Фролов Б.П. Военные противники России. Кн.1

Подождите немного. Документ загружается.

441

Ней Мишель

брали, таково было ожесточение сражавшихся на Семе-

новских или, как их впоследствии назвали, Багратионо-

вых, флешах. Но Ней, как это ни удивительно, не полу-

чил на Бородинском поле ни единой царапины, хотя на

протяжении всего сражения смерть буквально витала ря-

дом, и он, по своему обыкновению, бесстрашно, даже с

каким-то вызовом убежденного фаталиста, смотрел все

это время ей прямо в глаза. В самый разгар сражения,

когда успех, как ему показалось, начал клониться в пользу

французов, Ней вместе с маршалом И. Мюратом обра-

тился к императору с требованием ввести в сражение гвар-

дию, чтобы развить наметившийся успех и тем самым

решить исход битвы. После отказа Наполеона возмуще-

нию маршала не было предела. «Что делает император

позади армии? Чего он там дожидается, кроме пораже-

ния? Уж если он больше не полководец и не воюет сам, а

желает повсюду разыгрывать императора, то пусть уби-

рается в Тюильрийский дворец и предоставит нам самим

команду!» — бурно неистовствовал Ней, не умевший, да

и не считавший нужным в данный момент сдерживать свои

эмоции. Наполеон же, узнав об этом, благоразумно сде-

лал вид, что ему ничего неизвестно о данной выходке Нея.

Он хорошо изучил вздорный и импульсивный характер

этого военачальника и счел за благо не придавать этому

значения.

На следующий день после Бородинского сражения,

которое Наполеон провозгласил своей победой (на самом

деле ни одна из сторон решительного успеха в нем не до-

билась; последовавшее затем отступление русской армии

к Москве объяснялось не ее поражением, а целым рядом

других причин), он объявил Нея главным его героем,

442

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

сыгравшим решающую роль в достижении победы. Впо-

следствии герой Бородина получил от Наполеона титул

князя Московского (март 1813 года). Во время отступ-

ления наполеоновской армии из России Ней превзошел

всех своим мужеством и энергией.

В начале ноября 1812 года Наполеон поручил ему воз-

главить арьергард отступающей армии. В сражении под

Красным [3–6 (15–18) ноября 1812 года] арьергард (6 тыс.

человек) был отрезан от главных сил. Дорогу на запад на

подходе к Красному ему преградили многократно пре-

восходящие силы русских. Положение было безвыход-

ным. О прорыве к Красному не могло быть и речи. Ждать

помощи было неоткуда — армия ушла вперед, бросив свой

арьергард на произвол судьбы. Плен или смерть — ино-

го выхода для Нея не было. Но и в этой обстановке при-

сутствие духа не покинуло маршала Нея. На предложе-

ние русского командования капитулировать он гордо от-

ветил: «Маршал Франции в плен не сдается!» Ночью во

главе отряда в 1,5 тыс. человек Ней по занесенным сне-

гом лесным тропам пробрался к Днепру, переправился

через него по только что установившемуся льду на дру-

гой берег и, отражая непрерывные нападения казаков,

кружным путем двинулся на соединение с главными си-

лами. Вся армия считала его уже погибшим. Наполеон

говорил: «У меня в подвалах Тюильри 300 миллионов

франков; я их охотно отдал бы, чтобы только спасти мар-

шала Нея». И каково же было его изумление, когда ран-

ним утром 21 ноября в Орше он увидел Нея целым и не-

вредимым, вышедшим с горсткой солдат (до 900 чело-

век) из окружения. Это было все, что осталось от 3-го

пехотного корпуса. Пораженный и обрадованный импе-

443

Ней Мишель

ратор, сжимая Нея в своих объятиях, только и смог про-

изнести: «Какой человек! Какой солдат! Какой молодец!»

Именно в те дни не слишком щедрый на похвалы Напо-

леон назвал Нея «храбрейшим из храбрых». Под таким

прозвищем Ней и вошел в историю.

Затем Ней во главе Сводного корпуса, сформирован-

ного из остатков различных частей, отважно сражался на

берегах Березины [14–17 (26–29) ноября 1812 года]. При

отступлении от Вильны (Вильнюс) до Ковно (Каунас)

снова командовал арьергардом армии. Чтобы ободрить

своих солдат и вселить в них хоть какую-то надежду сре-

ди всеобщего хаоса, он шел вместе с ними пешком с ру-

жьем в руках, как простой рядовой, питался и обогревал-

ся у костров вместе с ними, словом, не делал для себя

никаких исключений, не давал себе никаких поблажек.

Но в ежедневных стычках с преследовавшими францу-

зов казаками, от голода, холода и массовых заболеваний

на этом 100-километровом отрезке пути арьергард Нея

практически растаял. По прибытии в Ковно он насчиты-

вал лишь несколько десятков сохранивших боеспособ-

ность солдат.

В последние дни отступления, вернее, бегства из Рос-

сии жалкие остатки разгромленного наполеоновского

воинства представляли собой неорганизованные, демо-

рализованные, обезумевшие от страха, голода и мороза

толпы безоружных людей, бывших некогда солдатами

считавшейся непобедимой Великой армии, перед кото-

рыми, едва заслышав их грозную поступь, трепетала вся

Европа. В Вильно при первых же выстрелах русских пу-

шек все эти толпы обратились в паническое бегство. Ба-

варский генерал К. Вреде предложил Нею присоединить-

444

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

ся к его отряду, насчитывавшему всего 60 кавалеристов

(это было все, что осталось от баварского корпуса), и

спешить в Ковно. Однако тот с негодованием отказал-

ся. Презрительно указав на потерявшие человеческий

облик толпы, которые пробегали мимо них, Ней сказал

баварскому генералу: «Неужели вы думаете, что мар-

шал Франции может смешаться с этой сволочью!» —

«Но вас возьмут в плен...» — пытался возразить гене-

рал. — «Ну, нет! С 50 французскими гренадерами я за-

держу всех казаков на свете!» — перебил его Ней. Ко-

нечно, такое заявление маршала являлось не более чем

банальным бахвальством. Но в то же время надо отдать

ему должное: среди всеобщего краха мужество его не

покинуло, он самоотверженно исполнял свой воинский

долг до конца и в середине декабря 1812 года под по-

кровом ночи последним из Великой армии перешел по

льду близ Ковно Неман. Его сопровождали всего лишь

несколько человек. Не доходя до противоположного

берега, Ней обернулся назад и долгим пристальным

взглядом посмотрел на восток, туда, где за Неманом, в

ночной зимней мгле, осталась загадочно-непонятная,

непреклонная и такая неприветливая для завоевателей

страна под названием Россия, на необъятных просторах

которой полегла в полном составе дотоле непобедимая

наполеоновская армия. А вместе с ее гибелью закати-

лась и звезда Наполеона, в магическую силу которой

он, маршал Ней, как и все другие маршалы Империи,

до сих пор фанатично верил. Он безоговорочно выпол-

нял любой приказ своего императора, не раздумывая,

шел туда, куда он ему указывал, служил ему преданно,

не за страх, а за совесть. И теперь эта вера в гений На-

445

Ней Мишель

полеона у него заметно поколебалась, наступило горь-

кое прозрение...

Подойдя затем к черневшей поблизости полынье, Ней

бросил в нее ставшее теперь уже ненужным ружье и бы-

стро зашагал к прусскому берегу. Поход 1812 года в

Россию для него закончился...

5 декабря 1812 года в один из ресторанов немецкого

города Гумбинен, где обедали старшие офицеры и гене-

ралы французской армии, вошел грязный, оборванный,

похожий на бродягу человек. Длинные спутанные воло-

сы и густая рыжая борода почти полностью скрывали его

лицо. Весь вид этого странного человека производил до-

вольно страшное впечатление. Прежде чем его успели

выбросить на мостовую, он, подняв руку, громким голо-

сом, в котором отчетливо звучали властные нотки при-

выкшего повелевать человека, произнес: «Не торопитесь!

Вы не узнаете меня, господа? Я — арьергард Великой

армии! Я — маршал Ней!».

С началом кампании 1813 года Ней по-прежнему ко-

мандовал вновь воссозданным 3-м пехотным корпусом.

Отличился в сражении при Лютцене [20 апреля (2 мая)

1813 года], где стойко держался несколько часов против

всей союзной армии до подхода Наполеона с главными

силами. Затем, перейдя Эльбу у Торгду, во многом спо-

собствовал победе Наполеона в сражении при Бауцене

[8–9 (20–21) мая 1813 года], где возглавлял левое крыло

французской армии. После этого сражения командовал

(временно) армией из трех корпусов (3, 5 и 7-й пехотные

корпуса), во главе которой вторгся в Силезию. После

перемирия последовал за Наполеоном в Саксонию и в

Дрезденском сражении [14–15 (26–27) августа 1813 года]

446

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

командовал частью императорской гвардии. Во всех этих

сражениях Ней действовал с присущими ему мужеством

и отвагой. Так, при Лютцене он 5 раз лично водил свои

войска, состоявшие в основном из новобранцев, в атаку и

в шестой раз был ранен (пулевое ранение в ногу).

После поражения маршала Удино при Гросс-Беерене

(23 августа 1813 года) Наполеон назначает командую-

щим наступавшей на Берлин армией маршала Нея. Од-

нако и ему не удалось выполнить задачу — овладеть сто-

лицей Пруссии, Берлином. В сражении под Денневицем

(6 сентября 1813 года) он был разбит своим бывшим бо-

евым соратником и наполеоновским маршалом Ж. Бер-

надотом, теперь сражавшимся против Наполеона на сто-

роне союзников. Возглавляемая Бернадотом Северная

армия союзников наголову разгромила в этом сражении

имевшую значительное численное превосходство армию

Нея, которая, потеряв до 18 тыс. человек, в беспорядке

отступила за реку Эльбу. В этом несчастливом для фран-

цузов сражении маршал Ней проявил свою полную несо-

стоятельность как полководец. Вместо того, чтобы твер-

до и непрерывно держать в своих руках все нити управ-

ления войсками и ежеминутно чувствовать пульс

сражения, он, как бесшабашный гусар, забыв о своих пря-

мых обязанностях, очертя голову, бросался с саблей на-

голо в самую гущу сражения, действовал как рядовой

рубака... и в итоге потерпел сокрушительное поражение.

Наполеон после этого отстранил его от командования ар-

мией.

В «битве народов» под Лейпцигом [4–7 (16–19) ок-

тября 1813 года] Ней командовал левым крылом фран-

цузской армии и стойко держался на протяжении всего

447

Ней Мишель

сражения против Силезской армии Блюхера. Однако и

здесь его действия были далеко не всегда безупречны, на

них нередко лежал отпечаток какой-то не свойственной

маршалу импульсивности: то он проявлял всегда прису-

щую ему неукротимую отвагу, то в его действиях про-

сматривались медлительность и даже нерешительность.

На третий день сражения Ней получил сильную конту-

зию плеча (рикошет пушечного ядра) и через 5 дней по-

кинул армию, уехав во Францию. В армию он вернулся в

январе 1814 года, когда враг уже вторгся в пределы Фран-

ции. Наполеон сначала поручил ему возглавить войска,

собранные в районе Нанси, а затем вверил командова-

ние двумя дивизиями Молодой гвардии. Во время кам-

пании 1814 года он полагался на Нея более чем когда-

либо. И Ней во многом оправдал его надежды, со славой

участвуя почти во всех сражениях этой короткой, но весь-

ма насыщенной событиями кампании. Бриенн, Ла-Роть-

ер, Шимпобер, Монмирайль, Шато-Тьери, Вошан, Кра-

он, Лаон, Реймс, Арси-сюр-Об — вот перечень сражений

1814 года, в которых маршал Ней покрыл себя новой

славой. Так, в ночь на 29 января он во главе 6 гвардейских

батальонов внезапно ворвался в Бриенн и коротким, но

мощным ударом выбил из этого города пруссаков. После

неудачи Наполеона при Ла-Ротьере (1 февраля 1814 года)

с большим искусством прикрывал отступление французс-

кой армии.

После падения Парижа (31 марта 1814 года) Наполе-

он, не успевший вовремя прийти на помощь столице, со-

средоточил главные силы своей армии в Фонтенбло. Он

был полон решимости выбить врага из Парижа и решил

обсудить со своими маршалами план проведения пред-

448

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

стоящей операции. 4 апреля в старинном дворце фран-

цузских королей, потемневшие от времени стены кото-

рого помнили еще Франциска I (французский король,

правивший в первой половине XVI века), собрались мар-

шалы Бертье, Лефевр, Макдональд, Монсей, Ней и Уди-

но. Там же находились министры Г. Маре (герцог Басса-

но) и А. Коленкур (герцог Виченцский). Мрачные и ре-

шительные маршалы входят в кабинет императора, где

уже находились Бертье, Коленкур и Маре. Маршалы еще

заранее сошлись во мнении, что дальнейшее продолже-

ние войны невозможно и ей нужно положить конец, ибо

в противном случае это повлечет за собой гибель Фран-

ции. Их вывод сводился к тому, что спасение страны за-

ключается только в отречении императора. В попытке

принудить его к этому и заключался так называемый «бунт

маршалов», предпринятый шестью вышеназванными во-

еначальниками 4 апреля 1814 года. Неформальным ли-

дером этой группы заговорщиков выступил известный

своей смелостью и решительностью маршал Ней. Напо-

леон изложил маршалам свой план похода на Париж,

призвав их к смелым и решительным действиям. Но этот

призыв не нашел отклика со стороны военачальников. Они

угрюмо молчали. Наконец первым заговорил Макдо-

нальд. Он сообщил присутствовавшим последние неуте-

шительные новости из Парижа и замолчал. Застывшие в

напряженном ожидании маршалы понимали, что на этом

заговор может и закончиться. Ведь императору ничего

не стоило приказать арестовать их как простых заговор-

щиков. Но он молчит, а затем затевает дискуссию. У мар-

шалов сразу же отлегло от сердца, будто камень с души

свалился. Столь знакомой им вспышки гнева не последо-

449

Ней Мишель

вало. Значит, решили они, можно попытаться убедить его,

изложить свои аргументы... Завязывается горячая дискус-

сия, и вот уже звучит роковое слово «отречение». Пер-

вым его произносит «храбрейший из храбрых». И только

теперь, наконец, поняв, к чему клонят его боевые сорат-

ники, не сумевший сразу взять инициативу в свои руки,

Наполеон решает исправить допущенную ошибку. Он

почти кричит: «Я призову армию!» — «Сир, армия не сдви-

нется с места», — парирует Ней. — «Она повинуется

мне!» — теперь уже срывается на крик император. —

«Армия повинуется своим генералам!» — слышит он в

ответ. Теперь для Наполеона все становится ясным. Его

ближайшие боевые сподвижники взбунтовались и хотят

избавиться от него. 4 апреля 1814 года стало 18 брюмера

1799 года, только в перевернутом виде. «Чего же вы хо-

тите, господа?» — взяв себя в руки, сухо спросил Напо-

леон. «Отречения!» — в один голос выпалили Ней и Уди-

но. Император не стал спорить. Он подошел к столу и

быстро набросал условный акт отречения. На этом раз-

говор завершился. Маршалы откланялись. Такая уступ-

чивость Наполеона поразила их. Вероятно, решили они,

император слишком устал и наверняка уже заранее обду-

мал подобную возможность.

Обсудив сложившуюся ситуацию с Бертье, Коленку-

ром и Маре, Наполеон принимает решение об отречении

от престола в пользу своего малолетнего сына при ре-

гентстве его матери-императрицы. Оповещенные об этом

решении маршалы, которые все еще не верили в свою

легкую победу, бросаются к императору с преувеличен-

но громкими словами благодарности. «Сир, — кричит

Монсей. — Вы спасли Францию! Примите мою дань вос-

450

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

хищения и благодарности!» Ему вторит Лефевр: «Никог-

да вы не были столь величественны! Никогда за всю вашу

жизнь!» Сыну мельника, так и не научившемуся тонкой

придворной лести, явно изменило чувство меры. Наполе-

он поручает Коленкуру, Нею и Макдональду заключить

соглашение об условиях отречения с русским императо-

ром Александром I. К троим уполномоченным он добав-

ляет еще и маршала О. Мармона. По пути в Париж упол-

номоченные императора встретились с последним, кор-

пус которого после отступления из столицы располагался

в Эссоне (близ Фонтенбло). Они передали ему поруче-

ние императора. Тот с крайне смущенным видом извес-

тил их, что утром 4 апреля к нему прибыл представитель

австрийского фельдмаршала К. Шварценберга с предло-

жением о переходе его 6-го пехотного корпуса (этот кор-

пус был в данный момент самый сильный в армии Напо-

леона) на сторону союзников. Мармон принял это пред-

ложение и уже совершил акт предательства. Но когда

Коленкур и Макдональд, с трудом сдерживая негодова-

ние, спросили, подписано ли уже соглашение со Швар-

ценбергом, Мармон это отрицал. Но он, как выяснилось

позднее, лгал. Упрекнув маршала в превышении полно-

мочий, посланцы Наполеона посоветовали ему все пере-

говоры с австрийцами прервать до заключения соглаше-

ния с русским императором. Мармон это обещал, и в их

присутствии отдал своему заместителю распоряжение не

двигаться с места до его возвращения из Парижа. Посту-

пок командира 6-го корпуса вызвал сильное негодование

уполномоченных Наполеона, но Мармон заверил их, что

готов исправить свою «оплошность» и искренне сожалел

о проявленном им малодушии. Александр I принял деле-