против отборной гвардии Атиллы, продлив

па какое-то время жизнь дряхлеющего Рима.

В последующий период истории алан, который выходит за рамки

нашего повествования, как и период пребывания алан на Западе, были

и победы и

поражения.

Но даже

побежденными

они оставались для

победителей образцом воинской доблести. Недаром победители

пе

раз

формировали из них свои гвардейские части, как,

например,

монголы

покоренном ими Китае.

Объяснить

стабильную, на протяжении

нескольких

веков,

военную

мощь алан

можно,

вероятней всего, одним обстоятельством.

Этничес-

кое формирование алан шло на

основе

наиболее жизнестойких и в воен-

ном отношении наиболее профессиональных единиц

разных

кочевых

племенных объединений, волей судеб в какой-то период истории попав-

ших на территорию, которую китайцы называли

Канпоем,

где и про-

исходило сложение ядра этого

народа.

В дальнейшем

аланы

впитали в

себя некоторые элементы распадающегося сарматского мира.

Все сказанное не свидетельствует об особой,

исключительной

судь-

бе этого народа, многие имели подобную историю. Уникальность же

случая с аланами заключается только в одном: этот

народ,

появивший-

ся на страницах исторических хроник одновременно или чуть позже со

многими другими

родственными

ему и не

менее

воинственными

наро-

дами, какими были

аорсы,

роксоланы,

сираки,

языги,

сохранил

еще

на

132

несколько веков в истории свое имя, тем самым продолжив историю

"иранства"

на юге Восточной Европы еще на несколько веков и, не-

смотря на исторические катастрофы, "дал потомство" в лице современ-

ных

осетин.

В то же время нужно иметь в виду, что осетины, являясь потомками

алан, должны воспринимать себя не столько потомками победителей

битв при Адрианополе или на Каталаунских полях

(никто

из

алап,

ушед-

ших на Запад в Предкавказье, не жил), сколько

наследниками

алаиской

культуры. Элементы же этой культуры содержатся не только у

осетин,

они проникли в среду и многих других

пародов,

на чьей территории

осел и в

дальнейшем

был

ассимилирован

алапский

этнический

элемент.

Объем и задачи монографии исключают характеристику

алапской

культуры как таковой. Здесь были поставлены только вопросы проис-

хождения алап и их ранней истории. Причем многое из

высказанного

было предложено в форме гипотезы, поскольку в

основном

характери-

зовались лишь письменные

источники.

Претендовать же

на

большее воз-

можно,

привлекая всю сумму источников, и в первую очередь археоло-

гических.

напоследок

хочется привести ту наиболее яркую характеристику

алан, которую дал им

Аммиан

Марцеллип:

"Разделенные

таким обра-

зом по обеим частям света, аланы (нет надобности перечислять теперь

их разные племена), живя

на

далеком расстоянии одни от других, как

номады,

перекочевывают на

огромные

пространства;

однако

течени-

ем

времени

они приняли одно имя и теперь все вообще

называются

ала-

нами

за свои обычаи и дикий образ

жизни

одинаковое

вооружение.

них

нет никаких шалашей, пет заботы о хлебопашестве, питаются

они

мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с

изогнутыми

покрыш-

ками из древесной коры и перевозят их по

беспредельным

степям. При-

дя па изобильное травой место, они располагают в виде круга свои ки-

битки и питаются по-звериному; истребив весь корм для скота,

они

сно-

ва везут свои, так сказать, города, расположенные на повозках. На них

мужчины соединяются с женщинами, на

них

рождаются и воспитыва-

ются дети; это их постоянные жилища, и, куда бы

они

ни

пришли, то

место и считают родным очагом. Гоня перед собой упряжных живот-

ных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу

за лошадьми. Там есть вечнозеленые

равнины

вперемежку с рощами

плодовых деревьев; поэтому, куда бы они ни переселялись,

они

не тер-

пят

недостатка

ни в пище для себя, ни в корме для скота; это произво-

дит влажная почва и большое количество протекающих там рек. Все,

что по возрасту и полу

непригодно

для войны, держится около кибиток

и занимается мирными делами; а молодежь, с раннего детства

сроднив-

шись с верховой ездой, считает позором ходить пешком; все

они

вслед-

ствие разнообразных

упражнений

являются

дельными

воинами.

Поэто-

му-то и персы, по происхождению скифы,

очень

опытны

военном

деле.

133

Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми

волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей, очень

подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на

гунов,

только с более мягким и более культурным образом жизни; с целью гра-

бежа или охоты они доезжают до Меотийского болота и Киммерийско-

го Боспора, даже до Армении и Мидии. Как мирный образ жизни при-

ятен людям спокойным и тихим, так им доставляют удовольствие опас-

ности и войны. У них считается счастливым тот, кто испускает дух в

сражении, а стариков или умерших от случайных болезней они пресле-

дуют жестокими насмешками, как выродков и трусов; они ничем так не

хвастаются, как убиением какого-нибудь человека, и в виде славных

трофеев навешивают вместо украшения на своих боевых коней кожи,

содранные с отрезанных голов убитых. У них не видно ни храмов, ни

святилищ, нигде не усмотреть у них даже покрытых соломой хижин;

они по варварскому обычаю втыкают в землю обнаженный меч и с бла-

гоговением поклоняются ему как Марсу, покровителю стран, по кото-

рым они кочуют. О будущем они гадают странным образом: собирают

прямые ивовые прутья, в определенное время раскладывают их с каки-

ми-то тайными наговорами и таким образом ясно узнают, что им пред-

вещается. Они не имели никакого понятия о рабстве, будучи все одина-

ково благородного происхождения, и в судьи они до сих пор выбирают

лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами" [Аммиан Мар-

целлин, XXXI, 2, 17-25].

ПРИЛОЖЕНИЕ

Использованные китайские источники

ШИ ЦЗИ - Исторические записки, описывает историю Китая с

древнейших времен до конца II в. до н.э.,

Сыма

Цянь, I в. до н.э.

2. ХАНЬ ШУ (Цянь

Хапъ

шу)

История Старшей династии

Хань,

206 до н.э. - 6 г. н.э., Бань Гу, I в. н.э.

ХОУХАНЬ

ШУ- История Поздней Хань, 25 - 220 гг. н.э., Фань Е,

Ув.

н.э.

4. ВЭЙ ЛЮЭ - Обзор Вэй, несохранившийся труд середины III в.

н.э., фрагменты которого были включены Чэнь Шоу в конце III

в.

н.э.

Сань го чжи (Описание трех царств), 220 - 280 гг., III в..

5. ЦЗИНЬ

ШУ-

Хроника государства Цзинь, 265 - 420 гг., Тото

(Токто), VII в.

6. ВЭЙ Шу - История династии Вэй, 384 - 534 гг., Вэй Шоу, VI в.

7. БЭЙ ШИ - История Северных династий, 420 - 589 гг., Ли Янь-

шоу,

VII в.

СУЙШУ-

Хроника государства Суй,

581-618

гг., Вэй Чжэн, VII в.

9. ЦЗЮ ТАН

ШУ-

Старая хроника государства Таи, 618 - 907 гг.,

Лю

Сюй,

в.

10. СИНЬ ТАН ШУ- Новая история государства Тан, 618 - 907 гг.,

Оуян Сю, XI в.

11.

ТУН ЦЯНЬ - Свод общих установлений государственного уп-

равления. Энциклопедия, Ду Ю, VIII в.

12.

ТАЙ-ПИНХУАНЬЮЙЦЗИ-

Описание Вселенной в годы

прав-

ления Тай-пин син-го, 976 - 984 гг., Юэ Ши, X в.

13. ЮАНЬ ШИ - Хроника государства Юань, 1280 - 1368 гг., Суп

Лян и

др.,

XIV в.

135

БИБЛИОГРАФИЯ

А б а е в В. И. Осетинский язык и фольклор.

М.,

1949.

бае в В. И.

Историко-этимологический

словарь

осетинского

язы-

ка, т. I.

М-Л.,

1958.

А б а е в В. И.

Скифо-европейские

изоглосы.

На стыке Востока и

Запада.

М.,

1965.

брам

о в а М

.П.

Нижне-Джулатский

могильник. Нальчик, 1972.

А б р а

о в а М

.П.

Катакомбные

погребения

IV-V

вв. из Северной

Осетии//СА,

1975,№1.

бра

м о в а М .17. К вопросу об

аланской

культуре

Северного

Кавказа//СА, 1978, № 1.

брам

ока

М.П.

вопросу

связях

населения

Северного Кавказа

сарматского времени // СА, 1979, № 2.

А б р а м о в а М

.П.

Катакомбные и

склеповые

сооружения юга

Восточной Европы. Ч. 2 // Труды ГИМ, 1982, Вып. 54. М.

Абрамова

М. П.

Подкумский могильник.

М.,1987.

А бр

амо

в а М. П. Роль сарматов в

сложении

культур

Центрально-

го Предкавказья // Методика исследования и

интерпретации

археоло-

гических материалов Северного Кавказа, Орджоникидзе, 1988.

бр

а м о в а М

.П.

Западные районы

Центрального

Предкавказья

во

11-111

вв. н.э. // КСИА. 1990, вып. 197.

А б р а м

ока

.П.

Центральное Предкавказье в сарматское время

(III

в. до

н.э.

- IV в. н.э.).

М.,

1993.

А в р е л и и В и к

о р. Извлечения о

жизни

правах

римских

императоров // ВДИ. 1964. №

А м

ар

о с и и И ер

он

им.

О разрушении города Иерусалима // ВДИ.

1949.

№4.

ммиап

ариелл

и п.

Сохранившиеся

книги

"Истории"//ВДИ.

1949.

№ 3.

ммиап

М ар

цел

лип,

XXIII,

6,\4-Аммиап

Марцеллип.

Римская

история. Санкт-Петербург, 1994, с. 290-291.

А р р и а п. Объезд Эвксинского

Попта

// ВДИ.

1948.

№

Арриап.

Тактика.

//ВДИ.

1948.

№ 1.

А р р и а п. Диспозиция против аланов // ВДИ. 1948. №

Бар

т о ль д В. В. Сочинения,

т.2,

ч.1.

М.,

1963.

Б а хр а х Б. С. Аланы на Западе.

М.,

1993.

Берлизов

Н. Е.

Походы алан

Закавказье

первые века пашей

эры: письменные и археологические свидетельства //

Историке

- архео-

логический альманах. Армавир, 1997.

ер

там

А. Н.

Историко-археологические

очерки

Централь-

ного Тянь-Шаня и Памиро-Алая // МИА. № 26, 1952.

136

Бикермап

Э .

Хронология

Древнего

мира.

М,

1976.

Б и ч у р и

.Я.

Собрание

сведений

о пародах обитавших в Сред-

ней

Азии в древнейшие времена.

М-Л.,

1950, т. I, II.

Б о р о в ко в а Л

.А.

Запад Центральной Азии во II в. до

н.э.

-VII

в.

н.э.

(историко-географический

обзор по

древнекитайским

источникам).

М.,

1989.

Б а

и и

б ер г Б. И. Некоторые вопросы истории

Тохаристапа

в IV - V

вв. // Буддийский культовый

центр

Кара-Тепе в Старом Термезе.

М.,

1972.

аи

ер

г Б. И. Монеты древнего Хорезма.

М.,

1977.

Виноградов

В.

Б.,

Березин

Я.Б.

Катакомбные

погребения

их

носители

Центральном

Предкавказье в III в. до

н.э.

- IV в. н.э. //

Ан-

тичность и варварский мир. Орджоникидзе, 1985.

В о л и

С. К истории

Древнего

Хорезма. ВДИ,

1941,

№

Вопи

с к -

Флавий

Вописк

Сиракузский.

Божественный

Аврелиан

//ВДИ. 1959. №4.

В о

писк-Флавий

Вописк

ир

акуз

ки

и.

Проб

//ВДИ.

1960.

№ 1.

Га

бр

и е л я

Р. А.

Армяно-аланские

отношения

(1-Х

вв.).

Ереван,

1989.

Габуев

Т. А.

Аланские

погребения

IV в. из

Северной

Осетии

СА.

1985,

№2.

Габуев

Т. А.

Классификация катакомб

Центрального

Предкавка-

зья II в. до

н.э.

- VII в.

н.э.

// Погребальный обряд

древнего

средневе-

кового населения

Северного

Кавказа. Орджоникидзе, 1988а.

Га

буев

Т. А.

Элементы погребального обряда

Центрального

Пред-

кавказья II в. до н.э. - VII в. н.э.

Древний

и средневековый Восток. М.

19886,

ч. II.

Габуев

Т. А.

Аланские курганы

у с.

Брут

Северной

Осетии

// 1

Междуиар.

конф.

"Осетиповедение:

История и

современность".

Тез.

докл. Владикавказ,

1991.

Гаглоев

Ю. С. К

этимологии племенного

названия

сакараваков

// ИЮОНИИ, вып. XI, 1962.

Га

г л о

т и Ю. С. Аланы и вопросы

этногенеза

осетин.

Цхипвали

1966.

Га

г л о

т и Ю. С. К вопросу о первом

упоминании

алан

на Север-

ном

Кавказе // Аланы: история и культура. Владикавказ, 1995.

Го

т ъ е Ю. В. Кто были обитатели Верхнего Салтова //

ИГАИМК,

т.У,

Л.,

1927.

Гр а

т о в с кий Э. А. О

восточно-иранских

племенах

кушанского

ареала // Центральная Азия в

кушанскую

эпоху, т. 2,

М.,

1975.

Диоп

Кассий-Диоп

Кассий

К о

ей

а и.

Римская

история

// ВДИ. 1948. № 2 (кроме

ЬХХШ).

Дионис

(Пер

и е г е т).

Описание

населенной

земли

ВДИ.

1948.

№1.

Ж д а

о в с кий А.

М.

К вопросу о передвижениях и контактах в

сарматское время (Прикубанье - Поволжье - Средняя Азия) // Античная

цивилизация и варварский мир в Подонье - Приазовье. Тез. докл. к се-

минару. Новочеркасск, 1987.

Зуев

Ю.

Сармато-аланы

Приаралья (Яньцай/Абзойя)

Культура

кочевников на рубеже веков (XIX - XX, XX - XXI вв.): Проблемы гене-

зиса и трансформации. Материалы международной конференции.

Ал-

маты,

1995.

Из нового списка географии, приписываемой Моисею

Хоренскому.

/ Пер. К. Патканова // ЖМНП,

1883,

март.

Иосиф

лавий.

Иудейские

древности

ВДИ. 1947.

№ 4.

Капитолий-Юлий

Капитолии.

Антонин

Пий

ВДИ

.1957.

№2.

Капитолии-Юлий

Капитолии.

Жизнеописание

Марка

Антонина Философа // ВДИ. 1957, №2.

Капиталы

и-Юлий

Капитолии.

Двое

Максиминов//ВДИ.

1958.

№4.

Капитали

и-Юлий

Капитолии.

Гордиан

III

ВДИ. 1959.

№1.

Керефов

Б.М.

Чегемский курган

кладбище сарматского времени

// Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балка-

рии. Нальчик, 1985.

Кр а дин Н. Н. Империя Хунну. Владивосток, 1996.

Кр

к о в М. В., Восточный Туркестан в III в. до н.э.

VI в.

н.э.

Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье.

М.,

1988.

Кузнецов

В. А.

Аланские

племена Северного Кавказа

МИА,

№106, 1962.

зпецо

в В. А.

Очерки истории алан. Владикавказ, 1992.

Кулак

о в с кий Ю. А.

Аланы

по

сведениям классических

визан-

тийских писателей. Киев, 1899.

Кулакове

кий Ю.

Карта Европейской Сарматии

по

Птолемею.

Киев, 1899а.

Кю

пер Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Цен-

тральной Азии и Дальнего Востока.

М.,

1961.

Левина

Л. М.

Керамика Нижней

Средней

Сырдарьи

в I

тыс. н.э.

// Труды Хорезмской экспедиции. Т. VII.

М.,

1971.

Л е

онти

М р о в

ели.

Жизнь картлийских

царей

Пер.

коммеит.

Г.В. Цулая.

М.,

1979.

Литвипский

Б. А.

Кангюйско-сарматскийфарн.

Душанбе, 1968.

кап,

VIII, 215-225

-Марк

ппейЛук&н.

гражданской войне

десять книг // ВДИ. 1949. № 2.

Лука

п,

450-455

-Марк

пней

Л у к а п.

Фарсалия,

или о

гражданской войне / Пер.

Л.Е.

Остроумовой.

М-Л.,

1951.

Л у

киан

-Лу

киан

Самоса

теки

и.

Токсарис

дружба//

ВДИ.

1948.

№1.

138

Малявки

А. Г.

Историческая география Центральной Азии

(материалы и исследования). Новосибирск, 1981.

ал

я в кип А. Г. Танские хроники о государствах Центральной

Азии. Новосибирск, 1989.

Малявкип

А. Г.

Согдийский торговый союз

Информационный

бюллетень Международной ассоциации по изучению культур Централь-

ной Азии.

М.,

1989а, №15.

Мандельштам

А. М.

Об

одном археологическом аспекте

кушанской проблемы // Проблемы советской археологии.

М.,

1978.

М а р к и а п. Объезд внешнего моря // ВДИ. 1948. № 3.

арциал-

М ар к

Валерий

арциал.

Книга эпиграмм

ВДИ. 1949.

№ 3.

ачинский

Д. А.

Некоторые проблемы этногеографии восточ-

ноевропейских степей в II в. до н.э. - I в. н.э. // Археологический сбор-

ник.

Л.,

1974, вып.

16.

Меликишвили

Г.

А.

истории древней Грузии. Тбилиси,

1959.

Миллер

В.

Осетинские этюды.

М.,

1887,

т.

III.

Моисей

Хоре

пеки

й-

История Армении Моисея

Хоренского

Пер. Н. Эмина.

М.,

1893.

Мошкова

М. Г. К

вопросу

катакомбных

погребальных сооруже-

ниях как о специфическом этническом определителе // История и куль-

тура сарматов. Саратов, 1983.

Мунчае

в Р. М.

Новые сарматские памятники Чечено-Ингушетии

// СА,

1965,

№ 2.

Нечаева

Л. Г.

Могильник Алхан-Кала

катакомбные

погребе-

ния сарматского времени на Северном Кавказе. Автореф. дис. ... канд.

ист. наук,

Л.,

1956.

Нечаева

Л.

Г.

Об

этнической принадлежности подбойных

ката-

комбных погребений сарматского времени в Нижнем Поволжье и на

Северном Кавказе // Исследования по археологии СССР.

Л.,

1961.

Памятники армянской агиографии /

Пер.,

вст. статья и примечания

К.С.

Тер-Давтян.

Ереван, 1973,

вып.1.

Плиний-Гай

Плиний

Се к

унд.

Естественная

история

//ВДИ.

1949.

№2.

Полный православный богословский энциклопедический словарь.

М.,

1992,

т.

1,11.

Помпеи

Тр о

г-Ю

тин.

Эпитома сочинений Помпея

Трога

Пер. А.А. Деконского и М.И. Рижского // ВДИ. 1955. № 1.

П о мп

опий

Мела.

Землеописание

ВДИ. 1949.

№

Птолемей-Клавдий

Птолемей.

Географическое руковод-

ство // ВДИ. 1948. № 2 (кроме VI кн.).

Птолемей

VI,

14,9

Свод древнейших письменных известий

славянах. Том I

(1-У1

вв.).

М.,

1991, с.55.

139