Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война

Подождите немного. Документ загружается.

Глава пятая

«ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ПУНКТОВ» В. ВИЛЬСОНА,

ПУНКТ VI. ЯНВАРЫ918 г.

Требование большевиков к союзникам четко объявить

о своих военных целях вынудило президента Вильсона

сделать заявление. Существовал шанс, что большевики

продолжат войну, если побоятся германских условий мира

и поверят в честность намерений союзных держав. Важ-

нейшими составляющими любой договоренности остава-

лось признание Советской власти и предоставление мас-

штабной помощи России. Вильсон не собирался делать ни

того, ни другого. Он скорее намеревался предложить всем

воюющим сторонам территориальную целостность и само-

определение. Применительно к России эти принципы бы-

ли составной частью вильсоновской стратегии «лакмусо-

вой бумаги» — союзнической политики доброй воли, отра-

женной в пункте VI провозглашенной Вильсоном 8 января

1918 г. программы «Четырнадцать пунктов». Отсрочка,

предоставленная в последнюю минуту Ленину Реймондом

Ривсом, ничего хорошего не принесла. Советы ратифи-

цировали Брест-Литовский договор. Германская армия,

освободившись теперь на Востоке, в 1918 г. начала на Запа-

де крупное весеннее наступление. В администрации Виль-

сона стали преобладать антибольшевистские взгляды

госсекретаря Лэнсинга. Союзники Вильсона грозили во-

енной интервенцией в России ради восстановления Вос-

точного фронта, с тем чтобы ослабить тем самым герман-

ский военный натиск на Западе. Если президент Вильсон

не вторгся в Россию, может быть, это удастся Японии.

Казалось, на весах лежит победа над Центральными дер-

201

жавами. Все взоры, не исключая и большевиков, устреми-

лись на президента.

Комиссар иностранных дел Лев Троцкий чернил народы

и правительства западных союзных держав, и особенно Со-

единенных Штатов, превознося мирную программу боль-

шевиков. «Каждая нация, независимо от ее свободы и уров-

ня развития, — объявлял он, — обретет полную свободу на-

ционального развития»

. Долг ответа на мирный вызов

большевиков лежал на президенте Вильсоне, роль которого

в наиболее критические моменты истории ведущие государ-

ственные деятели мира признавали важнейшим фактором

Союзники не участвовали в переговорах в Брест-Литовске

между Центральными державами и Россией по причинам,

которые они, по утверждению Троцкого, упорно отказыва-

лись оглашать. Он заявил, что Германия, по всей видимос-

ти, готова оставить Бельгию и Францию, поэтому союзники

не имеют права говорить, будто война продолжается ради

освобождения западных территорий. «Необходимо, — на-

стаивал Троцкий, — четко и точно изложить мирную про-

грамму Франции, Италии, Великобритании и Соединенных

Штатов». Если надо освобождать Эльзас — Лотарингию, Га-

лицию и Познань, то как относительно Ирландии, Египта

и Индии? Русская революция гарантировала самоопределе-

ние Финляндии, Украине и Белоруссии. Следует заложить

международные основы мира на принципе самоопределе-

ния всех народов.

Троцкий высмеивал союзников, не присоединившихся

к демократическому миру в силу классового характера. Они

с подозрением относились к национальному самоопределе-

нию. Он был уверен в отказе Германии и ее союзников от

удержания захваченных во время войны территорий. (К его

разочарованию, в феврале 1918 г. Германия настаивала на со-

хранении своих завоеваний. Тогда Троцкий назвал ее пози-

цию империалистической.) А какова программа союзных дер-

жав? Комиссар предупреждал, что в случае дальнейшего сабо-

тажа союзническими правительствами дела мира Советское

правительство подпишет с Германией сепаратный договор

Не успел Троцкий бросить перчатку союзным державам,

как выяснилось, что Германия собирается сохранить свои за-

202

воевания в Восточной Европе. Вдобавок немцы отказали

России в праве контроля над соблюдением запрета на пере-

броску войск и осуществления коммерческой навигации

в Белом море. Эти германские требования привели больше-

виков в ярость. Речи на заседаниях Всероссийского Цент-

рального исполнительного комитета Советов свидетельство-

' вали о готовности возобновить войну

Генерал Джадсон повторил коллегам свои варианты: «Мы

обсудили два документа по поводу действий посла: в одном

указано, как далеко может зайти Робине в обещаниях Троц-

кому обеспечить поддержку со стороны посла с тем, чтобы

Троцкий пережил разрыв с меньшими потерями; в другом

предлагается телеграфировать в [государственный] департа-

мент просьбу об одобрении предлагаемого им курса»

. Когда

Эдгар Сиссон принес Джадсону первый документ о переми-

рии, Джадсон понял, что он грозит союзникам военными бе-

дами, и воскликнул: «Теперь германские войска с двух фрон-

тов скопятся на одном фронте — на Западном!... Русских об-

манули, как я и говорил Троцкому»

Перспективы на разрыв в Брест-Литовске казались

неизбежными. Посол Фрэнсис признался Лэнсингу, что охот-

но «подавил бы гордость, пожертвовал достоинством и с лег-

костью сделал все необходимое, чтобы не позволить России

стать союзницей Германии»

. Посол предлагал установить от-

ношения с Россией, получив возможность влиять на условия

мира, предупредив переход в руки Германии союзнических

запасов военного имущества и обеспечив недосягаемость для

Германии российских ресурсов

. Для этого Фрэнсису нужен

был Робине, сумевший завоевать доверие большевиков. Ро-

бине уже понял, что игнорирование запрета государственного

департамента на контакты с Троцким, распространявшегося

и на миссию Красного Креста, обходится дорого. Требования

момента диктовали Робинсу роль посредника, хотя это и вы-

зывало замешательство в Вашингтоне.

Робине стал единственным и незаменимым посредником.

Кроме него у американцев с большевистским руководством

не было ни единого контакта, официального или неофици-

ального. А судьба России, хочешь не хочешь, оставалась в ру-

ках большевиков.

203

Однако Троцкий следом за своим пропагандистским уда-

ром по Джадсону нанес другой по Робинсу. Комиссар объя-

вил о будто бы сказанных ему главой американского Крас-

ного Креста, которым в тот момент после отъезда домой

Томпсона был Робине, словах, что «в России никогда не бы-

ло столь сильной власти, как наша», и что США обеспечат

все необходимые России поставки за исключением боепри-

пасов

. Фрэнсис предположил, что Троцкий имеет в виду Ро-

бинса, но Робине отрицал приписанное ему высказывание

Фрэнсис запросил у Лэнсинга: «Относится ли к членам

Красного Креста, которые носят форму, ваша депеша

№ 1883 от 6 декабря, 2 часа пополудни, где сказано: "Прези-

дент хочет, чтобы американские представители воздержа-

лись от любого непосредственного общения с большевист-

ским правительством"? В ответ Лэнсинг телеграфировал:

«На членов Красного Креста, носящих форму, безусловно

распространяется распоряжение департамента № 1882 от 6

декабря. Именно таковы рекомендации Красного Креста

Робинсу»

. Таким образом, Джадсон и Робине одновремен-

но получили запрет на сношения с большевистскими руко-

водителями. Фрэнсис счел необходимым и удобным исполь-

зовать Робинса для дальнейших контактов с большевиками

лишь в посольских целях.

Важно проследить за всеми перипетиями американской

дипломатии в тот весьма критический момент, когда все ка-

залось возложенным на несколько неприметных персон

в Петрограде, способных, как тогда представлялось, спасти

Восточный фронт, уговорив большевиков продолжать следо-

вать курсу союзных держав на условиях обещаний призна-

ния со стороны США и массированной американской помо-

щи. Если этой цели достичь не удастся, надо было убедить

Ленина заключить мир только на самых благоприятных для

него условиях. Это предоставило бы возможность угрожать

Германии крупномасштабной американской помощью Рос-

сии, которая позволила бы сохранять на восточном герман-

204

ском фланге воинственный нейтралитет и постоянную го-

товность снова вступить в войну. Добившись хотя бы этой

цели, можно было бы на долгое время сгладить последствия

краха Восточного фронта. Но здесь требовалось содействие

союзников, главным образом, американцев. Была затеяна

абсолютно отчаянная игра, которая разыгрывалась почти на

византийский манер.

Возникла вероятность провала брестских переговоров.

Статья о переброске войск оказалась явно бесполезной.

Джадсону было запрещено обратиться к Троцкому за разъ-

яснениями. Робине все же время от времени виделся с Троц-

ким и сообщал о полной уверенности последнего в дальней-

шем запрещении стратегической переброски. Робине,

однако, насквозь видел обман с перемещением войск.

По поводу контактов Робинса с Троцким Джадсон в то вре-

мя заметил: «Робине обещал позаботиться об этих делах. Он

сказал, что его положение в глазах Троцкого может ослаб-

нуть, если у него и дальше будет возможность только

разговаривать, не имея полномочий давать обещания или

что-нибудь предоставить»

. Позже Робине побеседовал

с Джадсоном и сообщил, что Троцкий дает обещания отно-

сительно отказа от переброски войск. Сочтя это неправдо-

подобным, генерал заметил: «Я уверен, что Робине делает

хорошее дело, столь умело излагая Троцкому эти вопросы»

А Робине записал: «Вчера вечером переводились условия

перемирия. Конец виден близко. Удар нанесен. Текст нику-

да не годится. Теперь у нас трудный план работы». На следу-

ющий день он продолжал: «Генерал Джадсон и мое письмо,

и обещание других людей. Условия договора о перемирии

и все планы, намеченные пока для каждого». Теперь посред-

ническая роль Робинса усиливалась

Фрэнсис нуждался в поддержке, и ее оказывал Робине.

Лэнсинг сообщил Фрэнсису о невозможности признания

России, но разрешил Робинсу посещать Троцкого: «Департа-

мент ждет от Вас продолжения прежнего курса, получившего

одобрение. Департамент полагается на Ваше здравое сужде-

ние в трудной ситуации»

Чтобы понять, какая нагрузка свалилась на Робинса, до-

статочно прочесть в его дневнике: «Все утро над задачей

205

Смольного [Троцкого]. Поезд тронулся в 5.10 пополудни —

время первого приема спиртного в России. Путь расчищен,

а Троцкий — двигатель»

. Фрэнсис вынужден был признать

важную роль Робинса как американского участника перего-

воров. Позже он вспоминал: «Я послал за полковником Ро-

бинсом. Я сказал ему: «У меня приказ [государственного де-

партамента № 1883]». Он ответил: «У меня такой же приказ».

Я сказал: «Думаю, Вам неразумно резко и полностью поры-

вать свои связи; то есть я имею в виду прекращение Ваших

визитов туда. Кроме того, я хочу знать, что они делают, и я

прикрою Вас от нападок»

Через месяц с лишним после фиаско Джадсона с Троцким

самому Фрэнсису в качестве дуайена дипломатического кор-

пуса пришлось, несмотря на приказы государственного де-

партамента, нанести визит Ленину ради освобождения ру-

мынского посла графа Константина Диаманди из печально

известной царской тюрьмы в Петропавловской крепости.

Граф был задержан в связи с арестом и возможным осуждени-

ем в Румынии большевистских агитаторов на Юго-Западном

фронте. Фрэнсис прямо изложил Ленину принцип диплома-

тической неприкосновенности, бесстрастно отказался от

предложения Ленина обсуждать дело дальше и в гневе вышел

из его кабинета. Смелость посла обеспечила освобождение

Диаманди, и он не получил упреков, сопровождавших беседу

Джадсона с Троцким

Президент Вильсон был осведомлен о роли Робинса, хоть

и питал к нему неприязнь. Он писал в новогоднем поздравле-

нии Лэнсингу: «Хочу узнать Ваше мнение относительно наи-

более приемлемого и наименее неприятного способа (если

таковой имеется) установить с большевиками подобные нео-

фициальные отношения»

. Он несомненно имел в виду отно-

шения, установленные с большевиками достопочтенным

Брюсом Локкартом, неофициальным британским посланни-

ком. Волей-неволей США обрели своего неофициального

агента в лице Робинса

Спустя некоторое время Робине с прискорбием заключал:

г «Как описать события прошлого месяца? До чего ужасно

и почти непостижимо. Как Вам известно, после отъезда

Томпсона мне было поручено руководство и присвоен чин

206

подполковника. С тех пор я оставался в центре американ-

ских связей с большевистскими властями, как единствен-

ный человек в Петрограде, принятый и в посольствах,

и в Смольном. Военные миссии и все официальные группы

действовали при моем посредничестве. Это в высшей степе-

ни необычно. Я порой протирал глаза, пытаясь понять,

не сплю ли я, не снится ли мне все это. На протяжении мно-

гих дней я был единственным наделенным полномочиями

американцем — уверен, что и единственным среди союзни-

ков, — видевшим во всем большевистском правительстве ка-

кую-то возможность спасения. В конце концов, все более

или менее пришли к согласию с моей точкой зрения. Одна-

ко теперь слишком поздно»

Президент получил памятную записку Уильяма Бойса

Томпсона относительно сделки с большевиками. Военно-

морской министр Дэниеле напомнил Вильсону о миллионе

долларов, вложенном Томпсоном, магнатом с Уолл-Стрит,

в пропаганду в пользу продолжения войны Россией, а также

сообщил о язвительном ответе Вильсона, что «тратить деньги

на пропаганду в России все равно, что лить воду в бездонную

пропасть»

. В кабинете шел разговор о юге России, посколь-

ку, по словам Крейна, «цемента» в других районах страны не

осталось. Дэниеле процитировал высказывание Вильсона:

«Остается нам с Англией и Францией оказывать всю возмож-

ную помощь тем в Малороссии, кто борется против Германии

и анархии. По утверждению Саммерса, консула в Москве,

единственная надежда на людей, сражающихся в южной Рос-

сии. Бейкер сказал, что руководство Военного колледжа

предлагает не признавать, но проявлять терпимость к боль-

шевикам, как наилучший способ не позволить России ока-

заться под германским игом»

Как быть с военными запасами во Владивостоке и с контро-

лем над Транссибирской железной дорогой? Запасы составля-

ли 648 000 тонн, в том числе 136 000 тонн железнодорожных

материалов, 60 000 нитрата соды, 15 000 взрывчатых веществ,

58 000 колючей проволоки, 70 000 снарядов, 43 000 фосфата,

27 000 металла, 78 000 чая, риса, хлопка, резины

. Англичане

опасались, что большевистские войска во Владивостоке захва-

тят запасы, отправят в Петроград и продадут немцам.

207

Для охраны военных запасов англичане могли напра-

вить из Гонконга две роты, но основную часть сил должны

были составить японские войска. Чтобы предупредить за-

явления большевиков о попытке японцев оккупировать

российскую территорию, необходимо было участие опреде-

ленного американского военного контингента. Когда лорд

Сесил вынес этот вопрос на рассмотрение японского по-

сла, последний отреагировал неблагосклонно. По мнению

Сесила, количество и стоимость запасов диктовали необхо-

димость пойти на любой риск

. На первом в 1918 г. заседа-

нии военного кабинета было высказано мнение о том, что

эти запасы «вполне вероятно окажутся в руках врага и будут

использованы против нас»

. В декабре в Вашингтон была

отправлена телеграмма, но Соединенные Штаты отказа-

лись что-либо предпринимать. Начальник Имперского ге-

нерального штаба генерал сэр Уильям Робертсон высказал-

ся в поддержку отправки сил, — в случае необходимости

целиком японских. Военный кабинет решил послать для

отправки расположенных в Гонконге войск крейсер «Суф-

фолк», проинформировать Японию о предлагаемых совме-

стных действиях, а также просить Хауза осведомить Виль-

сона о назревающих опасностях и о необходимости в со-

трудничестве

Лэнсинг поговорил с японским послом в Вашингтоне

о «возможной необходимости защищать Сибирь от господст-

ва Германии»

. Американский консул во Владивостоке Джон

К. Колдуэлл прислал сообщение о «формировании и воору-

жении Красной гвардии для грабежа и разбоя». Местный

японский консул, докладывал он, просит военно-морской

поддержки. Колдуэлл сделал важное замечание, что герман-

ские военнопленные «могут даже попытаться захватить здесь

военное имущество для отправки морским путем в Герма-

нию»

. Лэнсинг передал телеграмму Колдуэлла Дэниелсу

и попросил отправить во Владивосток «Бруклин» под коман-

дованием адмирала Найта, который должен прибыть неглас-

но и не высаживать моряков, если речь не пойдет о спасении

жизни американцев

Британское министерство иностранных дел спешно вну-

шало американцам мысль о необходимости захвата Влади-

208

востока. «Если нам удастся доставить их во Владивосток,

тогда мы, возможно, сумеем продолжить сообщение по си-

бирской железной дороге»

. Важно высадить союзников,

возражал Сесил, а не просто японцев или японцев с англи-

чанами, так как в последнем случае русские заключат, что

японцы добились в конце концов своих целей, а британское

правительство хочет взять под контроль сибирскую желез-

ную дорогу

. Эти планы и контрпланы по поводу Владивос-

тока положили начало первой продолжительной дискуссии

о прямой интервенции в России. Все это происходило нака-

нуне изложения Вильсоном «Четырнадцати пунктов», про-

граммы, задуманной как ответ на требование Троцкого объ-

явить военные цели союзных держав и обращенной,

помимо большевиков, непосредственно к российскому на-

роду.

С тем, чтобы прояснить военные цели союзников,

в Вашингтон прибыл полковник Хауз. Он отправился на

совещание с президентом «относительно предполагаемого

послания конгрессу о наших военных целях, к чему я по-

стоянно подталкивал после своего возвращения и в теле-

грамме из Парижа советовал президенту не говорить ниче-

го до встречи со мной»

. Хауз и Вильсон знали о требова-

нии Троцкого. Затем последовала речь с «Четырнадцатью

пунктами». В ней было заметно влияние позиции Хауза,

который призывал к умеренности в противоположность

жесткой линии Лэнсинга. Хауз и Вильсон поработали над

речью вечером 6 января, и на следующий день Хауз назвал

ее «замечательной». Полковник имел в виду, что трудились

они над «перекраиванием карты мира». Сначала разрабо-

тали пункты в стиле лозунгов, как и рекомендовали Сис-

сон и Крил, изложили в первую очередь основные условия,

затем принципы территориального устройства, за исклю-

чением положения о создании «мирной ассоциации».

Этому пункту предстояло стать завершающим, так как

в нем президенту хотелось обратить внимание на некото-

рые общие вопросы и «закруглить послание подобающим

образом»

«Четырнадцать пунктов» президента Вильсона были ог-

лашены в обращении к объединенному заседанию палат

209

конгресса 8 января 1918 г. Их рассматривали как документ,

содержащий изложение сути военных целей союзных дер-

жав. Безусловно, это был ответ Троцкому, который потребо-

вал от союзных держав продемонстрировать всему миру, что

их военные цели хоть в чем-то отличны от алчных намере-

ний, видных в секретных договорах из царских архивов, не-

задолго до того преданных огласке. Вильсон начал изложе-

ние «Четырнадцати пунктов» с отрицания какой-либо мате-

риальной выгоды для США. Выигрышем должен стать безо-

пасный мир для свободного развития наций. «Лозунговые»

пункты, такие как, например, установление открытой дип-

ломатии, свобода морского судоходства, свобода торговли

и другие, покоились на четырех фундаментальных принци-

пах Вильсона: мир без победы, триумф демократии, право на

самоопределение при соблюдении принципа территориаль-

ной целостности и международная организация по поддер-

жанию мира.

В контексте этих идей президент развивал свои пред-

ставления о России. Изучив содержавшуюся в речи пози-

цию по отношению к России, Хауз попытался уговорить

президента проявить себя в этом вопросе с наилучшей сто-

роны, а затем предложил ему собственные, одобренные

Бахметевым формулировки. Предполагалось, что никаких

возражений со стороны союзников не последует, ибо теперь

стояла задача как можно дальше оттолкнуть Россию от Гер-

мании. А для этого, по мнению Хауза, надо было пообещать

России более значимую помощь. «Никаких споров по этому

поводу не возникало, так как наши мысли развивались в од-

ном направлении, и написанное им о России, по-моему,

в некоторых отношениях является, наиболее красноречи-

вой частью послания»

В рассказе Хауза о российской части речи президента не

упомянуто о меморандуме «Инкуайери» — «мозгового трес-

та» Хауза. России была отведена часть VI этого меморандума,

где анализировалась роль российских умеренных политичес-

ких сил и приводился тезис об антагонизме православной

России и протестантской Германии

. Меморандум призывал

к наступлению на дипломатическом фронте, а также к про-

возглашению военных целей во имя усиления пропаганды

210