Чепурнова Н.М., Серегин А.В. Теория государства и права. Учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 7. Сущность государственной власти

и политической системы

181

ныне здравствующих, – полиативен. Чтобы выдать его итоги за достоверные, надо убе-

дить себя, а главное – других, в объективно меньшей значимости прошлых эпох. Поэтому

«демократическое правительство не в состоянии решить ни один сколько-нибудь серьез-

ный вопрос, так как никогда не сможет заручиться необходимой для этого поддержкой

граждан. Ведь для подлинно законного решения в данном случае требуется испросить

мнение не только всех живущих, но и ушедших и будущих поколений»

5. Систематическое лоббирование корпоративных интересов финансово-промыш-

ленных групп в парламенте превращает государственную власть в рынок общественных

услуг, развивающий до невиданных размеров политический цинизм.

6. При демократическом политическом режиме гарантируется юридическое равен-

ство прав и обязанностей граждан, в то время как реальные возможности индивида про-

должают пребывать в зависимости от благосостояния семьи, в которой он родился. Это

порождает фактическое неравенство первоначальных возможностей людей.

7. «Демократический выбор заведомо дает преимущество менее достойному канди-

дату. Из двух претендентов на освободившуюся должность – благородного человека и за-

конченного негодяя, примерно равных во всех прочих отношениях (знания, талант,

опыт), – почти наверняка победит негодяй»

. Ибо «в борьбе за вакантный пост он будет

совершенно спокойно применять недозволенные приемы: лгать, клеветать, обещать не-

возможное, т.е. делать все то, что порядочный человек себе никогда не позволит. Таким

образом, шансы подлецов всегда выше, и в результате этой фильтрации происходит за-

кономерное насыщение властных структур негодяями»

. Однако и при самом благопри-

ятном исходе выборов остается немало проблем. В случае попадания во властные струк-

туры достойного человека, сам он оказывается в двусмысленном положении. Даже пред-

положив возможность полного и постоянного совпадения рационально просчитываемых

интересов депутата и его избирателей, нелепо твердить о единении их до конца. Так чью

же волю должен утверждать народный избранник? Если свою, то он будет нечестен перед

людьми, делегировавшими ему собственные полномочия, и перед демократической сис-

темой, вознесшей его на вершину политической пирамиды. Если электоральную, то он

предстанет нечестным перед самим собой. Но это вовсе не соблазнительно, а даже унизи-

тельно для настоящей личности

Следовательно, прав был И.Л. Солоневич, когда писал, что «демократический

строй правления основан прежде всего на вранье. Он врет о свободе конкуренции, кото-

рая скована гигантскими трестами и монополиями. Он врет о свободе печати, которая

скуплена теми же трестами и банками. Он врет о народной воле, ибо им руководит капи-

тал. Он врет о свободе этой воли, ибо эта воля определяется тиражами демократических

газет, находящихся в обладании у анонимного капитала»

Вместе с тем благодаря демократической риторике политики ухитряются вдол-

бить в сознание людей мысль, что, рискуя собой, они защищают перво-наперво народные

интересы, хотя сами всегда остаются в тиши уютных кабинетов, в пределах которых реа-

лизуются сугубо корыстные интересы

По этому поводу заместитель Председателя Совета Федерации РФ В.П. Горегляд

сказал: «...в современной модели общественного устройства от демократии остается толь-

Берк Э. Размышления о революции во Франции. – М., 1993. – С. 90.

Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личность? Апология экзистен-

циальной автократии // Полис. – 2005. – №2. – С. 167.

Там же. С. 168.

См.: там же.

Солоневич И.Л. Белая Империя. – М., 1997. – С. 61.

См.: Фатенков А.Н. Там же. – С. 169.

Общая теория государства

182

ко титул, которым весьма успешно манипулируют правящие круги. Любого рода рево-

люционные движения, выдвигающие в качестве конечной цели достижение реальной

демократии, приводят, как правило, к фальсификации этой цели после прихода к власти,

поскольку победы революций заканчиваются переделом собственности и власти и при-

водят к становлению нового правящего слоя на старых, веками апробированных полити-

ческих принципах ограничения демократии»

В теоретическом плане концептуальные противоречия демократии усугубляются

тем фактом, что идеологи народоправства зачастую заявляют о невозможности воплоще-

ния реальной политической свободы в обществе. Так, Ж.-Ж. Руссо отмечал: «Если брать

этот термин в подлинном его значении, то никогда не существовало подлинной демокра-

тии и никогда таковой не будет. Противно естественному порядку вещей, чтобы большое

число управляло, а малое было управляемым. Нельзя себе представить, чтобы народ все

свое время проводил в собраниях, занимаясь общественными делами. И легко видеть, что

он не мог бы учредить для этого какие-либо комиссии, чтобы не изменилась форма

правления»

. Обусловлено это следующими обстоятельствами.

1) Для демократии требуется «государство столь малое, чтобы… можно было без

труда собирать народ, и где каждый гражданин легко мог бы знать всех остальных»

2) Свободное общество должно характеризоваться большой простотой нравов, пре-

дотвращающей «скопление дел и возникновение трудноразрешимых споров»

3) Государственная власть демократична лишь там, где существует не только юриди-

ческое, но и имущественное равенство, а это невозможно

. Следовательно, говоря слова-

ми А.И. Герцена, «демократия не может ничего создать, это не ее дело, она будет нелепо-

стью после смерти последнего врага; демократы знают, чего они не хотят, чего они хотят,

не знают»

Общеизвестный лозунг демократии: «Власть народа, посредством народа и в ин-

тересах народа», столь же мифичен, как заявление о необходимости обобществления всех

сфер человеческой жизни (интимной, материальной, духовной и т.д.). Говоря иными

словами, к государственному механизму не применима идея бесхозного добра, не имею-

щего конкретного хозяина, но принадлежащего всем и каждому, кто к нему приложит

свою волю.

Поэтому «государственная власть никогда не была и не будет полностью властью

народа и для народа. Но она и не может всецело действовать против народа, не учитывая

хотя бы минимальные его интересы, не создавая видимость удовлетворения народных

интересов»

Для наилучшего правления Т. Карлейл рекомендовал: «Отыщите человека, самого

способного в данной стране, поставьте его так высоко, как только можете, неизменно чти-

те его, и вы получите вполне совершенное правительство, и никакая избирательная урна,

парламентское красноречие, голосование, конституционное учреждение, никакая вооб-

ще механика не улучшит положение такой страны ни на йоту»

Наряду с этим концепция построения правового государства, разрабатываемая и

воплощаемая на практике два предшествующих века, не смогла монополизировать титул

Горегляд В.П. Послевкусие демократии // Родина. – 2002. – №9. – С. 30.

Руссо Ж-Ж. Об общественном договоре. – М., 1998. – С. 255.

Там же.

Там же

См.: там же.

Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 7.– М., 1965. – С. 251.

Иванников И.А. Проблема эффективности государственной власти в России. – С. 10.

Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории // Теперь и прежде. – М., 1994. – С. 160.

Глава 7. Сущность государственной власти

и политической системы

183

последнего и единственно верного эталона политического существования цивилизован-

ного мира

. По данным статистических исследований за 1999 год, в Западной Европе все-

го 37% населения верило в реальность демократии и ее институтов, а в Японии, как и в

России, – лишь 3%

Следует отметить, что такое общественное мнение не есть показатель случайного

негативного отношения к современным учреждениям политической власти, ибо реаль-

ное построение правовой государственности развеяло мифы о благоденствии и процве-

тании народа. Так, декларирование формального равенства перед законом и свободы до-

говорных отношений для массы рабочих означали лишения их средств производства.

Ведь главный интерес предпринимателя состоит в получении максимальной прибыли, а

наемного работника – в росте заработной платы как единственного источника существо-

вания и возможности создания семьи. Из-за этого рабочий всегда находится в зависимом

положении от работодателя, который старается по максимуму эксплуатировать его фи-

зическую силу и интеллектуальные способности.

Кроме того, индустриализация разрушила традиционные социальные группы (со-

словия, гильдии, сельские общины, патриархальные семьи) и связанные с ними виды

взаимопомощи. Поэтому видимое приумножение богатства буржуазии сопровождалось

столь же катастрофическим обнищанием и симптомами духовного и морального упадка

рабочих (болезни, антисанитарные условия городского быта, преступность, массовый ал-

коголизм и т.д.)

. Либеральный индивидуализм породил личность, стремящуюся к само-

утверждению за счет других лиц, невзирая на приемы и способы, нередко не совмести-

мые с требованиями морали

Наряду с этим великая экономическая депрессия 1929–1939 гг. обнаружила оши-

бочность взглядов сторонников либерального рынка, верящих в способность спроса и

предложения товаров и услуг восстанавливать равновесие в перераспределении внутрен-

них ресурсов государства. На практике предпринимательская конкуренция породила мо-

нополии, которые причиняли ущерб общественным интересам, выкачивая последние

гроши у простых обывателей, способствуя росту неравенства доходов населения и склады-

ванию антагонистических социальных групп

. По существу, правовая государственность

оказалась не способной разрешить проблемы экономической дифференциации общества,

порождающей материальные контрасты в повседневной жизни индивидов, которые в свою

очередь ограничили широкие слои народа в возможностях реализации прав и свобод че-

ловека и гражданина. Концепция господства права над различными классами, властями,

племенными и иными кланами обосновала мираж, скрывающий власть буржуазии над

обществом

. Следовательно, американский либерал Ф.А. Хаек ошибался, утверждая, что

«любая политика, прямо нацеленная на... распределительную справедливость, должна

привести к уничтожению господства права»

, скорее наоборот, следование исключительно

букве закона породило наивысшую несправедливость. По мнению А.И. Овчинникова и

См.: Иванников И.А. Эффективность государственной власти в России: проблемы теории и

практики. – С. 118.

См.: Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. – С. 111.

См.: Любашиц В.Я. Эволюция государства как политического института общества. – С. 167.

См.: Волков Ю.Г. Манифест гуманизма. (Идеология и гуманистическое будущее России.) – М.,

2000. – С. 120.

См.: Макконел К.Р., Брюс С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика: В 2 т. Т. 2. – М.,

1992. – С. 292–293.

См.: Пашуканис Е.Б. общая теория права и марксизм // Избранные произведения по общей тео-

рии права и государства. – М., 1980. – С. 138.

Hayek F. A. The road to Serfolom. Chicago. 1944. p, III.

Общая теория государства

184

А.А. Тащияна, произошло это не случайно, а вследствие абсурдности основной идеи пра-

вого государства, согласно которой власть сама себя связывает нормативными предписа-

ниями, хотя в действительности самоограничение возможно лишь зовом нравственного

сознания называемого совестью

. Законы правового государства «составляются для того, –

пишет Г. Дебор, – чтобы их могли обойти те, у кого есть для этого все средства. Незакон-

ность в определенных обстоятельствах… служит лишь дополнительным резервом эконо-

мических манипуляций, которые оказываются из-за этого еще более рентабельными»

. Ли-

беральные порядки порождают ярмарку посредственностей, с ее неслыханным развратом

и поступательным уничтожением культуры

. Ведь «Цицерону не обязательно отрезать

язык – мыслителя и оратора достаточно лишить слушательской аудитоии, не допуская до

электронных СМИ. Копернику не обязательно выкалывать глаза, – утверждает А.Н. Фатен-

ков, – его рабочий телескоп легче приватизировать. Шекспира не обязательно побивать

каменьями – мизерные тиражи его книг выгоднее утопить в море разрекламированной

псевдолитературной белиберды. И не придерешься – все по закону!»

. Происходит это из-

за кризиса современного правосознания, убежденного в том, что превращение политиче-

ских отношений в правовые есть единственный способ усовершенствования государства.

Вместе с тем данный подход упускает из виду нравственный способ улучшения

публичного господства, ибо в «истинно совершенном государстве, кроме права, должны

господствовать также и чисто моральные силы… любви, дружбы, солидарности, жерт-

венности, служения и подвига. Если бы возможно было полное, доходящее до отождеств-

ления, проникновение государства правом, – пишет Алексеев, – то все эти нравственные

силы поистине были бы обречены на полное угасание. И это было бы в то же время уга-

санием государства, превращением его или в состояние принудительной тюрьмы, или в

состояние неорганизованной анархии. Кто этого не желает, кто стремится в процессе

проникновения государства правом сохранить все же политический характер государст-

венного властвования, тот неизбежно должен признать, – по мнению Н.Н. Алексеева, –

что помимо правовых, живут еще нравственные силы и что политический идеал есть не

только правовой, но и нравственный»

. Следовательно, «думать, что пропитанное правом

общество и государство являются образцом социального совершенства – «земным раем»,

может только тот, кто мало уясняет, что такое общество, государство и право»

Кроме того, любимый всеми либералами принцип разделения властей не является

синоним прогресса и гуманизма.

По мнению А.Н. Пилипенко принцип народного суверенитета вообще не согласу-

ется с концепцией разделения властей, потому что вся власть в государстве исходит от

одного субъекта – народа

. Реальное же разделение власти существовало лишь в Древнем

Риме, где народ в Комициях принимал законы, аристократы в Сенате их одобряли, а ма-

гистраты (консулы, преторы и т.д.) – исполняли правовые предписания

. Поэтому теоре-

См.: Овчинников А.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мыс-

ли. – Ростов-н/Д, 2004. – С. 65.

Дебор Г. Общество спектакля. – М., 2000. – С. 163.

См.: Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личность? Апология экзи-

стенциальной автократии. – С. 164.

Там же.

Алексеев Н.Н. Основы философии права. – СПб., 1998. – С. 201–202.

Там же. С. 202.

См.: Пилипенко А.Н. Контроль деятельности исполнительной власти за рубежом // Журнал

российского права. – 1998. – №10/11. – С. 198.

См.: Цицерон. О государстве // О государстве. О законах. О страсти. О дружбе. Об обязанностях.

Речи. Письма. – М., 1999. – С. 78.

Глава 7. Сущность государственной власти

и политической системы

185

тически точно сущность специализации государственных органов определял Г.Ф. Шер-

шеневич, утверждая, что «законодательство, исполнение (управление) и суд – это не три

ветви власти, это только три формы проведения единой, неделимой государственной

власти или, как выражаются, три функции власти»

Вместе с тем для управляемости государством важно не столько разделение власти

и система взаимных сдержек и противовесов, сколько установление необходимых взаимо-

связей, взаимодействия, взаимосогласованности в работе всех частей государственного

механизма

Особо следует отметить, что идеал правового демократического государства, вы-

ражающий абсолютизацию ценностей по защите прав человека, не может не предпола-

гать изъятия суверенитета и внешнего силового воздействия на правительство страны в

том случае, если оно не желает себя связывать международным правом. В этом плане ли-

беральная концепция правовой государственности космополитична и является промежу-

точной на пути к идее планетарного государства, глобальной федерации, что вызывает

вполне справедливые опасения по поводу национальной безопасности любой державы.

Примечательно, но именно республиканские США, провозглашающие себя «непогре-

шимым оплотом демократии», проводят агрессивную политику военного вмешательства

по всему миру, пытаясь установить выгодный для себя универсальный порядок либе-

ральной диктатуры, об опасности которой предупреждал еще Н.Н. Алексеев. «Вселенская

власть, поставленная во главе планетарной федерации, будет чудовищем силы, превыше

которого не может уж стоять никакой другой властный союз»

. Никакими внешними

правовыми гарантиями невозможно уберечь от произвола международную власть. К че-

му может привести эта страшная машина по защите прав человека, демонстрирует исто-

рия постбиполярного мира (уничтожение войсками НАТО Югославии, оккупация Ирака

и Афганистана Соединенными Штатами и их союзниками и т.д.). И наивно полагать, что

международное правительство будет демократичным: слишком различны отдельные го-

сударства по своей мощи, чтобы можно было говорить о равенстве.

Из этого следует, что либеральная идея правового, демократического государ-

ства, построенного на основе принципа разделения властей, не отвечает требованиям

справедливого общества, признающего главным критерием своего существования

совесть и взаимопомощь. Поэтому она должна быть заменена патриотической идео-

логией социального гуманизма.

Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. – С. 34.

См.: Милушева Т.В. Законодательная, исполнительная и судебная власть: проблемы взаимодей-

ствия // Цыбулевская О.И., Милушева Т.В. Власть и реформы в России: нравственно-правовой

аспект. – Саратов: ПАГС, 2003. – С. 16.

Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. – М., 1998. – С. 604.

Общая теория государства

186

Глава 8. Концепция правового государства в становлении

современной российской государственности

Возрождение российской государственности в послетоталитарный период воз-

можно и осуществляется при условии нацеленности на формирование подлинно демо-

кратического правового государства, чья деятельность должна протекать в рамках закона,

подчиненности установкам права и обеспечить осуществление конституционных основ

народовластия и демократии. Россия, как суверенное, независимое государство, не может

не иметь правового характера, поскольку связанность его деятельности правом и законом

соответствует современным социально-экономическим и политическим преобразовани-

ям и служит укреплению государственности по всем линиям. Но реализация этих воз-

можностей зависит, с одной стороны, оттого, в какой мере идея правового государства

обосновывается конституционными гарантиями, с другой — от степени ее реального

осуществления в условиях российской действительности

Касаясь первого из отмеченных моментов, нужно подчеркнуть, что идея правового

государства впервые в истории отечественного конституционализма получила прямое

закрепление в Конституции РФ 1993 г. в качестве необходимого атрибута характеристики

России (ст. 1). Это имеет большое значение само по себе, поскольку свидетельствует об

официальном признании данной идеи, необходимости ее осуществления на конститу-

ционном уровне, чего предшествующие конституции не обеспечивали. Но вместе с тем

простое терминологическое обозначение России как правового государства еще не доста-

точно. Более того, в конституционной формулировке отсутствует четкое раскрытие дан-

ного понятия, хотя это могло бы придать новую нормативную энергию принятому все-

народным голосованием Основному закону Российской Федерации

В этой связи очевидна настоятельная необходимость создания конституционного

образа правового государства как специфической формы организации политической вла-

сти, соответствующей современным условиям развития. Следовательно, за формулой о

правовом государстве должны стоять не только гарантии демократизации законодатель-

ных и правореализационных процессов, но и целая политическая программа развития об-

щества. Все воплощенные в Конституции структуры – социальная, властно-политическая,

федеративная и др. – должны быть нацелены против возрождения командно-

административных методов управления обществом и ориентированы на обеспечение де-

мократического консенсуса, внедрение свободного регулирования рыночных отношений.

Это и будет адекватно правовому государству в его конституционном воплощении.

Однако российская действительность далеко не всегда развивалась и развивается на

основе внедрения черт правовой государственности в реальную жизнь. Поэтому следует

учитывать и второй отмеченный выше момент при изучении данного явления, причем

применительно не только к прошлому опыту (советского государственного строительства),

но и современному периоду развития. Длительное время идея правового государства трак-

товалась у нас как проявление буржуазной теории, неприменимой в условиях социализма.

Между тем вот уже в течение двух столетий эта идея используется в различных демократи-

ческих доктринах и законодательстве многих стран для обоснования принципов народо-

См.: Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: проблемы теории и государст-

венно-правовой практики: Автореф. дисс... д-ра юр. наук. – Саратов, 1999.

О необходимости определения правового государства в Конституции неоднократно говорилось в

литературе. См., например: Алексеев С.С. Правовое государство — судьба социализма. – М., 1988. –

С. 49; Теоретические проблемы республиканской Конституции: (Материалы научной конферен-

ции) // Советское государство и право. – 1992. – №2. – С. 5, 12, 31; Бачило И.Л. Факторы, влияющие

на государственность // Государство и право. – 1993. – №7. – С. 28–30; и др.

Глава 8. Концепция правового государства

в становлении современной российской государственности

187

властия и верховенства права. В мировой конституционной практике имеет место закре-

пление в основных законах ряда стран не только формы правовой государственности, но

и содержания деятельности соответствующих государств как социальных и демократиче-

ских, в которых осуществление власти реализуется на основе ее ограничения правовыми

предписаниями.

Действенность концепции правового государства достигается за счет синтеза выра-

ботанных человеческой мыслью идей, положенных в основу развития государственности в

цивилизованном гражданском обществе. Отправной точкой для этого послужили теория и

практика господства права, закона в государстве как противовеса деспотии и произволу

власти, разработанные еще в древней философии и осуществлявшиеся в странах древнего

мира. Сам исходный принцип правового государства с давних пор заложен именно в гума-

нистических целях и функциях, которым должна быть подчинена вся его организация.

Раскрытие названного принципа обеспечивается использованием трех известных класси-

ческих концепций, задающих главные направления функционирования правового госу-

дарства. Это, прежде всего, концепция народного суверенитета Ж. Руссо, выдвинутая в ка-

честве идеологии буржуазного радикализма, но ставшая важнейшей конституционной

идеей для большинства стран цивилизованного мира. Это теория разделение властей, вы-

двинутая в Англии в XVII веке и разработанная Ш. Монтескье в качестве гарантии безо-

пасности граждан от беззакония и злоупотребления властью со стороны кого бы то ни бы-

ло. Наконец, это идея обеспечения примата права — идейная платформа либерализма, за-

ложенная в политико-юридической философии на рубеже XVIII–XIX вв. и ставшая в нача-

ле XX века классическим выражением юридической связанности государства правом, под-

чинения его господству права при условии уважения свободы и интересов личности.

Эти общечеловеческие ценности должны быть применимы и к условиям органи-

зации Российского государства, но с обязательным учетом его специфики и особенностей

развития. Если же они используются в абстрактной, не учитывающей российской само-

бытности форме либо применяются безотносительно к условиям нынешней нестабиль-

ности общества, то им грозит возможность быть отторгнутыми, не прижиться на почве

нашей государственности.

Следует отметить, что само выдвижение в нашей стране идеи правового государст-

ва в начале носило чисто политический характер и не было обосновано какими-либо тео-

ретическими разработками. Как это было свойственно всем предшествующим периодам

развития советского общества, политические решения опережали, как правило, научные

рекомендации и не обеспечивались концептуально. В равной мере процесс формирования

правового государства начался лишь как процесс реализации партийно-политических ре-

шений

, под которые только предстояло подвести прочный юридический фундамент.

Первоочередное внимание в этом отношении было уделено материализации кон-

цепции «примата права» в условия социалистического государства, что обозначало попыт-

ку наполнения правового элемента в соотношении права и государства определенным де-

мократическим содержанием. В условиях господства социалистической идеологии такая

попытка могла быть нацелена лишь на то, чтобы привести принципиальные основы и

ценности социализма в соответствие с гуманизацией отношений в обществе на основе об-

щепризнанного характера ограничения власти правовыми предписаниями, но при этом

именно как социалистическими, имеющими антиэксплуататорскую и т.п. направленность.

Это означает, что в самом понятии «социалистическое правовое государство» акцент де-

лался на выявлении его социалистического содержания, а не правовой формы.

См.: Материалы XIX конференции КПСС. – М., 1988. – С. 122.

Общая теория государства

188

Естественно, в конституционной теории имелись и иные подходы. Так, в интерпре-

тации, предлагаемой правовой доктриной ФРГ (где данному вопросу традиционно уделя-

ется особое внимание), подчеркивание вторичности содержания и первичности значения

самой правовой формы как элемента правовой государственности рассматривается в каче-

стве возможности освободить ее институты от подчинения социальной обусловленности

И действительно, следует признать, что при всем значении содержательного момента в

разработке и конституционном закреплении концепции правового государства едва ли

можно говорить лишь о «вторичности» правовой формы ввиду ее собственной значимости

и специфичности. К тому же сами содержательные черты правового государства (напри-

мер, как государства «социального и демократического», обеспечивающего свободу, спра-

ведливость, равенство, политический плюрализм и т.д.) неизбежно облекаются в правовую

форму, поскольку получают первоочередное конституционное выражение.

Все многообразие в соотношении правового и социального в подлинно демокра-

тическом правовом государстве связано с принципом конституционности. Эффектив-

ность действия конституции — это не что иное, как оптимальное соответствие ее содер-

жания и урегулированной через ее посредство действительности. В силу этого высту-

пающее в качестве социальной действительности правовое государство неизбежно «при-

вязано» к конституционной форме, является конституционным государством.

Сама по себе эта форма не есть что-то самодовлеющее при определении конститу-

ционного характера правового государства. Между тем именно в силу такого подхода

имеют место попытки резкого отграничения правового государства от конституционного.

Иногда бытует мнение (характерное для ряда западных доктрин), что конституцию следу-

ет отделить от правовой материи и рассматривать ее в качестве олицетворения плюрализ-

ма в конституционных (т.е. не собственно правовых) формах, что нацелено всего лишь на

примирение социальных противоречий в рамках традиционных институтов демократии

В отличие от этого роль правового государства видится шире, ибо оно обеспечивает режим

законности и может быть направлено против «крайностей» самой демократии

Однако такое разграничение является едва ли плодотворным. Видимо, правовое

государство не может выступать в качестве самостоятельной, отделенной от конституци-

онного государства организации подлинной демократии. Напротив, конституционное

государство и есть правовое государство в его высшем политико-правовом выражении. И

воплощение плюрализма — отнюдь не единственная цель конституционного регулиро-

вания, а средство формирования государства, основанного на праве и обеспечивающего

консолидацию деятельности всех звеньев политической системы. Поэтому необходимы

точные акценты при анализе соотношения правового (конституционного) государства и

плюрализма в демократическом обществе.

Конечно, роль плюрализма в атрибутике правового государства нельзя пре-

уменьшать, но нельзя не видеть также, что эта роль должна быть увязана с гуманистиче-

скими целями и ценностями. В высказываниях и отечественных, и зарубежных ученых

подчас основное содержание конституционного государства сводится именно к принци-

пу плюрализма, в то время как все остальное видится лишь в качестве вторичного поли-

См.: Современное буржуазное государственное право: Критические очерки. Т. 1 / Отв. ред. В.А. Ту-

манов. – М., 1987. – С. 115.

См.: Там же. С. 113–114.

Сходный, но несколько отличный характер имеет суждение, представленное в виде поэтапного

развития правового государства через конституционное: конституционное государство является

«этапом в развитии правового государства». См.: Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство.

Конституционный суд. – М., 1997. – С. 91, 97.

Глава 8. Концепция правового государства

в становлении современной российской государственности

189

тико-правового опосредования связей этого государства с процессами плюрализма

. Но

ведь ко «всему остальному» относятся в первую очередь принципы свободы и прав чело-

века, имеющие действительно первичный, наиболее глубинный смысл для организации

демократического государства. Очевидно, что сами процессы плюрализма должны быть

поставлены на службу правам человека и народа.

В современной литературе справедливо отмечается, что идеологическое многообра-

зие, политический плюрализм, широкий спектр общественных объединений выступают не

только в качестве характеристики гражданского общества, но и одного из свойств демокра-

тического государства

, а урегулированные конституционным правом все данные аспекты

имеют прямое отношение к проблематике публичных прав и свобод граждан

Равным образом гуманистические цели, отвечающие правовому характеру госу-

дарства, выступают определяющим моментом и в отношении обеспечения «примата

права». Последний заключается не столько в степени связанности государства правом,

сколько в выявлении и реальном осуществлении социальных обязательств государства

перед человеком. Справедливо отмечалось, что в правовом государстве закон «верховен-

ствует не потому, что это просто акт верховного государственного органа, а потому, что в

нем закреплены права человека как высшей ценности и права народа как суверена»

Причем не менее важна и обратная зависимость, ибо чем больше общество предоставляет

прав и свобод своим гражданам, тем совершеннее должны быть закон и правопорядок,

тем строже их соблюдение, четче применение. Поэтому конституционность правового

государства проявляется также в установлении прочных юридических гарантий, необхо-

димых форм и процедур в целях социальной и правовой защиты личности от произвола

государственных органов и чиновников, в соответствии действий государственных орга-

нов реальным обстоятельствам положения человека в обществе.

Реализация принципа разделения властей должна быть направлена на то, чтобы

все разновидности государственной власти преследовали в первую очередь эти гумани-

стические цели. Сказанное может быть суммировано в качестве определения правового

государства как полностью соответствующей демократической организации общества

политической формы народовластия, которая гарантирует реализацию прав человека,

социальную и правовую защиту личности на основе нормального функционирования

права

. Последнее особенно важно для понимания правового государства в рамках отече-

ственной истории, наполненной чрезвычайными, экстремальными условиями действия

права, которые по существу носили постоянный характер. Только право, выражающее

возможность свободного существования самого государства, а также свободного, безопас-

ного существования человека, — необходимо для процесса формирования правового го-

сударства. Но при этом важно отметить, что взаимосвязь (соединение) государства с пра-

вом как условие современного общественного бытия должна проявляться не в плане под-

чинения права государственной власти (что длительное время обосновывалась юридиче-

ской наукой), а, напротив, в плане подчинения государственной власти праву, связанно-

сти государства, его органов, всех государственных и общественных организаций, долж-

ностных лиц установками права.

См.: Венгеров А.Б. Социалистический плюрализм в концепции правового государства // Совет-

ское государство и право. – 1989. – №6. – С. 25.

См.: Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Феде-

рации: конституционно-правовые основы. – М., 1996. – С. 17.

См.: Там же. С. 15.

Неновски Н. Социализм и права человека // Правоведение. – 1989. – №3. – С. 10.

Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: Конституционные

основы организации и деятельности. – М., 1998. – С. 17.

Общая теория государства

190

Отвечающие правовому характеру государства гуманистические цели, выполне-

ние государством социальных обязательств перед человеком самым прямым образом оп-

ределяют возможность и необходимость обеспечения «примата права» в условиях демо-

кратического общества. В наиболее общем виде право выступает в качестве определенно-

го порядка общественных отношений, своеобразной системы общественного порядка,

обеспечивающей учет интересов разных слоев общества

. В результате само гражданское

общество может функционировать лишь на правовых основах, поскольку организация

составляющих его отношений имеет нормативное содержание и направлена на регули-

рование поведения людей. Такое правовое общество выражает наиболее существенные

принципы регулирования, согласно которым устанавливается приоритет личных инте-

ресов человека перед интересами коллектива, нации, государства, ответственность госу-

дарства перед личностью; определяется обязанность государства соблюдать правовые

предписания, охранять и поддерживать правопорядок; обеспечивается демократизм го-

сударственной власти на основе принципа разделения властей.

Именно на основе этих принципов регулирования может быть установлено совре-

менное соотношение права и закона: следование им влечет принятие «правовых законов»;

их игнорирование может привести к повышению удельного веса «правонарушающего за-

конодательства», способствующего, например, проведению репрессий, так сказать, на «за-

конных» основаниях или установлению «законных» нарушений элементарных прав чело-

века. Не случайно поэтому в массовом общественном сознании роль права в формируе-

мом правовом государстве отождествляется со справедливостью соответствующих пред-

писаний, прогрессивной социальной направленностью целей и задач, выраженных пра-

вовой нормой. И хотя закон неизменно составляет наиболее совершенную форму права,

само право не исчерпывается законом, поскольку предполагает действие реальных, фак-

тических общественных отношений и их преобразование в правовые отношения как

процесс правовой жизнедеятельности.

Но, с другой стороны, именно правовое общество призвано обеспечить закону

статус не только основополагающего, первичного, но в перспективе и единственного ре-

гулятора общественных отношений.

Концепция правового государства исходит из того, что приоритет права с неиз-

бежностью должен выступать как безусловный приоритет (верховенство) закона во всей

системе правовых актов. Именно потому подзаконные акты в принципе должны утратить

характер нормативного регулятора, поскольку их прямое назначение – обеспечивать

правоприменительную деятельность. Это в первую очередь касается указов и иных актов

Президента РФ, исполнительных органов власти, которые должны значительно сузить

свое нормативное содержание, предоставив возможность издания актов, содержащих

правовые нормы, органам законодательной власти. Принципиальное повышение роли

представительных органов – это важное направление развития правового государства,

устранения элементов авторитаризма в его деятельности.

Для обеспечения этого направления следует решить ряд задач, которые в настоя-

щее время выливаются в сложные проблемы, препятствующие безусловному подчине-

нию всех органов государства закону. Прежде всего, следует устранить из жизни общест-

ва факты неуважения к закону, правового нигилизма, грубого нарушения основных прав

и свобод человека, неисполнения предписаний закона. К сожалению, они получили ши-

рокое распространение в условиях российской действительности, и их преодоление тре-

бует напряженной работы по повышению качества всей законодательной деятельности.

Для этого следует ликвидировать разбалансированность в системе права в части соотно-

См.: Лившиц Р.З. Теория права: Учебник для вузов. – М., 1994. – С. 51.