Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война

Подождите немного. Документ загружается.

Лэнсинг подготовил конфиденциальный меморандум,

с которым впоследствии согласился Вильсон

. Соединен-

ные Штаты, отмечалось в нем, «с глубокой озабоченностью

следят за насильственным свержением временных властей,

представлявших революцию в Петрограде, а также

избранного народом Учредительного собрания, призванно-

го установить конституционную власть, основанную на

принципах демократии». США хотят помочь России на эта-

пе перехода к демократии, но «власти с разочарованием

и изумлением наблюдают в Петрограде рост классового де-

спотизма и откровенные усилия лидеров большевиков вый-

ти из конфликта даже ценой национальной чести и будущей

безопасности российской демократии». Выход из войны,

по мнению Лэнсинга, противоречил истинной воле России.

Раздражала угроза большевиков напрямую обратиться

к народам всех стран в случае непризнания Советской вла-

сти. Лэнсинг назвал это произвольной и недопустимой

международной политикой, которая еще раз демонстрирует

деспотический характер большевизма. Он выразил веру

в демократические устремления России и в ее уважение сво-

их договорных обязательств. Согласно Лэнсингу, больше-

визм деспотичен, бесчестен, безрассуден и беспринципен

в своих методах. Лэнсинг назвал его авторитарной систе-

мой, насильно созданной и поддерживаемой, возглавляе-

мой самозванными представителями одного-единственного

класса и поставившей своей целью свержение и замену

капитализма крайней формой социализма

. Так начинала

выкристаллизовываться идеологическая основа первой

«холодной войны».

Из комментариев Жюссеро Пишону, из телеграммы Баль-

фура Бьюкенену и меморандума Лэнсинга явствовало, что

Советская власть не получит признания, но остается надеж-

да, что русский народ опомнится и восстановит демократию,

свергнув большевистскую тиранию. Тем временем союзни-

кам надо активно, но скрытно подыскивать альтернативу

большевикам.

Бьюкенен сознавал трудность своего положения в Петро-

граде после угрозы Троцкого 26 ноября арестовать британ-

ских граждан, если из британских тюрем не освободят рабо-

171

тавших в Великобритании большевиков Георгия Чичерина

и Павла Петрова. Арестовали их в конце августа по обвине-

нию в подстрекательской деятельности. Положение Бьюке-

нена осложнялось и его недавней телеграммой в Лондон

с предложением примирения с большевиками. Только 14 де-

кабря Бьюкенен сообщил Троцкому о намеченном пересмот-

ре дел арестованных. Лишь после этого Троцкий изменил

свою позицию

Начинала формироваться совместная союзническая по-

литика. Бьюкенен заявлял о британских симпатиях к рус-

скому народу, об отсутствии недовольства в его адрес и вы-

ступлении против применения каких-либо «принуди-

тельных или карательных мер» к русским за заключение

властями сепаратного мира. Союзники, утверждал он, от-

деляют народ от правительства. Посол упорно оправдывал

недовольство Великобритании переговорами Советов о пе-

ремирии без предварительных консультаций с союзника-

ми, нарушающими договор от 4 сентября 1914 г. Даже если

договор заключила автократическая власть, это вовсе не оз-

начает, что он не имеет обязательной силы для пришедше-

го ей на смену правительства. В противном случае между-

народные связи носили бы крайне нестабильный характер.

Великобритания новой доктрины не признает, но не имеет

желания принуждать невольного союзника к выполнению

его прежних обязательств. Бьюкенен взывал к так называе-

мым высоким принципам демократического мира, к кото-

рому, по его мнению, стремилась российская демократия,

и которого, по его мнению, нельзя было ждать от Германии.

Подобные принципы следовало согласовывать до начала

любого перемирия. Германское правительство, уверял он

российскую прессу, о таких принципах ни словом не об-

молвилось. Правительство кайзера скорее думает об импе-

риалистическом мире на выгодных для него условиях. Ве-

ликобритания не пошлет представителей на переговоры,

пока не удостоверится в существовании стабильной власти,

признанной всем российским народом. Великобритания

хочет проанализировать общие военные цели и возможные

условия достижения справедливого и прочного мира. Анг-

личане и впредь будут удерживать вражеские войска на со-

172

ответствующих фронтах, и это Бьюкенен называл «наибо-

лее эффективной помощью России»

. Однако, спрашивал

он, можно ли сказать то же самое о России, ежедневно в пе-

чати клеймящей империалистические цели Великобрита-

нии, возлагая на нее ответственность за бойню? Если бы не

вступление Великобритании в Первую мировую войну,

Россия потерпела бы поражение от Германии, в результате

чего не было бы ни русской революции, ни русской демо-

кратии. «Об этом позаботилась бы германская армия, и без

нашего военного взаимодействия Россия никогда не обре-

ла бы свободу»

. Поэтому, подчеркивал Бьюкенен, Велико-

британия должна считаться другом России. Бьюкенен от-

крыто критиковал Ленина за нападки на британское прав-

ление в Индии и указывал, что враждебность российской

прессы навлекает опасность на проживавших в то время

в России британских подданных. Наконец он отмечал свой

собственный и посольский нейтралитет, невмешательство

в российскую политику, но предупреждал военный кабинет

о вмешательстве Советов в дела союзных держав

. Цент-

ральной мыслью посла была невозможность обсуждения

британским правительством условий мира с революцион-

ным режимом

В последовавшей за его пресс-релизом дискуссии с двад-

цатью пятью журналистами Бьюкенен дал ясно понять, что,

прежде чем обсуждать какой-либо мир с Германией, союзные

державы должны прийти к согласованию принципов.

Для этого в России должна существовать законная власть, хо-

тя Великобритания может занять достаточно гибкую пози-

цию по этому вопросу

. Позиция Хауза по отношению

к большевистской власти, нашедшая отражение в телеграмме

Бальфура Бьюкенену и изложенная Бьюкененом прессе,

одержала верх. Союзники будут ждать формирования в Рос-

сии законного, демократически избранного правительства,

с которым начнут разрабатывать принципы заключения ми-

ра. Если Германия согласится с этими принципами, могут на-

чаться переговоры. Пока такое правительство не возникнет,

отношения союзников с большевиками будут сведены к ми-

нимому. Иными словами, союзники, используя терминоло-

гию Фрэнсиса, ничего не станут предпринимать из опасения

173

дать сигнал остальным странам мира на признание Совет-

ской России де факто. Помимо заявления Бьюкенена, воен-

ный кабинет тайно взвешивал выгодные и невыгодные сто-

роны стратегии непризнания Советов де факто и анализиро-

вал возможности проведения секретных акций против Рос-

сии, либо решительного вмешательства с целью свержения

большевизма.

Тем временем Джадсон через несколько дней после бесе-

ды с Троцким посетил Нокса и переговорил с генералом Эр-

нестом Пулом и его помощником Бантингом; они выразили

согласие с позицией Джадсона, заключавшейся, по его сло-

вам, в необходимости достижения «определенной степени

примирения с Советской властью во имя спасения от краха

того, что еще можно спасти»

Робине занял более жесткую позицию, обрабатывая Сис-

сона с целью добиться отзыва Фрэнсиса. «Наконец мы на

полной скорости движемся вперед, — писал Робине. — Рабо-

таю над шифровкой послания, которое позволит сменить по-

ношенную рубашку»

. Когда созрел опасный заговор против

посла, Лэнсинг принял решительные меры против Джадсона.

Он попросил Филлипса составить телеграмму Фрэнсису

с приказом «не предпринимать никаких шагов совместно

с Лениным и Троцким». Телеграмма от 6 декабря гласила:

«Опираясь на циркулирующие здесь на протяжении несколь-

ких последних дней сообщения прессы относительно кон-

тактов Джадсона с Троцким по поводу перемирия, президент

хочет, чтобы американские представители воздержались от

всякого непосредственного общения с большевистским пра-

вительством. Эта рекомендация относится к Джадсону

и Керту. Департамент рассчитывает на соблюдение этих ин-

струкций посольством». Лэнсинг напомнил, чтобы Фрэнсис

ничего не предпринимал относительно своего предложения

обратиться к союзникам с просьбой обсудить положение

в стране с комитетом, избранным будущим Учредительным

собранием, или созвать союзническую конференцию для со-

гласования военных целей. Лэнсинг также просил Фрэнсиса

хранить молчание в отношении разнообразных заявлений

Троцкого

. Наконец, поступило ясное указание воздержи-

ваться от любых действий.

174

К тому времени Лэнсинг был по горло сыт Джадсоном.

Если телеграммы государственного секретаря Фрэнсису ос-

тавляли какое-то сомнение по этому поводу, то после визи-

та к военному министру Ньютону Д. Бейкеру он записал:

«Министру Бейкеру относительно отзыва Джадсона из Пет-

рограда. Филлипсу: санкционировал ли Фрэнсис встречу

Джадсона с Троцким. Филлипс с последней телеграммой

о Джадсоне»

. Фрэнсис силился откреститься от данного

Джадсону разрешения, подтвержденного телеграммой

№2050 от 1 декабря. 2 декабря он послал телеграмму №2057

с опровержением, в которой утверждал, будто бы давал со-

гласие только на отправку подчиненного Джадсона, а о ви-

зите к Троцкому самого генерала узнал уже позже

. Озабо-

ченный визитом Джадсона к Троцкому, Лэнсинг посвятил

пятнадцать минут обсуждению этого вопроса с Вильсоном,

после чего сделал пометку: «Поведение Джадсона в Петро-

граде»

. Вопрос об отзыве Джадсона был решен. 1 января

1918 г. он получил телеграмму о своем освобождении от за-

нимаемой должности с приказом прибыть с докладом к на-

чальнику штаба армии в Вашингтоне

. Джадсон покинул

Россию 22 января 1918 г. Робине остался отстаивать собст-

венную альтернативную политику.

Лэнсинг написал еще одну длинную, конфиденциаль-

ную памятную записку, в которой излагались принципы

американской политики в России. Предлагался единствен-

но возможный вариант: «оставить все как есть, насколько

это возможно». Россия представлялась неразгаданной за-

гадкой

. Ошибался ли Вильсон или был прав в своем пред-

ставлении о российской загадке, справедливо будет заме-

тить, что ни один американский наблюдатель, даже самый

опытный, по оценке Лэнсинга, не сумел предложить какой-

либо вариант решения российской проблемы, который мог

принести удовлетворительные результаты. Мог ли кто-ни-

будь в Вашингтоне в то время справиться с этой задачей

лучше? Миссия Рута была настроена излишне оптимистич-

но. Все высказанные комиссией соображения оказались

безрезультатны, хотя в комиссии работали способные люди.

Даже Лэнсинг не рисковал строить собственные догадки.

Дело заключалось в абсолютной новизне российской ситуа-

175

ции после прихода к власти большевиков. Они отстаивали

право свержения существовавшей власти и создали на ее ру-

инах режим пролетарского деспотизма. «Я не понимаю, —

продолжал Лэнсинг, — как сей элемент... может объявлять

себя правительством страны или ожидать признания в этом

качестве». Признание, по мнению Лэнсинга, означало бы

поощрение политики большевиков и их последователей

в других странах. Это было бы серьезной ошибкой, — ошиб-

кой, которую Франция и Великобритания испытывали ис-

кушение совершить. Лэнсинг считал, что и французы так

же способны, подобно Джадсону, пойти на сделку с Лени-

ным.

Политика, по убеждению Лэнсинга, должна была состо-

ять в том, чтобы «оставить этих опасных идеалистов в покое

и не иметь с ними никаких дел. Признание внушило бы им

завышенное представление о своих собственных силах, они

стали бы более дерзкими и невыносимыми; оно вызвало бы

у них презрение, а не дружеские чувства». Заключив мир,

«тевтонская сила» могла обрести временные преимущества

и получить возможность двинуть военные силы куда угодно,

но она заплатит за это дорогой ценой. Лэнсинг нашел про-

стое решение проблемы. Большевики, предоставленные са-

мим себе, сами себя и погубят: «Я не вижу возможности даль-

нейшего существования неорганизованной и неуправляемой

физической силы, которая в настоящее время вершит дела

в Петрограде. Она содержит в себе все признаки самоуничто-

жения». Правда, «однако, до нынешнего момента логика раз-

вития событий отсутствовала». Лэнсинг доказывал «неразум-

ность признания Ленина, Троцкого и всей их шайки радика-

лов». Лучше «тихо сидеть, ждать, смотреть, как немцы выйдут

из положения». Если они не «обожгут себе руки», он объявит,

что ошибся. Даже если Германия заключит мир, признание

большевиков не поможет остановить натиск коммунизма

или продолжить войну. Большевики пойдут на любой унизи-

тельный мир с Германией. Через тридцать лет Джордж

Ф. Кеннан назовет «логику развития событий» Лэнсинга

«бдительным сдерживанием».

Лэнсинг допускал возможность того, что Ленин и Троц-

кий не являются германскими агентами, а представляют

176

собой заблуждающихся идеалистов, «честных в своих це-

лях и крайне бесчестных в средствах их достижения». По-

скольку понятия национальной и личной чести, истины

и прав человека, по мнению госсекретаря, ничего для них

не означали, никто не мог иметь с ними дело. Они запла-

нировали совершить социальную революцию силой тол-

пы, чтобы погубить цивилизацию. Россия распадется на

отдельные государства, одни из которых отдадут предпо-

чтение большевизму, другие останутся к нему враждеб-

ными. Это приведет к самой кровопролитной в истории

гражданской войне, в которой русский террор далеко пре-

взойдет французский. Со временем порядок восстановит

сильная личность с помощью военных. Некоторые руково-

дители на Юге, например, донской казак генерал

А. М. Каледин или генерал М. В. Алексеев, бывший на-

чальник штаба русской армии, были способны справиться

с этой задачей, но Лэнсинг не питал на этот счет особой

уверенности. В тот момент эти люди представлялись

в США единственной силой, способной спасти Россию.

Лэнсинг возражал против оказания им какой-либо под-

держки, поскольку положение дел оставалось слишком не-

определенным и хаотичным. Государственный секретарь

намекал на возможность оказания тайной помощи. Он за-

ключал: «Бездействие должно оставаться нашей полити-

кой до тех пор, пока не пройдет черный период террора

и не закончится кровавая бойня»

. Лэнсинг отверг все воз-

можные предложения и инициативы, к тому времени по-

ступившие к нему из Петрограда. Лэнсинг и Вильсон от-

вергли вариант Джадсона — Робинса.

Великобритания определилась с политической страте-

гией почти одновременно с конфиденциальным предложе-

нием Лэнсинга об оказании тайной помощи генералам Ка-

ледину и Алексееву. Бьюкенену приказали вернуться, и че-

рез несколько недель после данной им пресс-конференции

он был отозван и выехал из России 7 января 1918 г. Британ-

177

ский военный кабинет 7 декабря рассмотрел план коман-

дующего Оливера Локер-Лэмпсона, который еще в сентя-

бре предлагал направить британскую военную помощь ге-

нералу Корнилову во время предпринятого им неудачного

путча против правительства премьер-министра Александ-

ра Керенского

. Командующий предлагал более жесткую

линию поведения по сравнению с предложениями, про-

звучавшими на межсоюзнической конференции. Он при-

зывал японцев и американцев послать войска во Владиво-

сток для охраны военных запасов союзников, обеспечения

надежного контроля над Транссибирской железной доро-

гой и свободного сообщения с югом России. Некоторые

воинские формирования Великобритании должны были

быть направлены в Мурманск для охраны военного иму-

щества и предоставления убежища гражданам стран Ан-

танты. Это была одна из первых четко заявленных откры-

тых интервенционистских политик, рассчитанных на пер-

спективу. Кроме того, необходимо было поддержать новое

правительство Грузии в Тифлисе, а также попытаться со-

здать армию в Армении.

Британское правительство терялось в догадках относи-

тельно того, принесет ли оккупация Владивостока больше

вреда или пользы. В результате оккупации произошло бы

усиление российской оппозиции и могла возникнуть угро-

за жизни британских граждан в России. Тревожила и экс-

пансия Японии. Такая политика могла оказаться рискован-

ной. Военный кабинет решил просить Вашингтон и Токио

при помощи жестких мер обезопасить Транссибирскую же-

лезную дорогу и обеспечить поставки продуктов в Россию.

Не сочтут ли власти приемлемой отправку во Владивосток

полицейских сил? Великобритании предстояло избрать

четкую политическую линию в отношении России, и суще-

ствовало лишь два варианта: или признать большевиков

и заключить с ними по возможности наиболее выгодные

соглашения, или, отказав им в признании, открыто пред-

принять против них энергичные шаги

. Похоже, англичане

бездействовать не собирались. Хотя оба варианта не вызы-

вали особого энтузиазма, т. к. считались опасными, пред-

почтительней показался последний: принять энергичные

178

меры к прямой защите Владивостока и Транссибирской ма-

гистрали

После выработки формулировки союзнической полити-

ки — признание стабильного российского демократического

правительства или бездействие — пришло время сплотить во-

едино руководителей дипломатических миссий и сотрудни-

ков посольств в Петрограде. Телеграмма Лэнсинга Фрэнсису

свидетельствовала о переменах. Государственный секретарь

предупреждал относительно сообщений о действиях, расхо- _

дящихся с политикой Вашингтона. Государственный депар-

тамент предпочитал получать телеграммы от Фрэнсиса, вы-

ражавшие его личные взгляды

. За день до того Лэнсинг те-

леграфировал Джону Мотту, сделав выговор в адрес одного из

его секретарей в АМХ, Джерома Дэвиса, и приказав не при-

влекать к дипломатический деятельности не уполномочен-

ных на то лиц

Несмотря на оплошности Фрэнсиса в деле Матильды де

Крам, Лэнсинг оставил посла, хоть тот и явно ошибся отно-

сительно визита Джадсона к Троцкому. Конечно же, Фрэнси-

са сильно утешила телеграмма Лэнсинга от 6 декабря. В ней

содержалась многозначительная ссылка на «пожелание»,

а в действительности на строгий приказ президента прекра-

тить все прямые контакты американских представителей,

особенно генерала Джадсона, подполковника Керта и по-

сольства, с правительством Советов, — именно эту политику

почти на протяжении месяца отстаивал посол

. Фрэнсис

приветствовал телеграмму Лэнсинга и справедливо объявил

об одобрении государственным секретарем предложенной

именно им политической линии

Джадсон иначе интерпретировал послание Лэнсинга:

«...сегодняшняя телеграмма из Вашингтона заявляет о жела-

нии президента, чтобы американские представители воз-

держивались от всяких прямых сношений с большевист-

ским правительством». Джадсон не принял это в расчет,

объявляя, что телеграмма, возможно, основывается на

враждебных сообщениях американской прессы, особенно

Луиса Эдгара Брауна из «Чикаго Дейли Ньюс», который не-

дружелюбно воспринял так называемую попытку Джадсона

протянуть руку Троцкому

. Джадсон планировал заверить

179

Троцкого в том, что в случае провала переговоров в Бресте

Троцкий может рассчитывать на американскую помощь

войсками и практическое содействие. Это, по мнению

Джадсона, остудило бы желание русских сдаться Германии.

Он был убежден, что на пути стоит только пресса

. Джадсон

все еще не понимал, что предложенная им политика уже

сброшена со счетов.

Затем генерал попросил предоставить ему полномочия

заверить большевиков в «немедленных действиях» в случае

провала переговоров в Бресте. Какие последствия этот план

мог повлечь за собой? Новый план Джадсона отличался от

предложенного им Лэнсингу раньше. Если бы большевики

его приняли, о чем с ними должен был договариваться

Джадсон, события могли бы развиваться по следующему

сценарию: переброска части американских войск по Транс-

сибирской железной дороге; американский железнодорож-

ный консультант или управляющий железной дорогой с ог-

ромным штатом помощников; американское управление

Транссибирской магистрали, и, по возможности, железно-

дорожными линиями в направлениях Одессы, Москвы, Пе-

трограда и на фронт; решительные действия, главным обра-

зом, с целью увеличения доставки судами железнодорож-

ных материалов в порт Владивостока; крупномасштабная

помощь любого прочего рода; создание в России авторитет-

ной американской комиссии в составе трех человек, наде-

ленной широкими полномочиями, в том числе по контролю

над материалами, поступающими из Соединенных Штатов

в Россию

Джадсон телеграфировал руководству Военного коллед-

жа, пытаясь узнать, поддержат ли союзники Троцкого, если

переговоры с Германией потерпят провал. Вплоть до 31 дека-

бря Джадсон продолжал докладывать, что Троцкий по-преж-

нему интересуется, как поступят в таком случае Соединен-

ные Штаты

. На свой последний план Джадсон ответа так

и не получил.

Время для подобного предложения Джадсоном вряд ли

было выбрано удачно. Президент и государственный секре-

тарь были заняты изучением предложенной англичанами

и французами тайной политической стратегии. Ее целью

180