Брянцева В.Н. Сергей Васильевич Рахманинов

Подождите немного. Документ загружается.

мент, каким на этот раз наслаждались слушатели: о|<

составлял вместе с пением действительно одно органи-

чески связанное и цельное художественное произведе-

ние»

Незадолго перед этим, по-видимому, В. А. Сатина,

активно участвовавшая в деятельности Дамского благо-

творительного тюремного комитета, познакомила n/ie-

мянника с председательницей комитета княгиней

А. А. Ливен, немолодой женщиной, с большим участи-

ем отнесшейся к Рахманинову. Ливен решила обяза-

тельно ввести его в дом Л. Н. Толстого, попросив ве-

ликого писателя помочь молодому музыканту обрести

утраченную веру в свои силы. Многие годы спустя

друзья Рахманинова следующим образом записали его

рассказ о посещении московского дома Толстого в Ха-

мовниках: «Тогда я преклонялся перед Толстым. Ко1;да

я шел к нему, у меня дрожали колени. Он посадил

меня рядом и погладил мои колени, — он видел, как я

нервничаю. А потом за столом сказал мне: «Вы долж-

ны работать. Вы думаете, что я доволен собой? Рабо-

тайте. Я работаю каждый день» — и тому подобные из-

битые фразы. Следующий раз я пришел с Шаляпиным.

Федя пел. Невозможно описать, как он пел: он пел так,

как Толстой писал. Нам обоим было по двадцати шести

лет. Мы исполнили мою песню «Судьба». Когда мы

кончили, чувствовалось, что все восхищены. Начали с

увлечением аплодировать, но вдруг все замерли, все

замолчали. Толстой сидел немного поодаль от других.

Он казался мрачным и недовольным. В течение часа я

его избегал, но потом он вдруг подошел ко мне и воз-

бужденно сказал: «Я должен поговорить с вами. Я дол-

жен сказать вам, как мне все это не нравится», — и

продолжал: «Бетховен — вздор, Пушкин и Лермон-

тов — тоже». Это было ужасно. Сзади меня стояла

Софья Андреевна, она дотронулась до моего плеча и

прошептала: «Не обращайте внимания. Пожалуйста,

не противоречьте, — Левочка не должен волноваться,

это ему очень вредно». Через некоторое время Толстой

опять подошел ко мне. «Извините меня, пожалуйста, я

старик. Я не хотел обидеть вас». Я ответил: «Как я

могу обижаться за себя, если не обиделся за Бетхове-

на?» Но я уже больше никогда не приходил»

' Энгель Ю. Д. Концерт Ф. И. Шаляпина. — «Курьер», 1900,

11 марта, № 70.

2 Воспоминания о Рахманинове, т. 2, с. 229—230.

272.

в ту же зиму Рахманинова уговорили пройти курс

леадния у невропатолога-гипнотизера Н. В. Даля, жив-

шего по соседству с Сатиными. Даль, интересный собе-

седник, неплохой музыкант, участвовавший в любитель-

ском квартете, вызвал у своего пациента симпатию и

доверие. Он помог Рахманинову укрепить нервную сис-

тему и внушил ему уверенность в том, что задуманный

новый фортепианный концерт будет обязательно успеш-

но завершен. Действительно, закончив через год это со-

чинение, Рахманинов в благодарность посвятил его Да-

лю. Эти факты нередко слишком прямолинейно связы-

вают между собой, забывая о всей сложной совокупно-

сти обстоятельств, и препятствовавших и способство-

вавших возрождению творческой активности Рахмани-

нова, которая начала восстанавливаться еще до сеан-

сов у Даля. С другой стороны, незадолго перед тем на

долю Рахманинова, вероятно, выпали такие Душевные

переживания, которые он по возможности скрывал от

окружающих и о которых ничего не рассказывает почти

не сохранившаяся от второй половины 1899 года эпис-

толярия. Осенью этого года В. Д. Скалон вышла замуж

за друга своего детства С. П. Толбузина, блестящего

гвардейского офицера и состоятельного человека, и

переехала жить в Москву. «Перед свадьбой она сожгла

более ста Сережиных писем. Она была верной женой и

нежной матерью, но забыть и разлюбить Сережу ей не

удалось до самой смерти», — утверждала ее сестра

Людмила Дмитриевна К такому финалу пришли со-

бытия, начавшиеся в ивановское лето 1890 года и вдох-

новившие столько страниц ранних рахманиновских про-

изведений. В конце 1896 года лирическая тема еще зву-

чала в романсах ор. 14 то взрывами отчаяния, то свет-

лыми надеждами. Но далее рахманиновская музыка

надолго почти смолкла. И, пожалуй, от той поры ос-

тался лишь один горестный след — помеченный в руко-

писи 1900 годом романс «Ночь» на стихи Ратгауза,

по-видимому, привлекшие упоминаниями о «грезах дет-

ских умчавшихся дней», о том, что «давно уже мне мой

насмешливый рок все дороги к блаженству закрыл».

' Воспоминания о Рахманинове, т. 1, с. 269. По словам Е. Крей-

цер-Жуковской, «...Верочка, оторванная от семьи, перенесенная в

незнакомую ей обстановку, очень тосковала в Москве» (ГЦММК,

ф. 211, № 304 лл. 10, 11). В. Д. Скалон безвременно скончалась

в 1909 г.

273.

Сочинение оказалось как-то странно изолированным, не

включенным в вокальный ор. 21 (1902). Но в 1904 году

Рахманинов все же опубликовал отдельно этот печаль-

ный отзвук некогда сладостно упоенного «молчанья

ночи тайной».

Во второй половине апреля 1900 года Рахманинов

уехал в Ялту: его пригласила к себе на дачу А. А. Ли-

вен. В это время в Крым приехала на гастроли труппа

Художественно-Общедоступного театра во главе со Ста-

ниславским и Немировичем-Данченко. Только что окон-

чивший свой второй сезон, но уже знаменитый молодой

московский театр нагрянул в гости к ялтинскому плен-

нику, неизлечимо больному Антону Павловичу Чехову,

чтобы показать ему свои спектакли, в том числе две его

пьесы — «Чайку» и «Дядю Ваню», определившие свое-

образный облик искусства «художественников». В Кры-

му собралось тогда множество писателей, артистов, му-

зыкантов. Среди литераторов были К. М. Станюкович и

Д. Н. Мамин-Сибиряк, А. И. Куприн и И. А. Бунин, а

также недавно стремительно выдвинувшийся Максим

Горький. Посещая гостеприимный домик Чехова, Рах-

манинов имел возможность познакомиться со всеми его

обитателями, но не очень часто бывал на людях, втя-

нувшись в регулярную каждодневную работу. Однако

вскоре он стал посещать тридцатичетырехлетнего Ва-

силия Сергеевича Калинникова, умиравшего от тубер-

кулеза в горькой нищете. Этот одареннейший компози-

тор существовал лишь на пожертвования частных лиц.

«Был у меня Рахманинов, гостящий здесь у Ливен,—

писал Калинников С. Н. Кругликову 2 мая. — Доставил

мне огромное удовольствие своей игрой, от которой я

всегда получаю высокое наслаждение. Играл, между

прочим, свою «Судьбу» на апухтинские слова, петую с

таким успехом Шаляпиным. По-моему, это выдающееся

произведение». 19 мая Калинников вновь сообщал:

ахманинов очень мило со мной держится, часто на-

вещает меня и дружески беседует. Иногда садится за

фортепиано и знакомит меня в своей превосходной

передаче с новыми произведениями Глазунова, Танеева,

Аренского и др. Я очень люблю его слушать, особенно

после столь продолжительной музыкальной голодов-

274.

ки»'. Узнав, что Калинников готов бесплатно уступить

Юргенсону право публикации ряда своих сочинений,

Рахманинов горячо возмутился и добился гонорара от

изда,теля.

В начале июня Рахманинов приехал в Москву, что-

бы выправить себе заграничный паспорт для поездки з

Италию (с ним вместе собирался ехать Чехов, не смог-

ший, однако, осуществить свое намерение). Путешест-

вие было задумано еще весной, когда Шаляпин полу-

чил приглашение выступить в следующем сезоне ня

сцене миланского театра Ла Скала с исполнением за-

главной партии оперы Бойто «Мефистофель». «Рахма-

нинов был первым, — вспоминал Шаляпин,— с кем я

поделился моей радостью, страхом и намерениями. Он

выразил желание ехать вместе со мной, сказав:

— Отлично. Я буду заниматься там музыкой, а в

свободное время помогу тебе разучивать оперу.

Он так же, как и я, глубоко понимал серьезность

предстоящего выступления, обоим нам казалось очень

важным то, что русский певец приглашен в Италию,

страну знаменитых певцов» 2.

Проехав через Вену, Венецию, Милан, Рахманинов

11 июня прибыл в дачное местечко Варадзе под Генуей,

где находился с семьей Шаляпин. Два музыканта «за-

жили там очень скромно, рано вставая, рано ложась

спать, бросив курить табак. Работа была для меня на-

слаждением...»®. Рахманинов покинул Италию в середи-

не июля. Непривычная жара, отсутствие спокойного

деревенского приволья мешали его собственной работе,

а желание сочинять, так же как и страстное стремление

скорее вернуться на родину, стали всепоглощающими.

Он писал друзьям: «Мне скучно без русских и без Рос-

сии... Уезжаю отсюда с восторгом и с твердым намере-

нием по приезде домой много заниматься»'*.

К концу месяца Рахманинов оказался в тихом госте-

приимном Красненьком, у Крейцеров. Там он пробыл

до середины октября и, лишь на педелю съездив в Ива-

новку, все остальное время увлеченно занимался ком-

позицией. Еще в Варадзе он получил письмо М. И. Чай-

' Калинников в. Письма, документы, материалы, т. 2. М., 1959,

с. 247, 251.

^ Федор Иванович Шаляпин, т. 1. М., 1957, с. 166.

' Там же.

* Письма, с. 188, 189.

275.

конского, справлявшегося относительно «Франчески да

Римини», и попросил разрешения пока что оставить

либретто у себя. Возможно, что в Италии Рахманинов

начал писать дуэтную сцену Франчески и Паоло. Ио в

Красненьком его вниманием всецело завладел Второй

фортепианный концерт, создание которого, хотя и весь-

ма своеобразным путем, решительно двинулось вперед.

К возвращению в Москву были завершены, либо почти

завершены вторая и третья части произведения, которые

автор решился публично исполнить, поскольку к тому

представились благоприятные обстоятельства.

Главным из этих обстоятельств, призванным вообще

сыграть большую роль в дальнейших делах Рахманино-

ва, явилось возвращение А. И. Зилоти в Россию. Зило-

ти вскоре начал активно разворачивать свою деятель-

ность в Москве, и одним из первых его предприятий

стала организация большого симфонического концерта

в пользу Дамского благотворительного тюремного ко-

митета. Он выступил в нем в качестве дирижера, со-

листами же были приглашены Шаляпин (спевший, сре-

ди прочего, «Судьбу») и Рахманинов, сыгравший две

части своего нового сочинения. Концерт состоялся 2 де-

кабря, в Большом зале благородного собрания. Участие

в нем стоило Рахманинову сильного нервного напряже-

ния. С оркестром он играл всего четвертый раз в жиз-

ни, причем после его юношеских выступлений (с пер-

выми частями своего и рубинштейновского концертов)

прошло более восьми лет, в течение которых он вообще

не исполнял публично крупных сольных произведений.

К этому прибавилась сильная простуда, из-за которой

Рахманинов смог выйти на репетицию только в самый

день концерта. Но трудное испытание было выдержано

блестяще: публика восторженно приняла сочинение и

исполнителя, благожелательно откликнулась и пресса

После этого Рахманинов написал Вторую сюиту для

двух фортепиано. И, наконец, вместе с нею 23 апреля

1901 года кружку музыкантов, собравшихся у А. Б.

Гольденвейзера (в числе их был Танеев), была показа-

на первая часть Второго концерта.

Еще в феврале и марте Сафонов дважды официаль-

но обратился к Рахманинову с предложением сыграть

новый коццерт в симфонических собраниях РМО. Но

Рахманинов ответил отказом, ибо в это время уже за-

говорили о том, что Зилоти с осени станет во главе

концертов Московского филармонического общества.

276.

/и--...*. •

.Vi -

^-r J, г;,

: It

^ , --

•

tta

—J __ ^

i -"-i ------

Второй концерт для фортепиано с оркестром, ор. 18. Автограф

Благодаря выдающейся энергии Александра Ильича,

московский филармонический сезон 1901/02 года ока-

зался чрезвычайно интересным. В его программы вошли

четыре новых произведения Рахманинова — Второй

концерт, впервые прозвучавший в полном виде (27 ок-

тября, автор и оркестр под управлением Зилоти), Вто-

рая сюита для двух фортепиано (24 ноября, автор и

277.

Зилоти)соната для виолончели и фортепиано (10 ян-

варя, автор и С. Э. Буткевич) ^ и кантата «Весна»

(11 марта, под управлением автора, солист А. В.

Смирнов). Сюита и соната были повторены с Зилоти и

Брандуковым 25 марта в благотворительном концерте

в пользу Строгановского училища. На следующий же

день, в десятом симфоническом собрании Московского

филармонического общества, опять прозвучал Второй

концерт, но теперь — в исполнении Зилоти под управ-

лением Рахманинова, проведшего оркестровый акком-

панемент также и к «Пляске смерти» Листа. «У г. Зи-

лоти фортепиано звучало гораздо полнее, а у г. Рахма-

нинова оркестр шел увереннее. Да оно и понятно: когда

автор стоял за дирижерским пультом, г. Зилоти гораз-

до удобнее было сообразовываться с его намерениями,

чем тогда, когда автор сидел за роялем. Концерт был

исполнен отлично и в этот раз произвел еще лучшее

впечатление, чем в первом Собрании» — таково было

мнение Н. Д. Кашкина, в той же рецензии верно пред-

сказавшего будущую судьбу сочинения: «Нельзя сом-

неваться, что концерт, так хорошо принятый в Москве,

сделается вскоре везде одним из самых популярных

произведений концертного репертуара»®. Примечатель-

но, что и Сафонов включил новый рахманиновский кон-

церт — в исполнении К. Н. Игумнова — в проведенное

15 марта девятое симфоническое собрание РМО.

9 января Зилоти блестяще сыграл Второй концерт

Рахманинова под управлением Артура Никиша в лейп-

цигском Гевандхаузе. Под заголовком «Заграничные

отзывы о концерте Рахманинова» газета «Московские

ведомости» сообщала: «Новое произведение молодого

русского композитора произвело глубокое впечатление

на немецких слушателей и отмечается как выдающееся

явление современного творчества немецкими критиками:

«Сурово-героический характер концерта, — говорит

рецензент «Leipziger Volkszeitung», — обнаруживает ог-

ромные способности композитора, его чрезвычайное ис-

Впервые сюита прозвучала (в том же исполнении) 6 октября

1901 г. в Петербурге.

Первое исполнение сонаты состоялось в Москве 2 декабря

1901 г. (автор и А. А. Брандуков). В тот же вечер Рахманинов

аккомпанировал известному бельгийскому скрипачу Э. Изаи,

исполнявшему Четвертый концерт Вьетана; вместе с Изаи и с

рис Чайковского.

Брандуковым он сыграл т

' «Московские ведомости», 902, 28 марта, № 86.

278.

кусство сливать воедино сложную оркестровую музыку

с сольною партией фортепиано». В отзыве «Leipziger

Tagesblatt» указывается, что, невзирая на то, что в не-

скольких местах оркестр заглушает инструмент, все-

таки «общее созвучие, чрезвычайная гармоничность,

ритмичность, а также необыкновенно тонкая фигурация

пленяет самого изысканного слушателя и приковывает

его внимание к этому замечательному произведению».

Концерт, невзирая на предшествовавшую ему гран-

диозную симфонию «Фауст» Листа, произведшую глу-

бокое впечатление в исполнении Никиша, вызвал шум-

ные и продолжительные знаки одобрения многочислен--

ной публики. Критика весьма хвалит также превосход-

ное исполнение концерта А. И. Зилоти»'.

29 марта того же 1902 года прошла петербургская

премьера рахманиновского Второго концерта: солиро-

вал Зилоти, оркестром управлял Никиш. Рахманинов

выехал тогда в Петербург. На следующий день При-

дворный оркестр исполнил его «Цыганское каприччио»,

и еще на следующий день, 31 марта, он сам, вместе с

С. Э. Буткевичем, в концерте Общества вечеров совре-

менной музыки познакомил петербуржцев со своей вио-

лончельной сонатой. Той же весной стал пропагандиро-

вать новые сочинения товарища Матвей Пресман. Ди-

ректор недавно организованного музыкального училища

в Ростове-на-Дону, он сыграл с местными музыкантами

рахманиновскую сюиту и сонату, а также продирижи-

ровал ученическим спектаклем, в котором был исполнен

«Алеко». Рецензируя петербургские концерты конца

марта, Н. Ф. Финдейзен, в отличие от некоторых не-

приязненных отзывов петербургской критики, благоже-

лательно характеризовал произведения Рахманинова —

«композитора, все чаще появляющегося в наших кон-

цертных программах и все больше обращающего на

себя внимание, являющегося вместе с г. Скрябиным

наиболее талантливым представителем молодой Моск-

вы» 2. Ныне столь привычное выделение имен Рахмани-

нова и Скрябина было для того времени важным и

новым.

Так на пороге нового века хлынула мощным пото-

ком рахманиновская музыка, отмеченная уже образно-

стилистической зрелостью. И над этим широко разлив-

' «Московские ведомости», 1902, 12 янв., № 12.

^ «Русская музыкальная газета», 1902, № 14, стб. 439, 442.

279.

шимся творческим половодьем возвысился Второй фор-

тепианный концерт до минор — произведение особой

яркости и классической цельности.

По своей исключительной популярности Второй кон-

церт Рахманинова не случайно занял место рядом с

Первым концертом Чайковского — одним из самых

светлых созданий композитора, утверждающим, что

жизнь, при всей ее сложности, — прекрасна. Подобная

оптимистическая идея, по-своему раскрытая, с замеча-

тельной убедительностью представлена также во Вто-

ром концерте Рахманинова.

Наиболее сходны в концертах Чайковского и Рахма-

нинова конечные выводы — светлые гимнические апо-

феозы, к которым устремлено оригинальное развитие

сонатной формы в финальных частях. Тем не менее

общая драматургия двух циклов различна, что обус-

ловлено принципиально разным соотношением лириче-

ского, драматического и жанрово-эпического начал.

Отнюдь не стандартную форму своего концерта Чай-

ковский скрепил мощной аркой между развернутым

вступлением к первой части и финалом. Эти разделы

являются средоточием светло-утверждающих образов

жанрово-эпического характера. Во всем же, что нахо-

дится «под аркой», главенствуют образы лирико-психо-

логического характера. В основном разделе первой час-

ти—-сонатном аллегро — в центре интенсивного драма-

тического развития стоит взаимодействие двух лириче-

ских тем побочной партии — образов горестного сомне-

ния и ласкового утешения. Результат развития (ко-

да) — мужественное окрыленное устремление «на прос-

тор». Оно временно отстраняется более камерной, ин-

термедийной средней частью, чередующей лирико-со-

зерцательные и лирико-скерцозные эпизоды, и затем

широко разворачивается народно-праздничный финал,

проникнутый приподнятым лирическим настроением.

Так воплощается оптимистическое утверждение лично-

сти в ее слиянии с народной стихией — идея, близкая

программному выводу Четвертой симфонии Чайковско-

го («Если ты в самом себе не находишь мотивов для

радостей, смотри на других людей. Ступай в народ»').

Во Втором же концерте Рахманинова нет чисто ли-

рических и лирико-драматических образов индивидуаль-

' Чайковский П. И. Литературные произведения и переписка,

т. 7. .М., 1969, с. 127.

280.

iio-психологического плана. Здесь не отыскать, в част-

ности, чего-либо близкого начальной теме побочной

партии первой части концерта Чайковского с ее ясно

ощутимым романсным складом. Соответственно нет и

занимающих там столь видное место сольных каденций

типа патетических монологов (либо диалогов), к чему,

сам Рахманинов был так склонен в своем юношеском

Первом концерте. Особенно показательно, что ни одной

сольной каденции вообще нет в самой драматичной

первой части рахманиновского Второго концерта при

очень усилившейся роли оркестровой партии. Не слу-

чайно С. И. Танеев 26 октября 1901 года, после посе-

щения репетиции нового произведения накануне его

премьеры записал в дневнике: «Рахманинова концерт с

каждым разом мне все больше и больше нравится.

Разве можно придраться к тому, что фортепиано почти

не играет без оркестра»

В этих особенностях изложения отразились корен-

ные образно-драматургические свойства произведения.

Ибо эпический план, воплощенный не прямолинейно и

не традиционно, так или иначе присутствует даже в

самых лирических образах Второго концерта, объединя-

ющихся в одну сквозную сферу, представленную побоч-

ными партиями крайних частей и средней частью цик-

ла. Через эту сферу проходят модификации лейттемы

светлого лирического упоения, которую венчает «мотив

устремления» (экспрессивная восходящая малая секун-

да) :

U5a [Moderatol

I ^ Г I

л. п. части I

Г TTTTf

Шб [Adag-io sostenuto]

начало темы части II

lAdagrio sosfcnuto]

заключение части II

Цит. ПО КН.: Письма, с. 200.

281.