Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных

Подождите немного. Документ загружается.

ГЛАВА XIV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ И ИТОГИ 339

вершенно неспособными анализировать характер этих изме-

нений, в чем я убедился по собственному опыту. При рассмот-

рении двух фотоснимков, приводимых Дюшеном и изобра-

жающих одного и того же старика (табл. III, рис. 5 и 6), почти

все признавали, что на одном улыбка изображена верно, а на

другом фальшиво, но мне было очень трудно сформулировать,

в чем состоит различие между обоими выражениями. Мне ча-

сто казался любопытным тот факт, что мы мгновенно узнаем

очень много оттенков выражений помимо какого бы то ни

было сознательного аналитического процесса с нашей стороны.

Я думаю, никто не может ясно описать угрюмое или ласковое

выражение, а между тем многие наблюдатели приходят к еди-

нодушному выводу, что это выражение можно узнать у различ-

ных человеческих рас. Почти все, кому я показывал приводи-

мый Дюшеном портрет молодого человека с наклонным поло-

жением бровей (табл. II, рис. 2), тотчас же заявляли, что лицо

выражает горе или другое, сходное с ним, чувство, но, вероят-

но, ни один из этих людей и даже ни один из тысячи не мог бы

заранее сказать ничего точного относительно наклонного по-

ложения со сморщенными внутренними краями или относи-

тельно прямоугольных складок на лбу. То же самое относится

и ко многим другим выражениям, чему я имел практическое

доказательство, испытав на собственном опыте, как трудно

объяснить другим, что именно надо наблюдать в выражении.

Итак, если совершенное незнакомство с деталями не мешает

нам верно и быстро узнавать различные выражения, то я не по-

нимаю, каким образом этому незнакомству можно придавать

значение доказательства неврожденности наших знаний, как

бы смутны и неопределенны они ни были*.

Я пытался довольно подробно показать, что все главные

выражения, свойственные человеку, одинаковы на всем све-

те. Этот факт интересен, так как дает новые доказательства в

пользу того предположения, что различные расы произошли

от одной группы предков, строение тела которых, а в значи-

тельной мере также и душевный склад, наверное, были уже

почти полностью человеческими еще до того периода, когда

расы разъединились одна от другой. Без сомнения, сходное

строение, приспособленное для одной и той же цели, часто

340 О ВЫРАЖЕНИИ ЭМОЦИЙ У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

приобреталось различными видами независимо, благодаря

фактору изменчивости и естественному отбору, но этим

нельзя объяснить тесное сходство между различными вида-

ми в отношении большого числа мелких деталей. Далее, если

мы примем во внимание многочисленные особенности строе-

ния, не имеющие отношения к выражению и совершенно сход-

ные у всех человеческих рас, и присоединим к ним многочис-

ленные условия (некоторые весьма важные, а некоторые, имею-

щие ничтожное значение), от которых прямо или косвенно

зависят выразительные движения, то мне представляется в

высшей степени невероятным, чтобы такое большое сходство

или, скорее, тождество строения было приобретено независи-

мыми друг от друга способами; а между тем это было бы неиз-

бежно, если бы человеческие расы произошли от нескольких

видов, первоначально различавшихся между собой. Гораздо

вероятнее, что многие, очень сходные черты у различных рас

обусловлены наследственной передачей от одной древней

формы, которая уже приобрела человеческие признаки.

Любопытным, хотя, быть может, и праздным, представля-

ется вопрос о том, как давно в длинном ряду наших предков

были последовательно приобретены различные выразитель-

ные движения, ныне проявляющиеся у человека. Нижеследую-

щие замечания позволят по крайней мере восстановить в па-

мяти некоторые из главных положений, рассмотренных в на-

стоящей книге. Мы можем с уверенностью полагать, что смех

как выражение удовольствия или радости был присущ нашим

прародичам задолго до того, как они заслужили имя челове-

ка; ибо очень многие породы обезьян издают при удоволь-

ствии повторяющийся звук, несомненно, аналогичный наше-

му смеху и часто сопровождающийся у них вибрирующими

движениями челюстей и губ, причем углы рта оттягиваются

назад и вверх, на щеках образуются складки и даже появляет-

ся блеск в глазах.

Подобным же образом мы можем заключить, что уже с

крайне отдаленных времен страх выражался почти в той же

самой форме, как и теперь у человека, а именно — дрожью,

поднятием волос дыбом, холодным потом, бледностью, широ-

ко открытыми глазами, расслаблением большинства мышц и

ГЛАВА XIV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ И ИТОГИ 341

пониканием или неподвижностью всего тела. Страдание, если

оно было сильным, уже с самого начала должно было вызы-

вать крики или стоны, скорчивание тела и скрежет зубов. Но

наши прародичи еще не проявляли тех в высшей степени вы-

разительных движений черт лица, которыми сопровождают-

ся у нас крик и плач, до тех пор, пока их органы кровообраще-

ния и дыхания и мышцы, окружающие глаза, не приобрели

еще своего нынешнего строения. Слезоотделение возникло,

по-видимому, рефлекторным путем вследствие спазматичес-

кого сокращения век, а быть может, и одновременного напол-

нения глазных яблок кровью во время крика. Возможно по-

этому, что плач возник довольно поздно в истории нашего

развития, и этот вывод согласуется с тем фактом, что наши

ближайшие предки, человекообразные обезьяны, не плачут.

Но в решении этого вопроса мы должны соблюдать осторож-

ность, ибо поскольку некоторые обезьяны, не находящиеся в

близком родстве с человеком, плачут, — эта привычка могла

развиться очень давно у боковой ветви этой группы, от кото-

рой происходит человек. У наших отдаленных предков во

время страдания от горя или тревоги брови не принимали

наклонного положения и углы рта не оттягивались книзу до

той поры, пока они не приобрели привычку сдерживать кри-

ки. Поэтому выражение горя и тревоги в высокой степени

присуще человеку.

Уже в очень раннем периоде ярость выражалась угрожаю-

щими или неистовыми жестами, покраснением кожи и блес-

ком глаз, но нахмуривания при этом не было. Привычка на-

хмуриваться была, по-видимому, приобретена главным обра-

зом в связи с тем, что мышцы, сморщивающие брови, — это

первые мышцы, которые сокращаются вокруг глаз, когда в

младенчестве мы испытываем боль, гнев или горе, и, следова-

тельно, здесь мы находим сходство с криком; отчасти нахму-

ривание возникло в связи с защитной реакцией при затруд-

ненном и пристальном всматривании. Представляется веро-

ятным, что это предохраняющее от света движение стало

привычным лишь после того, как человек приобрел совершен-

но выпрямленное положение, ибо обезьяны при ослепитель-

ном свете не хмурятся. Наши отдаленные предки, по-видимо-

342 О ВЫРАЖЕНИИ ЭМОЦИЙ У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

му, чаще оскаливали зубы в состоянии ярости, чем это делает

человек, даже когда он дает полную волю этому чувству, как

это наблюдается у душевнобольных. Мы можем также быть

почти уверенными, что наши предки оттопыривали губы, ко-

гда были не в духе или раздосадованы, в большей степени, чем

это делают наши дети или даже дети ныне существующих

диких племен.

Наши ранние предки не сразу научились держать голову

прямо, расправлять грудь, выпрямлять плечи и сжимать ку-

лаки, когда они испытывали негодование или бывали слегка

сердиты: все они это усвоили после того, как приобрели обыч-

ную осанку и позу прямостоящего человека, а также научи-

лись драться кулаками и дубинами. До наступления этого пе-

риода не получило развития также и то движение, которое

представляет собой антитезу вышеописанных: пожимание

плечами при невозможности что-то сделать или при готовно-

сти терпеть. Судя по действиям обезьян, удивление в ту пору

не выражалось широким раскрыванием рта, но глаза уже рас-

ширялись и брови изгибались дугой. В очень отдаленные вре-

мена отвращение выражалось сокращением мышц вокруг рта,

похожим на движение при рвоте, если, разумеется, правилен

высказанный мною взгляд на происхождение этого выраже-

ния, а именно, что предки наши обладали и пользовались спо-

собностью произвольно и быстро извергать из желудка пищу,

которая была им противна. И уже в значительно более позд-

нем периоде был приобретен тот весьма утонченный способ

выражать презрение или пренебрежение, который проявляет-

ся в опускании век или отворачивании глаз и лица в сторону

как бы с намерением отчетливо показать, что презираемый

человек не заслуживает того, чтобы на него смотрели.

Из всех выражений покраснение от стыда, по-видимому,

является наиболее специфической особенностью человека, и

притом оно свойственно всем или почти всем человеческим

расам, независимо от того, заметно ли или незаметно измене-

ние цвета их кожи. Расширение мелких артерий поверхности

кожи, от которого зависит покраснение, первоначально было,

по-видимому, результатом повышенного внимания к соб-

ственной внешности, особенно к лицу; этому способствовало

ГЛАВА XIV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ И ИТОГИ 343

также влияние привычки, наследственности и более легкого

протекания нервной силы по привычным путям; впослед-

ствии в силу ассоциации покраснение возникало также под

влиянием повышенного внимания не только к собственной

внешности, но и к своему нравственному поведению. Едва ли

можно сомневаться, что многие животные способны воспри-

нимать и оценивать красивые краски и даже формы, о чем

свидетельствуют те старания, с которыми особи одного пола

выставляют свою красоту перед другим полом. Но невозмож-

но допустить, чтобы какое-либо животное относилось с повы-

шенным вниманием и чувствительностью к своей внешности,

пока его умственные способности не достигли уровня, равно-

го или почти равного способностям человека. Поэтому мы

можем заключить, что возникновение способности краснеть

от стыда должно быть отнесено к весьма позднему периоду в

длинной истории нашего развития.

Только что упомянутые факты, наряду с множеством дру-

гих фактов, приведенных в этой книге, заставляют прийти к

выводу, что большинство наших выражений было бы совер-

шенно иным и не похожим на существующие, если бы строе-

ние наших органов дыхания и кровообращения, хотя бы в сла-

бой степени, отличалось от нынешнего строения этих органов.

Достаточно было бы немного измениться расположению ар-

терий и вен, идущих к голове, чтобы помешать крови скапли-

ваться при сильном выдыхании в глазных яблоках, что и на-

блюдается у некоторых, весьма немногих млекопитающих.

И некоторые другие наиболее характерные выражения также

не проявлялись бы в этом случае. Если бы человек не вдыхал

ртом и ноздрями воздух, а дышал бы жабрами (хотя это вряд

ли возможно даже представить себе), то черты его лица столь

же мало выражали бы его чувства, как теперь их выражают

кисти рук и конечности. Впрочем, ярость и отвращение все-

таки выражались бы движениями мышц, окружающих губы и

рот, а глаза становились бы более яркими или тусклыми в за-

висимости от состояния кровообращения. Если бы наши уши

сохранили подвижность, их движения были бы в высшей сте-

пени выразительными, как и у всех животных, которые куса-

ются в драке; мы можем заключить, что наши отдаленные

344 О ВЫРАЖЕНИИ эмоиий у ЧЕЛОВЕКА и животных

предки дрались с теми же выразительными движениями, как

эти животные, ибо у нас до сих пор обнажается клык с одной

стороны, когда мы издеваемся или глумимся над кем-нибудь,

и мы оскаливаем все зубы в состоянии бешеной ярости.

Выразительные движения лица и тела, независимо от их

происхождения, играют большую и важную роль в нашей

жизни. Они служат первым средством общения между мате-

рью и ребенком: мать поощряет ребенка и направляет его на

верный путь своей одобрительной улыбкой или хмурится,

выражая неодобрение. Мы легко замечаем сочувствие у дру-

гих по выражению их лица; это умеряет наши страдания и

усиливает радости, тем самым укрепляя наши добрые чувства

друг к другу. Выразительные движения придают живость и

энергию нашей речи. Они обнаруживают мысли и намерения

других вернее, чем слова, которые могут быть лживы. Та доля

истины, которая содержится в так называемой физиогноми-

ческой науке, определяется, по-видимому, как давно заметил

Галлер

, тем, что у разных людей, в зависимости от их пред-

расположений, одни мышцы приходят в действие чаще, чем

другие. Вот почему развитие этих мышц, возможно, усилива-

ется, и, таким образом, те морщины или борозды, которые

зависят от привычного сокращения мышц, становятся глубже

и заметнее. Свободное выражение эмоций посредством внеш-

них знаков делает более интенсивными эти эмоции

. С дру-

гой стороны, подавление внешнего проявления наших эмоций,

поскольку это оказывается возможным, приводит к их смяг-

чению

. Тот, кто дает волю бурным телодвижениям, усилива-

ет свою ярость; тот, кто не сдерживает проявления страха,

будет испытывать его в усиленной степени; тот, кто, будучи

подавлен горем, остается пассивным, упускает лучший способ

восстановить душевное равновесие. Все эти выводы вытека-

ют, с одной стороны, из факта существования тесной связи

между всеми эмоциями и их внешними проявлениями, с дру-

гой стороны — из факта непосредственного влияния наших

усилий на сердце, а следовательно, и на мозг. Даже когда мы

симулируем какую-либо эмоцию, возникает тенденция к ее

действительному переживанию. Шекспир, превосходный су-

ГЛАВА XIV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ И ИТОГИ 345

дья в этом вопросе и удивительный знаток человеческого

духа, говорит:

Не стыдно ли, что этот вот актер

В воображенье, в вымышленной страсти

Так поднял дух свой до своей мечты,

Что от его работы стал весь бледен;

Увлажен взор, отчаянье в лице,

Надломлен голос, и весь облик вторит

Его мечте. И все из-за чего?

Гамлет, акт II, сцена 2

Перевод М. Лозинского

Мы видели, что изучение теории выражения до некоторой

степени подтверждает тот вывод, что человек происходит от

какой-то низшей животной формы, а также подкрепляет убеж-

дение в видовом или подвидовом единстве различных рас;

впрочем, насколько я могу судить, в таком подтверждении едва

ли есть надобность. Мы видели также, что само по себе выра-

жение или, как его иногда называли, язык эмоций, без сомне-

ния, имеет большое значение для благополучия человечества.

Мы должны были бы быть очень заинтересованы в том, чтобы

понять по возможности источник или происхождение различ-

ных выражений, которые мы можем ежечасно видеть на лицах

окружающих нас людей, не говоря уже о домашних животных.

Все это дает нам основание для вывода, что философия этого

вопроса вполне заслуживала того внимания, которое ей уже

уделило несколько превосходных наблюдателей, и что предмет

этот заслуживает дальнейшего изучения, особенно со стороны

какого-нибудь даровитого физиолога.

ПРИМЕЧАНИЯ

См. интересные факты, приводимые д-ром Бейтмэном (Bateman) в

его «Aphasia», 1870, стр. 110.

М. Lemoine, La Physionomie et la Parole, 1865, стр. 103, 118.

Rengger, Naturgeschichte der Saugethiere von Paraguay, 1830, стр. 55.

[М-р Уоллес (Wallace, «Quarterly Journal of Science», январь 1873)

остроумно возражает на это, что необычное выражение на лице няни мог-

ло просто испугать ребенка и заставить его заплакать. Ср. случай с куз-

346 О ВЫРАЖЕНИИ ЭМОЦИЙ У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

нецом по имени Чед Кренедж, описанный в «Адаме Биде»: когда по вос-

кресным дням у кузнеца бывало чистое лицо, его маленькая внучка при

взгляде на него обычно кричала, как при виде чужого.]

Цитировано у Моро в его издании Лафатера, 1820, т. IV, стр. 211.

[Упоминая о влиянии сценического искусства, Модели (Moudsley, The

Physiology of Mind, 1876, стр. 387, 388) говорит, что эмоция становится

интенсивнее и определеннее от телесного движения. Другие писатели

делали подобные же замечания, например, Вундт (Wundt, Essays, 1885,

стр. 235). Брэд нашел, что можно вызывать бурные порывы, если при-

давать загипнотизированным людям соответствующие позы.]

Грасиоле (Gratiolet, De la Physionomie, 1865, стр. 66) настаивает на том,

что это заключение верно.

ПРИМЕЧАНИЯ

С. Г. ГЕЛЛЕРШТЕЙНА*

(Стр. 7). Явления, отнесенные Дарвином к области бессо-

знательных движений, стали впоследствии предметом специальных фи-

зиологических и психологических исследований, положивших начало

учению о так называемых идеомоторных действиях (название это во-

шло в литературу с 1882 г.). Сущность идеомоторных действий заклю-

чается в том, что непосредственным толчком к их возникновению слу-

жит идея того движения, которое желательно произвести, т. е. яркое и

живое представление о нем. Физиологический механизм подобных дви-

жений вскрыт И. П. Павловым, поставившим их в связь с тем фактом,

что «кинестетическая клетка, раздражаемая определенным пассивным

движением, производит это же движение, когда раздражается не с пери-

ферии, а центрально» (Я. П. Павлов, Полное собр. трудов, т. III, стр. 554,

1949). В силу этого всякий раз, когда мы усиленно думаем об опреде-

ленном движении, тотчас же, благодаря раздражению соответствующих

двигательных центров, возникают импульсы к выполнению этих движений.

Дарвин правильно связал это явление с выразительными движениями.

*При подготовке к публикации книги «О выражении эмоций у чело-

века и животных» в 5-м томе двенадцатитомного собрания сочинений

Дарвина (Ч. Дарвин. Сочинения. В 12-ти т. Т. 5; M.-JI., 1953) ранний

перевод, выполненный Н. Ф. Калашниковым (Ч. Дарвин. Иллюстриро-

ванное собрание сочинений. В 8-ми тт. Т. 4; М., 1907), был заново отре-

дактирован и прокомментирован доктором биологических наук Соло-

моном Григорьевичем Геллерштейном (1896-1967), одним из создате-

лей отечественной психологии и психофизиологии труда, авиационной

психологии и психологии спорта, переводчиком трудов Ж. Ламарка,

Ч. Дарвина, Я. Пуркинье и др. В настоящем издании примечания С. Г. Гел-

лерштейна, написанные в трудные для отечественной науки годы, при-

водятся с сокращениями.

348 О ВЫРАЖЕНИИ ЭМОЦИЙ У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

(Стр. 8). Пидерит продолжал работать над проблемой выражения

эмоций и после выхода в свет книги Дарвина. Он уделял особое внима-

ние изучению выразительных движений в искусстве, живописи и скуль-

птуре. В этом смысле его можно рассматривать как продолжателя того

научного направления, которое связано с именем Ч. Белла. Так же как и

Белл, Пидерит стремился создать такое учение о выразительных движе-

ниях, которое могло бы служить непосредственным анатомическим ру-

ководством для художников, актеров и т. д. В своих последующих ра-

ботах Пидерит подверг критике ряд положений, выдвинутых Дарвином

в книге «Выражение эмоций у человека и животных». Пидерит не согла-

шался с Дарвином в том, что в мимике и жестах современного человека

мы находим лишь следы выразительных движений, бывших некогда

полезными и впоследствии сохранившихся и закрепившихся в качестве

унаследованных привычек. Пидерит пытался доказать, что и мимика, и

жесты имеют и для современного человека определенное значение и что,

в частности, мышцы лица со всем многообразием осуществляемых ими

мимических движений служат дополнением к органам чувств и выпол-

няют целесообразную функцию. Пидерит также составил таблицу выра-

зительных движений, которая получила довольно широкое применение

в экспериментальной психологии при исследовании узнавания эмоцио-

нального состояния по выражению лица. В этом направлении произво-

дились, и по сей день производятся, специальные исследования, краткую

сводку которых можно найти вместе с указанием литературных источ-

ников в книге: Вудвортс, Экспериментальная психология, глава XXI,

М., 1950.

(Стр. 10). В позиции, занятой Дарвином в споре с Ч. Беллом, отчетли-

во проявляется антителеологический характер воззрений Дарвина.

Принцип эволюции, который Дарвин отстаивал уже при самой постановке

вопроса о происхождении выразительных движений, не мог быть совме-

стим со взглядами тех авторов, которые считали, что существуют мыш-

цы, специально «предназначенные» для целей выражения.

(Стр. 11). Дарвину пришлось вести борьбу с двумя направлениями в

трактовке вопроса о происхождении выразительных движений. С одной

стороны, он не считал возможным принять взгляды Ч. Белла о специаль-

ном предназначении определенных мышц, с другой стороны, его совершен-

но не удовлетворяли взгляды таких противников Белла, как Грасиоле, ко-

торый, хотя и отрицал возможность развития мышц для специальных

целей выражения, но не смотрел на них с эволюционной точки зрения.

(Стр. 16). Опросный лист, составленный Дарвином, по его собствен-

ным признаниям, несовершенен. Некоторые существенные вопросы опу-

щены, другие вопросы поставлены в такой форме, что невольно внуша-

ют определенное суждение о характере выразительных движений еще

до того, как доказан сам факт существования этих движений. Получен-

ный материал Дарвин не подвергал статистической обработке, хотя и

проявил предельную осторожность при его анализе. Кроме того, он со-

поставлял данные опроса со сведениями, которые получал из других

источников. Вот почему, несмотря на несовершенство составленного