
линную историю — описание деяний людей, ответственных за свои поступки не только
перед божествами и предками, но и перед потомками, для которых пишется история.
Конечно, и первобытные мифологии знают смену поколений богов: Элиаде специ-
ально рассматривает образ «праздного», бездеятельного бога (deus otiosus, § 15), удаляю-
щегося на покой по совершении акта Творения; ему на смену приходят деятельные боги,
распределяющие между собой конкретные функции громовержца, солнечного божества,
бога вод, ветров и т.д. В еще более архаичном варианте мифов посредниками между
людьми и миром сверхъестественного оказываются культурные герои, устраивающие
племенную территорию (мезокосм) и социальный порядок: племенное разделение и т.п.
(см. о них: Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. С. 178 и сл.), т.е. создают основу «профани-
ческой» истории. Но ни культурные герои, ни даже боги (например, боги германо-
скандинавского или обско-угорского пантеона) не отделены от людей непроницаемой
границей сакрального времени: они не только действуют в настоящем, но и являются
предками людей, их кланов и племен, фратрий
и т.п. (ср.: Золотарев Α.Μ. Родовой строй и
первобытная мифология. М., 1964). Настоящее разделение наступает тогда, когда обры-
ваются кровнородственные связи со сверхъестественным: герои, царские или жреческие
династии еще могут претендовать на родство с богами, но «народ» уже отделен от них
жесткими рамками социальной иерархии. Замена кровнородственных связей на социаль
-
но-иерархические, замена объединяющей всех устной мифологической традиции диктуе-
мым сверху писаным законом, драматическое переживание распада традиционных связей
как конца света, когда «братья начнут биться друг с другом, родичи близкие в распрях по-
гибнут» (Прорицание Вёльвы: 45 // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М.,
1975. С. 188) — сами эти исторические события диктовали чувство истории и даже эсха-
тологии, преходящести исторического бытия. Циклическое время «вечных возвращений»
оказалось разорванным, что сулило человечеству постоянные катастрофы, сменялось ли-
нейным (см. об этом: Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и куль-
туре античного Рима. М., 1993. С. 113, 114) — историческим и эсхатологическим — вре-
менем, отсчитывающим дни и годы от сотворения мира до конца света. Тогда, на пороге
цивилизации, формировались и чувство «потерянного рая»
1716
, и отношение к познанию
добра и зла как к потере бессмертия, недостижимого уже даже для героев божественного
происхождения (ср. § 146), каким был Гильгамеш. Этот герой первым в истории мировой
литературы испытывает ужас Истории — тот ужас, который Элиаде готов приписать всей
традиционной культуре. Но этому посвящена уже следующая его книга — «Миф о вечном
возвращении», или «Космос и история».
В «Очерках», касаясь проблемы космических циклов гибели и возрождения мира,
представления о которых возводятся Элиаде к биокосмическим ритмам (солярным, лу-
нарным и т.п.), автор приходит к более оптимистическому пониманию истории и даже
«положительной ценности […] времен большого упадка и разложения; они приобретают
сверхисторическое значение, хотя фактически как раз в такие времена история совершает-
ся наиболее полным образом, ибо тогда равновесие неустойчиво, условия жизни людей
бесконечно разнообразны, распад законов и всей старой структуры ведет к новым событи-
ям. Подобные темные периоды — своего рода тьма Всеобщей Ночи. И в качестве таковых
они сами по себе представляют положительную ценность, как положительную ценность
представляет собою смерть; это тот же символизм, что символизм личинок в темноте,
зимней спячки, семян, лопающихся в земле, чтобы могла появиться новая форма» (§ 59).
В комментариях к этой книге составитель стремился ориентироваться на ту допол-
няющую (или уточняющую положения Элиаде) информацию, которая может быть дос-
тупна широкому читателю и содержится в русских изданиях текстов и книг по религиове-
дению и мифологии. Большинству мифологических персонажей, упоминаемых в «Очер-
1716
В Библии (Быт. 2) насаждение «рая земного» для первого человека, Адама, описано по
завершении акта Творения и отдыха Творца, почившего в седьмой день от трудов: но библейский Бог не
стал «праздным божеством» — земной рай принадлежит уже человеческой истории. — Прим. В.П.