Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война

Подождите немного. Документ загружается.

Бальфур представил военному кабинету длинный мемо-

рандум с обзором ситуации в России. Начинался он

с резкого заявления о крахе Восточного фронта еще до

Брестского договора в результате мира, заключенного

с Терманией отколовшимся украинским правительством

Центральной Рады. Крушение Восточного фронта было

также вызвано публичным заявлением большевиков о том,

что они больше не намерены воевать. Бесполезно было

ждать какого-либо дальнейшего военного сотрудничества.

Даже в тех областях, где Великобритания старалась обеспе-

чить свои интересы, — на Украине, в Румынии, в казацких

районах, на Кавказе, в Сибири, в Архангельске, — резуль-

таты были не слишком обнадеживающими. Бальфур счел

возможным указать лишь на Сибирь, и особенно на Влади-

восток, где местное сопротивление силам беспорядка име-

ло хоть какой-то успех. Это представлялось важным — Си-

бирь могла стать для центральных держав важнейшим ис-

точником продовольствия, а во Владивостоке хранились

огромные запасы военного снаряжения союзников, кото-

рое большевики могли продать Германии. Семенов добился

определенных успехов в восточной Сибири благодаря

поставкам английского оружия и финансовой помощи Ве-

ликобритании, но самое большее, на что можно было рас-

считывать, это поддержание статус-кво. Все усилия выли-

вались лишь во второстепенные действия, которые сдержи-

вали, но не останавливали вражеское наступление. Для его

остановки и отступления необходимо было предпринять

новые усилия. Иначе оставался только один выход: крупно-

масштабный ввод японских войск, которые, действуя по

мандату союзных держав, дошли бы до Урала, закрыли бы

для противника сибирскую железную дорогу и одновре-

менно открыли ее для переброски казаков с юго-востока

и Кавказа. Такую политику уже приняли Великобритания

и Франция; ее обдумывали, но еще не одобрили американ-

цы и итальянцы, однако Японии она пока не была изложе-

на «официально». «Насущный политический вопрос, —

сказал Бальфур, — заключается в том, удастся ли нам ока-

зать давление на президента Вильсона, чтобы он, вопреки

присущему ему настроению, одобрил этот план. Без подоб-

231

ного одобрения эта политика неосуществима; хотя, к сожа-

лению, и обратное предположение отнюдь не безуслов-

но»

131

. Ключевой вопрос заключался в способности Вильсо-

на отказаться в пользу тех или других сил от свойственной

ему склонности оценивать справедливость политики США

по отношению к России.

Бальфур определенно считал, что «президент уступит

только под очень сильным нажимом союзников, и я бы не

спешил принять какое-либо участие в таком нажиме, пока

мы точно не удостоверимся, что японцы сыграют отведен-

ную им роль». Бальфуру пришлось выразить сомнение от-

носительно способности выполнения японцами отведен-

ной им роли по недопущению установления контроля Гер-

мании над восточной частью Транссибирской железной

дороги. Хотя японцы охотно оккупировали бы восточную

Сибирь, «я крайне сомневаюсь, что они согласятся про-

двинуться вплоть до Уральских гор, или позволят предста-

вителям четырех великих союзников контролировать свои

действия». Для реализации этого плана требовались круп-

ные военные силы. Кроме того, его осуществление приве-

ло бы к резкому снижению рентабельности японского

флота. Это дорого обошлось бы, повлекло за собой серьез-

ный военный риск и не принесло бы славы. Более того, ре-

ализация этого плана могла привести к открытой войне

с большевиками, даже бросить Россию в объятия Герма-

нии. Бальфур знал, что Маклаков плана не одобряет. Все

аргументы за и против сводились к следующему: пора при-

нять решение, идти вперед или нет

132

. Если военный каби-

нет выскажется «за», понадобится максимальное давление

на Вильсона. Под определенным нажимом президент уже

попросил адмирала Найта вернуться во Владивосток на

флагманском корабле «Бруклин» для наблюдения за об-

становкой

133

Продолжалось давление на Вильсона. Лорд Ридинг,

с января новый посол Великобритании в Вашингтоне, со-

общал о долгой беседе с Вильсоном. Власти Соединенных

Штатов, заявил президент, выступают против действий

Японии по мандату союзников. Необходимо международ-

ное сотрудничество, если, скажем, чрезвычайные обстоя-

232

тельства потребуют присутствия морских сил. Вильсон

был убежден, что японцы в одиночку не возьмутся за охра-

ну железной дороги. Умеренные силы в России, по его

мнению, предпочтут японской интервенции покровитель-

ство Германии. Если японцы пойдут на интервенцию,

пусть Япония действует самостоятельно, предоставив воз-

можность союзникам определить степень своего участия

позже

134

Генерал Блисс докладывал о рекомендациях постоянных

военных советников Высшему Военному Совету принять

совместную ноту № 16:

Военные представители считают, во-первых, что оккупа-

ция сибирской железной дороги от Владивостока до Харби-

на, включая конечные пункты, обеспечит военные преиму-

щества, превосходящие любой возможный политический

ущерб. Во-вторых, рекомендуется оккупация японскими си-

лами, после предоставления Японией совместно с объеди-

ненной комиссией союзных держав надлежащих гарантий.

В-третьих, вопрос дальнейшей оккупации железной дороги

должен решаться правительствами союзных держав в зависи-

мости от развития событий

135

Блисс рассуждал о достоинствах и недостатках интервен-

ции. Главное преимущество заключалось в спасении военно-

го имущества во Владивостоке и Харбине, которое не долж-

но было достаться немцам. Кроме того, Германия не смогла

бы воспользоваться азиатским побережьем для размещения

баз подводных лодок. Однако, по мнению Блисса, проект

японской интервенции был чреват серьезной опасностью,

тогда как в результате его реализации можно бьшо получить

лишь временные военные преимущества. Поскольку все

преимущества были связаны с оккупацией Владивостока,

риск можно было бы уменьшить, не совершая никаких по-

пыток продвижения на запад, — в любом случае, не дальше

Харбина. Следует выяснить мнение России по этому пово-

ду

136

. Затем Блисс перешел к секретному документу, конфи-

денциальной бумаге, полученной американским послом

в Париже Уильямом Г. Шарпом от главы британского воен-

ного отдела, которую посол передал Лэнсингу по телеграфу.

По словам генерала, в документе весьма оптимистично оце-

233

•нивалась ситуация, которая могла сложиться в результате

оккупации Транссибирской магистрали от Владивостока до

Челябинска. В плане намечалась организация русского со-

противления, и для его осуществления понадобилось бы

больше сил, чем изначально предполагавшиеся шесть с по-

ловиной дивизий. Относительно булавочных уколов, кото-

рым бы неизбежно подвергались японцы, если бы произве-

ли высадку войск ради «демонстрации флага», Блисс ут-

верждал, что на требование гарантий японцы отреагируют

сильнее, чем на булавочный укол. Особенно важным пред-

ставлялся вопрос о том, когда и как выводить крупные япон-

ские силы, рассредоточенные на большой части Сибири. От-

крытое соглашение типа обсуждавшегося — о мандатных

полномочиях не сдвинет японцев с уже занятых ими пози-

ций. Любое крупное военное преимущество, полученное

в результате продвижения на запад от Владивостока с целью

консолидации антибольшевистских сил, Блисс считал во-

просом высокой политики

137

. Самого генерала контрреволю-

ция не занимала.

Блисс заключал, что непосредственные военные пре-

имущества интервенции «относительно невелики или весь-

ма проблематичны»

138

. Великобритания считала акцию

вспомогательной, сводя ее к охране военных запасов, же-

лезнодорожных материалов и к предупреждению появления

германских подводных лодок. «Мне кажется сомнитель-

ным, — заявил Блисс, — что оставшиеся там запасы ком-

пенсируют крайний риск, связанный с японской интервен-

цией». Великобритания настаивала на оккупации сибир-

ской железной дороги по всей ее протяженности с помощью

японской интервенции в Сибирь. Блисс отметил, что англи-

чане считают это крайней мерой, которая имеет лишь шанс

на успех.

В этой связи заметим, что никому не было точно извест-

но о целях Японии в Первой мировой войне; одно было яс-

но — японцы сделают все, отвечающее их лучшим интере-

сам, даже если бы это означало заключение сделки с Герма-

нией.

Все постоянные военные советники были убеждены

в безнадежности ситуации и рекомендовали принять совме-

234

стную ноту № 16. Блисс ограничил эту ноту вопросом

о Владивостоке и Харбине. По его мнению, «отношение

к русскому вопросу в целом становится здесь каким-то "па-

ническим"». Союзники понимали, что силы немцев на вос-

токе — последняя значительная группировка войск, кото-

рой располагала Германия. И все-таки Блисс считал, что по-

ка союзники не узнают германских намерений, никто не

должен впадать в панику и строить планы. Для формирова-

ния линий обороны на западе, возможно, оказалось бы не-

достаточно даже численного превосходства в несколько со-

тен тысяч, а Германия понесла бы больше полумиллиона

потерь. Возможно, Германия двинулась бы в Македонию

и Италию, или терпеливо укрепляла бы свои позиции на

востоке. Результаты всех этих прикидок стали «здесь темой

тревожных размышлений, породив ощущение почти пол-

ной безнадежности». Такое объяснение давал всем этим

планам Блисс. Если Япония войдет в Сибирь без эгоистиче-

ских и тайных целей, остановит ли это отвод германских

войск с Восточного фронта, задавал он вопрос. И заключал:

«Чего стоит это "если"»?

139

. Блисс отметил уверенность Ве-

ликобритании в «необходимости интервенции; поэтому ве-

роятно на Соединенные Штаты будет оказано сильное дав-

ление»

140

Бальфур старался представить свой план сибирской ин-

тервенции как умеренный по сравнению с предложениями

французов, видевшими в интервенции Японии единствен-

ный способ противодействия германскому влиянию, и пози-

цией американцев, которые, «помимо зависти и подозри-

тельности в отношении японцев, считают их наихудшими

агентами союзников в России»

141

Локкарт все это время по-прежнему поддерживал полу-

официальные отношения с большевистскими властями по

аналогичной с Робинсом схеме. «Инструкции, — писал

он, — у меня были самые неопределенные. Я нес ответст-

венность за установление отношений. Я не должен был

иметь никаких полномочий». Внутренние дела России, если

они не связаны с войной, заявлял Бальфур, Великобрита-

нии не касаются. Выбор в пользу большевизма — дело са-

мой России, а не Великобритании. Нежелательно ни полное

235

признание, ни разрыв отношений. Пока отношения остава-

лись полуофициальными и неформальными, Локкарт имел

возможность действовать в роли британского представите-

ля. Бальфур отзывался о большевиках, как о правительстве

де-факто. Он не видел смысла копаться в прошлых гре-

хах, — в нарушениях договоров, отказе от долгов или остав-

ленных без присмотра военных запасах. Точно такие же от-

ношения были бы установлены с любым другим существо-

вавшим в России правительством де-факто. Какими бы ни

были расхождения между Великобританией и большевика-

ми, они могли прийти к взаимному согласию относительно

недопущения эскалации милитаризма в Центральной Евро-

пе. На этом основании большевики отказались бы от поста-

вок Германии. Это также позволило бы Великобритании

осуществлять в Россию необходимые поставки, не опасаясь

при этом, что они попадут в руки Германии. Локкарт наста-

ивал на том, что сотрудничество союзных держав с Лени-

ным должно базироваться не на любви, а на расчете

142

. Вели-

кобритания вольна поддерживать любые войска в России,

готовые оказывать сопротивление центральным державам,

даже если они имеют призрачные шансы на успех, как на

Украине, на Кавказе или в Румынии. Центральная Рада, не-

коммунистическое правительство украинских сепаратис-

тов, бросила против Германии большие силы казаков, и без

всякой пользы. Великобритания, однако, не может обещать

большевикам, что воздержится от действий в России, если

это поможет одержать победу в войне. С большевиками

можно было бы заключить некое коммерческое соглаше-

ние, только, разумеется, не такое, по которому уже постав-

ленные сотни тысяч тонн стали бы достоянием одной Гер-

мании

143

Англичане понимали бесполезность попыток сотрудни-

ков своего посольства оказать влияние на российскую по-

литику после подписания большевиками мирного дот овора

с Германией. Бальфур встретился с японским послом, с тем

чтобы подтвердить свою позицию относительно Сибири.

Он был проинформирован о заявлении министра иностран-

ных дел виконта Исиро Мотоно о том, что его правительст-

во готово «немедленно выступить для захвата узла Амурской

236

железной дороги»

144

. Японцы считали возможным защитить

таким образом Владивосток. Эта акция означала оккупацию

на запад до самой Читы места пересечения реки Амур

и Транссибирской железной дороги. От Читы транссибир-

ская ветка шла вдоль Амура на север до Хабаровска, а потом

вдоль реки Уссури на юг до Владивостока. Другая железно-

дорожная линия, Китайско-Восточная, тянулась через

Маньчжурию, пересекала у Харбина реку Сунгари, и дохо-

дила до Владивостока. При этом Чита оказывалась отправ-

ной точкой любого пути на Владивосток. Когда Бальфур по-

ставил вопрос о предоставлении Японии мандатных полно-

мочий, японский посол в Лондоне ответил: «Японцы пол-

ностью сознают, что отправятся по поручению союзных

держав, просто в качестве шага против Германии, и отка-

жутся от всяких намерений в смысле аннексии». Японцы

неистово возражали против сопровождающих подразделе-

ний союзников, — это отрицательно сказалось бы на обще-

ственном мнении в Японии и оскорбило бы их amour рго-

рге*. Бальфур понял, что японцы примут только помощь

Семенова. Самое главное, сообщал Бальфур, что «в таком

случае перед нами встанет трудная задача убедить президен-

та Вильсона согласиться с нашей политикой». Военный ка-

бинет согласился направить Ридингу телеграмму об одобре-

нии правительством Его Величества японской интервенции

в Сибири на всем пути до Челябинска к востоку от Урала

и с просьбой к послу получить аналогичное согласие прези-

дента

145

Хаузу и Вильсону нелегко было принять решение. Их бес-

покоило, как бы японская оккупация не оказалась аналогом

установленной в то время германской оккупации западной

России

146

. Британский военный кабинет решил больше не об-

ращаться к японскому послу в Лондоне, пока не прояснится

точка зрения Вильсона

147

. Французский посол Жюссеро обра-

тился к государственному департаменту с настоятельной

просьбой об одобрении Соединенными Штатами японской

интервенции, отметив незащищенность союзнических запа-

сов в Архангельске

148

. Великобритания отправила аналогич-

* Самолюбие (фр.).

237

ное послание Вильсону

149

. Последовало сообщение о намере-

ниях военнопленных в Сибири перерезать железную дорогу.

Для Бальфура это стало свидетельством крайней необходи-

мости в срочных действиях японцев. Он спрашивал, сможет

ли что-нибудь сделать для охраны магистрали Джон Ф. Сти-

вене, глава железнодорожной комиссии США, с помощью

или без помощи Семенова

150

. Бальфур подразумевал, что

японцы со временем начнут действовать и настал самый

удачный момент несколько их ограничить

151

Уайзмен подталкивал президента к решению, однако

Вильсон выражал опасения, что русский народ увидит в со-

юзническом одобрении японской интервенции нечто подоб-

ное манифестам, опубликованным центральными держава-

ми. При этом позиция союзников утратит нравственную си-

лу. Президент просил больше времени для размышлений,

но Уайзмен заметил, что даже Лэнсинг понял, как изменила

ситуацию французская нота, свидетельствующая о готовнос-

ти Мотоно принести публичное обещание

152

. Хауз разделял

позицию Вильсона. Союзникам требовалось проявлять ос-

мотрительность, а также время для обсуждения «плана Баль-

фура», как его к тому времени было принято называть.

Японская проблема вертелась вокруг вопроса о том, ка-

кую позицию пожелает поддерживать Вильсон. Ридинг

встретился с Лэнсингом по поводу предполагаемой японской

экспедиции, узнав об отсутствии у государственного секрета-

ря возражений против просьбы союзников. Однако США,

по его мнению, не могли в ней участвовать, так как в сенате

могли возникнуть сомнения

153

. Хауз послал Полку меморан-

дум «Инкуайери» по этому вопросу. Меморандум утверждал,

что высоконравственной позиции США будет причинен

ущерб, ибо возникнет новое препятствие для будущего мир-

ного урегулирования. Возникнет проблема вывода японцев

из Сибири после войны. Американские опасения о том, что

Япония присоединится к экспансионистским планам Герма-

нии, молчаливо подтверждали осведомленность Соединен-

ных Штатов о стремлении Японии аннексировать Сибирь.

Кроме того, позволяя Японии оккупировать восточную Рос-

сию, Америка не могла возражать против германской окку-

пации западной России

154

238

Все свелось к предложению Хауза, к памятной записке,

переданной в Белый дом по телефону его зятем и помощ-

ником Гордоном Окинклоссом. В ней Хауз предлагал Виль-

сону дипломатическую тактику: сообщить послам союзни-

ков, к чему может привести это рискованное предприятие,

и послать ноту японцам. В то же время японцы должны бы-

ли изложить свои основания для военной интервенции. Ха-

уз также предлагал послать ноту Бальфуру и обрисовать

трудности и опасности планируемой операции

155

. В разгар

этой деятельности Вильсон поинтересовался, ознакомился

ли Лэнсинг с составленным им в адрес Японии меморанду-

мом, прежде чем Хауз прислал свои заметки через Окинк-

лосса.

Смысл, согласно Хаузу, заключался в том, что «прези-

дент очень беспокоился по поводу моего письма и на незна-

чительное время задержал меморандум или ноту, которая

должна была уйти в Японию». Фактически Вильсон уже на-

бросал памятную записку и вручил ее Лэнсингу. В ней он

отреагировал на колоссальное давление, которое на него

оказывали Бальфур, Ридинг и Уайзмен с тем, чтобы Япония

получила свободу действий в качестве уполномоченного за-

щитника союзнических интересов в Сибири, а именно,

для охраны военного имущества во Владивостоке и обшир-

ных сельскохозяйственных ресурсов к западу от озера Бай-

кал. Действительно, Бальфур настаивал, что Япония пред-

примет интервенцию с согласия или без согласия союзных

держав с целью самозащиты от последствий Брестского ми-

ра в Сибири. Лэнсинг направил Вильсону свою оценку си-

туации вместе со строжайшей телеграммой французского

правительства. Послание Лэнсинга содержало просьбу не-

медленно принять заверение Мотоно относительно незаин-

тересованности и неготовности Японии продвинуться до

самого Урала. Но государственный секретарь должен был

неофициально ознакомить посольства с проектом памятной

записки Вильсона. В ней Вильсон заверил союзников в том,

что Соединенные Штаты намерены использовать всю свою

мощь для ведения военных действий, при этом «по возмож-

ности сохранив за собой дипломатическую свободу и не

причинив ущерба интересам своих союзников». Таким об-

239

разом, объяснял президент, «Соединенные Штаты не счита-

ют разумным присоединяться к правительствам Антанты

с просьбой к японскому правительству предпринять дейст-

вия в Сибири».

Вильсон исключил американское участие. Однако по

ошибке открыл дверь перед другими: «У нас нет возражений

против обращения с такой просьбой, и мы хотим заверить

японское правительство в своем полном доверии того, что

оно вводит вооруженные силы в Сибирь как союзник Рос-

сии, без какой-либо цели, за исключением спасения Сибири

от вторжения германской армии и от германских интриг,

и с полной готовностью предоставит решение всех вопросов,

способных повлиять на долгосрочные судьбы Сибири, Сове-

ту Мира». Вильсон сам предоставил японцам лазейку, как

впоследствии он ни стремился добиваться вывода их войск.

Союзники начали понимать, что ошибка Вильсона волей-не-

волей вынудит Соединенные Штаты пойти на интервенцию,

и удвоили давление на президента

156

Любопытно сравнить черновик ноты с той, которая

в конечном счете была передана японцам

157

. Вильсон дал

ясно понять, что Соединенные Штаты намерены оставать-

ся свободными по мере возможности и не совершать не-

справедливости по отношению к союзникам

158

. Именно

поэтому Соединенные Штаты не присоединятся к просьбе

союзников к японцам предпринять действия в Сибири.

США против такой просьбы не возражают, ибо верят, что

у этой акции одна цель: спасти Сибирь от германского

вторжения и предоставить решение ее будущего Совету

Мира. Вторую ноту Хауз прокомментировал следующим

образом: «Он сказал Полку, что написал новую ноту

и предлагает другую по моему совету и после получения

моего письма». Неудачным было то, что государственный

департамент уже ознакомил с содержанием первой ноты

японского посла, а также послов союзных держав. Хауз до-

бавил: «Я уверен, что президент внес разумные изменения

и заменил ноту, написанную вчера»

159

. Вильсон выразил

озабоченность относительно опасности возникновения

анархии в Сибири, а также германского вторжения и уста-

новления ими своего господства. Он успокоил японцев,

240